Пальцы в шоколаде

Как-то раз Дазай меж делом бросил Куникиде фразу «Если много думать, голова может заболеть». Тогда Рампо лишь тихо хмыкнул — ничерта подобного; он думает во много раз больше, чем все вместе взятые в этом агентстве, и ничего у него не болит. Теперь он готов взять свои мысли обратно, наступив на горло гордости. Теперь он готов сделать всё, что угодно, лишь бы голова не трещала так сильно, а сердце перестало наконец бешено гнаться галопом. А причиной всему является его дражайший «противник» — Эдгар Аллан По. Вернее, его творчество. Если заходить ещё дальше, рыть ещё глубже — фанаты, которые под действием радости, вдохновения и наверняка чего-то совершенно незаконного (так думает, конечно же, только Рампо) клепают контент с американским писателем со световой скоростью. И всё бы ничего — чем больше контента, тем приятнее автору. Эдогава только счастлив, если точно также счастлив Эдгар. Однако есть одно но. Высокий рейтинг. Арты, выходящие за рамки приличия. Комиксы, раскрывающие тёмные — довольно сексуальные, между прочим — стороны Аллана, фанфики, в конце-то концов. А вишенкой на торте из всего этого являются, конечно, асмр-видео. Для Рампо не было секретом, что являют собой эти с первого взгляда безобидные видеозаписи. Он даже пытался как-то поддеть Эдгара насчёт такого смущающего контента, на что тот просто пожал плечами и сказал, что вообще-то и сам снимает такое. В тот раз По впервые видел настолько ошеломлённого детектива, поэтому поспешил поделиться некоторыми из видео, в которых оказались обычные мукбанги, чтение мелких произведений на ночь, ну и, в общем-то, всё такое милое. В тот же раз По впервые увидел настолько смущённого детектива, но что делать в этой ситуации он, честно говоря, не знал, поэтому просто поступил так, как поступал всегда — купил Рампо вкусной, свежей выпечки. Вскоре инцидент как-то сам по себе забылся. Эдгар не упоминал о нём, а Эдогава не считал нужным копаться в уже прошедшем. Он всё понял, как обычно, но просто не так быстро. Но понял же! Чего пристали то... И вот оно — снова. Ленивый вечерний скроллинг ленты твиттера был по-варварски сорван твитом, в котором манящим синим горела ссылка на асмр-видео с По. И тут не нужна была никакая сверхдедукция, чтобы понять, какого рода там контент, ведь в описании было чётко прописано: мастурбация в ванной. Иногда Рампо ненавидел не только свою способность, фанатов По, но и весь этот чёртов мир, да и свои грёбанные чувства к одному очень прекрасному писателю в придачу. Как же бесит. Неимоверно раздражает. Он не может просто так сдаться и перейти по ссылке, ясно? Он не может так просто поддаться столь сильному соблазну. Они же — противники, соперники, друзья, называйте, впрочем, как хотите. Ну и, по закону всех романов, один обязательно окажется по уши влюблённым в другого. Только вот Эдогаву выводило из себя то, что это он чувствует всё это обширное многообразие чувств, что это он впервые не знает, как решить возникшую буквально из ниоткуда проблему, а не чёртов Эдгар Аллан По! Палец зависает над экраном — одно нажатие на ссылку и пути назад уже не будет. Рампо знает, что подсядет на всё это дерьмо, Рампо в курсе, что ему будет в итоге в разы хуже, чем до этого. Потому что это невыносимо — знать, что многие детективы Аллана пишутся ради него. Потому что это невыносимо — раз за разом выигрывать писателя, всячески показывая себя самым умным, самым важным во всём этом чёртовом мире, но не иметь возможности даже, мать его, хотя бы провести ладонью по наверняка мягким, пушистым волосам Эдгара. Потому что это невыносимо — чувствовать, как сердце заполошно стучит при одном взгляде на него, а потом и вовсе падает куда-то вниз, когда взгляд скользит к чертовски обворожительной улыбке. Боже, да где он так нагрешил, раз страдает сейчас похлеще мучеников в пекле ада? — Ладно, один раз — не пидорас, верно? — спрашивает, скорее, сам себя детектив и, скрепя сердце, нажимает на ссылку, переходя на какой-то фанатский канал. О нет. О, чёрт возьми, нет. Ему, вероятно, стоит позвонить Йосано и попросить, чтобы она расчленила его к чертям собачьим, но не собирала обратно. Ему, вероятно, так будет намного легче и лучше. Глаза разбегаются от обилия разнообразных видео — от вполне действительно милых, нежных до жёстких, максимально порочных. Уста трогает ухмылка, а истеричный смех так и норовит слететь с губ, потому что куда он, блять, попал? В свой персональный ад? Из которого он, впрочем, не хочет выбираться. Ладно, он просто посмотрит. Один раз и одним глазком. От этого же никому не будет плохо, тем более — ему, верно? Рампо знает, что он нагло врёт самому себе, но блядская гордость всё ещё грызёт рёбра, царапает внутренности и лижет затылок. Эдогава пролистывает с плотно зажмуренными глазами наиболее пикантные видео и останавливается на рандомном. Про видео с мастурбацией в ванной, которая указывалась в твите, он забывает