От любви до ненависти один шаг

— Я хотел спросить у тебя… — Старк невзначай касается предплечья Романофф в попытке обратить её внимание, в каком-то смысле у него это выходит. Но он сразу одёргивает свою руку, чувствуя, как по её телу разливается неконтролируемая дрожь. — Тони? — голос девушки тревожный, он тихий и, кажется, дрожит, как осенний лист. Её вопрос звучал так странно, будто она стояла посреди тёмной комнаты и вдруг услышала голос приятеля, решила убедиться, действительно ли это он, но Старк стоял рядом с ней, буквально в метре от неё. Девушка начинает хрустеть пальцами, в то время как за окном слышны первые капли дождя. Они стекают по панорамным окнам, оставляя разводы. — Нат, дорогая, все в порядке? — Тони не на шутку обеспокоен. Миллиардер садится перед девушкой на колени, а затем хватает её за запястье. В то же мгновение рыжеволосая вырывает руку. До этого её взгляд был пустым, направленным куда-то в сторону. Одним словом, рассеянным. Теперь же девушка перевела его в пол. Он все такой же рассеянный и пустой, но, кажется, теперь в её глазах читался страх. — Все в порядке? — в очередной раз, словно в пустоту, задаёт вопрос Тони, но вот девушка так и не ответила ему. — Да, да... все в порядке, — девушка заканчивает мучить свои суставы, а затем зачёсывает волосы назад. — Тебя словно переехали катком, а ты утверждаешь, что все нормально, — миллиардер встаёт с колен, теперь он выпрямил спину, и разница в росте чуть более чем заметна. — Дорогая, посмотри мне в глаза, — его голос нежный, такой спокойный, но Наташа не доверяет ему. Словно это был не тот человек, с которым она проходила все свои беды и невзгоды все эти года. — Романофф, пожалуйста, посмотри на меня! — девушка начинает отрицательно махать головой, в то время как Старк ещё томные несколько секунд смотрит на неё и не понимает, что происходит. Волосы на её теле встали дыбом, а её словно трусило от малейшего шелеста. Тони, будучи не в силах сопротивляться своему любопытству, самолично поворачивает её голову. Глядя в зелёные глаза, Старк осознает, что рыжеволосая девушка странно прятала слезы. Наташа тут же запрокидывает голову назад, не давая слезам литься по щекам. Кажется, в её глазах смог уместиться целый Тихий океан. Девушка сперва облизывает свои губы, а после рыжеволосая раскусывает нижнюю губу до крови. Так уж сложилось, что Старк всегда понимал девушек лучше, чем мужчин. У него была прекрасная жена и не менее прелестная дочь. И сейчас он, проводя параллели со своей маленькой Морган, осознавал, что ещё секунда и Наташа впадёт в истерику. Только если Морган плакала из-за того, что ей не давали дополнительную порцию сладких палочек, Наташа плакала от изнеможения. Изобретатель лишь пару раз в своей жизни лицезрел её в подобном состоянии. Миллиардер разводит свои руки в сторону, подходя к девушке ближе. Та тоже делает неспешный шаг. Романофф и опомниться не успела, как оказалась запутана в его сладких объятиях, в них так тепло и уютно. Шпионка прижимается к его груди, она чувствует его дыхание и ритм его сердца. Наташе так тревожно, но в его объятиях она словно за каменной стеной, словно больше никто не сможет её обидеть или навредить. Старк гладит шпионку по волосам и, наконец, слышит первый всхлип. Он такой тихий, словно где-то скребутся мыши. — Все в порядке, дорогая, все в порядке, — он продолжает гладить её по волосам. Его руки сползает на ее спину. Как бы Тони хотел оградить Романофф от этого мира, дать понять, что все в порядке. Что она может ему доверять. Но агентесса ведь и так все это время знала, что он чуть ли не единственным знал её по-настоящему. Истерика девушки набирает новые обороты. Создаётся ощущение, что Наташин механизм, который запускается так редко, что за это время успевает пройти столетие, перешел критическую точку и кнопки выключения не предусматривал. Башня Старка — это одно из самых величайших зданий во всем Нью-Йорке. Но сейчас, во время этого дождя, хотя нет, это не дождь, это