Последняя песнь сирены

      На утро мужчина проснулся и не помнил абсолютно ничего. Он оглянулся в непонимании всей ситуации, вышел из-за скал и увидел свою команду, рыскающую по острову. — Капитан, мы вас искали всю ночь, где вы были?.. — подбежал к нему запыхавшийся Хаккай. — Я…я не помню, — Риндо словно находился в трансе и заторможенно соображал, пытаясь ответить на все посыпавшиеся на него вопросы. — Нам нужно убираться отсюда. Что-то с этим островом странное. Санзу кричал нам, чтобы мы возвращались, да еще и выглядел таким взволнованным. Его интуиции стоит доверять… Пойдемте, капитан.       Риндо молча последовал за ребятами, пытаясь вспомнить хоть что-то. Не мог же он так просто проваляться черт знает где всю ночь, да еще и ничего никому не сказать. Что-то точно случилось, но вот что… — Снять корабль с якоря! Поднять паруса! Мы выдвигаемся, — крикнул мужчина, в последний раз взглянув на этот странный остров. — Так точно, капитан!       Корабль двинулся дальше, а вслед ему печально посмотрела пара глаз, обладатель которых скрылся так же быстро, как и появился.       ***       Два года после прошло после того, как они покинули тот остров. За это время Риндо будто потерял свою цель и совершенно не понимал, для чего он продолжает находиться в море. Ни деньги, ни женщины — ничего не могло заполнить ту пустоту внутри, что каждый день поглощала все сильнее и сильнее. Жизнерадостность мужчины, жажда к приключениям сменилась апатией и неопределенностью. Команда не знала, что и делать с этим.       Смотреть на то, как с каждым новым утром их капитан погружался в себя, они больше не могли. Но самое ужасное случилось тогда, когда его глаза окончательно поблекли и он перестал выходить из своей каюты. Никому ничего не говорил, не делился тем, что его так мучило — просто закрылся ото всех.       Каждую ночь Риндо проживал заново свои сны, погружался в них с головой и наслаждался чужим мимолетным образом. А на утро вставал разбитым и огорченным реальностью. Что могло быть хуже потери интереса к тому, что происходит вокруг тебя? Как принять это? Риндо ничего не знал, просто бесцельно существуя.       В один из обыденных вечеров он все же решил хотя бы ненадолго выйти из каюты, вдохнуть свежий морской воздух, как делал это раньше. Хотел вспомнить ту жизнь, которой так дорожил раньше, создать видимость былого счастья. Стоило ему только подняться наверх, как до него стали доноситься голоса его команды. Он не слышал, о чем они говорили, поэтому решил подойти поближе. — … а что мы можем сделать, сам подумай. Два года назад мы попали на тот проклятый остров, и именно после него наш капитан так изменился. — И что ты хочешь сказать? Все дело в острове? Не смеши меня, это какой-то бред. — Не веришь? Можешь не верить, но послушай вот что… Тот остров оказался Анфемоэссой. И все вы, придурки, даже не знаете, что там обитают сирены. Никто из нас их не видел, разве что только покойный капитан Кисаки… — И что с этого? Стало быть, капитан Риндо встретил там кого-то? — Не перебивай меня, Хаккай! Я ещё не договорил… Так вот, в порту, где мы недавно были, я кое-что услышал. Один старец рассказал мне легенду о конце сирен. Предсказано, что едва хоть один корабль с людьми сумеет пройти мимо острова и не остановится на их пение, то они погибнут, — голос затих. — Но как? — Он сказал, что сирены от этого обезумят, бросятся в море и превратятся в утесы. И не спрашивай, правда ли это. Я понятия не имею. Звучит как сказка, но в нашей жизни приходится сомневаться во всем. Уже и не поймешь, что реально, а что — нет. Но самого главного я еще не рассказал. Этот же мужичок поведал о