Явь и фантазия

Они спокойно поднимались к храму, вдоль вереницы странных сооружений. Для того, кто плохо владел искусством иллюзии, творение Диллона было верхом совершенства. Он надеялся, что в рядах противника возникнет смятение и паника, но действовали демоны очень организованно. Те, кто спускались вниз, продолжили своё дело, уступая дорогу другим и оставив свой груз, поднялись вверх, укрываясь в храме. Лагерь зашумел и задвигался, словно разворошённый муравейник. Огромное иллюзорное войско надвигалось плотным строем от горизонта. Эта иллюзия стоила огромных энергетических затрат, но она смогла хоть на какое-то время отвлечь противника и забраться к подножью храма, где не удалось избежать короткого боя против караульных. Теперь же они смогли преодолеть почти половину подъёма, как не странно площадки никто не охранял. Возможно, никто не ожидал визитов чужаков или не рассчитывали, что они смогут забраться так далеко в тыл. Диллон улыбался, смотря вниз. Энергия кипела в его теле, иллюзорная армия и то, как она сработала, не могли его не радовать. Да, когда кто-то к ней приблизиться, они обнаружат обман, но это станет не важно, скоро утомительный подъём останется позади. Торваль не разделял радости друга и настороженно оглядывался по сторонам. Они поднялись на последнюю площадку, где возились несколько существ, как и остальные с серебристой кожей и со странной головой похожей на картофелину без лица. Завидев чужаков, они сначала застыли, а затем один поднял странную палку и нацелил на незваных гостей. Диллон не растерялся и отравил в него несколько огненных шагов. Второй успел нажать какой-то рычаг, но до второго не успел дотронуться, нож вонзился в шею, и на серебристую кожу полилась сине-голубая густая жидкость. — Спасибо за ножички, — улыбнулся Торваль. — Всё не было повода тебя поблагодарить. — Я же говорил, что это лучше, чем простые железяки! — важно кивнул Диллон, всматриваясь в чёрно-фиолетовое марево. — Угу, — покачал головой воин. Каждый нож зачарованный полуэльфом имел разную силу разрушающего воздействия, но вряд ли такова была задумка, скорее всего полукровка из-за малого опыта в этом деле не умел накладывать эффект равномерно. А сколько отличных ножей пострадало в процессе создания этого набора? И сколько времени Торваль потратил, чтобы определить силу каждого из ножей? Диллон шагнул вперёд, не обратив внимания на реплику друга, и по защитному барьеру растеклись снопы искр. Полукровка ойкнул и отпрыгнул, чтобы не лишится защиты. — Всё не могло быть так просто, — пробормотал он, настороженно смотря на то место, где только что стоял, затем поднял камешек и метнул его вперёд и тот мгновенно сгорел в снопе искр. — Ого! Серьёзно! — заметил Торваль. — И главное без капли магии, — задумчиво добавил Диллон, оглядываясь, ища хоть какую-нибудь подсказку. Камни, точно такие же, как и везде, но его внимания привлекли странные металлические диски, окружающее площадку. Ледяной снаряд расплавился в неведомом поле. Диллон прикрыл глаза и тихо запел заклинание, но ничего не случилось, он досадливо поморщился, поднял небольшой камушек и зажал его между руками, сосредоточился и резко развёл их в стороны. В этом мире важны не слова и правильность, красота, громкость и чёткость их произношения, а желание, Диллон усвоил это не сразу, и всё ещё был склонен забывать об этом. А ещё для магии этого мира было важно, что из чего делается. Если его шары были чистым проявлением магии, вот ледяные снаряды он был вынужден сформировывать из воды, приоткрыв свою фляжку. Здесь его магическая мощь имела гораздо меньшее значение, чем дома. Разогретый до небывалых температур шар расплавил один из дисков, и неведомое поле потеряло свою силу. — Хорошее заклинание, — прокомментировал Торваль. — Мог бы… — Не мог, — ответил Диллон, кидая новый камушек. — Магия в этом мире работает немного иначе. Небольшой булыжник без приключений описал дугу и на излёте стукнулся о невидимую преграду и отскочил в сторону. Диллон витиевато выругался, и пнут ещё один камушек, который