От любви до ненависти один шаг

Наташа всего несколько минут назад оказалась внутри подземного Нью-Йорка. Она наткнулась там на одинокого мальчишку, и как только её взгляд полностью окинул его, обошёл с ног до головы, то шпионка осознала, что без него отсюда уже не выйдет. Её чутье никогда раньше не подводило, волосы на коже встали дыбом. Кто-то называл это ощущение мурашками, пробегающими по коже, но сути это не меняло. Там, за завалами метро, в уходящем вглубь туннеле, что-то или, вернее, кто-то был. Существо, способное нести хаос. Романофф прекрасно осознавала, что ей стоит в эту же секунду схватить малыша на руки и скрыться прочь, но тот не хотел. Не то чтобы девушка в подобной ситуации охотно интересовалась его желанием, однако он сопротивляться, не давал себя взять, затем начал плакать, а когда рука Наташа, наконец-то, схватила его за куртку, он и вовсе начал кусаться. Алекс, так он до этого представился Нат, был полностью уверен, что его мама находится под теми завалами, мальчик не хотел её оставлять. Шпионка тяжело вздохнула, прикрывая глаза. Те несколько минут растянулись на нескончаемое количество секунд, секунды стали вечностью, останавливая время. Девушке пришлось силой схватить мальчишку, но время было безвозвратно утеряно. То, что до этого момента оставалось за завалами, выбралось во внешнюю часть мира, сопровождая свое прибытие разлетающимися железными обломками. Его рост, вероятно, достигал пяти, а то и шести метров. Используя силу хаоса он, по-видимому, ненамеренно, но всё же отключил подачу света. Своей головой существо разрушило на две части газовую трубу, которая тянулась над платформой метрополитена. Кромешная тьма и ужасный душеразрушающий крик твари. И только в углу платформы, освещающейся красным цветом, горел аварийный свет. Времени было так мало, Романофф едва успела сесть на колени и прикрыть невинное дитя собой, склоняя свою голову над ним и защищая от осколков. Наташа улыбалась, ей не было страшно. Она не боялась ужасного создания за её спиной, девушка лишь пугало того, что оно мог сотворить. Интересная, однако, выходит песня. Почему-то Наташа сейчас чувствовала Ванду. Не только ментально, вспоминая ее в это мгновение, но и физически. Будто она была тут, ощущалось ее присутствие. Запах ее волос, ее шаги, даже ее дыхание. Кажется, Наташа улыбалась, зная, что она рядом. Женское чутье редко подводит, и как снег на голову среди солнечного дня свалилась Максимофф. Она бесцеремонно ворвалась в метрополитен. Сжимая пальцы в кулаки, выворачивает на изнанка спину, сворачиваясь в неясный до этого символ. Ванда с большим трудом заключили создание под купол. Но, как бы прискорбно это ни звучало, это мало исправляло ситуацию. Даже новенький костюм, подарок от Старка, особо не спасал положение. На лице ощущалось ранение в районе виска, прилагалось к этому множество ран и кровавых подтеков. Со стороны спины, где-то в грудной клетке, застрял осколок, Романофф хорошо его чувствовала, ведь тот перекрывал частичное поступление кислорода, усложняя дыхание. А ещё один осколок, кажется, был в области бедра, но тот пролетел навылет, создавая тем самым сквозное отверстие и вызывая сильное кровотечение. У рыжеволосой не было сил даже банально прижать рану рукой, чтобы не истечь кровью. Вместо этого, будто в очередной раз оправдывая прозвище «фурия», она вцепилась в мальчишку, словно в собственную добычу. Ванда странно боролась с созданием, которое являлось порождение самой тьмы. Она извинилась в боевых пороках. Существо было на порядок сильнее неё, по крайней мере, ведьме так казалось. Она постоянно переводила взгляд на Наташу, которая застыла, словно скульптура. Конечно, если бы она не отвлекалась и была сфокусирована на своей цели, победа была бы довольно быстрой и легкой. Было бы проще быть одной. Нет. Вернуться во время, когда она было одна, чародейка хотела меньше всего. Она только начала привыкать к семейному быту и отдала бы все за то, чтобы приезжать домой на красном форде старой модели. На котором утром она отвозила бы детей в школу. После работы заезжала бы в магазин и оставляла там почти всю свою зарплату. И чтобы дома вместе с только что приготовленным ужином ожидала свою жену-красавицу. В таком ещё фартуке причудливом, с торсом обнажённого мужчины, который на хоть и не хрупком, но всё же женском теле смотрелся бы смешно. Но это лишь фантазии Максимофф, такие долгожданные и желанные. Страх. Он заставляет кровь