буря, башня словно карточный домик, который вот-вот сложится пополам. Ветер завывает на улице свою последнюю песню, а дождь все так же продолжает стучать по окнам, создавая лишний, никому не нужный шум. Положение, в котором находились мстители, и без того был мрачным, а погода решила поиздеваться над ними полностью, не давая им ни малейшего шанса насладиться прекрасными последними днями. — Я так устала, — произносит девушка, по-прежнему всхлипывая. Наташа потирает собственные глаза, наконец отстраняясь от груди Старка. Тот смотрит на неё сверху вниз, а затем целует её в лоб. — Я знаю, девочка, знаю. Всем нам нужен отдых. Всем бы нам не помешало уехать куда-нибудь за город и отдохнуть… У меня есть загородный дом возле озера, что скажешь? — Наташа улыбается, а затем смеётся, ему так приятно слышать её смех вновь и видеть на её лице улыбку. Девушка начинает смотреть в потолок в попытке остановить бесконечный поток слез. Романофф вытирает их руками, а затем, улыбаясь, проговаривает: — Это было бы действительно славно, — её голос больше не дрожит. Хотя, кажется, она недалеко ушла от своей истерики. И вот её страхи вот-вот загонят её в тот же самый угол боли и угнетения. — Это было бы славно, но нам всем не до этого, — Тони кивает, соглашаясь с ней. Он отходит к кухне. Хорошо, что она совсем близко. Он приносит ей стакан воды, протягивая Романофф в руки. — Я бы предложил что-нибудь покрепче, например, виски, но ты его уже выпила, — Наташа принимает стакан воды, по-прежнему улыбаясь и смеясь, смех довольно тихий, но настоящий. Некоторые морщины на её лице разглаживаются во время улыбки. А некоторые, напротив, становятся явными, когда она морщит нос. Шпионка ставит уже пустой стакан на столешницу. Наташа изрядно промочила горло и теперь уже относительно спокойным голосом для нынешней ситуации проговаривает: — Спасибо! Правда, спасибо… О чем ты хотел поговорить? — она зачёсывает волосы, а затем один из своих рыжих локонов начинает нервно накручивать на палец. — Хотел спросить, отпустишь ли ты Лёшу в Германию. Ведь ему, как-никак, нужно уехать. Я знаю, что ты не хочешь его отпускать, знаю. Ведь я понимаю тебя, как отец, но так будет лучше. В Европе безопасно, по крайней мере, сейчас. У них чуть больше времени, чем у нас... — Я не могу принимать такие серьёзные решения одна. В данный момент я не могу принимать отнюдь никакие решения, — девушка оставляет в покое свои волосы. Наконец вздыхая полной грудью, выпуская из своих лёгких CO2. — Я поговорю с Вандой и тогда дам тебе ответ, — миллиардер лишь кивнул, а девушка начинает поедать его взглядом, и он видит, как её глаза снова наполняются слезами. — Что-то не так? — Тони всматривается в её покрасневшие глаза. Он не хочет снова видеть её на грани истерики. Старк вообще не хочет, чтобы она плакала. Ведь такая девушка, как Наташа, заслуживает улыбаться в своей жизни, она пережила достаточно, чтобы больше никогда не чувствовать таких эмоций, как отчаяние, грусть и боль. — Ты можешь снова меня обнять? — еле слышно проговаривает шпионка, её голос тяжело отличить от шёпота, кажется, он сливается с шумом дождя. Тони ничего не говорит, лишь молча кивает, снова запуская девушку в объятия. Если бы он только мог, он бы подарил ей целый мир. Он бы сделал её самой счастливой на свете, но вот беда — эта женщина никогда не захочет просто красивую жизнь, как с обложки журнала. Конечно, сейчас она скулит, что готова умереть в своей кровати в обнимку Максимофф, так оно и есть. Но если это будет не день, а год или же два, даже десятилетия, то Романофф очень быстро начнёт скулить, что ей скучно сидеть дома, скучно постоянно разбираться с домашними делами. Начнет раздумывать не о том, как провести операцию, как освободить людей, а что приготовить на ужин. Тони, как никто другой, точно знал, что от домашних забот Наташа быстро выгорит, ведь рыжеволосая просто не того полёта птица. Хотя, несомненно, семью и домашняя очаг она заслужила, и в каком-то смысле