are you asleep?

Кевин проклинает идею совместного проживания буквально на третью ночь после того, как они с Аароном съехались. Никогда в жизни он не испытывал такого первобытного ужаса, как в момент, когда Миньярд резко принимает сидячее положение, словно зомби, восставший из глубины жуткой могилы, для антуража не хватает только комьев земли на светлых простынях, хоть им и неоткуда взяться. Это поистине страшно настолько, что Дэй вскрикивает, а его голос поднимается на несколько октав выше обычного тембра. — Ты спишь? — вопроса тупее сложно придумать, но сонный мозг не генерирует ничего более путного, переживая стресс от резкого и пугающего пробуждения. Очевидно, что Аарон не отвечает. Он даже не реагирует, продолжая пребывать внутри своей реальности. Когда-то Кевин слышал, что будить лунатиков нежелательно, якобы в момент сна душа покидает тело человека, следовательно, пробуждение опасно. Но мужчине ничего не остается, как здесь и сейчас выяснить, миф это или правда, потому что еще немного и его собственная душа отлетит в мир иной от страха. — Аари, проснись, милый, — Кевин предпринимает мягкую попытку разбудить своего возлюбленного, осторожно касаясь дрожащими пальцами его плеча. Ноль реакции. Отчасти Кевин даже рад, потому что, если бы Аарон сейчас выкинул какой-то фортель, скорее всего, он бы приобрел пару десятков седых волос моментально. — Штаны красивые. Кажется, — голос ото сна хриплый, но слова Аарон произносит отчетливо. — Что там, блять, тебе кажется? — шипит уже скорее рассерженный, чем испуганный Кевин. Все больше появляется ощущение, что это очередной тупой розыгрыш, на которые порой горазд Миньярд. — Что тебе лучше без них, — с той же серьезностью бубнит Аарон. — Ну, ахуеть теперь, — честно говоря, Кевин совершенно не знает, как себя вести. Отвесить Миньярду смачного леща, чтобы завязывал со своим ебанистическим юмором, а что, если он реально лунатит? Бить человека за его недуг — последнее дело. Кевин же потом вовек себе не простит, если причинит вред своему парню, когда он в бессознательном состоянии. Аарон же, не отягощенный муками выбора, предпринимает попытку подняться, сначала вязнет в комке одеяла, что-то ноет неразборчиво, но упрямо выбирается из постели. Обеспокоенный Дэй тянется за ним, чтобы ухватить за руку и уложить обратно в постель. Только вот вторая рука, служащая опорной, скользит по гладкой сатиновой простыне, отчего Кевин неуклюже заваливает набок и вперед, и вместо руки он цепляет подол футболки Аарона. Падая сам, Кевин роняет и своего парня. С глухим стуком тот заваливается на ламинат, после чего разражается отборным матом. — Ты, блять, озверел? — Аарон трет ушибленный бок, ошалело хлопая глазами, а Дэй готов разрыдаться от облегчения, наконец, слыша связную речь от парня. — Почему ты не сказал мне, что лунатишь? — Да как-то не было момента, — смущенно блеет Аарон, явно напуганный странной ситуацией. — Кажется, сейчас самое время об этом поговорить, — вздыхает Кевин. Он поднимается с кровати, помогает подняться Аарону, что все еще сидит на холодном полу. — Пойдем на кухню, сделаю тебе какао, и ты все мне расскажешь. Миньярд, все ещё со сложным лицом, трёт ушибленный бок и сводит на переносице светлые брови — не помнит, что произошло, толком и отчего его парень такой насупившийся. — Что произошло? Что-то серьезное? — Аарон трёт затылок в привычной себе манере и приваливается бёдрами к краю столешницы, пока Кевин колдует над плитой с ковшиком и пачкой какао во всем известной желтой упаковке. Приятный аромат сразу же обволакивает и расслабляет, отвлекая от неприятно давящей тишины вокруг и ноющей боли в бедре, на которое так неуклюже свалился горе-лунатик. Парень хочет дождаться внятного ответа на поставленный вопрос от своего любимого, чтобы хоть как-то понимать суть проблемы и объяснять всё уже постепенно. — А что говорить-то? Ты хуйню нёс какую-то. Про штаны мои, что мне без них лучше, пошёл куда-то ещё, к тому же, потом… — Кевин протягивает парню пузатую чашку и вздыхает, приваливаясь к чужому плечу своим, чтобы погреться, — всё-таки зябко в ночи, да ещё и на холодной плитке босыми ногами. — Блять, если ещё раз это повторится — я разрешаю переносить меня спать в гостиную, —голос Аарона сочится сожалением, а сам он устало трет переносицу, неверяще покачивая головой. — Никаких гостиных, связываний и прочего дерьма, малыш. Ты не маньяк-убийца. Насколько я знаю, в таком