Целитель. Чешуя и травы

Яркий луч солнца бил в глаза. Маленькое окошко, что находилось ближе к потолку, было раскрыто настежь. Целитель неохотно открыл глаза. Сегодня ему, на удивление, никуда не хотелось. Обычно он с лёгкостью просыпался, точнее, для него это было привычкой. Раньше было всё равно — плохо или хорошо — он был обязан встать и продолжать свою работу. Но сейчас, когда он находится за сотни миль от родного дома, от всех проблем и забот… Хотелось забыться и начать новую жизнь. Еле поднявшись, он увидел на столе ножницы. — Ножницы… — прошептал Максимилиан, пока её рука медленно тянулась к инструменту. Взяв их, он ощутил, как по коже прошла волна холода. Будто взяв запретный плод, захотелось вкусить его, распробовать. Волосы, что были криво обрезаны прошлой ночью, больше похожи на кусок ткани, которую резко и безжалостно оборвали. Лезвия ножниц оказались у волос. Глубокий вдох, при котором Максимилиан задержал дыхание. Скрип ножниц; один разрез, второй, третий… Волосы летели на пол. *** — Доброго утр… — голос Уитли оборвался. Таверна ещё не открылась, поэтому все, не считая Правой, сидели внизу, завтракая. Компания из пятерых одновременно обернулись обернулись. Пред ними стоял целитель, но уже без маски. В ней почти ничего не изменилось с того ужасного момента, но… Волосы. Они были острижены до плеч и распущены. Теперь же было трудно сказать, что это был мужчина. — Доброе… — тихо произнесла Макси, опустив глаза в пол, как маленький ребёнок. Вдруг она будто бы потеряла свой авторитет в компании, будто не была лидером. Все пялились на целителя, в комнате воцарилась мёртвая тишина. Макси сглотнула. Ей казалось, что её вот-вот сожрут, как слабого травоядного, своими огромными удивлённым взглядами. Глаза девушки забегали из стороны в сторону, избегая лиц друзей и знакомых. Тишина, как показалось девушке, длилась около нескольких минут. Не выдержав, девушка быстрым шагом вышла на улицу, почти сорвавшись на бег перед самым выходом и громко хлопнув дверью. Ноги несли её неизвестно куда сквозь толпы людей. В городе только начались празднества, но на улицах было уже полно народа. Ей казалось, что она выглядит как сумасшедшая, что её вот-вот схватят, ещё немного, и крепкие руки поведут её к столбу, и её будет пожирать огонь, как пожирал родственников. И отца. Девушка побежала. Побежала, куда глядели её глаза. Глазели они только вперёд, но не смотрели на лица людей. Ощущение, что кто-то пристально наблюдает за ней, всё усиливалось. Макси оглядывалась по сторонам, но смотреть в лица людей было страшно больно, отчего её глаза метались от одного лица к другому, но взгляд её не цеплялся за что-то, лишь бегал. Бегал. Бегал. *** Девушка выбежала из города. Каменная дорога сменилась протоптанной тропой сквозь густые заросли кустарников и травы. Вокруг воздвиглись причудливые деревья с фиолетовой листвой, жилки которой были нежно-фиолетового цвета, и ветками, что свисали вниз. Яркие лучики местами освещали тропку, отчего этот лес не казался жутким, скорее — волшебным. Заходя вглубь леса, у целителя становилось спокойнее на душе. Именно лес, деревья, трава, цветы и кустарники были её родным домом. Это всегда окружало её. Ощущение чьего-то присутствия исчезло сразу же, как только целитель ступил на тропу. В траве кто-то пробежал; был заметен лишь коричневый силуэт маленького тельца. Шаг стал медленнее, как и дыхание. Тропинка привела девушку к озеру с мостиком. Тёмный мостик, который оброс синеватым мхом, казался старым и непрочным, но, осторожно ступив на дощечки, она не услышала скрипа и не увидела прогиба. Неизвестно, для чего нужен был