она его получила, хоть и не на такой долгий срок. Романофф проводит около 20 минут в объятиях лучшего друга. После, наконец, Наташа совсем успокаивается. Старк приносит ей очередной стакан воды. Осушая его, она вновь подаёт свой голос: — Как ты думаешь, что происходит со Стивом? Он заступился за меня, это странно. Я рада, конечно, но... — С того момента, как вы с Вандой уехали, его все время клинит из стороны в сторону, он не может определиться, за кого играет — за плохого или хорошего парня, — в голосе Тони чувствуется явная игривость. Не сказать, конечно, что ему до чёртиков весело, но и его состояние подавленным не назовёшь. — Вряд ли он был расстроен моим отъездом... — Тони сжимает между собой губы, пожимая плечами, делая вид, что не знает. Хотя в действительности он знает абсолютно все, что происходит в стенах этой башни. Эта башня, его крепость, его форд. Даже когда все будет плохо и настанет конец света, эта чёртова стеклянная башня, сооружение из песка бетона и стали выдержит. — Я думаю, твой сын режет Роджерса без ножа, — Наташа сводит брови, а Тони ловит на себе её непонимающий взгляд. — Что ты имеешь в виду? — голос девушки разливается по всей комнате, а за окном уже успел успокоиться дождь. Казалось бы, он утих вместе с эмоциями девушки. Но за окном все равно было слышно, как свистел ветер, напоминая о совсем недавно прошедшей буре. — Помнишь, как Алекс сказал Стиву что-то перед вашим уходом? — Романофф кивает, она помнила, как её сын мило беседовал со всеми присутствующими в башне, но что конкретно он сказал Стиву, она припоминала с трудом. — С того момента нашего мистера сосульку и клинит. Помнишь, он говорил о Пегги? Я думаю, он до сих пор её любит после стольких лет. Ведь, если задуматься, это напоминает историю Ромео и Джульетты, вечной любви. Только вот она мертва, а он до сих пор жив. Ходит по этой земле один, таская за собой свою тяжкую ношу. Старк приподнимает стакан, словно собирался сказать тост, но уже в следующую секунду он относит его на кухню, при этом промывает под горячей струёй воды. Наташа задумывается, она и правда припоминает, когда они ещё со Стивом жили вместе, Роджерс постоянно упоминал Пегги, постоянно говорил о её собственных достижениях. Что Картер сделала для этого мира больше, чем кто-либо, ведь если бы она в своё время не основала Щ.И.Т, их команды до сих пор не было бы, и они бы никогда не познакомились. Стив ей был безмерно благодарен. Капитан был готов ей молиться. Зачесывая свои волосы назад, шпионка вспоминает, как Стив неоднократно сравнивал её с Картер. Как постоянно припоминал её мелкие недочёты, говоря, что Пегги никогда так не сделала бы, что у Пегг вышло бы лучше. Наташа, никогда этого не понимала, ведь Картер давно не было в живых. Но сейчас, кажется, осознание быстрым, неспешным шагом пробирается внутрь её головы. — Все это время он пытался найти её во мне! Пытался отыскать замену, но не мог, — произносит Наташа, продолжая зачёсывать волосы, ей постоянно не нравится то, как они лежат, а одежда кажется такой тесной и удушающей. В этой комнате было слышно душно. — Да, а твой сынишка не промах, он нашёл его слабое место и теперь разрезал его старый, совсем недавно затянувшийся шрам, — Тони проводит языком по губам. А Наташа затаила дыхание, она не знает, что сказать. С одной стороны, ей жаль Роджерса, ведь он когда-то встретил свою любовь, но так быстро её потерял. А теперь не мог найти замену, хоть и отчаянно пытался. Но с другой стороны, её накрывает странное чувство, ведь она вспоминает, как часто Стив называл её своей вещью. Хотя теперь у него есть хоть какое-то оправдание. Если взять теорию, что Капитан видел в Наташе Картер, то это можно объяснить лишь тем, что он боялся снова её потерять. — Я поговорю с Максимофф и вернусь к тебе... — прерывая тишину, произносит рыжеволосая. — Как скажешь, но ищи меня в моей берлоге! — миллиардер лишь улыбнулся, а затем направился в сторону коридора, оставляя девушку совсем одну.

