***
Утро. Солнечные лучи пробивались сквозь прозрачные окна. За пределами одеяла прохладно. В квартире приятно пахнет (несравненно с задымлённым сигаретным дымом помещением) — проветрено и установлен новый освежитель воздуха. Осаму наверняка постаралась, что было неудивительно, так как её не было в своей постели, когда Атсуму проснулась. — ...ну, не сказать, что плохо. Тебе, несомненно, идёт... — чуть приглушённо звучит знакомый голос. И сейчас младшая могла наблюдать, высунувшись из-за угла, как мама перебирает волосы Осаму, которые она уже успела обстричь. Вместе с тем она говорит ей, что позже подравняет ей сзади и что не стоило делать самой, ей обязательно помогли бы. Саму ловит взглядом силуэт сестры и уводит взгляд обратно, никак не приветствуя. — Привет, мам! — С нотками задора воскликнула Тсуму, стараясь игнорировать жуткую головную боль. За завтраком Саму всё также молчала и лишь иногда посматривала на Тсуму испепелительным взглядом. А последняя, в свою очередь, то и дело кидала на неё выжидающие взгляды, цепляясь взором за кончики пепельных волос, линию челюсти и редкие неприветливые взгляды сестры. Мама пыталась разузнать, что же у них опять произошло, но девушки не ответили чего-то внятного — «просто поссорились». Впрочем, это не было удивлением ни для кого. Постоянная неприязнь друг к другу, обиды и ссоры были слишком обыденными вещами. По какой-то причине Тсуму было страшно заговорить с Саму, да и та не горела желанием, а потому сёстры не перекинулись даже парой слов. После завтрака Осаму кинула маме, что уходит гулять и быстро удалилась в комнату. К сожалению, комната у сестёр одна, поэтому Тсуму как раз застала её, когда та снимала с себя домашнюю футболку и переодевалась. Атсуму невольно засматривается на красные следы царапин, украшающие её спину в узоре параллельных линий. На её коже видны красноватые следы, оставшиеся с ночи. Осаму попросту игнорирует её, а потому Атсуму ловит каждый её жест внимания. Осаму обернулась на неё, надевая свитер и поправляя его края. Саму лишь фыркнула, наспех натянула джинсы и первые попавшиеся носки. Она решила игнорировать Атсуму до победного конца. Не в силах выдержать её взгляд, Атсуму цепляется взором за настенный узор обоев и на выдохе произносит: — Слушай, я... Прости меня, ладно? Нам, наверное, не стоило и... На этом моменте Атсуму обернулась и... ничего. Комната пуста, дверь прикрыта, Осаму и след простыл. Может, Тсуму и правда жаль, во что, конечно, мало верится, но её даже слушать не хотелось. Она быстро удалилась из комнаты, ничего не сказав. Девушка немного провозилась в прихожей и тихонько захлопнула за собой дверь. Прогулки в одиночестве были для Саму обыденным, однако сейчас хотелось хотя бы просто побыть с кем-то в компании, чтобы не угрязнуть в пучине своих мыслей. О сестре думать не хотелось, но это случалось само собой. Ещё секундочка и Саму точно свихнётся. Суна не отвечает, небось опять эта ебланка не спала всю ночь. Ушла из дома и даже без наушников. Супер. Осаму уже хотела убирать телефон в карман, чтобы не морозить руки, однако тут же раздаётся вибрация. Сообщение от Киты, в общий чат: «В понедельник состоится товарищеский матч с Некомой. Вы будете освобождены от уроков на целый день, заявления уже подписаны директором. Попрошу прийти на разминку пораньше. Желательно к 9:30, без опозданий. Особенно касается Мий.» От этого сообщения девушка только вздохнула. Последовали ответы. Некоторые — было видно по оформлению сообщений — были рады, кто-то отнёсся нейтрально, кто-то не очень рад, как, например, Осаму. Ведь близняшки у Инаридзаки — ключевые лица, главный дуэт. А дуэт предполагает взаимодействие друг с другом, но именно сейчас, когда, ясное дело, ничего не получится, сколько ни старайся, было решено провести товарищеский матч. Напечатав краткий ответ, девушка отправила его и убрала телефон в карман. Лучше бы она на уроках посидела, честное слово.***
