Лучше

— Папа хочет закрыть центр. Это явно не то, что Никита хочет слышать с утра, особенно после того, как не мог заснуть всю ночь, все думал-думал-думал, пока не провалился в какую-то муть, из которой вынырнул только сейчас с огромным трудом. Но выбирать не приходится. — Нахуя ему это? — спрашивает спросонья. Тут же понимает, что херовая была идея — у Дани тухнут глаза и он смотрит на Никиту, как на идиота. — Потому что я здесь. И не хочу уходить. Ему это охуеть как не нравится. — Бля. Поэтому он?.. — Никита запинается и неловко кивает на синяки на теле Дани. — Как голова? — вспоминает про свои подозрения о сотрясе. — Отчасти. Голова норм, — хмурится и пытается отвернуться от Никиты, но на маленькой неудобной раскладушке это сделать весьма проблематично. Они лежат, прижатые друг к другу так сильно, что Никита ощущает чужое сердцебиение. Его просто кроет от мысли, что сердце Дани так колошматит из-за него. Чувств так много, что он просто не может больше удерживать их внутри себя. Скоро придется платить по счетам. Ну а пока почему бы просто не забить на это хуй? Хотя бы сейчас, в этой каморке с этим человеком. — Дань… — зовет Никита. — М? — Мне никогда не было похер на тебя. И резко жмурится, чтобы не видеть Даниной реакции. Становится страшно, дико страшно. Господи, если ты есть, то… Никита не успевает додумать мысль — его уже целуют. Не в губы, но в висок. Так нежно, что становится больно. — Чел. Ты пиздец какой мозгодробительный, ты в курсе? — Данины губы уже у уха. — Прости. Просто… — Я понимаю. Я тоже. Что-то внутри Никиты резко лопается и приносит громадное облегчение. Ему хочется рассмеяться и разрыдаться как наркоману во время трипа, но он просто молчит, потому что… хорошо. Слишком хорошо для того, чтобы быть правдой. — Мне охуеть как много нужно тебе рассказать. Даня ворочается, пихается локтями и шипит, когда ребра Никиты задевают его собственные. Но зато ему удается заключить Никиту в объятия — не то чтобы тот сильно сопротивлялся. — Успеешь. Спи. — Надо на занятия, Вадимыч нам голову оторвет… — Похуй. Спи. И Никита действительно засыпает — под звук Даниного сердцебиения и дыхания, согретый его теплом. Его… любовью? И пусть весь мир катится к черту. Счетчики подождут.