этот мостик, — возможно, раньше детишки ходили сюда купаться, из-за чего он и был создан. Но сейчас было всё равно на историю этого моста, зачем он был создан и провалится ли. Целитель села на край, свесив ноги и опустив голову. Вода была мутная, чуть зеленоватая. На поверхности плавали мелкие водоросли, извиваясь от проплывающих в них рыб. По краям озера из дна росли тростники с голубоватыми трехлистными цветами, чьи лепестки выворачивались наружу, как спираль. Девушка посмотрела в воду. Всё тот же чёрный длинный наряд, красная серьга, очки… Но маски и длинного хвоста не хватало. Теперь недостающие кусочки внешности заменяли короткие по шею волосы и её черты лица, которые она забыла. И только сейчас вспомнила их. С детства они почти не изменились. Что-то мелькнуло в её воспоминаниях. Будто она уже сидела на этом мосту, у этого озера и так же смотрела в воду. Но чего-то недоставало. В ушах стоял гул чьего-то голоса, да и голос был ей ужасно знаком. И силуэт в воде появился блеклый, размытый. Не галлюцинация ли это? В душе закрался испуг. Он быстро расползался по телу, как сорняк, выкачивая силы из ног, рук, головы, да даже души, заставляя части тела онеметь. Целитель прикрыла рукой рот и сжалась. Ощущение того, что кто-то наблюдает, снова вернулось. И этот кто-то был не один. Толпа людей будто осуждающе смотрела на неё, будто хотела убить. — Успокойся, — вдруг раздалось у неё в голове, твёрдо и уверенно, будто заставив встать всё на место. Это гадкое чувство сразу же ушло. Целитель прикрыла глаза. Подул слабый ветер. Трава и листва зашуршала. Где-то тихо запели птички. Поблизости загоготали жабы. Мир наполнялся этой прекрасной гармонией, которая была утрачена во время путешествия целителя. — Милая девушка? — кто-то тихонько два раза коснулся её плеча. Природа замерла. Макси вздрогнула и обернулась. На нее сверху вниз смотрел молодой парень, протягивая свою руку с раскрытой ладонью. — Прошу прощения, но что вы здесь делаете? Поднимайтесь, вы выглядите ужасно грустной, — мягко произнес незнакомец. Взгляд Макси зацепился за его волосы: черные, короткие, зачесанные назад. На шее виднелась золотая застежка в виде паутины, от которой шла шелковая багряная ткань мантии. Он был одет в белоснежную рубаху, идеальную, без складок, будто только что выглаженную. В голове промелькнула глупая мысль: «А вдруг он в ней родился, будто это его шкура, оболочка?» На талии чёрные штаны сковал такой же чёрный пояс с золотой застёжкой, от которой отражались блики попадающего солнца. Макси осторожно положила свою ладонь в его, и тот помог ей подняться. Только стоя на ногах в полный рост, девушка поняла, что незнакомец был выше её на полголовы и продолжал смотреть, как на маленькую девочку. Под его плащом что-то шевелилось, но новый порыв ветра снёс зачатки новых подозрений. — Ох, д-да… Спасибо, — голос целителя был неуверенным и прерывистым. В горле будто пересохло, да не просто пересохло, будто резко прошёл песчаный ураган, накрыв всё мелкими песчинками. Ну конечно, Макси не завтракала и даже не пила воды со вчерашнего вечера, а возможно, дело было в выпитом алкоголе? — Обычно такие девушки не гуляют в глухом лесу, — произнёс парень, расплываясь в нежной улыбке. Его голос был низковат, но настолько плавен, что казалось, будто сейчас он вполголоса прочтёт тебе одну из тех детских сказок про Ведьму и Пастуха или про фиолетового ужа, — вы заблудились? — Я? Нет, что вы… — Макси неловко отвернула голову, сжавшись и быстро помахивая ладонью, направляя потоки воздуха себе в лицо. — Я… Приезжая. Тяжело в таком шумном городе, — затараторила девушка, ступая