циркулировать по организму быстрее, с бешенной скоростью. Алая Ведьма довольно быстро прозрела, поняла, что существо ей не победить. Она пыталась порвать его на куски, обратить в камень или же банально лишить его жизненной силы, как она делала до этого с другими. Осознание настигло её быстрее, чем момент бессилия. Если уж победить его обычным способом не выйдет, то заключить под купол, в диапазоне которого он был бы слаб, было вполне выполнимо. Однако осуществить это было не так уж и просто. Со стороны казалось, что создание даже не сопротивлялось, и шевелиться лишний раз оно не собиралось. Но что-то или кто-то всё же не давало Ванде действовать в полной мере. Суставы ведьмы изгибались сами по себе, словно все кости были разом переломаны, без единого исключения. Она извивалась на холодном полу, плитка в метрополитене была разбита вдребезги. Складывалось ощущение, что у неё был панический приступ. Дышать было сложно, глаза закатывались сами по себе, о разговорах не могло идти и речи. Однако Максимофф боялась представить, как больно было Наташе. Поэтому, наверное, она и выдавила из себя жалобно: — Господи, да помоги ты ей! — это был крик, проникающий под кожу, заставляя мурашки бегать по всему телу. У девушки началась нехватка воздуха. Внизу, под землей, в метро всегда не хватало воздуха, несмотря на установленную в нем вентиляцию. Максимофф преследовало ощущение того, что она вот-вот потеряет сознание. Но нет, она держалась из последних сил, даже когда каждый вздох приносил только боль. В красном, алом свете аварийных ламп прятался хороший знакомый Наташи. Он, как мышь, тихонько наблюдал за происходящим. Клинт видел, сколько боли переживает ведьма, но сам осознавал, что бессилен. Поэтому после крика последовали еле слышные шаги, которые были едва различимы в тишине. Он сел перед Наташей. Мужчина поднял её голову в попытке поймать её взгляд. Но тот был рассеян, не был сфокусирован абсолютно ни на чем, а зелёные радужки глаз и вовсе потеряли былую тягу к жизни. — Нат, — он похлопал девушку по щеке, пытаясь привести её в чувства. Конечно, это мало что изменило, только несколько прядей волос упали ей на лицо. — Я знаю, ты меня слышишь, — с уст Клинта это звучало так грустно и разочарованно. Ему хотелось в ответ услышать её голос. Лучник окинул её беглым взглядом. Ранение в области бедра он заметил сразу же. Клинт был прекрасно знаком с тягой Романофф к жизни. Он сделал вывод, что она бездействует не по своей воле. По крайней мере, ему хотелось так верить. Мужчине, оглядывавшему миловидное личико рыжей шпионки, тут же бросился в глаза разбитый висок и тонкая струйка крови, которая тянулась по подбородку и губе, начало которой было у носа. — Романофф, — в которой раз повторил он. — Я знаю, что ты меня слышишь. Однако у тебя болевой шок. Я должен вывести тебя отсюда, а иначе выносить будут уже меня ногами вперед, — он пытался шутить, как и раньше, но даже самому становилось тошно от этого. Бартон не сразу заметил мальчишку, которого она так странно прятала. Видимо, его она ценил на порядок больше. — Давай сделаем так: сейчас я возьму мальчишку, а затем тебя, идёт? — услышав вновь беззвучное молчание и болезненные стоны Максимофф, доносившиеся издалека, он пытался осуществить задуманное. Но появилась одна проблема — шпионка на рефлекторном уровне не отпускали Алекса. Всё это происходило под пристальным взглядом Ванды. Тогда Бартон встал, тяжело вздыхая при этом. Он развернулся в сторону побоища и хорошенько прицелился, ведь стрела, которая взрывалась при попадании в объект, была в количестве одной штуки. Конечно, он, как и всегда, попал чётко в цель. — Бум, — успели лишь сомкнуться его губы, как потолок над чудовищем обвалился, лишь чудом не задев саму Максимофф. Девушка встала с холодной плитки, потирая при этом руки. Дышала она тяжело, жадно глотала воздух, будто это было самой сладостной вещью. — Я просила только увести ее отсюда, не о помощи, — голос девушки был, на удивление, очень спокоен. Объяснялось это банальным бессилием, ведь даже показывать эмоции было тяжело и утомительно в нынешний момент для Ванды. Чародейка села перед возлюбленной, шепнула что-то на ухо, и агентесса моментально выпустила мальчишку из своих рук. Соколиный глаз тут же схватил его в свои объятия. Однако было одно «но». Существо, закопанное под обломками, не собиралось так быстро сдаваться. Пронизывающий рёв окутал под своё влияние несколько кварталов.