состоянии ты опасен в большей степени для себя, ведь можешь пораниться. Аарон кивает, а потом принимается рассказывать про парочку нелепых случаев, что происходили с ним, когда он первый раз попал в лагерь, и когда потерялась его собака. Не надо быть гением, чтобы сообразить, — лунатизм у Аарона проявляется от ситуативного стресса. Звучит все довольно забавно, но Кевин отчетливо видит, что даже короткий срок пребывания в снохождении очень вымотал его парня. Аарон выглядит осунувшимся, глаза блеклые, а руки с кружкой заметно потряхивает. С подросткового возраста приступы его не беспокоили, и не трудно догадаться, что спровоцировал их переезд. Одно из решений проблем — разъехаться обратно, чтобы вернуть парня в привычную его мозгу среду, но Кевин и на секунду не допускает мысли, что Аарон уедет от него. Конечно, если бы ситуация того требовала, он бы отпустил Миньярда, но тот, очевидно, и сам не хочет. Значит надо искать иные способы. Если быть честным, то Дэй пиздецки боится любых проявлений лунатизма. Наверное, это по большей части из-за предрассудков, услышанных когда-то ранее, но все немеет от ужаса при мысли, что Аарон может передвигаться, совершать какие-то действия и говорить, при этом продолжая спать. А что, если однажды он решит, что Кевин представляет для него какую-то угрозу? Не очень хочется пасть жертвой лунатика. Ебаные предубеждения и фильмы ужасов, которые только разжигают мнительность внутри. Тем не менее, внешне Кевин пытается выказать только спокойствие и понимание. При наличии страха здравый смысл не покидает его, и Дэй осознает, что Аарону в десятки раз тяжелее. Ему страшно, и единственный, на кого он может положиться, — это Кевин. Как может, брюнет успокаивает Аарона, заверяя его, что ночной инцидент нисколечко его не травмировал. Единственная надежда, что происходит это нечасто. К сожалению, Кевин так сильно никогда не ошибался. — Боишься теперь? — Аарон как в воду глядел — действительно, ведь Дэй боится, как бы ни старался это скрыть или замаскировать. Вон, осунулся как да напрягся. Аарон решает не продолжать более этот тяжелый разговор, да и решение этой ситуации не найти в одночасье. — Ладно, надеюсь, теперь ты готов к таким выкрутасам и не будешь пугаться сильно. Да и вообще, думаю, это будет нечасто. Беда пришла, как частенько это и случается, откуда не ждали. Буквально через неделю Аарон снова намылился куда-то по своим лунатическим делам, полностью игнорируя лежащую впереди преграду в виде Кевина. Тот его и обнимал, и будил щелчками по носу, и тряс легонько, пока не додумался поговорить: — Аари, ты чего? Давай, просыпайся … либо ты раскрываешь глаза, либо я не знаю, что делать, — обреченно вздыхает Кевин, действительно не зная, как дальше быть и что делать. Но когда сам лунатик внезапно раскрыл глаза — выглядело это очень крипово. — Снимай футболку, — хриплым голосом требует Миньярд, пока сам холодными пальцами тянется к полам домашней одежды на своём парне. — Ты что творишь? — Кевин опешил. Ему казалось, что он подготовился ко всему: закрыл все запирающиеся двери, спрятал острые предметы, разложил подушки вокруг кровати. Каждый вечер перед сном начинается и заканчивается инспекцией потенциально опасных мест в квартире. Аарон сначала смеялся с него, потом злился, что Кевин излишне его опекает, но в итоге плюнул на все и просто старался не нервничать еще больше, чтобы спокойно поспать. Вот к такому Дэй оказался совершенно не готов. — Футболку снимай, говорю. Хочу тебя. О том, что Аарон не врет, свидетельствует эрекция, выпирающая через ткань пижамных штанов. И Кевин не понимает, плакать ему или смеяться от абсурдности ситуации. К нему пристает лунатик, склоняя его к сексуальной близости. И тут назревает вопрос, кто больший насильник: Миньярд, который пытается снять с него одежду, или Кевин, тело которого весьма недвусмысленно реагирует на чужие действия. Идея, которая приходит в голову Дэю, совершенно дурацкая, но он не может не попробовать. Ему кажется, что, если он проигнорирует Аарона, тот успокоится, поэтому брюнет переворачивается на бок, спиной к своему парню. И этот замысел терпит полное фиаско. Не спасает даже одеяло, которое Кевин решил использовать в качестве небольшой преграды. Какое-то время Аарон просто возится, в то время как Кевин покрывается липким слоем пота от того, что под одеялом излишне тепло. Его приходится отбросить в сторону, чтобы совсем не угореть. И почти сразу