Возвращение в Мистик Фоллс

Предупреждение. Порка. Финн/Клаус. Рука, расчёска       Мистик Фоллс, Вирджиния <      Временный дом Майклсонов       Воскресенье поздно вечером       6 мая 1855 г.       Финн слышал их очень давно. Первый раз это было, через несколько дней посте того, как Клаус всадил в него кинжал. Он просыпался, а затем снова исчезла во тьме. Через время он понял, что его тело высохло. И через время, он понял, что жив, только его разум. Когда он просыпался, то слышал непонятные слова, но время от времени его братья и сестра говорили на старом французском языке, который он знал со времен их прибывания во Франции. Иногда это были разговоры, но чаще только несколько слов. Спустя время, он начал понимать, о чем говорит его семья. Он слышал драки, ссоры, убийства и смех.       Со временем Финн перестал кричать, он просто растворился в отчаянии. Он наконец понял, что отвращение которое испытывал, за все время, было к самому себе.       Он всегда боялся.       Вместо того, чтобы противостоять отцу, он предпочитал прятаться за юбкой матери. Старался слиться с остальными, остаться незамеченным.       Он был трусом.       Ненавидел быть вампиром. Ненавидел, что не может избежать позора…       Позора быть, таким как он.       Теперь он должен исправить, свои прошлые ошибки. Должен воспользоваться этим шансом, чтобы наверстать упущенное. — Тридцать пять, Никлаус. — Небрежно сказал Финн. — Вот человек брат. Я знаю, что ты очень голоден. — Сказал Ник, подталкивая мужчину к брату. — Отлично! Почему бы тебе, не снять эти легинсы? — Сказал Финн, прежде чем укусить мужчину. — Теперь их называют бриджами. Это обязательно, Финн? Меня уже давно не наказывали. — Нервно сказал, Клаус. Наверняка его старший брат блефовал. Ник взглянул на дверь. Где черт возьми, Элайджа? Клаус вздохнул и снял штаны, но остался в нижнем белье. Они достаточно длины, поэтому он чувствовал себя, маленьким мальком в коротких штанишках. — Элайджа не спасет тебя от наказания. Я так понимаю, оно уже давно назрело. — поспешно сказал Финн, оторвавшись от поедания человека. — Заставьте его вернуться к своим обязанностям, пожалуйста.       Клаус быстро сделал, как велел старший брат. Он удостовериться, что человек абсолютно ничего не вспомнит.       Финн вытер рот рукавом белой рубашки Элайджи. Она оказалась слишком маленькая. — Как они называются? — Финн рассмеялся, указывая на штаны Клауса. — Бриджы, брат.— Застенчиво сказал Клаус. — Финн, я уверен, что ты хотел бы отдохнуть. — Ты прав, но сначала я выполню свой долг, а потом мы пойдём спать. — Сказал, Финн. — Что ты принёс? — Это расческа для волос. Она сделана из дерева. Тыльная сторона покрыта серебром. Я шлепал Ребекка, пару раз. — Признался Ник. — И это сильно улучшило ее поведение? — спросил Финн, постукивая плоской тыльной стороной щетки по собственному бедру. — Нуу, да это было весьма эффективно. Но, брат, она превратилась ребёнком… Я был мужчиной. Я слишком стар, чтобы меня шлепали. — Возразил, Клаус. — Наша мать так не думала, когда ошлепала, вас с Элайджей, за драку, а? Когда вы дрались в свинарнике. — Улыбнулся, Финн. — Он толкнул меня через забор! Это не моя вина! — сказал Клаус. Несмотря на то, что это было давно, Клаус настаивал, что во всем виноват, Элайджа. — Возможно. Наклонись вот сюда, к тюфяку. — сказал Финн. — Кровать, брат, — сказал Клаус, неловко наклоняясь вперед на локтях.       Финн сел и положил левую руку на спину брату. Без предупреждения он сильно шлепнул Клауса по заднице. — Аааааай! — Я очень давно, ждал этого. — Признался Финн. Шлёп! Шлёп! Шлёп!       Клаус схватил подушку и обнял ее, чтобы занять руки. Он мог оставаться относительно неподвижным, пока Финн не начал шлепать его еще сильнее. Клаус попытался повернуться, но Финн крикнул, чтобы он смотрел вперед. — Тебе не следует лгать, младший брат. — Отчитал, Финн. Спустя минуту он замедлил шлепки, чтобы поговорить с братом. — Я знаю. Мне очень жаль, — сказал Клаус. — Я понимаю, правда. Тебе не нужно продолжать. Шлёп! Шлёп! Шлёп! — Итак, Элайджа позволил тебе полностью выйти из-под контроля в последние столетия. Держу пари, ты устраивал хаос. — настаивал Финн. — Да, было время. Ой! Но последние тридцать пять лет мне приходилось вести себя хорошо из-за сына — выдохнул Клаус. Шлёп! Шлёп! — Значит, ты не устраивал кровожадные битвы? — спросил