напрочь, потому что, чёрт, перед глазами стоит ванная Эдгара и это нихуя не хорошо, потому что ему и так будет стыдно после всего этого смотреть в глаза писателю. Но теперь, читая описание рандомно выбранного контента, ему хочется выть от бессилия и того, что он просто-напросто, мать его, в тупике. По, слизывающий растаявший шоколад с пальцев — это определённо, блять, то, что он хотел увидеть в своей голове этим обыденным вечером. — Что я делаю со своей жизнью? — шепчет себе под нос Рампо, нажимая на видео. То, что происходит дальше в его воображении, которое решило отыграться за всё это время, не описать словами. Эдгар — весь такой прекрасный, по-обычному неловкий, с вечно краснеющими скулами, которые, похоже, может видеть лишь Эдогава — совершенно бесстыже проводит языком по всей длине указательного и среднего пальцев. Смотрит нахально и хитро, во взгляде чётко читается самый настоящий вызов. По усмехается, облизывает капли шоколада с уголков губ, а затем обхватывает этими самыми грешными губами свои грёбанные пальцы. Прикрывает блаженно глаза, опускаясь ртом по самые, мать его, костяшки, но лишь для того, чтобы потом подняться вверх, не снимаясь с них полностью, и разомкнуть веки. Изумрудные глаза ловят шальной, поплывший под тяжестью похоти взгляд. Рампо прошивает дрожь от головы до кончиков пальцев. Он может поклясться, что он — горит, что всё его тело — в огне. Кровь кипит под кожей, а дикое возбуждение сворачивается тугим комком внизу живота, покусывает душу и царапает сердце аккурат под рёбрами. Руки без его ведома скользят под домашнюю футболку, оглаживая бока, а пальцы обхватывают сосок, тянут несильно и трут. Эдогава тяжело дышит, стараясь не выпускать никакие чёртовы стоны наружу — чувство, будто за ним наблюдает никто иной, как писатель, всё никак не хочет покидать его. По, тем временем, соскальзывает ртом с пальцев. Лисья ухмылка украшает его лицо, но после стирается вовек губами Эдогавы. Они целуются то бешено, страстно и горячо, то на всего каких-то пару секунд мягко, нежно и чувственно. Их поцелуй — такой же поединок, такой же бой, как и обычно. Никто не может уступить, никто не хочет проигрывать, но каждый хочет сделать другому приятно, каждый хочет доставить крышесносное удовольствие. Эдогава тихо всхлипывает, лаская кончиками пальцев рёбра — о боже, как он хочет касаться не своих, а Эдгара. В штанах давно тесно, возбуждение давно раскалённой лавой затапливает низ живота — хочется скулить от бессилия, хочется целоваться с По, хочется кусать до крови его губы, чтобы потом мягко посасывать, хочется то ли нагнуть писателя, то ли самому лечь под него. Хочется, хочется, хочется! Эдгар седлает бёдра Рампо, ягодицами проезжаясь аккурат по паху. Громкий рычащий стон разрезает комнату — и в воображении, и наяву — и цепкие пальцы сами по себе обхватывают такие шикарные писательские бёдра. Эдогава сплёвывает на ладонь — ему откровенно лень тащиться в ванную за смазкой, да и не до этого сейчас — и просовывает её под бельё, обхватывая возбуждённый член. Эдгар в его воображении бесстыдно насаживается на собственные пальцы, подготавливая себя к дальнейшему, красиво стонет и заставляет запомнить открывшийся вид на ближайшую вечность вперёд. Эдгару даже не надо насаживаться на член Рампо, чтобы тот бурно кончил, срываясь в томный стон. Эдгару, мать его, буквально ничего не надо делать, чтобы детектив потерял голову. Писатель так долго, так нудно гоняется за победой над детективом, не зная, что выиграл ещё в самую первую их встречу. Какая досада, какая блядская ирония. Эдогава пытается восстановить дыхание — глубоко дышит, просит сердце не стучать так быстро, а чувство влюблённости так сильно не кусать бедные рёбра. Он приподнимается на локтях, кидает взгляд на телефон с подошедшим к концу злополучным видео и в следующую секунду повержено бросает тот на пол. К счастью — телефон выживает. К сожалению — Рампо заходит в диалог с писателем и решается написать ему. И Рампо искренне наплевать на то, что сейчас глубокая ночь — Аллан по-любому пишет свои любимые детективы, а значит уж точно не спит. Вот дурак. Вместо сна занимается такими вещами. Хотя — кто бы говорил. И одной осенней ночью в одном безымянном мессенджере происходит диалог, который переворачивает и так перевёрнутую жизнь детектива с ног на голову. рампо-кун, 01:34 скажи своим фанатикам, чтобы удалили эти блядские асмр-видео!!! по-кун, 01:36 ... но, судя по всему, тебе понравилось, не так ли? ты можешь прийти ко мне с утра? нет, не с утра. у тебя работа, я помню вечером? если хочешь, конечно я бы, честно говоря, хотел проверить кое-что... как, например, ты отреагируешь на шоколад на моих пальцах...? рампо-кун, 01:45 ПО-КУН, ПРОСТО ЗАМОЛЧИ НАХУЙ ЗА МОЛ ЧИ ... да, я приду вечером с тебя КУЧА сладкого за то, что я потерял все свои нервные клетки и даже, блять, мозги Кажется, осенние вечера у этих двоих перестанут быть скучными и обыденными.