Химическая связь

      Хорошо. Окей. Отлично. Замечательно. Видимо, это был личный план Окойе: забрать Баки, проводить над ним опыты, а меня оставить в гордом одиночестве. Пережёвывая эти мысли я прихожу к выводу, что это, совсем на немного, действительно может быть разумно. Вдруг, они подали мне немой сигнал, в котором бегущей строкой кичилось: разберись со своими силами, научись контролю, не убей ближнего своего и прочие религиозные напутствия.       Осмотрелась по сторонам, никого не было, даже белок сегодня не видно. Устало вздыхаю и разминаю шею, характерно хрустя затёкшими конечностями. Недолго думая, срываюсь с места и решаю начать свой день с пробежки, и совсем не с пробуждения в одной кровати с Солдатом. Так будет гораздо правильнее.       Мысленно отвешиваю себе звонкую пощёчину за то, что продолжаю думать о мужчине. Мне не нравилось, что я так легко начала называть его по имени, и что мне больше не невыносимо находиться с кем-то под одной крышей, при этом не убив. Да, Баки определённо раздражает и бесит во многих моментах и диалогах, но даже это не отпугивает желание зарываться в волосах и прижаться к нему губами.       Стоп.       Резко останавливаюсь, впадаю в оцепенение. О чём я только что подумала? Дерьмо, полное дерьмо. С губ срывается истеричный смех и я провожу рукой по волосам, переминаюсь с ноги на ногу, чтобы как-то унять появившуюся дрожь в теле. Наверное, со стороны я выглядела настоящей сумасшедшей, в принципе, таковой себя сейчас и считала, но мне не об этом нужно думать, а о том, как уничтожить Таноса и спасти собственную шкуру. Ну, и землян, конечно же.       Расправляю пальцы правой руки и внимательно смотрю на ладонь. Постепенно открываю каналы для энергии, стараюсь аккуратно собрать её в одном месте, контролируя силу и размер появляющейся сферы. Фиолетовый дым мягко переплетал пальцы, а в его середине появилось весьма заветное ядро, более упругое и физическое. Лёгким движением перекидываю шар в другую руку, будто взвешиваю и вперяюсь глазами в ближайшее дерево. Незамысловатым движением направляю поток собранной энергии в растение и оно с треском пробивает вековую кору.       Удивлённо вздёргиваю брови, совершенно не ожидая такого результата. Думала, что надломлю пару веток, но точно не оставлю сквозное отверстие. Дерево с хрустом заваливается в бок и приземляется на землю, грохотом информирует мои уши о собственной кончине.       Осматриваюсь. Ощущение, будто за такую оплошность из кустов прямо сейчас выпрыгнет король Т’Чалла и казнит меня перед лиственными судьями, обвинив во всех смертных грехах. Но никто не появляется, моё одиночество продолжается. Любопытно, чем сейчас занимался Зимний. Возможно, его заставили охотиться на белок голыми руками? Прыскаю в кулак от этой забавной картины в голове и продолжаю идти дальше.       Ребекка.       Вздрагиваю, который раз останавливаясь. Я чётко услышала собственное имя, но в округе кроме меня никого не находилось. Мои навыки солдата легко бы нашли следящего, но я была точно уверена, что находилась на этой опушке одна. Так какого чёрта?       Ребекка.       Точно, не показалось. Прикрываю глаза и выпускаю фиолетовую энергию в воздух, чтобы отыскать связующую нить. Мужской голос казался знакомым, но далёким, будто он в один момент прямо в ушах, а в другой где-то очень далеко. Хмурю брови и напрягаюсь всем телом из-за того, что на руках не было никакого оружия. Чёртовы вакандцы, ободрали меня до нитки.       — Кто бы ты ни был, я не хочу учувствовать в таких играх, слышишь? — понимаю, насколько абсурдной сейчас выгляжу со стороны. Может быть я и вправду схожу с ума? — Чтобы ты знал, в восьмом классе я разбила нос одной девчонке, играя в «Твистер», лишь бы её рука соскочила с синего круга.       Ощущаю сторонний запах и резко разворачиваюсь, собирая в руки всю энергию, на которую сейчас была способна. Волосы от этих действий светились ярким, фиолетовым цветом, глаза горели, а вены мерцали под кожей.       — Эй, полегче, землячка, — полупрозрачный силуэт Локи усмехается, глядя на меня. — Теперь ты меня видишь?       — Какого чёрта ты тут забыл? — выгибаю бровь, но энергию не отпускаю, прекрасно помня о том, что он накинулся на меня со своими божественными клинками. — Тор ещё не связался с тобой? Я отправила весточку.       — Видишь ли, я Бог, — закатываю глаза, как только он произносит последнее слово. — Но выбраться собственными силами не получится.       