Осаму пришла на тренировку раньше, чем её сестра, которая, придя она хоть на минуточку позже, получила бы нагоняй от Киты. Но всё обошлось(вау). Шинске строга к волейболу и это, наверное, единственная вещь, где она следит не только за собой, но и за остальными. Такова её роль, как капитанки. Чуть ранее, будучи в раздевалке, Суна успела присвистнуть и подоёбываться до подружки, с кем же она провела ночь такую бурную ночь. — Классного парня отхватила, пассива видимо, — усмехается Ринтаро и любопытствует дальше: — Ну рассказывай, кто это. Осаму же, по-прежнему стоя к ней спиной и понимая, что та не отстанет на «не важно» и слишком угрюмый вид, натянула хитрую улыбку и, обернувшись, ответила: — А тебе скажи, тоже захочешь. — Блин, тоже верно, — соглашается Суна, — а кто не хочет парня пассива? Осаму усмехается, надевает свою форму, на которой красуется привычный ей одиннадцатый номер, и удаляется в зал на разминку, оставляя подругу в раздевалке. Саму отрабатывала подачи и всё было просто прекрасно — ни одного хоть малейшего промаха. Не сказать, что она тянулась к волейболу как сестра... А. Сестра. Стоило о ней вспомнить, так всё настроение к чёрту. Едва не опоздав на тренировку, Тсуму забегает в раздевалку, наспех переодеваясь. Там девушка сталкивается с Суной, которая, судя по всему, вовсе не торопится на площадку, всем своим видом показывая как же ей похуй. Тсуму чувствует непреодолимое желание поделиться с ней переживаниями, однако одёргивает себя, понимая, что не готова поделиться этим. Даже с лучшей подругой. Она соврала примитивное «я в порядке» на вопрос как у неё дела. Суна вскидывает брови, окидывая подругу скептическим взглядом: — Вы опять поссорились? Парня не поделили? — Ага, — соглашается блондинка, хотя совсем не понимает, о каком таком парне идёт речь. Поэтому Атсуму переводит тему: — А у тебя там что как с той девчонкой из Карасуно? Ямагути, кажется? На секундочку Атсуму подумала, что Ринтаро несколько смутилась, потупив взгляд в смартфон, начиная говорить своим привычным тоном: — Это интересно. Они задержались немного в своём отеле, а её соседки не было, так что я ночевала в её номере. Сейчас списываемся, вроде я ей нравлюсь, а вроде её подружка настраивает её против меня. Ямагучи ведь из другого города, — Ринтаро зарывается рукой в волосы в каком-то непонятном жесте, — вряд ли у нас вообще что-то выйдет. Я уверена, что быстро перегорю к ней. — Мне кажется, что это потому что ты тогда поспешила, — предполагает Тсуму, напоминая, как эти две закрылись в их туалете и вытворяли невесть что. — Вполне возможно... — А как вы добрались? Ты мне просто так и не написала, — интересуется девушка, поправляя волосы перед зеркалом. Суна взглянула на неё, затем потупила взгляд в стену и поморщилась, стараясь припомнить. — Мы сели к ним в такси... Я общалась с ней, уже не помню о чём. Но я точно помню, что Куроо забрала её подружку с собой, а нас оставили. И мы приехали в гостиницу. Днём я уехала от неё. — Скучновато, — раздражающе протягивая согласные вещает Тсуму и оборачивается на подругу. — Обычно ты выкидываешь такие истории, что сидишь и слушаешь тебя с открытым ртом. Ринтаро пожала плечами, убрала телефон в свою сумку и ушла на площадку разминаться. Атсуму до жути любила товарищеские матчи. Особенно если они становятся уважительной причиной прогулять уроки. Да и хотя бы потому, что это сближает её с Осаму, ведь их позиции на площадке подразумевают постоянное взаимодействие. У них есть что-то общее и Атсуму это нравится. Найдя знакомую до ужаса светлую голову, Осаму смотрела некоторое время, а затем отвернулась и удалилась из зала, на ходу предупредив Киту, что отошла в туалет, не ожидая от неё удовлетворительного ответа. Уже там, в туалете, она умылась холодной водой пару раз. Саму совсем не торопилась с возвращением в тренировочный зал. Повезло Суне, которая перепихнулась с девчонкой вообще из другого города. А повезло ли? Ринтаро настолько была увлечена ею, что даже уехала с ней, хотя всегда до последнего оставалась у Мий на вечеринках. Вернулась девушка как раз к появлению