Финн, теперь мягче похлопывая Клауса по заднице. Шлёп! Шлёп! Шлёп! — Ах, только если кто-то угрожал семье, брат, мы должны защищать ее. Возможно, я несколько раз выходил из-под контроля. Я убил девушку, ведьму Элайджи, Селесту. Но он простил меня. Время от времени я впадал в какой-нибудь разврат, но теперь это позади. — Простонал Клаус. Шлёп! Шлёп! Его зад начал переходить от теплого к неприятному жжению. Он старался не шевелиться, но не мог остановиться. — Стой на месте! Похоже, Элайджа тоже нуждается в порке, из-за того, что позволил тебе делать такие вещи. Почему он не разобрался с тобой? — Спросил, Финн и резко шепнул по сидячим местам. — Оооой. Я не знаю. Пожалуйста, Финн. Мне очень жаль. Он чувствовал себя виноватым из-за отца… — воскликнул Клаус, пытаясь убрать задницу с линии огня. — Если кто-то и несет на себе эту вину, так это я. Я поговорю с ним. Оставляя тебя безнаказанным, он не сделал лучше. А теперь встань и спусти оставшуюся одежду. Тридцать пять с расческой и мы закончим.       Клаус застонал, но повиновался: — Хорошо, брат. Но, пожалуйста, не наказывай Элайджу за его неспособность дисциплинировать меня. Он изо всех сил старался удержать нас вместе. — Хорошо, я оставлю прошлое в прошлом. Но тебе больше, ничего, не сойдёт с рук. Как и Элайдже. Ты понял? — Ты не можешь… Не, Элайджу? Он… Я полагаю, он был полон вины и сожаления с тех пор, как отец в первый раз избил меня до полусмерти. Но если бы ты мог помочь ему, я был бы благодарен. — Сказал, Ник и спустил нижнее белье. Его длинная рубашка, скрывала все места, но он все ещё, был в шоке. — Поверь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь всем вам. Слишком долго я тратил время впустую. А теперь наклонись над моей ногой. Уверен, ты помнишь, как это делается. — улыбнулся Финн.       Клаус склонился над левой ногой Финна и почувствовал, как правая нога брата, ложится сверху. Он попытался извиваться, но его ноги были зажаты. Финн задрал рубашку Клауса повыше, и он почувствовал прохладный ветерок и вздрогнул. Это было намного хуже, чем он помнил. — Дай мне руки, Никлаус, — приказал Финн, и Клаус протянул руки за спину. Он почувствовал холодный металл тыльной стороны щетки на своей теплой заднице и вздрогнул. — Пожалуйста. — Попросил Ник. — Не надо. — Через пару минут все кончится. Ты больше не будешь лгать. Не будешь подслушивать то, что не положено твоим ушам. — Спокойно сказал Финн, и опустил тяжёлую щётку на задницу, младшего брата.       Он снова поднял его, чтобы ударить по левой щеке. Шлёп! Затем он опустился к сидячим местам. Шлёп! Шлёп! Финн медленно отсчитал тридцать пять шлепков. Он шлепал сильно, так, что каждый удар оставлял лёгкое покраснение, даже несмотря на быстрое исцеление брата.       Никлаус не мог двигаться, но в какой-то, момент начал умолять брата остановится, а к концу порки плакать. Ему было стыдно, что расческа довела его до слез, но боль была сильной. Наконец он понял, что Финн остановился. Его руки были освобождены, и Финн расцепил ноги, но все же ему нужно было время, чтобы собраться. — Шшш, все кончено, брат. Ты будешь жить. С тобой все в порядке. — сказал Финн, нежно потирая задницу. Клаус поднялся, подошел к умывальнику и вытер лицо. Он посмотрел в зеркало и увидел свои красные и опухшие глаза. — Брат, подойди сюда, пожалуйста, — тихо сказал Финн. Клаус повернулся и вернулся к своему брату, нежно потирая все еще голую задницу. Она опухла и болела. — Я очень скучал по всем вам. Прошлое принесло нам огромную боль, но давай с сегодняшнего дня начнём новую жизнь. — сказал Финн, вставая и протягивая руки.       Клаус упал в объятия старшего брата, которого, возможно, больше всего обидел, и почувствовал облегчение. К своему стыду, он почувствовал, как потекло еще больше слез. — Прости меня, — заплакал Клаус. Он должен был вытащить его задолго до… — Только если ты сделаешь то же самое. Не прячь от меня свои слезы, они, твоя человечность, — сказал Финн, потирая Клауса по спине. Они постояли некоторое время. — Ложись в постель, брат. Расческа нашей сестры утомила тебя. Пойдем, я буду лежать с тобой в этом пуховом мешке, — сказал Финн, помогая Клаусу лечь в постель.       Через несколько часов Элайджа заглянул внутрь и обнаружил, что они спят. — Ты выглядишь умиротворенным, Никлаус, — прошептал Элайджа. — Я никогда не мог, добиться этого.