постигла такая же судьба. — Почему всё так сложно? — возмутился он, всматриваясь в новую преграду. — Если бы они выставили бы здесь с сотню солдат… — Дил, ты это поаккуратнее со словами, — перебил его Торваль, устраиваясь среди камней, чтобы вовремя заметить приближения врага. — Сотня это многовато, на нас двоих, — улыбнулся он, а затем спросил. — Как думаешь, они уже обнаружили, что армия это иллюзия? И если да, то, как скоро нам ждать гостей? — Не знаю, — пожал плечами полуэльф. — Дома у меня бы вообще не получилось бы создать что-то подобное, — и, помолчав, добавил. — Двигаться они умеют быстро, если надо. — И летать, — прибавил Торваль. — Скорее парить на небольшом расстоянии от земли, — задумчиво поправил его Диллон, на пробу тыча в барьер оружием одного из поверженных врагов. — Ты осторожнее там! — попросил его воин. — Постараюсь, — сделав беззаботную усмешку, пообещал полуэльф. Торваль неодобрительно покачал головой, глядя на эксперименты друга. Преграда будто бы отталкивала всё, что её касалось, но вот магию пропускала и камешек, поднятый с той стороны, свободно выходил за приделы невидимого щита, хотя контролировать его было чрезвычайно трудно. Если создать углубление, то барьер оказывается и там, что исключает подкоп. После множества безуспешных попыток, Диллон попытался воздействовать на рычаг, сначала достать его «магической рукой», как он про себя назвал это заклинание, но не мог до него натянуться, после он попробовал подхватывать камешки и бросать в рычаг, но сообщить им достаточно энергии не удалялось, мешал барьер. Если он может влиять на камни, то может ли он влиять на землю? Создать что-то за преградой. — Дил, — отвлёк его от размышлений Торваль. — Ты бы мог немного ускориться? — Что случилось? — обеспокоенно спросил полуэльф. — Похоже, они обнаружили, что армия не настоящая. А ещё арка… — сообщил воин. Диллон поспешил к нему. — Что с аркой? — но вопрос запоздал, полукровка сам увидел, что именно происходило с ней. Строительство закончилось и теперь множество точек втягивались боевым порядком в слегка мерцающее пространство и исчезали. А ещё небольшой отряд направлялся к Храму. — У меня есть несколько идей, — быстро заметил Диллон, почти бегом возвращаясь к барьеру. Воевать против организованного врага было не самой лучшей идеей. До этого они пользовались внезапностью своего нападения. А теперь двое против несколько десятков врагов могли и не выставить. Это не орки, дерущиеся теми же методами, что и они. У этих врагов есть особая «магия», имя которой Диллон выговорить не мог, ибо в их языке не было соответствующего слова. Диллон сконцентрировался, пытаясь представить, как ровная каменная поверхность вздыбилась и подталкивает рычаг в противоположное положение, заклятье взяло силу, и земля легко сотряслась от его действия. На первый взгляд ничего не изменилось, но брошенный камушек не встретил преград. — Получилось! — воскликнул Диллон, чуть ли не подпрыгнув, не смотря на лёгкую усталость, он весь сиял. — Торваль! Я могу пройти! — на этих словах полуэльф большим шагом пересёк то место, где до этого был барьер. У воина на мгновение замерло сердце, как многие молодые эльфы Диллон не всегда адекватно оценивать опасность ситуации. Но в этот раз всё обошлось. Теперь предстояло самое сложное. Посох и Меч были воткнуты в небольшое возвышение и пространство вокруг них будто бы были искажено, как кривое зеркало. Они находились в этом мире, но портал располагался в той же точки пространства, и было трудно взять артефакт в руки, при этом не провалившись. Фаэрол говорил, что нужно очень хотеть не совершить переход, но как это сделать объяснить не мог. Когда Торваль подошёл к другу, полуэльф успел кинуть несколько камешков в портал и теперь беспомощно стоял на краю. — Они начали подъём, — сообщил воин. — Я не знаю, что мне делать! — поделился Диллон, смотря на друга, будто бы мог дать подсказку. — Они настолько боятся за собственные шкуры, что остались там, отправив нас. Но что мы можем сделать?! — в отчаянье воскликнул