том, что сам слышал. Одиссей собирается переплыть через те места, около того острова. Но он прекрасно знает, что там его ждёт смерть, поэтому подготовился. Цирцея посоветовала залепить всем уши воском, а его самого привязать к мачте. — Зачем его привязывать? — Возможно, он просто хочет послушать их смертельное пение… Откуда я знаю? Но понимаете, это окажется концом для сирен… Может и наш капитан в себя придет? Хотелось бы в это верить… А кстати…       Дальше Риндо не слушал и так же тихо, как поднялся, направился назад в каюту. Лег на гамак и вскоре заснул.       В этот раз его сон разительно отличался от всех прошлых. Он снова видел самого себя, но уже маленьким ребенком. Таким Риндо был двадцать с чем-то лет назад, когда все еще жил в родительском доме и развлекался так, как мог. У него тогда не было друзей, и все, что ему оставалось делать — ежедневно приходить к берегу моря и коротать время.       Однажды он строил песочный замок и уже завершал его башню, как вдруг погода резко испортилась. Небо потемнело, а солнце закрыли грозовые облака. Мальчик посмотрел на море, мелкие барашки которого сменились разъяренными, бурными волнами и с каждым разом приливали все более яростно.       Поблизости, в самом эпицентре шторма, он увидел раскачивающийся корабль, который, казалось, вот-вот упадет. А откуда-то издалека раздавалось множество громких, звонких голосов. Их пение было очень красивым, так что Риндо решил подойти к морю немного поближе, чтобы прислушаться.       Но через какое-то время голоса затихли, оставив после себя мертвую тишину, сопровождаемую яростью волн. Он не понимал, что происходило, пока у его ног не оказался какой-то непонятный предмет. Риндо с интересом тронул его и посмотрел на свои руки, окрасившиеся красным. Глазами он со всех сторон оглядел его и закричал от ужаса. Перед ним лежала чья-то настолько изуродованная голова, что опознать с первого раза это было невозможно.       Он свалился на песок, но не мог бежать, из-за чего его крик становился все отчаяннее и надрывистее. Человеческие ошметки друг за другом приплывали к берегу по волнам и пугали своим видом. Мальчик практически потерял сознание, если бы не чьи-то мокрые руки, обнявшие его и прижавшие к прохладному телу. Он схватился за чужие плечи, как утопающий, и не мог отпустить, совершенно не соображая. — Тшш… не кричи, иначе они тебя заметят, — ладонь мягко гладила его по голове, успокаивая. — Не смотри туда, просто слушай мой голос. Хорошо?       Риндо слабо кивнул и прошелся глазами по сиреневым волосам, точно такому же чешуйчатому хвосту с раздвоенным плавником на конце и расслабился, ощущая доброжелательность существа. Оно тихо запело, чтобы слышал только мальчик, и стерло с его ладони кровь. Риндо поудобнее обхватил руками тело напротив и положил голову на грудь. Незатейливая ласка и красивый голос над ухом помогали ему отвлечься от тех криков, что раздавались где-то неподалеку. — Ты поешь лучше, чем те люди, которых нанимают мои родители, — произнес мальчик. — Правда? Рад это слышать. А что обычно они поют? — Какие-то непонятные оперы, — сморщил нос, — от них только голова болит и в ушах потом звенит. — Вот как… Ты здесь живешь? — Да, — Риндо поднял голову, посмотрев на существо, — почему у тебя есть хвост? Ты русалка? — Ахаха, нет, я — сирена, — на этих словах мальчик призадумался и дотронулся до чужих волос. — Красивые… И ракушки у тебя на голове красивые. Дома у меня есть украшения, которые тебе бы точно подошли. Я хочу их показать. — Но это, наверное, вещи твоей мамы. Разве она не будет тебя ругать, если ты их принесешь? — Пусть ругается. Они все равно ей не