***

Минута. Много ли это? В каждую минуту кто-то рождается, кто-то умирает. Каждую минуту десятки браков регистрируются, увековечивают свои отношения, и ровно столько же разводится, не желая более видеть друг друга. За один год люди ежедневно растачают запасы воды, продуктов и ресурсов вроде нефти, газа и руды. Но минута всего одна. Ровно шестьдесят секунд до того, как Нью-Йорк погрузится в воду, подобно той Атлантиде из детских басен и легенд. Страшно подумать о том, что город-миллионик мгновенно исчезнет с лица Земли со всеми его достижениями и заслугами, ведь нет ничего сильнее земли, воды и огня. Нет. Мать-природа всегда была сильнее, ведь объединяла их всех воедино. А люди своим безалаберным и дурным поведением давно начали ей надоедать. Началось все это еще тогда, когда они убили первых животных, дабы не умереть от голода. Но это она терпела долгие столетия. Впрочем, сейчас, миллиарды лет спустя, эти мелкие букашки выстроили себе каменные джунгли и начали истреблять её популяцию ради забавы. Это было унижением, которое она терпеть более не желала. И вот сейчас перед ней, природой, был бессилен Старк, который ранее за минуту мог с лёгкостью самоутвердиться за чей-то счет. И Стив Роджерс, которому ранее была введена сыворотка, сейчас стоял с целой ротой солдат и от того юного мальчишки осталась лишь былая отвага. Да и Фьюри, который буквально пару минут назад пригнал сюда БТР. Но было у него то, что отличало его от остальных, он был готов уйти. Поэтому в ту минуту его лицо расплылось в лёгкой улыбке, сглаживая суровые морщины. Но всегда будут те, кто даже с неэквивалентными силами будет пытаться исправить положение. К примеру, храм Стрэнджа находился в нескольких кварталах отсюда. И сюда чародея привело не банальное любопытство, а чутье. Ранее оно его не подводило, как и в этот раз. Стрэндж стоял перед группой рассеянных мстителей, останавливая воду щитом, подобным тем, которые он использовал в битвах ранее. Чего хотел добиться волшебник подобным действием, так это того, чтобы в будущем потомкам не нужно было сочинять легенды о Нью-Йорке, который ушёл под воду. Когда же опасность в виде гнева природы ушла, Стивен хотел сперва стереть воспоминания мстителям об их встрече, ведь ранее они не встречались. Доктору всегда было известно о существовании этих героев, даже до того, как он потерял работу хирурга и сменил образ жизни. Но вот его личность, привычки, да и в целом существование до этого оставались в неизведанности для всех, кроме нескольких особ в лице Древней, которая оставила этот мир, Вонга и ещё нескольких чародеев. Вот только Стрэндж вовремя понял, что лишать ребят воспоминаний не лучшая идея. По скольку это была не последняя их совместная битва, ведь грядёт что-то ужасное. Он знал это, его которую неделю мучали кошмары, заставляя просыпаться в холодном поту посреди ночи и не давая заснуть до восхода солнца. Но что именно, сказать он не мог, зато был в силах рационально оценить собственные пределы. Посмотрев всего одним глазом в будущее, он понял, что ему придется прибегнуть к помощи этой шайки «Мстителей».