полуэльф, пиная очередной камушек в портал и следя, как тот исчезает в искажённом пространстве, не достигнув артефактов. — Их нельзя взять? — спросил Торваль, смотря на Меч, его сердце сжималось. Он как-то свыкся с мыслью, что потерял его временно, но теперь Диллон говорил, что для них забрать артефакты невозможно. — Оно утягивает всё, что его касается, — ответил полуэльф. — Может, стоит попытаться? — спросил Торваль, делая решительный шаг к порталу, но Диллон ухватил его за плечо, останавливая. — Ты прав, — произнёс он, отталкивая друга. — У тебя есть верёвка? — он не думал, что она сможет помочь, но это создаст хоть какую-то иллюзию контроля ситуации. — Они скоро будут здесь и либо они нас убьют, либо мы сможем уйти с Мечом и Посохом, — о третьем варианте, сдаться и уйти, он даже не думал. — Дил… — возразил Торваль. — Без тебя я домой не вернусь, — заявил Диллон. — Кариэль подарила мне… — начал воин. — Вот именно тебе! — перебил его полуэльф. — Оно может быть для меня бесполезно. Если меня постигнет неудача, то обещай, вернёшься домой и заставишь кого-то из драконов исправлять свои ошибки самостоятельно, — в глаза Диллона были совершенно серьёзны, но на его лице заиграла улыбка, он ловко обвязался верёвкой. Ему вспомнились эти полгода обладания Посохом, момент, когда он из любопытства поднял Меч, но тот показался ему слишком уж тяжёлым. Он ни хотел никуда проваливаться. Он не хотел навечно потерять Кариэль и дружбу с Торвалем. Магия в его теле таила, утекала, как песок сквозь пальцы, но он старался этого не замечать. Каждый шаг давался с огромным трудом, а глаза не могли помочь ему ориентироваться в пространстве, всё вокруг расплывалось, размножалось и сливалось в единую кашу из цветов и неясных образов. Что-то попалось под руку. Он схватился за это обеими руками, рванул, силы быстро покидали тело, но артефакт немного сдвинулся с места и в тело потекли потоки силы, поддерживая его. Ещё рывок, он даже не отдавал себе отчёта, что делает и в какой-то момент осознал себе лежащим на твёрдом камне. Торваль видел, как Диллон медленно подходит к воткнутым артефактам, берётся за Посох, вырывает его из земли и начинает падать назад. А искривлённое пространство темнеет. Воин среагировал мгновенно, с силой дёрнув за верёвку и вырвав друга из подозрительной черноты. Его руки крепко сжимали Посох, взгляд пытался сфокусироваться на окружающем пространстве, но полуэльф не отвечал на попытки с ним заговорить. С магами бывает много всякого странного, и самый главный принцип, вернее один из главных, это если не можешь помочь, то хотя бы не мешай, дай отлежаться, может сам справиться и вернётся в строй. Над воткнутым мечом ничего странного не происходило, по прикидкам Торваля, отряд должен был скоро быть здесь, поэтому немедля он вытащил свой меч и не глядя сунул его в ножны. Не было времени разглядывать дорогую сердцу вещь. Вернувшись к Диллону, который всё так же сжимал Посох, но казалось, теперь просто спал, Торваль достал из сумки странное устройство и ухватился одной рукой за рукоять в полусфере, она была немного тесной для его ладоней. Казалось логичным брать её именно так, перед тем как взяться за вторую, воин взглянул на лежащего друга, сел рядом с ним и как бы подхватил его под подмышки, взялся за вторую рукоять, но ничего не произошло, но обнаружилось, что полусферы можно вращать. Плюнув на предосторожности, Торваль повернул их до отказа, раздался подозрительный щелчок, а потом всё пропало. Первым ощущением была боль, было такое чувство, что вся спина превратилась в один сплошной синяк. Со стоном удалось перевалиться на бок и открыть глаза. В нос ударил запах костра, на валежнике весело потрескивало пламя. От смены положения глухо заныл затылок. — С побуждением, — с облегчением выдохнул знакомый голос. — Торви?.. — немного удивлённо ответил Диллон, пытаясь собрать своё сознание среди осколков боли и припомнить, что же с ним случилось. — А кто же ещё? — усмехнулся воин. — Как ты себе чувствуешь? — Жив, но такое ощущение, что на мне с десяток