***

Мастерская Тони находилась в противоположном крыле от кухни. Старк успел поработать примерно час, может, чуть меньше, за то время, пока девушка беседовала со своей новоиспечённой женой. Он продолжал свою работу, наблюдая за тем, что уже успел сделать, и раздумывая над тем, что ему ещё предстоит усовершенствовать. Миллиардер крутил голографическую модель, а затем заметил, как дверь его мастерской слегка приоткрылась. Старк улыбнулся, когда увидел, как рыжая макушка входит внутрь. Романофф никогда не стучала в стенах этой башни. Оно и неудивительно, ведь сам Тони называл Наташу полноправной хозяйкой. — Привет, — она облизнула свои губы и подошла к нему ближе. — Привет, я уже успел соскучиться, — проговорил тот, продолжая играться с голографической моделью. Изобретатель увеличил её, дабы рассмотреть, подойдёт ли туда другая деталь. — Я принесла тебе кофе, подумала, он тебя как никогда нужен, — шпионка протянула ему чашку. Старк улыбнулся, принимая чашку, он сделал один глоток, а затем облизнул свои губы. — Спасибо, ты про кофе как нельзя кстати! — Что ты делаешь? — рыжеволосая садится на стеллаж. Ей всегда больше нравилось сидеть на столах, нежели на стульях, так она чувствовала, себя на порядок комфортнее. — Я пытаюсь доработать детали костюма, — ответил Старк, делая очередной глоток кофе. Ему было интересно, как девушка его приготовила, ведь кофемашина в его башне уже которую неделю поломана. Неужели Наташа приготовила его на плите и потратила на это столько времени? Что ж, Тони оценил подобный жест. — Костюм?.. Но чей? Он не похож на твой, — на лице девушки вырисуется изумлённая гримаса, её брови сводятся вместе, а затем неестественно изгибаются, словно две дуги. От дождя не осталось и следа, конечно, если не смотреть на улицу Нью-Йорка. Там кругом полно луж, которые были прямым доказательством недавней бури. Румянец Наташи под дневным светом был как никогда заметен. Старк проводит рукой по её щеке, а затем мило улыбается, убирая свою руку. Во время неловкой, казалось, вечной паузы он отводит глаза, делая очередной глоток божественного напитка. — Это действительно не мой костюм. Ты как всегда проницательна, — отмечает тот. — Это костюм моего мальчика, я хочу сделать ему подарок пока... —он замолкает. Тони хотел добавить что-то еще, по крайней мере, так показалось Наташе. — Ясно, — пожимая плечами, ответила Романофф. Она замолкает, а мужчина продолжает свою работу, через мгновение ловя на себе пристальный взгляд рыжеволосой. Тони был маленькой копией своего отца, и они оба были великими поклонниками публики, а публика, в свою очередь, была без ума от них. Но все же почему-то, когда они занимались работой, предпочитали находиться наедине. Миллиардер обожал Наташу, но тем не менее работать предпочитал в одиночестве. Поэтому он смахивает все свои наработки влево, и те словно растворяются в воздухе, теперь он полностью принадлежал ей, находясь полностью во внимание. — Я поговорила с Вандой, — тут же отвечает девушка, склоняя голову слегка набок. — Мы... мы за то, чтобы отправить Лёшу в Германию… — у девушки затруднённое дыхание, и было слышно, как тяжело дались ей эти слова. Романофф не хотела этого делать, но здравый смысл её победил. — Вот и чудно! Самолёт будет в половине 7, так что у нас есть ещё немного времени, — шпионка кивает, соглашаясь с его словами. Внезапно Тони снова подает голос: —Я говорил с Пеппер и Морган, — Наташа замечает, что глаза миллиардера начинают светиться, стоит ему лишь