***

Романофф лежала на кровати. Она с трудом приподняла голову, осматривая комнату. Это было знакомое для неё помещение, комната, которую Старк специально оставил для них, для них с Вандой. Первое, что ощутила рыжеволосая фурия после пробуждения, так это ужасную головную боль. Сперва у неё было ощущение, что она не в собственном теле, но затем она почувствовала ужасную боль по всему телу, которая пронизывала до самых кончиков пальцев. Суставы ужасно ныли. Ещё даже не смотря на себя в зеркало, она была уверена, что в бою заработала огромное количество ссадин и царапин. Комнату окутала лёгкая музыка, это была сороковая симфония Моцарта. — Сукин ты сын... — крайне болезненно простонала Нат, хотя это скорее походило на шёпот. Говоря эту фразу, Романофф подразумевала Тони. Он и Клинт были единственными, кто знал всю нелюбовь шпионки к классической музыке. Во время её обучения в красной комнате она постоянно слышала композиции классиков, поэтому в более зрелом возрасте у нее развилась «аллергия» на Моцарта, Баха и Бетховена. — Сейчас... — она оперлась руками на спинку кровати в попытке встать, дабы как можно скорее выключить этот ужас. Как только её ноги коснулись земли, возникло ощущение, что эта же земля просто ушла из под ног. Шпионка даже потеряла равновесие, она бы незамедлительно рухнула на пол, если бы не ухватилась рукой за удачно подвернувшуюся тумбу. — А фото сил поменять не хватило, — недовольно фыркнула девушка, глядя на фоторамку на той самой тумбе. Там было фото, на котором её обнимал Роджерс. Шпионка немедленно положила фото лицом вниз. — Лучше так, чем проблеваться с утра, — жаловалась девушка. Наконец, встав на ноги и тяжело пройдя к месту, где играла виниловая пластинка, она остановила проигрыватель. Рядом с ним агентесса обнаружила зеркало. Взглянув туда, она слегка ужаснулась: волосы были растрепаны, одета она была в белую кофту, — кажется, она была мужской — которую, вероятно, одолжил Тони, потому что подобный элемент одежды она припоминала в его гардеробе. Рыжеволосая девушка немедля стянула её с себя. От ключиц и вплоть до бёдер её тело окутывал бандаж. В нескольких местах на нем были кровавые узоры. Одеты были и джинсы тёмно-синие, вот они были женскими, хотя сказать с точностью, что они принадлежали ей, Романофф не могла. На месте разбитого виска перпендикулярно был наложен пластырь. — Кошмар! — девушку пугало больше не отражение, а то, как она его видела. Расплывчато и нечетко. Открыв двери, Нат вышла из комнаты. Она слышала в гостиной голоса, и ничего лучше, кроме как пойти туда, в затуманенный разум не пришло. В гостиной и правда было много людей. В основном все, кто был до этого: Тони, Фьюри, Стив, Баки, Стрэндж и прочие. — Вы не осознаете, с угрозой какого масштаба мы столкнулись! — до этого доктор сидел спокойно, но сейчас он вскочил и, импульсивно размахивая руками, доказывал свою точку зрения, что было слегка нехарактерно для него. — Мы и без колдунов в состоянии разобраться! Щ.И.Т всё это время обходился без вашей помощи, неужели вы думаете, что и сейчас мы не справимся? Мстители противостоят любой угрозе! — Ник громко хлопнул кулаком по столу, только подливая масла в огонь. И без того нетихие споры набирали новые обороты. — Уважаемые господа, прошу, успокойтесь! — Тони обычно занимал конкретную позицию, он просто жил ради этих споров. Но сейчас Старк был за нейтралитет, мужчина не знал, что будет правильным, боялся оступиться. — Да что, вашу мать, здесь происходит? — подала тихий, болезненный голос рыжеволосая. Она крайне тяжело дышала, каждый шаг давался шпионке с болью. Шпионка и вовсе не дошла бы до места спора, если бы не держалась за стены. Спор затих. Всё внимание оказалось девушке. Чародейка вскочила с места и тут же направилась к возлюбленной. Ведьма закинула руку девушки к себе на шею, дабы провести её к постели, но Романофф возмущённо фыркнула и отстранилась, не дав задумкам ведьмы исполниться. — Я пока ещё в состоянии сама, — проворчала шпионка. Ванда кивнула. Они пошли в комнату. Расстояние