быков потопталась или же я упал с телеги, но застрял ногой и меня некоторое время волокли по дороге, — немного подумав, ответил Диллон. — Много говоришь, — заметил Торваль. — Это хорошо. — Где мы? — задал вопрос полуэльф, оглядываясь и видя только темноту. Он хотел напрячь глаза, но голова отдалась предостерегающий болью, отразившейся на лице. — Где-то под землёй, — ответил Торваль. — Далеко я не отходил и не проверял. — Это я уже понял, — вздохнул Диллон. — А как мы сюда попали? — Из-за этой штуки, — воин небрежно поднял подарок Кариэль. — Она возвращает в родной мир, но… — А о чём ты думал, когда ей воспользовался? — спросил Диллон, стараясь устроиться поудобнее и попутно проверяя заклинания поддерживающее его тело, побочным эффектом было быстрое восстановление и небывалая прожорливость полуэльфа, при малых габаритах. Заклятья работали в полную силу, питаясь от внешнего источника энергии, только в этот момент Полукровка заметил, что всё ещё сжимает в руках посох. Торваль нахмурился, явно не совсем правильно поняв друга. — В смысле, что ты желал в тот момент? — немного поправился тот. — Не знаю… — ответил воин, стараясь припомнить свои мысли. — Наверное, оказаться подальше оттуда, в безопасности. — Дома? — уточнил Диллон. — Нет. О нём я не думал, — отрицательно показал головой Торваль. — После сегодняшнего утра там может происходить что угодно. — И не о городе. Ты уж прости, но не многие любят там Диллона Полукровку. Возможно, я подумал об Острове, у эльфов… то есть у вас мало что происходит… — Ну, почему же? — возразил Диллон. — Мы придумываем новые сорта сыра и вин, развиваем магическое искусство. Почти каждый день какой-нибудь фермер так и норовит умыкнуть у соседа корову или секрет особой выдержки вин. Рыбаки занимаются браконьерством, а купцы контрабандой. А однажды произошёл вопиющий случай, такого несколько лет не было… — Диллон выдержал драматическую паузу, — Некто Кенэль из семьи Дарентов застукал свою жену изменяющей ему с жеребцом и убил их обоих. Ты даже не представляешь, как мне было его жалко! — патетично воскликнул король эльфов. — Кого? — не понял Торваль. — Кенэля? — Да нет! — всплеснул руками Диллон. — Жеребца, конечно! — улыбнулся он и спокойнее прибавил. — Хотя да, у нас мало что происходит. — Ты меня с мысли сбил, — пытаясь вновь сосредоточиться на своих рассуждениях, сказал Торваль. — Я говорил о том, что Остров мне всегда казался местом безопасным, но вот о башне и королевском дворце я так не думаю, — закончил воин. — Мне кажется, что мы где-то под Островом. — Это ничего не говорит, — покачал головой Диллон. — Под старыми городами много катакомб, не говоря уже о подземельях дворца. И где мы? На какой глубине? Понять будет очень трудно, — он вздохнул. — Правда, Ирьен рассказывал о вертикальной телепортации. Даже если бы я не опасался бы сейчас творить что-то затратное, то всё равно не смог бы тебя взять с собой и побоялся бы вернуться с поверхности под землю, — полуэльф на мгновение замолчал, а затем с самым невинным видом спросил. — Торви, а у тебя не будет чего-нибудь поесть? Этот вопрос был ожидаем. Сушёный сыр, приготовленный по особой технологии, много места не занимал и был очень сытным. Когда-то его придумали для нужд армии, взрослому эльфу нужно было всего десять шариков в день, обычному человеку и того меньше. Сейчас его использовали пастухи и наёмники, закупавшие его в огромных количествах на Переправе, ибо, чем дальше от Острова, чем больше процент подделок. Половина сумки была заполнена сыром, когда Ирьен распоряжался о провизии он принял во внимание прожорливость полукровки. Так же Торваль попросил немного хлеба и получил к нему вдобавок вяленого мяса. И именно эти продукты составили их трапезу. Если им предстоит блуждать по подземельям, то лучше поберечь сыр, хотя, всё же пятёрку шариков Диллон смог выпросить. Хоть и не наелся, но смог подняться на ноги и выглядел очень бодро. Задача у них была одна подняться на поверхность и при этом не заблудиться. Чтобы обозначать тоннели, где они уже