произнести имя своей дочери. — Пеппер сказала, что там довольно холодно, но, я думаю, девочки смогут приодеть Лёшу по последнему писку моды, — Наташа издаёт кокетливый смешок, вставая со стеллажа. — Кажется, я не видел свою маленькую девочку совсем немного времени, но, по-моему, она выросла. Морган так похожа на маму, она такая красивая, такая прелестная! Хочу её обнять... — кажется, Тони сейчас начнёт плакать, но он быстро смахивает все эти мысли, словно тот чертёж. — Она спрашивала про тебя, — переводит резко тему Старк. — Спрашивала, почему тетя Нат совсем не пишет. Спрашивала, все ли у тебя хорошо. Она по тебе соскучилась! Знаешь, я даже ревную. Мне кажется, моя дочь любит тебя больше, чем меня! — Ох, мой дорогой Старк, ты чертовски прав! Морган любит меня куда больше, чем тебя! —ухмыльнулась девушка. Тони улыбнулся, он давно не слышал её язвительного тона и, признаться честно, начал по нему скучать. Миллиардер хотел сделать последний глоток своего кофе, но девушка его опередила, отбирая у него чашку. Рыжеволосой понадобился всего один глоток, дабы осудить кружку. Опустевшую совсем недавно посуду Нат оставляет на стеллаже, любуясь изумленной мордашкой своего друга. — Морган сказала, что хочет обнять тебя больше всего! Она сказала, что если не вернётся домой до своего дня рождения, то загадает это в момент, когда будет задувать свечи, — Наташа оцепенела. Посреди горла вдруг возник ком, и она поняла, что её приятель не шутит. Поняла, что игривый тон давно исчез, поняла, что он вполне серьёзно. И вот она понимает, что находится в полном бессилии. Романофф ничего не может сделать, абсолютно ничего. У неё нет никакой власти даже над своими собственными решениями и эмоциями. Она лишь поднимает глаза вверх, а затем рукавами вытирает поступившие на глаза слезы. — Эй, ты ведь обещала мне не плакать, помнишь? — Наташа улыбается отрицательно, махая головой. — Нет, я никогда не даю обещаний, которые не могу выполнить. Это что-то вроде моих личных принципов, — шпионка пожимает плечами, приводя дыхание в норму. — Точно, я и забыл, что ты у нас та ещё дрянь! — конечно, он шутит, и Нат быстро подхватывает эту волну. — Нет, я, между прочим, тройная дрянь, не понижай меня в статусе! Затем оба смеются, а Старк в очередной раз обнимает девушку. Каждое объятие с этим человеком особенно. Романофф каждый раз ощущала новые прикосновения на своём теле. Тяжело было не отметить, с каким трепетом Тони относился к Наташе. Он снова целует её в макушку. У шпионки возникает двоякое чувство, в то время как кислород в лёгких предательски заканчивается. Почему-то агентессе все это напоминает прощание, а она не хотела с ним прощаться, это точно. Девушка приподнимает зелёные глаза. Рыжеволосая встречаться с ним беглым взглядом. — Красавица, а ты что-то ела сегодня? — девушка отрицательно махает головой. — Кошмар, ещё и спала, наверное, как обычно, три часа! — Четыре, — непроизвольно отвечает шпионка. — Ах, простите, это целых четыре часа! Живо на кухню, поешь что-нибудь и Ванде принеси, а потом бегом обеим спать! Вам завтра рано вставать! — Да пап! — Наташа улыбнулась, благодарно кивая. Рыжеволосая в очередной раз прижимается к его груди и отстраняется, растворяясь в темноте. А Старк замирает. Он бы с удовольствием вернулся к работе, но его настигло осознание, что для него Наташа стала чем-то большим чем другом. Она член его семьи. Миллиардер готов очень многим пожертвовать ради её счастья, ради того, чтобы видеть на её лице улыбку.