Некомы. Некома сегодня были в ударе. Их связующая была как никогда сосредоточена, ловко обходила какие-то обманки Инаридзаки, а ещё эта капитанка... тоже хорошо читает атаки, а блокирует и того куда лучше. Суна, на удивление, старается, особенно со своими коронными атаками. После этих атак и неудачных блоков Некомы, можно было видеть, как Куроо и Суна так и метали взглядами молнии, гадко и ядовито улыбаясь друг другу. Тецуро жуть раздражалась (особенно, когда Кодзуме над ней подтрунивала по типу «ну постарайся немного, я знаю, ты можешь»), а Ринтаро наоборот самодовольно улыбалась и переходила в аръергард. Любой другой инаридзаковец был в таком же приподнятом настроении, но только не Мии. Атсуму не могла не заметить рассеянности сестры во время матча. Мии, которые пользовались репутацией довольно сильных игроков, чьей сплочённости могли позавидовать даже парочка идиоток из Карасуно, сегодня явно дали слабину. Атсуму догадывалась (о нет, она точно знает) о причине такого поведения сестры, учитывая, что она игнорирует её с тех пор как... блять. Кита взяла короткий тайм-аут, где она похвалила всех за старания и попросила Осаму остаться на скамейке. Другие же продолжили играть с заменой. — У вас опять что-то случилось? — спрашивает Шинске. Осаму, не желая смотреть ни на игру, ни на капитанку, вперила взгляд куда-то в пол или на свои потёртые кроссовки. Она упиралась ладонями в колени, слегка сгорбившись. — Нет, — нагло соврала она. Кита подметила, что чаще всего не в форме из близняшек бывает Атсуму, Осаму же наоборот холодна к игре всегда. В этот раз более несобранной оказалась Мико. Что-то слишком потрясло её. Шинске решила просто перевести тему: — У тебя красивая стрижка. Осаму слегка расслабилась, взглянула на капитанку, чей взгляд был прикован к игровой площадке. Саму невольно подумала, какая же Кита в такие моменты красивая(это всё влияние Суны). Осаму тихо поблагодарила её, касаясь выбритого затылка. На игру Мия более не вернулась. Как и на вторую, и последующую. Времени у соперниц было до вечера, чем они все и воспользовались. Атсуму заметила, что сестра покинула основной зал, уходя в малый, где обычно занимались другие, но так как сейчас остальные заняты учебной деятельностью, зал пустовал. Тсуму невольно отвлеклась на это и упустила из виду мяч, летевший прямо в неё. Лучше не повторять таких ошибок, какие совершает Тсуму — чревато последствиями. Как итог — обильное кровотечение из носа. Ей оказали первую медицинскую помощь и Кита не пускала её на площадку более. Капитанка даже предлагала ей уйти домой, но Тсуму отказалась. И осталась она даже не потому что хочет посмотреть на игру. Ей нужно поделиться с Суной своим секретом, потому что на душе кошки скребут. Пусть это и прозвучит безумно, ведь у Ринтаро чертовски длинный язык и она та ещё сплетница, но Тсуму доверяет ей свои секреты. Затащив подругу после матча на крышу школы, Тсуму некоторое время молчит, явно не решаясь сказать то, что вот-вот готово слететь с кончика языка. — Ну что у тебя там? Или ты меня сюда притащила наслаждаться этим прекрасным видом? Я, конечно, польщена таким проявлением любви с твоей стороны... — разрезает тишину Суна, закуривая сигарету, которую Атсуму тут же внаглую отбирает, делая пару спешных затяжек. Суна лишь смотрит на это, приподняв бровь в немом изумлении. Атсуму редко курит. Ей не нравится ни запах, ни вкус табака. Но если она и курит, значит чертовски нервничает. Мия отводит взгляд в сторону, внезапно устыдившись так и не сказанных слов, и на выдохе произносит: — Мы переспали. Тсуму смотрит куда-то впереди себя поджимая сухие губы. — Что, прости? — Сильно удивляется Суна, точно не понимая, что подруга имеет ввиду. — Мы переспали, Рин. Это начало конца, понимаешь? Это... Это всё! Я пыталась постоянно подступиться к ней, — почти истерично тараторит блондинка, не давая Ринтаро и слова вставить. — Я так долго выстраивала между нами хоть какие-то доверительные отношения, я всегда-всегда-всегда поступала с ней херово, а