прошли Диллон с помощью конца посоха и простенького заклинания, помечал его непрерывной золотистой линией. Много раз это спасало их от участи ходить по кругу. Медленно, но верно, путём проб и ошибок они продвигались к поверхности, несколько раз останавливаясь на привал. Свернув в одном из проходов Диллон шедший первым внезапно наткнулся на что-то. Оно было ему по пояс, и напоминало цилиндр, и только присмотревшись, он понял, что это бочка. На стенах в свете факела были видно следы обработки. Создать вечный факел проще, чем поддерживать светляк. В свете разгоревшегося огня стало понятно, что они оказались в чьём-то винном погребе. В следующий комнате хранился сыр, Диллон улыбнулся, принюхался и на мгновение исчез в боковой геллере, походя, сбив замок с крепкой дубовой двери. Вернулся он оттуда с двумя палками с локоть длинной и в два пальца толщёной. — Колбаса, вяленная, вернее копчённая, — пояснил он весь, сияя от предвкушения. — Думаю, хозяин не обидеться, если я позаимствую у него ещё и немного сыра? — на этих словах он впился зубами в крепкую мясную палку и отдал вторую Торвалю. Воин неодобрительно покачал головой, пытаясь понять, было ли поведения друга шуткой или он действительно немного тронулся умом от голода и переживаний. А полуэльф уже уминал отрезанную им часть сырной головы, хлебая из фляжки виноградный сок. После того, как полукровка утолил свой голод, они отправились дальше. После двери, запертой с другой стороны, которую Торвалю пришлось прорубить, на них потянуло свежим воздухом. Они прошли коридор насквозь, осматривая стены, но оказались у обвала. Можно было подумать, что выход завален, но пламя, поднесённое к камням, не колебалось. Тогда они прошли обратно к складам, но в этот раз Торваль держал факел высоко над головой, осматривая и потолок. Эта идея увенчалась успехом. В одном месте располагался вертикальный колодец, закрытый сверху крышкой. Диллон заклинанием сбросил её, впуская в подземелье свет. Над темнеющим небом виднелась на вид старая верёвка, привязанная к шесту. Ухватить её в этом мире было сложно, но Диллон придумал кое-что иное, создал сосульку на конце палки, она перевесила и палка опустилась. Первым полез полуэльф, как самый лёгкий, на всякий случай, притворив с собой их верёвку. Именно по ней поднялся Торваль, а вещи подняли с помощью журавля. Сухой колодец располагался на краю небольшой деревни. Было её слишком рано и на улицы уже опустели. Лёгкий ветерок прогуливался по улицам, раскачивая ветки деревьев. Вдалеке в расветных лучах подплёскивало море. — Какое там наказания за контрабанду? — поинтересовался Торваль, делая вид, что забыл. — Да, брось, — поморщился Диллон. — Если бы всех кто занимался контрабандой, высылали бы с Острова, то здесь бы эльфов бы не осталось. Это традиционная забава. И она не является проблемой, пока ушлые личности не начинают наглеть. — Тебя-то выслали, — заметил Торваль. — Ты же прекрасно знаешь, за что именно я был подвергнут наказанию, — жёстко ответил Диллон. Даже будучи королём, он не мог забыть этой обиды. — Ладно, — полуэльф беззаботно махнул рукой и улыбнулся и перехватил посох удобнее. — Пошли знакомиться с местными! — с этими словами он направился к ближайшему дому, Торваль последовал за ним. Воин чувствовал, что здесь что-то не так и держал руку на рукояти меча, да и чрезмерная беспечность Диллона ещё больше усугубляла его предчувствие. Было слишком тихо, ни лаяли собаки, не слышалось ни осторожно скрипа, ни пахло огнём, от растопленной печи. Эльфы жили, по меркам Торваля, богато, трёхэтажные дома из камня, с большим личным хозяйством, где кроме огорода росли и декоративные растения. Особенно богато были украшены фасады, по ним ползли цветущие вьющиеся растения, где-то из-под них выглядывала мозаика, смысл которой невозможно было понять, из-за обилия зелени. Эта пестрота выглядела безвкусно, но весело. Наверное, в дождливые зимние месяцы было приятно смотреть на украшения фасадов. От лёгкого толчка дверь открылась, сердце Диллона сжалось. Он старался убедить