мелкими шагами назад, пытаясь скрыться от незнакомца, — я ж из деревни, понимаете… Там всё по-другому. А в больших и шумных городах я даже и не была. Да и культура для меня в новинку — я с другой земли и… Сердце быстро застучало в груди, оттачивая неровный ритм, кривой и прерывистый. С каждом ударом казалось, будто вот-вот оно проломит грудную клетку и орган вывалится из неё прямо в ноги незнакомца, запачкав кровью его белоснежную рубаху и продолжая биться на земле, продолжая выливать оставшуюся кровь. — Что же со мной та… — мысль оборвалась на полуслове. Нога целителя оступилась, и, теряя равновесие, девушка вскрикнула и замахала руками. Прежде чем упасть, она в панике шлепнула протянутую руку незнакомца, но молодой человек, крепко схватив за запястье, потянул со всей силы на себя. Вытащив девушку, он в недоумении наблюдал за её попытками сказать слова благодарности, которые тонули в тяжёлых вдохах и выдохах, пока та схватилась за колени, опустив голову в пол, — с… спасибо… — Теперь за вами долг, — с усмешкой произнёс спаситель, оперевшись боком о ствол стоящего рядом дерева и сложив руки на груди, — так… Вы приезжая. А как ваше имя? — Макс… — девушка снова запнулась. «Как же ей называть себя? Настоящим именем или псевдонимом? Прекратить скрываться и хоть здесь пожить настоящей жизнью или продолжить свой путь долга?». Но эти вопросы растворились сразу же, как Макси отвлеклась на падающий листик, приземляющийся на кромку воды, от которого пошли круги. В воде отражался сам лист, а также Макси. «Сейчас бесполезно скрываться», — подумала Макси. — Ох, Макси… Интересное имя, довольно… экзотическое, — да, таких имён не было ни у людей, ни у магов. Такое имя сразу отличало от обычных обывателей этого мира. Парень отошёл от дерева и сел в низком почтительном поклоне: — Прошу меня простить, что не представился сразу. Меня зовут Федуард. После этого наступила тишина. Только слабый ветерок колебал листья, создавая приятное шуршание. Прошло несколько минут, и Федуард задал вопрос, на который Макси ответила неохотно, кратко. Парень задавал второй вопрос, третий, и в итоге Макси пришлось отвечать на сотню, а то и более глупых вопросов, которые смогли ее заинтересовать. Так Федуард смог разболтать целителя, отчего они провели за диалогом несколько часов, глядя на спокойную водную гладь озера. *** Крис до сих пор сидел в зале бара. Посетители уже сидели за своими столиками, выпивали и уминали за обе щеки принесённые им закуски. Мальчишка смотрел, как Лиз, будто рыбка, проплывала мимо столиков, расставляя заказы и забирая пустые тарелки и кружки. Рыбка… Мальчику вспомнила корабль, трюм, Амбер и Правую, что держал нож у горла целителя. Нож был совсем близко к горлу. Казалось, будто вот-вот лезвие оставит царапину, и из неё хлынет кровь. Лицо целителя было страшно вспоминать: всё такое же злое, но ужасно бледное, как будто его окружала смерть, хотя это именно она и была. Правую можно было назвать смертью. «Как же хорошо, что он ушёл, сбежал, уплыл». Девушка продолжала проходить мимо столиков и, не задумываясь, повернула голову в сторону Криса. Их глаза встретились: в зелёных глазах юнца читалась грусть и страх. Он лежал на столе в центре зала и выглядел довольно… жалко. Он походил на мальчишек-попрошайек, которые иногда заходили к ним, и покупали что-то, на что им хватало собранных денег, и радовали свою детскую душу купленной сладостью. Но Крис… У Криса не было денег, он не мог получить радости в этом. В груди у девушки вдруг что-то сжалось, а на глазах выступили слезы. Представленная ею картина того, как этот кудрявый маленький блондинчик в обношенной