это! Это крах! — девушка заканчивает, всплёскивает руками и прячет лицо за ладонями, сгорбившись и вжимая голову в плечи. — Тсуму, погоди. Тсуму... бля, чёрт побери, притормози. успокойся. А теперь давай по порядку: кто с кем переспал, почему это начало конца и что, блять, вообще происходит? — в нетерпении спрашивает Суна, вперив в подругу выжидающий взгляд. Атсуму устало потирает виски, стараясь будто бы согнать некоторую боль, оборачивается к подруге, невозмутимо забирает её сигарету и делает ещё одну затяжку. Возвращая её Ринтаро, и доверяет свой секрет. Суна молчит. Она просто не смеет рушить эту тишину, полную охуевания. Сигарета тлеет меж её пальцев и девушка игнорирует это. Поначалу Ринтаро даже подумала, что это идиотская шутка и, затягиваясь, вспомнила, что буквально сегодня с утра Осаму пришла на тренировку с расцарапанной спиной и багровыми пятнами почти по всему её телу; а ещё сопоставив поведение их обеих, поняла, что это нихрена не шутка. Тсуму достала вату из носа и сделала пару вдохов. Необычайная свежесть с металлической примесью ударила в мозг через дыхательные пути. Ватка с застоявшейся кровью мялась в пальцах девушки, слабовато пачкая кожу. Ринтаро ещё некоторое время смотрит куда-то вперёд себя, а спустя секунду в её голове генерируются уёбские шутки о том, что она, оказывается, та ещё сваха, ведь она так и подбивала старшую Мию ответить на поцелуй. — Надо было меня третьей позвать, всегда хотела тройничок, — но тут же одёрнула себя, даже не застав явно разозлённое лицо Тсуму. — Да ладно-ладно, я тупо шучу, не обижайся. Ринтаро потирает переносицу и хмурится. В голову лезут мысли. Самые разные. Она, конечно, знала, что Атсуму(особенно, пьяная) реально способна на максимально ебейшие вещи, но... до такого нельзя было додуматься даже Суне, а она первая на очереди посплетничать или просто потрепать языком, говоря глупости. Внезапно она оборачивается на подругу и с некоторым испугом в лице серьёзно спрашивает: — И что ты теперь думаешь делать? Ты же несерьёзно..? Типа, — девушка взглянула в сторону, как бы цепляясь за что-то несуществующее, стараясь подобрать слова, — я к тому, что ты ничего же к ней правда не чувствуешь? После заданного Суной вопроса между девушками повисла напряжённая тишина. Она растерянно смотрела на Ринтаро. — Я... не знаю, — дрожаще прошептала Тсуму, заламывая пальцы. — Ох... — Суна очень тяжело вздохнула и откинулась назад, на стену, посчитав это за отличную опору. — Есть прекрасный вопрос, ответ на который поможет тебе всё разъяснить. Ты можешь не отвечать мне даже — ответь себе. Тсуму обратила всё внимание на подругу, что смотрела впереди себя, и ждала того самого вопроса. Ей хотелось начать разбираться в этом всём. — Ты... чувствуешь ли только то, что хочешь её тело? Или же тебе нравится она сама в романтическом плане, эстетично; хотелось бы тебе узнать её лучше? — Краешком глаза Суна заметила движение Атсуму. Та опустила голову и больно впилась ногтями в ладони. Осознание того, что она испытывает к сестре нечто большее, чем влечение к её телу внезапно обжигает волной стыда, заставляя поёжиться от холодного ветра. — Если первый вариант, то тебе стоит это сейчас же прекратить, — начала размышлять вслух Суна. — Если второй — можно, конечно, попытаться наладить отношения. Это будет неимоверно сложно, — сразу предупреждает она. А звучит как вердикт, как крест на хорошее отношение к Атсуму от сестры. Ринтаро обернулась. Она даже не знала, как утешить подругу. Взаимоотношения сестёр сложны. Взаимоотношения сестёр Мия — непроходимый лес. Наладятся ли они вообще когда-нибудь? Особенно после инцидента? Ринтаро сдавленно вдохнула носом морозный воздух. «Осаму точно будет воспринимать всё в штыки, даже если с ней буду говорить я, — думает Суна. — Да и не думаю, что со мной она вообще захочет это обсуждать.» — Только... — тихо начинает Тсуму. — Не рассказывай никому, пожалуйста.***