себя, что мало кто запирает дверь даже на ночь, она не была даже закрыта. До напряжённого слуха доносился только шорох листьев, мышиная возня и больше ничего, не стука сердец, не мерного дыхания спящих. — Хозяева! — в отчаянье окликнул он, не желая признавать, очевидное предположение. Крепкие доски пола слегка поскрипывали, под шагами друзей. Диллон сразу поднялся на второй этаж и замер на последней ступеньке, от тошнотворного запаха скрутило кишки. Посреди комнаты лежал мужчина с развороченной грудью, на кровати среди прожжённых тряпок на кровати распростилось тело женщины. Комок встал в горле, но полуэльф не мог ничего с собой поделать, в голове стало пусто, и он не мог заставить себя сдвинуться с места. — Дил… — отвлёк его тихий голос Торваля. Тот заставил себя обернуться. — Пойдём. Мы должны добраться до столицы. — Какой в этом смысл? — бесцветно спросил он. — Мы сможем помочь многим другим, — ответил воин, стукаясь на пару ступеней, чтобы дать Диллону пройти. Он кивнул. Уши подсказывали полуэльфу, что никого живого здесь он не найдёт. Ноги слушались плохо. Он видел лик смерти, даже более ужасный, чем та, что постигла этих эльфов. Но в чём они виноваты? Их застигли в врасплох, скорее всего вечером без лишних разговоров убили. За что? Почему? Они же даже не сопротивлялись! Спустившись вниз, вышел из дома и даже не сразу понял, что Торваль с ним вновь заговорил. — …нам нужны лошади, — прорвалось сквозь шелест ветра, стрекотание насекомых. — Скотина в основном общая и живёт отдельно, — осознав, что его спрашивают, ответил Диллон. Воин удивлённо пожал плечами и огляделся, ища строение, которое должно было сильно отличаться от остальных. Скорее всего, это должно было быть несколькими постройками, скорее всего обнесённым общим забором, найдя что-то похожее, он поспешил туда. Диллон шёл за ним, механически перебирая ногами. Но в какой-то момент он остановился, напряжённые уши шевельнулись. Торваль не успел ничего понять, как полуэльф со всей своей прытью кинулся во двор одного из домов. Воин последовал за другом и в последний момент заметил, что тот скрылся за поленницей. Она стояла не вплотную к забору и именно в это пространство Диллон и забрался. Человек заглянул туда. Полуэльф стоял на коленях, склонившись над мальчиком, на горле которого виднелась страшная рана, часть руки была оторвана, а культя обуглена, и в этом закутке её не было видно. По какому-то недоразумению мальчик был ещё жив. Из горла со свистом вырывалось хриплое дыхание. На вид ему было не больше десяти. У Торваля в груди похолодело. Дети не виноваты. И зачем убивать их?! Страшнее всего было видить умирающего ребёнка, чем мёртвого взрослого. Было удивительно, как мальчик сумел прожить так долго. Диллон хотел помочь, но не знал как. В его голове всплывали заклинания. Нужно было закрыть рану на горле, постараться восстановить функцию лёгких, поднять температуру, помочь организму бороться. Осмотреть культю, и скорее всего, отнять руку до плечевого сустава. И это нужно сделать как можно быстрее, но сначала убедиться, что у мальчика нет других повреждений и вытащить его отсюда. Диллон принялся за дело и беспомощно сел, опустив руки. Можно восстановить разорванные сосуды и повреждённые внутренние органы, срастить кости, но если повреждён мозг, то какой от этого всего будет толк, если создание мертво! Он пересилил себя, закрыл лицо мальчика тканью, с сухих губ сорвались слова. Собственный голос показался таким чужим и незнакомым. Он сжал кулак, останавливая сердце, прекращая мучения души в этом теле. На глаза навернулись слёзы. — Дил… — начал Торваль, кладя руку на плечо друга, и его будто бы обожгло. Маг обернулся, во влажных глазах плескалась жгучая боль, ненависть, переходящая в ярость. За его движением последовало ураганное дуновение ветра. Руки дрожали, лицо лишилось живой краски и казалось, сияло. — Отойди! — выдохнул он, но Торваль и без этого отпрыгнул от поленницы. Весь пусть мага это осознание и обуздания внутренней мощи магии. Она есть в каждом, так или иначе, но