идут, — беззаботность сквозила в каждом слове мальчика. Сирена лишь умиленно улыбнулась и произнесла тихое «Спасибо». — Забери меня с собой. — Что? — Я не хочу здесь оставаться. Прошу, возьми меня. Ты же можешь как-нибудь сделать меня тоже сиреной? — надежда в глазах Риндо удивляла мужчину, впрочем, как и сама его просьба. — К сожалению, я не могу этого сделать. Ты должен остаться здесь, тебе не место в море. — Жаль… — Риндо поник. На долю секунды сирена задумалась над его словами и сама была бы не против такого расклада событий, но она знала, что ничего хорошего из этого не выйдет.       Существо и не заметило, как все крики уже давно закончились, а шторм утих. Оно вновь запело, погружая мальчишку в сон. И тот, краю сознания почувствовал осторожный поцелуй в макушку.       ***       Риндо проснулся и понял, что вспомнил все. В голове стремительной чередой пронеслись забытые события не только из детства, но и двухлетней давности. Он глупо улыбнулся и не мог поверить, что это оно — то, что толкало всю его жизнь вперед. Удивительно, как всего лишь одна встреча в детстве повлияла на него. Эти волосы; Риндо неосознанно покрасил их именно в сиреневый цвет, потому что не хотел забывать сирену. Все двадцать лет он хотел встретить ее снова — встретить и не отпускать.       Риндо почувствовал себя целым, наполненным каким-то смыслом, указывающим ему путь дальше. Но вдруг вспомнил тот разговор, который подслушал на палубе, и побледнел в ужасе. Тотчас же сорвался, чуть не упав, и побежал наверх. — Санзу! Как далеко мы находимся от Анфемоэссы? — крикнул Риндо, напугав спокойно сидящего мужчину своим видом. Его белое, тревожное лицо и лихорадочно блестящие глаза всполошили не только Санзу, но и всю команду. Уже очень долгое они не видели такого и, с одной стороны, обрадовались, а с другой — почувствовали неясную тревогу. — Ааа… капитан, кхм… до него где-то две недели пути. А что такое? — Держи на него курс. Черт, как же долго. А другого пути нет? Чтобы побыстрее, — Риндо потер подбородок, ожидая, что Санзу что-нибудь скажет. — Нет, это единственный вариант. Но, капитан, мы же даже не собирались туда и направляемся в другую сторону… — Поворачивай! — глаза мужчины горели решимостью, поэтому Санзу не стал больше с ним спорить и просто исполнил приказ. На вопросы команды, зачем они снова туда возвращаются, он не ответил.       Сейчас Риндо просто молился на то, чтобы их корабль успел приплыть к острову раньше Одиссеева судна, иначе он потеряет Рана. В таком случае, его жизнь окончательно лишится красок, превратившись в серый замес будней.       Но эти две недели длились дольше, чем Риндо предполагал. Они попали в шторм, а затем в полный штиль, что замедлило ход корабля и сильно нервировало мужчину. Он все время находился в состоянии натянутой струны, и любая мелочь могла вывести из себя. Команда беспрекословно выполняла его приказы, а вечерами пыталась его успокоить и поднять ему настроение.       Как только они прибыли к острову, Риндо почувствовал, что что-то снова было не так. Скал оказалось больше, чем в прошлый раз, и от этого вида его сердце выпрыгивало из груди от паники. Он помнил, что тогда говорил Санзу — сирены должны были превратиться в утесы, но все еще надеялся на то, что увидит Рана, поэтому отправился исследовать побережье острова.       