одежде стоит на грязной улице, под дождём, с маленькой тарелкой, но люди под зонтами проходят мимо. Лиз подошла к нему и заявила: — Собирайся! Я веду вас веселиться! *** И вот Крис уже еле догонял быстро шагающую по улицам Лиз. Рядом с ней шли Гримм и Джулия, которые только и успевали поворачивать головы и глазеть на, неожиданно для них, яркий город. Да, родина была действительно пепельно-серой по сравнению с этим королевством. Каждый дом был выкрашен в яркие краски: рыжие, малиново-красные, оттенки цвета весенней травы, цвета не слишком сильно заваренного чёрного чая. Почти каждый дом был построен на белых досках, которые не закрашивались. Тонкие верёвки, к которым были привязаны разноцветные флажки, скреплялись через каждую крышу дома. Они то падали вниз из-за одноэтажного здания, то взмывали вверх, будучи привязанными к трехэтажному огромному отелю. Крис удивлённо затаил дыхание. Для него это всё было в новинку. Целитель никогда не выпускал его из дома, если это не касалось дел. Точнее… Выпускала. Нервный вздох прошёлся по его грудной клетке, резко прерывая дыхание пару раз. Всё хорошее настроение сразу же улетучилось, как только мысли снова привели его к Максимилиану. Мальчишка не мог поверить, что его учитель, можно сказать, родитель, оказался женщиной. Нет, дело было не в этом… Почему она ничего не рассказала ему, Крису? Он прожил у неё много лет, исправно выполнял поручения, и Крису показалось в какой-то момент проживания, что они почти стали маленькой, но семьёй. Неужели она до сих пор ему не доверяла? В груди у мальчика вдруг что-то закололо. Очень резко и очень больно. Обида. Ужасно сильная обида на целителя. Он ведь доверял ему, боялся за… Неё. Лицо мальчишки загорелось, будто той ночью, когда была дуэль, это он горел в пламени костра. По щеке что-то потекло. Тёплое, но становящееся холодным, чем ближе оно приближалось к скуле. Крис вытер своё лицо и понял, что это горячие слезы. Горькие. Хотя они никогда и не были горькими, скорее ужасно солёными. Мальчик вновь оглянулся. Он уже стоял поодаль какого-то киоска. У прилавка облокотившись стояла Лиз и энергично заговаривала продавцу зубы, пока брат с сестрой удивлённо таращили глаза на меню заведения. Резко Лиз повернулась к Крису, улыбаясь во весь рот, но, увидев, что он плачет, перестала улыбаться: яркая улыбка сползла с её лица. Не прошло и пары минут, как Лиз снова повернулась к мальчику, который продолжал вытирать слезы руками, и протянула ему жёлтую сладость на палочке. Вытерев последнюю слезинку, Крис протянул ручку, и схватился за палочку, на которой была сладость, и с надеждой посмотрел на Лиз. — Крис, — нежно начала она, мягко положив ладонь на плечо. Нервно вздохнув, мальчик несколько успокоился, — я понимаю, что ты прошёл через многое. Это видно по твоей одежде и поведению, — и действительно. Его одежда уже давно покрылась пятнами и небольшими дырами кое-где, а сам мальчик выглядел уставшим из-за тёмных мешков под глазами, — но не стоит плакать. Что было — то прошло. Ты до сих пор жив, твои друзья, как и учитель, рядом — не время для слез. Всё позади. «Всё позади». Нет, ещё не всё позади. Они так и не нашли ингредиент для лекарства, а целитель так и не удосужился сообщить где он. Может, ему придётся ещё скитаться месяц, а может и три вместе с этой сумасшедшей дамой, что водила его за нос около пяти лет. Пять лет жить с ложью пред глазами, думать, что вы чуть ли не семья, а в итоге всё оказалось тем, что его в грош не ставили! Всё было ясно. Пора отворачиваться от целителя. От целительницы. Мальчик вздохнул. Грусть унялась, заместо неё пришел затаившийся