было небольшое, метров двадцать, не больше, однако девушки шли довольно медленно. Максимофф держала Наташу за руку, шпионка хромала. Как она сама и предполагала, боль от ранения в бедре, которое она получила в ходе битвы, отдавало в ногу. Чародейка усадила любовницу на край постели, а сама села перед ней на колени. — Я так хочу увидеть твою улыбку, — прошептала шпионка, кладя на щеку избранницы ладонь, в глазах до сих пор всё расплывалось. — Я улыбаюсь, правда, — Ванда накрыла ладонь девушки, а сама прислонила к ней нос. Ей так нравилось ощущать её тепло. — Да, да... — даже с нечеткой картинкой Наташа, хоть и с трудом, но могла рассмотреть сияющие от счастья глаза. — Вот только я всё расплывчато вижу. — Секунду, доктор сказал, что такое бывает, это побочка, кажется, от обезболивающего, — ведьма схватила с полки капли для глаз. — Солнце, запрокинь, пожалуйста, голову. — Наташа почему-то проигнорировали эту просьбу, поэтому Максимофф расположила голову избранницы в нужном положении сама и закапала в глаз капли. — Ага, так лучше, — Романофф начала очень быстро моргать. — Ты мне лучше скажи, что произошло, пока я играла в спящую красавицу? — Ничего необычного, — Ванда села рядом, поцеловав рыжую макушку. — Когда ты сознание потеряла, то существо решило, что оно не закончило. Не хочу дальше про это рассказывать… — она сделала короткую паузу, сглатывая. — Ну, на другом конце города ребят чародей спас. Потом мы с Клинтом тебя принесли в Башню Тони. Старк лично тебя зашивал под руководством этого мистера… доктора Стрэнджа. Он, оказывается, был хирургом. А потом Бартон наложил бандаж. Я так испугалась, не видела тебя ещё без сознания! — Ванда склонила голову к коленям, чуть поникнув. — И очень зря. Ведь в мире, где за каждым охотится смерть, нет места для разочарования и угнетения. Не помню, кто сказал, но кто-то явно умнее меня, философ. — шпионка замолчала. Она закончила быстро моргать и встала с постели. — Ну, посмотрим, что тут у нас есть, — Романофф подошла к картонной коробке, что стояла на полу около проигрывателя. В ней хранились виниловые пластинки. Девушка начала пересматривать их. — Классика, классика, классика, ужас, и снова классика, рок, джаз… Кто вообще любит джаз? Кей-поп… Неплохо, но не сейчас, — девушка затихла и достала одну пластинку с яркой улыбкой. — Ты посмотри, пластинка, которую мы дарили Пеппер! Даже не распаковала, кошмар. Ну, мы распакуем, надо ведь послушать! А ты что думаешь? — Скажу, что тебе нужно немедленно вернуться в постель, — крайне серьёзно и недовольно ответила чародейка. На что шпионка раздраженно закатила глаза и поставила проигрывать выбранную ею пластинку. Заиграла довольно приятная музыка. Нежная, ненавязчивая, навевающая нужную атмосферу. — Девушка, могу ли я пригласить вас на танец? — агентесса ехидно улыбнулась, нагнулась и протянула ей руку. — Можете, — слегка улыбнувшись и засмущавшись, согласилась ведьма. — Но только если пообещаете после немедля лечь в кровать! — После сразу лягу, честное пионерское! — левую руку девушка подняла, а правую разместила на своём сердце, пока Максимофф демонстративно вставала с кровати. Она подошла к рыжеволосой, та обняла её за талию. Ванда спрятала свою слегка покрасневшую мордашку на плече возлюбленной. — Ты сегодня прекрасно выглядишь, — Наташа хотела сделать ненавязчивый комплимент, а затем поняла кое-что. — Нет, ты всегда хорошо выглядишь. — Правда? — чародейка засмеялась. — Кажется, когда мы встретились, кое-кто мне напоминал без остановки, что я не в форме. — Правда? Ничего себе, да я не могла сказать подобного! — Ванда отвела взгляд, мило улыбаясь, она положила на талию партнерши руку. Но только стоило ладони коснуться талии, как Романофф вздрогнула. Она крепко сжала зубы и болезненно застонала, выгибая спину, как бы убегая прикосновения, что приносило столько неприятных ощущений. — Прости, дорогая, я не хотела! — ведьма одернула руку от раны, она хотела было прекратить танец, но её остановили. — Нет, ты ведь обещала мне один танец, — подобными