И спустя пару часов такого хождения, Риндо уже был готов выть от бессилия. Плохие мысли заполняли голову, вытесняя надежду на лучшее. Но, пройдя еще немного подальше, он заметил знакомый хвост, выглядывающий из-за очередных скал. Чуть ли не плача, мужчина побежал туда и, увидев лицо Рана, облегченно улыбнулся, а затем набросился на него с объятиями. — Я, наконец-то, нашел… Ты не представляешь, как мне тебя не хватало. — Ч-что ты здесь делаешь? — брови сирены взметнулись вверх — такого он точно не ожидал, ведь уже два раза стер этому человеку память. — Я все вспомнил. Зачем ты это сделал? Зачем?! Ты же… черт, черт, — бурлящие эмоции не давали ему понятно выразить мысль, что так долго находилась у него в голове, — Я тебя забираю. — Что значит забираешь? — Ран попытался выбраться из удушающих объятий, но не мог. — То и значит. Все твои уже погибли, зачем тебе здесь находиться? — Риндо немного ослабил хватку, но не отпустил его. — Откуда ты знаешь? — Просто слышал про судно Одиссея… Как ты выжил? — он посмотрел в любимые глаза, надеясь, что ему это все не мерещится. — Я отказался умерщвлять их и сидел здесь… смотрел, как сирены сходят с ума, но ничего не мог сделать.       Риндо вдохнул его морской запах и трогательно погладил по щеке пальцем, наслаждаясь тем, что находился так близко к нему. — Почему ты заставил меня забыть обо всем? — вопрос, который так давно мучил мужчину. — Потому что я бы не смог быть с тобой. Еще тогда, в детстве, ты попросил забрать тебя с собой, но я не мог, потому что отцу не нравились любые привязанности к людям. Да и портить жизнь я тебе не хотел. — Может ты еще не понял, но я не знаю, как мне двигаться дальше без тебя. Прошу, идем со мной… — Риндо, я… — Ран не мог соврать, что не хотел этого, но вот так резко менять свою жизнь он боялся. — Если ты хочешь меня забрать, то сегодня переночуй на корабле, а завтра возвращайся сюда с закатом. — Но почему? Я не могу потерять тебя еще раз. А вдруг ты уплывешь? Тогда я точно останусь без тебя. — Риндо не мог скрыть свой страх и еще крепче цеплялся за Рана. — Тебе придется мне довериться.       Ран обнял мужчину и нежно прильнул к его губам, как бы обещая, что не обманет. Целовал так, чтобы Риндо почувствовал любовь сирены и не переживал ни о чем. Одной рукой зарылся пирату в волосы и углубил поцелуй, сильнее впиваясь в губы, упивался его запахом и вкусом рома, который тот пил с утра. Риндо гладил Рана по бедрам, задевая мелкие чешуйки и наслаждаясь их приятной жесткостью.       Пират напоследок оставил чувственный поцелуй на шее сирены, рядом с жабрами, отчего та вздрогнула и охнула. А затем посмотрел на Рана с таким благоговением, что у сирены глаза заслезились от сильных чувств этого человека. — Иди. — Я вернусь, слышишь? — Риндо взял его руку в свою и положил себе на щеку, потеревшись об нее.       Ран кивнул, и мужчина неохотно пошел в сторону корабля, надеясь, что все будет хорошо.       На закате следующего дня, как и договорились, он вернулся к тому же месту и застыл от удивления. Вместо сиреневого хвоста у Рана были ноги, которые он свел вместе за неимением чего-либо, чтобы прикрыться. Жабры, что находились на шее, тоже исчезли. И теперь он выглядел как обычный мужчина; разве что красота все еще привлекала слишком много внимания. — Что случилось? — Риндо снял камзол и накинул его на Рана. — Я решил стать человеком ради тебя. Хоть мне и жаль было расставаться с хвостом, но в таком виде я бы не мог находиться рядом. — он поднялся и обаятельно улыбнулся.       Риндо был вне себя от счастья, поэтому на эмоциях расцеловал его лицо и мысленно пообещал себе защищать его. — Пойдем, — протянул руку Рану, но увидев его неуверенный взгляд, все понял и поднял на руки. — Так бы и сказал, что еще не научился ходить. — Я тебе что, принцесса? На руки меня брать… — О да, и какая… Ни у кого такой прекрасной нет, — посмотрел и весело усмехнулся. — Думаю, тебе очень пойдут косы. Обязательно попробую их заплести.