Вижу ,как искажается его лицо от произнесённой фразы. Видимо, передо мной нарцисс, который не может признаться в том, что ему нужна помощь. Начинаю заливисто смеяться, силы уходят обратно в тело, пока мой живот сводит от судорог. Мужчина явно не разделяет мой настрой.       — Хватит, смертная!       — Извини, — стараюсь успокоиться и смахиваю с глаз застрявшие слёзы. — Не думала, что доживу до момента, когда сам Бог снизойдёт до обычной землячки и попросит её об одолжении.       — Не нужна мне твоя помощь! — Локи злится, делает шаг вперёд, но из-за этого становится чуть прозрачнее. Тогда он останавливается, устало проводит длинными пальцами по волосам и тяжело выдыхает. — Ты свяжешь нас и переместишь меня на вашу планету. Это приказ, а не просьба.       — Тебе нужна моя помощь, — более уверенно подхожу к мужчине, скрещиваю руки на груди и осматриваю его с разных сторон, будто восковую фигурку, на что он ещё больше срывается. — Мы поладим, если попросишь по-человечески. Давай же, примерь на себе шкуру рядового.       Стою практически вплотную. Приходится вздёрнуть лицо выше, так как Локи был очень высоким, но мои глаза не выдавали и капли сомнений и волнения. Вся ситуация меня слегка забавляла, помогала отвлечься от мучающих и терзающих мыслей.       — Откуда ты такая упрямая? — Локи фыркает, кривится и зеркалит мою позу – скрещивает руки.       — Не помню, — спокойно отвечаю, незначительно дёргая плечом. — У меня в мозгах копались, а потом молекулярная структура тела изменилась. Не бери в голову. — давлю сдержанную улыбку.       — Вижу я, что тебя это нисколько не волнует. Весьма любопытно, — касается пальцами подбородка и склоняет голову в бок. Вижу в отражении его светлых глаз своё лицо. — Мстители не смогут добраться до этой планеты, поэтому ты самый быстрый способ моей капитуляции.       — Надеюсь, ты не хочешь присоединиться к Таносу? Помнится из новостей, ты уже нападал на Нью-Йорк однажды под его правлением, поэтому не спускай на меня небесную кару за этот вопрос.       — Я находился под влиянием камня бесконечности, — ощущение, что с его губ срывается оправдание. Отчего-то становится немного жаль стоящего напротив, но это чувство быстро испаряется. — Мне не прельщает тот факт, что фиолетовый инопланетянин возомнил себя Богом. Буду рад избавиться от этой твари.       — С этим разобрались, — тихо хлопаю в ладоши и задумываюсь. — Ну, а дальше то что? Я никогда не переносила людей через пространство, буквально. Ты находишься от меня за несколько тысяч световых, скорее всего, поэтому как прикажешь это сделать?       — Я обладаю многими знаниями, дорогуша. Моя горячо любимая мать была провидицей. Магом, если по-вашему. Она научила меня многим вещам, тебе лишь предстоит довериться. — растянувшийся оскал на его лице только усугублял.       — Довериться Богу обмана? Ты серьёзно? А план, чтобы посвятить меня во все подробности не лучше? — недоверчиво хмурюсь, продолжая сверлить Локи глазами.       — Мой будет действеннее.       Руки мужчины мгновенно опускаются на мои плечи и моё тело пронзает острая боль. Такое ощущение в новинку, а ведь я систематически подвергалась пыткам и знаю, когда действительно бывает больно, а когда можно потерпеть. Сейчас ощущения такие, будто мои конечности, враз, режут затупленным ножом. Такие, будто в ранах издевательски ковыряются.       Крик застревает глубоко в горле, сковывает настолько, что даже дышать не получается. Температура теле стремительно падает, каждое дуновение ветра ощущается на раздражённой коже наждачкой. Поневоле впиваюсь пальцами в его одежду, чувствуя ткань под собой. Значит, он начинал материализовываться.       — Мне больно, — шепчу сквозь сжатые губы. Слёзы без контроля обрамляют щёки, из носа стекает горячая струйка крови. — Очень.       — Чш, чш, чш, — раздаётся низким тембром где-то у уха, но это ни капли не помогает. — В тебе много силы, Ребекка. Продержишься.       Ноги подкашиваются, но руки мужчины крепко меня держат, он продолжал высасывать остатки энергии из моего тела. В горле пересохло так, будто я неделю плутаю по пустыни и никак не могу найти заветный водоём. Сил практически не остаётся, только боль. Адская, яркая, самая отвратительная на вкус, она продолжает съедать меня, не оставляя малейших остатков.       Всё заканчивается резко, как и началось. Руки Локи разжимаются, а я обессиленно падаю на землю, поддаваясь судорогам остаточных чувств и холода. Сиротливо обнимаю себя руками, качаясь, чтобы согреться, но ничего не выходит. В глазах темнеет, ловлю ртом воздух, но и это не помогает.       — Перестань ломать комедию, всё было не настолько ужасно, — Локи осматривается и аккуратно отряхивает костюм. — Поднимайся, мне придётся проторчать здесь до того момента, пока Тор не решит объявиться.       Разрываюсь желанием послать его на все четыре стороны, но сил нет ни на малейшее движение, только качаться из стороны в сторону. Туда-сюда. Мужчина хмурится и что-то шепчет себе под нос, после чего опускается на одно колено рядом со мной и подхватывает руками обмякшее тело. Странная магия опоясывает меня, будто в кокон, слегка заметным зелёным свечением. Боль начинает медленно отступать, на её место приходит адская усталость.       Рассматриваю профиль Локи: точёные скулы, аккуратный нос, в меру тонкие губы. Не будь он таким говнюком, мы бы могли стать друзьями. Стоп. О чём я опять думаю? С каких пор меня начало волновать наличие друзей? Становится не на шутку страшно от собственных чувств и желаний. Я физически ощущаю, что схожу с ума от поднимающихся со дна эмоций. Не хочу я чувствовать, верните мне мою каменную непоколебимость.       Ни о чём не говоря на протяжении всей дороги, Локи доносит меня до бунгало и скептически осматривает здание. В его выражении лица проскальзывает снобизм, что на немного меня веселит.       — Я тоже была в ужасе, когда меня сюда притащили. Представляешь, внутри ещё хуже, чем снаружи, — уголки губ приподнимаются, а бог опускает меня на ноги. Раскачиваюсь из стороны в сторону, чтобы проверить собственную координацию. — За такси платить не буду, наличка не с собой.       — Какая ты громкая и разговорчивая.       И вот на этой фразе я застываю в немом ужасе. Господи. Боже. Мой. Что со мной стало? Во что я превращаюсь из солдата? Сознание начинает винить во всём чёртового Баки Барнса и его аномальную заботу. Если бы он не предрекал попыток разговорить и расчувствовать меня, то ничего этого не было бы. Я должна была со всей присущей стойкостью пойти на войну против Таноса, а теперь я боюсь там умереть. Или потерять его.       — Я убью его, — шиплю сквозь зубы и сжимаю кулаки. — Серьёзно, где этот прихвостень прохлаждается?!       Громко кричу, злясь на абсолютно всё: на стоящего в шоке Локи, который явно не понимал о ком я; на Зимнего солдата, что решил вновь стать Джеймсом; на Ваканду и островитян, что забрали оружие; на мстителей, что заперли меня здесь без возможности уйти; на саму себя, что превратилась в половую тряпку и состою из одних страхов и соплей.       К такому я не была готова. Голова начинает раскалываться от боли, хватаюсь за неё обеими руками и обессиленно опускаюсь на колени. Энергия выходит из-под контроля, собирается в разуме, застревает между пальцами, норовит вырваться и испепелить всё живое. У меня паническая атака? Кислород покидает, дышу через раз, а потом и вовсе не получается втянуть воздух.       — Может встанешь? — Локи продолжает скептически смотреть и это фраза срывает мой последний сдерживающий фактор.       Вскидываю руку и сжимаю мужчину в фиолетовые тиски, крепче, чтобы до хруста костей. Он тут же спохватывается, что дело плохо, но вылезти из моих чар не выходит. Вот вам и бог. Поднимаюсь на ноги, игнорируя святящуюся кожу и давление в голове. Мне просто нужно кого-то сломать, а по этому и скучать не будут.       Крепче сжимаю кулак, принося боль пойманному. На моё плечо опускается рука и тут же её убирают. Оборачиваюсь, видя Баки, который буквально обжёг об меня ладонь.       — Бекка, успокойся, — он отмахивается от боли и вытягивает ко мне руки. — Просто дыши. Вдох, — Зимний характерно набирает воздух полной грудью. — Выдох. — его плечи распрямляются.       Не знаю, что именно происходит, но я поддаюсь его словам. Успокаиваю сердцебиение и просто начинаю дышать, жадно глотаю воздух. Размеренно не получается сразу, только через несколько секунд, и потом до меня доходит осознание, что я чуть ли по собственной воле и ярости не убила Локи. Отпускаю фиолетовые путы и мужчина приземляется на ноги, также начинает ловить ртом воздух.       — Ненормальная, — срывается с губ Локи и он растягивается в скверной усмешке. — И это тебе Бог коварства говорит.       — Заткнись, — командует Баки и вплотную подходит ко мне, опускает не пострадавшую ладонь на щёку и поднимает моё лицо, чтобы я на него посмотрела. — Объяснишь, что тут происходит?       