В раздевалке же Осаму кинула на уже уходящую сестру краткий, всё тот же недоброжелательный, взгляд и подошла к своему шкафчику. Да, она абсолютно точно приметила кончик ватки, что был немного в крови, да и слышала она уже также достаточно. Уже почти все ушли. Сполоснувшись под душем, сгоняя усталость, высушила волосы (на это ушло гораздо меньше времени, чем ранее, что не могло не радовать), пока собиралась. Вышла девушка уже когда закатное солнце контрастным оранжево-красным ложилось на всевозможные поверхности. Она заметила, как капитанка Некомы прощается со своей связующей и подходит к какой-то машине. Не придав этому значения, она проходит мимо, как вдруг её окликивает Тецуро. Она останавливается, а затем наблюдает за тем, как Куроо спешно подбегает к ней и: — Слу-у-ушай, дорогая, как ты смотришь на то, чтобы познакомиться с моим братом? — Закидывает руку на её плечо. Осаму ненадолго задумывается и, неожиданно даже для себя, почему-то соглашается. Тецуро затаскивает её в машину и уже там они знакомятся, перепрыгивая на разные темы. Осаму охотно разговаривала о себе и также охотно слушала его. Много улыбалась. Оказывается, Акайо метит в сборную Японии по волейболу. Внушающие планы. Саму хорошо себя чувствовала в компании сиблингов Куроо. Тем более, она и не знала, что у Тецуро есть такой... очаровательный старший брат. Его тембр голоса, выражения лица, движения, умение так плавно и чертовски круто водить машину. Так завораживало Осаму. Кажется, таких, как он, ещё пол-Токио, но именно он, такой... такой. Атсуму, всё это время пробывшая с Ринтаро, застала картину около дома: её сестра выходит из чьей-то машины и, улыбнувшись, даже махнула на прощание. Осаму же не желала с ней контактировать. Она даже переставила свой письменный стол так, чтобы сидеть к сестре спиной. — Кто тебя провожал, если не секрет? — Как бы невзначай Атсуму нарушает тишину в их комнате, устремив взор на сестру. Младшая старается не подавать виду, что её это действительно волнует и прячет руки, сжатые в кулаки, за спиной. Ногти больно впиваются в ладошки. Это и есть ревность? Старшая даже не заметила Атсуму, будучи на улице и прощаясь с сиблингами Куроо(старший очаровательно улыбнулся ей на прощание), поэтому для неё было всё же некоторым удивлением, что Тсуму спросила об этом. Ладно, не суть. — Парень мой, — с непринуждённой интонацией отвечает Саму, параллельно открывая какое-то учебное пособие, чтобы создать ощущение, будто она не заинтересована в разговоре с сестрой. А хотя. Так и было. Она обернулась на Атсуму. — Круто... — на выдохе отвечает Тсуму и звучит это чертовски неискренне. По её интонации и другим визуальным данным, которые Саму успела зацепить взором, было понятно, что та... злится? Тсуму скрылась. Старшая Мия всё ещё будто провожала её взглядом, перед глазами всё прокручивалось то, какая же раздражённая сейчас была сестра. Чёрт. Тсуму правда хочет извиниться и наладить отношения, но подразумевает ли то, что она забудет о той ночи напрочь и не будет пытаться выстроить из сестринских отношений... эту грязь. Осаму вернулась к своему учебному пособию, нервно хватаясь взглядом за напечатанные иероглифы. Непонятная тревога закрадывалась меж рёбер плотоядными насекомыми, что готовы оставить все внутренности полыми и заполнить собою, нервно и невозможно отвратительно копошась. Саму хочет забыть всё, что произошло в ту ночь. Чёрт, она изначально была против этой идиотской затеи с вечеринкой — нужно было ещё немного настоять! Тогда бы ничего не произошло. Осаму зарылась ладонью в свои волосы и тут же сжимая, больно оттягивая. Запутавшиеся меж пальцев тёмно-пепельные волоски были вырваны. Саму смотрела на это с безразличием. Навязчивые мысли мешали сосредоточиться на учёбе, они заполняют всё невидимой паутиной. Она чувствуется: липкая, вязкая, до жути неприятная. Самое отвратительное, что поняла старшая Мия — ей правда понравилась <kbpjcnm c crcnhjq. Мысль кольнула прямиком под рёбрами неприятным, вяжущим лёгкие, чувством. Разбираться в этом всём не хотелось. Мозг давал чёткую установку — забыть, не вспоминать, не думать.