в одних её больше, а в других меньше. Человек или эльф, обделённый большим запасом Силы, может стать, магом опираясь на знания, развивая свой потенциал. А другим бывает некуда деть оный. Но все маги первым делом учатся контролю, отделять свою магию от влияния эмоций. Дети, в которых пробудилась магия, без обучения способны причинить много бед, ибо они принадлежат ко вторым, и у них нет другого пути, кроме как развивать свой Дар. И Диллон принадлежал именно к ним. Взрослый маг в силу обстоятельств потерявший контроль, в первую очередь опасен сам для себя и тех, кто находиться рядом. Эмоции питают магию, подстёгивают её накопление в теле, в нормальном состоянии маг привычно сбрасывает её обратно пространство или питая ей статичные заклинания. Но в момент сильных переживаний это становиться невозможно. Запас магии растёт и если это вовремя не остановить, то она начнёт причинять боль на физическом уровне, подстёгивая ещё больший прирост энергии и круг замыкается. В какой-то момент душа и тело не выдерживают, и происходит выброс, взрыв. И что последует за этим, зависит от многих факторов, в том числе и от силы мага. Торваль не представлял себе масштабов этой катастрофы, но отчётливо понимал, что, скорее всего, погибнет в любом случае. Преодолев первый испуг, он вернулся к поленнице. — Я могу отдать тебе сумку с накопителями, — предложил он. — Мало, — почти тут же отреагировал полуэльф. Стало холодно. Над деревней проносились порывы ветра. Диллон осторожно поднялся, стараясь контролировать каждое своё движение, не допускать не единой лишней мысли. Рука крепко сжимала посох, и он держался только благодаря ему, передавая огромное количество энергии в артефакт, но и тот скоро будет заполнен. Сумку с накопителями он принял, что это почти ни на что не повлияло. Пожар в теле только набирал свои обороты. Он вышел со двора, оставляя маленькие смерчи, плясавшие над землёй, но, не всасывая в себя траву. Меж плотных камней дороги пробивались маленькие деревца. Он остановился на перекрёстке. — Торваль… — Диллон говорил очень тихо, но его голос разносился порывами ветра, как и частое дыхание. — Иди, — попросил он. — Постарайся оказаться как можно дальше от меня. — Не думаю, что это возможно, — покачал головой воин. Диллон знал выход из сложившейся ситуации. Нужно было сотворит что-то достаточно могущественное, во что можно было вложить всю свою силу. Огненный смерч? Поднять часть дна океана, увеличив площадь Острова? Это не его стихии, ему близок ветер, лёд и жизнь. Ледяные ураганы? Но зачем эти бесполезные разрушения? Поднять к не жизни деревню? Мёртвые мстящие за свою смерть? Эта мысль вселяла отвращение. Проклятье? Могущественное и смертельное, воплощающее всю его боль и ненависть к этим тварям, убивающим невинных. Уничтожить, испепелить их всех! — Тогда проследи, чтобы мне не помешали, — ровно попросил Диллон, стараясь заглушить в себе любые эмоции. Камень мостовой плавился по желанию мага, создавая причудливый рисунок. По углам икосаэдра были разложены накопители, питавшие начертанное защитное заклинание. Хоть так у Торваля был шанс. Весь остальной рисунок был попыткой воссоздания когда-то виденного им в одной из книг. После того, что Диллон планировал сделать, было наивно надеяться на то, что он останется жив. Но на всякий случай вновь рассеиватели заняли свои места. Маг встал по центру и сконцентрировался на цели. Он не знал должных слов, но у него была почти безграничная сила, подкреплявшее безумное желание отомстить за свой народ. Король эльфов запел, отдельные звуки и слова вырывались из его горла. Перед глазами стоял образ этих тварей, что посмели прийти в его мир. Ощущение реальности вскоре покинуло его, осталась одна цель, нарастающая боль и чувство собственной силы. Он не почувствовал того момента, когда сила накопленная его заклятьем покинула его тело и настигла свои цели. Было всего лишь чувство, будто бы его подняло на вал огромной волны и кинуло в холодные воды океана, пучина которого поглотила его с головой. А он так хотел жить…