Только сейчас замечаю стоящих стражников, они тотчас направили копья в сторону незваного гостя. Его вся ситуация забавляла.       — Он вышел со мной на связь, а потом с общими силами переместил себя сюда. Это если кратко, — тихо говорю ему в губы.       — Вы пройдёте с нами, — грозный голос Окойе не терпит возражений и я бросаю сочувствующий взгляд на ведьмака.       — Прости.       Произношу одними губами глядя на Локи и вот тут он удивляется. Вижу яркое смятение, прищур в глазах, словно никто и никогда не просил у него прощения до этого момента. Становится ещё больше совестно, но я отворачиваюсь от мужчины, не желая видеть его реакцию и поддаваться человеческим чувствам сожаления.       Вечером того же дня, вдвоём с Баки, мы сидели на улице напротив костра, что Солдат успел развести. Искры пламени бушевали в прозрачном танце, опоясывали алыми красками тени вокруг нас и общались между собой на несуществующем языке. Я опустила голову на колени, поджав их к груди, и просто наблюдала за огнём, не отводя взгляда. Хотелось наконец-то отпустить все давящие мысли, просто посидеть и ни о чём не думать, но выходило сложно.       Понимаю, знаю, что меняюсь, но это так страшно, будто меня выкинули за борт, а я в эти секунды не умею плавать. Медленно, но уверено опускаюсь на самое дно, в темноту. Там не остаётся ничего кроме тьмы и одиночества. Один на один с собственными мыслями и страхами. Хуже не придумаешь.       — Ты тоже это видишь? — тихо срывается с моих губ, а я не могу понять, риторический ли вопрос задала или ждала ответа.       — О чём ты? — Баки разворачивается в пол оборота, чтобы смотреть прямо на меня.       — Мои изменения. Ты, наверное, ждал их, как и все остальные, ведь вы только и делали, что говорили о моём желанном возвращении. О вашей прошлой Ребекке, которую Девятая безжалостно убила. И вот я меняюсь, но становлюсь чем-то половинчатым. Словно ненастоящей… Прозрачной.       — Ребекка, — так мягко он ещё ни разу не произносил моё имя и я робею, поворачиваю голову в сторону мужчины и поджимаю губы. — Это моя ошибка, что сказал такие неправильные слова. Для меня ты всегда была и есть настоящая, несмотря на всё, через что нам пришлось пройти. Мне достаточно просто тебя. Рядом.       — Правда? — ещё никогда я не чувствовала себя настолько уязвимой и беззащитной, будто с меня сорвали пласт кожи и оставили одно оголённое сердце. Всем на обозрение. — Почему? — шепчу, ощущая, как защипало в глазах.       — Потому что ты спасла меня. Оказалась рядом, не отвернулась, когда у меня не получалось всё с первого раза. Потому что… — Баки замолкает, его глаза горели, или тому виной пламя костра в отражении. — Приняла моё сердце, несмотря на все шрамы. Это откровение градом падает на плечи и я накрываю лицо ладонями, срываясь на болезненный плач. Тихо, только плечи подрагивали, а солёные слёзы скатывались с рук на землю, увлажняя почву накопленной горечью.       — Прости меня, я этого не помню. Не помню ничего из того, что мы делали или говорили, — поток слов не прекращается, я звучно всхлипываю и корю себя за это. — Мне очень страшно.       — Тише, Бекки, — Барнс вплотную двигается ко мне. Обхватывает моё лицо руками, а я вижу забинтованную ладонь, как напоминание, что собственным силам нельзя верить. — Неважно, что было когда-то, важно то, что мы сейчас здесь вместе. Я не оставлю тебя один на один с этим, говори мне о своих страхах и я разберусь с ними. Слышишь?       Киваю, но слёз становится больше. Чувства, существующие в этом мире, в один миг наваливаются на меня, раздавливая, и я держусь только за его плечи, чтобы окончательно не рассыпаться. Страх, боль, скорбь, всё перемешивается, создают неприятный симбиоз, от которого хотелось помыться. Но я так давно не чувствовала себя настолько живой. До боли.       Поднимаю заплаканные глаза, изучаю его густые ресницы и беспокоящее выражение лица. Он правда боялся за меня? Но ведь я обычная, рядовая убийца, почему он смотрит на меня такими тёплыми глазами? Это я оставила на его руке ожог, это я отворачиваюсь, когда не хочу слышать большего.       Всё происходит быстро. Баки притягивает моё лицо к своему и накрывает мои губы. Я, казалось, перерождалась заново – прямо здесь, в его касаниях и объятиях, между его жарким дыханием и чувственными губами.       Баки в мгновение стёр грань моих потаённых страхов. Ведь как оказалось, всё это время, мне просто нужен был он.       Рядом.