гнев, что медленно царапал спину Криса, ожидая возмездия. Он отомстит. А после уйдёт. «Что было — то прошло». С этими словами он улыбнулся, продолжая развлекаться с Лиз, Джулией и Гриммом. *** На воду приземлился сиреневый лебедь. — Ой, что-то я заболталась! — воскликнула Макси, прикрывая рот тыльной стороной руки. — Меня, наверное, потеряли! — Ох, прошу, давайте я вас провожу, — Федуард поднялся, отряхивая свою одежду, а после протягивая раскрытую ладонь сидящей Макси, поджавшей ноги к телу. Федуард помог подняться и, взяв даму под руку, повёл её из леса. Лебедь же, выпрямив шею, вспорхнул. *** Федуард и Макси уже подходили к таверне. Солнце садилось, и небо покрылось розоватыми оттенками. Девушка уже не испытывала такой паники, страха перед людными местами. Больше не было ощущения, что за ней следят, что её кто-то поджидает, что где-то рядом угроза, что её вот-вот убьют. Проходя мимо прямоугольных клумб в деревянных ящиках, поставленных возле домов, целительница вдруг вспомнила о своей цели путешествия — ингредиент. Именно на этой земле он и рос, давным давно… — А вы не не знаете… — тихо начала она, смотря куда-то в пол, будто находясь в тумане, — хотя… Я не думаю, что вы в курсе… — Ох, прошу, давайте на «ты», — рассмеявшись произнёс молодой человек, прикрывая свободной рукой свою улыбку, — о чем ты хотела узнать? — Вы… Прости, ты не знаешь, где можно достать… Такой цветок, как альгония? — Áльгония, альгони́я… — Федуард крутил это слово, каждый раз ставя разное ударение. Он будто пытался распробовать заморскую кухню, но уже настолько привык к домашним блюдам, что новая еда казалась ему чем-то излишне… приторным. — Ах, альгóния! К сожалению… Она теперь растёт только в королевском саду. Её давно не встретишь в природе. — Ох, вот как… — Всё кончено. Ей не попасть в дворец короля. Долг не выполнен. Она бесполезна. — Но не волнуйтесь! — воскликнул парень, заметив отчаяние в голосе девушки. — Совсем скоро у короля пройдёт приём. И… Меня пригласили, а также дали… билет для дамы… Хотя мне всё равно не с кем идти. Порывшись в кармане чёрных брюк, Федуард достал абсолютно гладкий белый конверт и передал его Макси. На конверте красовались две маленькие картинки в верхнем углу: на первой был маленький паучок, на второй — ярко-жёлтый цветок — Альгония; а так же конверт скрепляла такая же, как цветок, ярко-золотая печать с заглавной буквой Ф. — Приём пройдёт послезавтра. Я найду вас сам в зале, — Федуард нежно улыбнулся. Он пару секунд смотрел в глаза Макси, отчего той стало ужасно неловко. Вскоре он их поднял, и его лицо озлобилось. — Думаю, мы на месте… Они подошли к таверне. В ней всё ещё горел свет. Она закрывалась, окна зашторивались, но все еще можно было увидеть мужчину. В нём чётко угадывался силуэт С, который хмуро, нет, убийственно смотрел на нового знакомого Макси. — Что ж, думаю, на этом наша встреча подходит к концу, — Федуард, державший ладонь девушки, нежно поцеловал её запястье, а после быстро удалился. Входная дверь с грохотом захлопнулась. В зале остался лишь С, который угрюмо сидел за столом. Он кинул взгляд на целительницу, отчего ту передернуло, а по коже пошли мурашки. Кивнул головой в сторону двери в подвал, тяжело, но быстро поднявшись, ушёл. Следом медленно зашла Макси. Дверь снова громыхнула. Тесную комнату освещала лишь одинокая восковая свеча, что уже почти вся расплавилась и поплыла. В комнате находились трое: С, Уитли и Лиз. И все они грозно смотрели на Макси. Внимание приковал стол, который днём был незаметен и на котором расположилась огромная карта. — Ты поможешь нам с восстанием, — безэмоционально произнёс С.