словами шпионка заставила Ванду остаться. — Эх, Нат, Нат, видимо, придется тебе память восстанавливать! — Романофф хотела перебить свою подругу и сказать, что ничего не забывала, но не стала. — Как ты могла забыть, что одна из моих способностей — это телекинез! — Да я ничего не забывала, и про твои способности прекрасно помню, — девушка закинула свои руки на шею любовницы, мило улыбаясь. — Правда? — в который раз за вечер игриво поинтересовалась девушка. — Тогда почему даже не пытаешься скрыть свои похотливые мысли? — Ванда отвела взгляд, любуясь видом из окна и смущаясь от обилия столь ярких и наглядных картин в голове рыжеволосой. — Дай-ка подумать… Возможно, потому, что все мои мысли одинаково похабны, и скрывать их сил у меня больше нет, — Наташа томно вздохнула и рукой повернула голову чародейку, обращая её взгляд на себя. — А вот ты, моя дорогая, верно, забыла о моей способности! — Максимофф задала немой вопрос, сопровождая его приподнятой бровью. — Ты забыла, что я начинающий параноик, и просчитывать шаги — моё хобби, — Романофф завела руки девушки над её головой и заключила их в замок, затем сделала легкую подножку, и Ванда повалилась на кровать, а рыжеволосая села на ее бедра сверху. — Хороший ход. Но, солнце, ты заимела слишком много ранений, хотя я бы с удовольствием... Ты ведь сама прекрасно знаешь, я люблю тебя, и мне нравится ощущать тебя внутри себя, но тебе будет очень больно! А мне этого уж точно не хочется. — Ради такого я в состоянии и потерпеть. — Нат, — уже более суровым тоном повторила девушка, хмуря брови. — Хорошо. Но хотя бы поцелуй я заслужила? — получив одобрительный кивок, Наташа опустила корпус, и они слились в лёгком поцелуе. — Вот знаешь, я сказала, что ничего не забывала. Так вот… Это была ложь. Я забыла, каково ощущать твои губы на своих, — Ванда смущенно качнула пару раз головой. — Ты полежишь со мной немного? — чародейка согласно кивнула, и Романофф встала с нее и легла на кровать рядом, опуская свою рыжую макушку ей на грудь. — Что сейчас с Алексом? — увидев в зрачках ведьмы недопонимание, она уточнила. — Тот мальчишка, которого я защищала. — Его эвакуировали, как и большую часть гражданских. Знаешь, самое интересное в том, что это внук Лизы. Да, я помню, она говорила, что внука её звали Марком. Но уже когда ты нас оставила, она рассказала, что его зовут Алекс или Лёша, Марк же — это ее муж. Да и фото, которые она показывала… Мальчик с них точная копия того, что мы видели в метрополитене! — Я не спасла его маму, только тело её видела. Молодая, красивая девушка... А я её не спасла, и её сын остался сиротой. Что с ним теперь будет? — Нат... — Я хочу усыновить его. Давно хочу детей, — шпионка улыбалась, обнимая любимую. — Да, конечно, — ведьма поцеловала её в лоб. — Всё будет, только чуть позже. Когда ты поправишься, хорошо? Сейчас нужно отдохнуть, тебе нужен сон... — кажется, шпионка уже спала, и это не очень расстроило Максимофф, она этого и добивались. Чародейка больше всего хочет лучшего для своих близких.

***

За дверью стоял Роджерс. Он уже было хотел постучать, даже поднёс руку к двери, находясь буквально в паре сантиметрах от нее, как к нему подошёл неожиданно появившийся Клинт. — Ты кого это здесь караулишь? — поинтересовался Бартон, вставая неподалеку от него. — Да я хотел проверить Наташу... — нехарактерно робко ответил Роджерс, будто был неуверен в своих действиях. — Стив, ты прекрасно знаешь, в каких я отношениях с Романофф. И как для меня важно её здоровье, но, думаю, сейчас не стоит их тревожить. Они там с Вандой, и почему-то я уверен, что наша с тобой общая рыжеволосая подруга уже спит. Плюс, тебя Тони ищет. — Думаю, ты прав… — хоть и неохотно, но согласился с приятелем Стив. — А если не секрет, что он хочет-то? — Я не вникал, мысли другим заняты, но кажется, что Тони хочет с тобой посоветоваться. Ведь большая часть города все еще покрыта водой по колено. Нужно как можно скорее эвакуировать оставшихся в городе людей. — Ладно… Пошли скорее, уверен, скоро у нас будут гости.