Городская Легенда

По переставшему таковым быть Парку Развлечений потерянно скользили люди-тени. Беда грянула набатом, не успевшим предупредить об опасности и красочное, полное жизни Лето, в мгновение ока обернулось безжизненной Осенью, в немой мольбе, не чающей подмоги или хотя бы пощады, молча воздевающей костлявые ветви деревьев. Здесь было так весело когда-то, и так хорошо, так красиво… Скорбный, давно позаброшенный погост за городской чертой и то не выглядел ныне как окутанный мрачной жутью Парк, где прежде целовали друг друга при встрече влюбленные, взапуски носились смеющиеся дети и улыбались старики, вновь ощущавшие себя совсем молодыми людьми. После заката солнца Парк теперь обходили стороной, все, кому дорога жизнь, за ворота заходили одни те, кто решал свести с нею счеты, все равно ведь от жизни не осталось ничего, кроме названия, как у городского Парка. С тех пор тех людей не видел больше никто, не находилось по утру и тел, испарявшихся вместе с серым холодным туманом. Парк Развлечений горожан был сердцем их города, которое вдруг поразил странный, не поддающийся лечению всеми известными способами недуг, и занедужил душой стар и млад. Невидимый взгляду кровопийца, а, может быть, целый легион их числом, одним страшным глотком выпил все жизненные соки из всех и всего кругом. Оставив только труху, походя сплюнутую ненужной шелухой от проглоченной семечки. Чем-то всех притягивал к себе Парк в дневные часы даже теперь. Отчего-то никто из горожан хотя бы не попытался покинуть города, незримо захлопнувшегося капканом на горле каждого. Выход был всего один, ночью, через надсадно скрипевшие, покрывающиеся уродливой ржавчиной парковые ворота, но куда он вел, рассказать было некому, никто, точно с того света, не приходил назад. *** Как известно, никогда ничего не бывает в точности таковым, каким представляется с виду. Как ни сложно такому поверить, среди людей-теней все еще оставались те, в ком продолжал горел огонь Жизни, яркий настолько, что ничему его было насовсем не погасить. Их было немного. Но они были. Чтобы не привлекать к себе внимания, не то бы их, отличных от большинства других, во всех подряд обрушившихся на город бедах и обвинили, просто потому, что надо же кого-то; они так же бродили такими же серыми тенями, понуро смотря себе под ноги. До тех пор, пока некому оказывалось подглядеть за ними. - Тебе не кажется, что для нас с тобой не изменилось ничего? – негромко рассмеялся С. - Тебе тоже так показалось? – вторя ему, засмеялся С. в свою очередь. Их имена были похожими и внутренне зеркально похожими в самом важном, были друг на друга они двое. Они друг друга любили. Они скрывали эту любовь, что тогда, что сейчас. Иначе было нельзя. Гулять в Парке Развлечений могли все, но не всем было позволено взяться за руки и поцеловаться. Даже громко смеяться, одним этим привлекая к себе внимание злобно настроенных горожан, лучше не стоило и потому было так же запретно. Все, что запросто можно всем, не похожим на них было нельзя ни за что. Не то бы милых старичков, курлыкавших голубочками на своих скамеечках по липами, инфаркт хватил, и полетели бы вслед С. и С. проклятья и камни. - Мне иногда кажется, что это всем за таких отщепенцев, как мы с тобой, отлилось. Как бы это самонадеянно не прозвучало. - Мне, представь себе, частенько так кажется тоже. - Так может быть… Нам тогда всех по силам и расколдовать? Что смеешься? - Уже знаешь, как? - А ты? Разве тоже не знаешь? *** Никто из них не мог ничего знать наверняка. Это был страшный, огромный риск. Как шаг бесповоротный. Туда, за ограду. Откуда никому потом не было шагу назад, если зашел неурочно. Однако каждый ушедший вернулся домой, как к жителям города вдруг мигом единым радость жизни вся возвратилась! И, словно что-то каждый лично себе уяснив, не вознегодовал никто, такое увидев воочию, что прежде в их городе трижды немыслимым было. В Парк, как водится исстари, пришли влюбленные поцеловаться и погулять – в порядке таком. Белым днем, не ночною порой, у Колеса Обозрения, что закружилось под музыку кассиопии неспешно опять, за столетия в первый раз, поцеловали друг друга любовники. Парень да парень. Сережа и Саша.