он чувствует, как что-то горячее, твердое и влажное елозит по его спине в месте, где так удачно задралась футболка. Кевин за секунду сращивает два и два, пугаясь от осознания, что это, блять, эрегированный член Аарона. Тот издает тихий звук, что-то между мяуканьем и стоном, продолжая интенсивно двигать бедрами, а Кевин прикусывает ребро своей ладони, стремясь заглушить собственный отчаянный вопль. Он прекрасно чувствует, как его член наливается кровью и увеличивается в белье, принося дискомфорт. То, что чувствует Кевин, — это полная растерянность. Его рука плавно кочует на промежность, сдавливая эрекцию через одежду, но это совсем не помогает. Он похож на чертова извращенца, который лишь пользуется ситуацией и чужой бессознательностью. Он заставляет себя остановиться. Кевин даже пытается вновь уснуть, но движения Аарона становятся все более неистовыми, и тогда Кевин переворачивается на спину, чтобы разбудить своего возлюбленного. Миньярд пользуется этой вольностью и перебирается еще ближе к брюнету, пытаясь отвоевать возможность касаться его беспрепятственно. Кевин сойдет с ума, если это не прекратится, видит бог. Это странно. Потому что, с одной стороны, ему приятно. Приятно, как Аарон настойчиво пробирается к его груди. Как он гладит руки, плечи, оставляет влажные поцелуи на шее и даже легкие укусы. В осознанном состоянии Миньярд чаще всего более скромный в своем поведении, но сейчас он буквально жаждущий близости, и это разбивает на части Кевина. Ему приходится приложить колоссальное количество усилий, чтобы оттолкнуть блондина от себя и не дать ему зайти дальше. Все-таки он еще и спит, и воспользоваться им в таком состоянии было бы просто чудовищно. Дэй не хочет брать на себя такой груз ответственности, сколько бы Аарон не хныкал и не требовал у него снять одежду. И по итогу это уже второй раз, когда Аарон оказывается на полу, шипя от боли. Кевину не осталось ничего, кроме как скинуть парня с кровати, потому что никакие увещевания не помогали — Аарон не просыпался. — Блять, малыш, прости. Мне так жаль, — с ужасом шепчет Кевин, когда понимает, что, возможно, травмировал своего любимого человека. — Спасибо, хоть подушки положил, — ноет из темноты Миньярд, потирая локоть, которым он приземлился мимо мягкой преграды. Даже не включая свет, он с уверенностью может сказать, что там расцветет к утру синяк. Не то чтобы он не хотел получить парочку отметин от Кевина, но точно не таким способом. — Давай, помогу, — Кевин сначала тянется к ночнику, зажигая лампочку, которая озаряет их спальню мягким желтым светом, а потом наклоняется к полу, хватая Миньярда, как маленького ребенка, под мышки и затаскивая к себе. — Почему у тебя стоит? — невнятно бормочет Аарон, уткнувшись лицом в шею Кевина. Когда Дэй затащил его на себя, он моментально расслабился, чувствуя себя комфортно, кроме одной, вот этой, детали. — У тебя, вообще-то, тоже, — фыркает Дэй, но вовремя затыкается, посчитав, что шутить в такой ситуации совершенно неуместно. — Это как-то связано с тем, что я вновь проснулся на полу? — Аарон ненавидит свои приступы, потому что они лишают его не только контроля над собственным телом, но и воспоминаний, которые могли бы хоть немного способствовать его спокойствию. Он ощущает, как тревога зарождается где-то в области пищевода и склизкой змеей ползет к горлу, заставляя его крепче сжать челюсти, чтобы справиться с тошнотой. — Черт, это немного неловко, — Кевин чувствует, как каменеет на нем тело Миньярда, и хочет себе врезать за то, что снова неверно подбирает слова. — Наверное, я должен быть польщен. Оба раза, когда ты выбирал меня в качестве объекта своего бессознательного интереса, ты пытался раздеть меня. Не то чтобы я против близости, но мне не нравится, что ты не можешь четко ответить, действительно ли ты этого хочешь или это часть сна. Тонкие пальцы перебираются с плеча Аарона к его затылку, и Кевин принимается мягко прочесывать его спутанные кудри, чтобы успокоить парня. — Я думаю, и то и другое, — смущенно отвечает блондин, приподнимая голову, чтобы заглянуть в глаза Кевина. — Мне кажется, мой интерес к тебе настолько сильный, что, будучи во сне, я не могу его контролировать. Это нормально? — Вряд ли эту ситуацию можно окрестить нормальной, но не буду врать, что мне не понравилось. Ты был таким настойчивым и куда более открытым, чем обычно. Думаю, это очень горячо. Щеки Аарона пунцовеют, и он снова прячется в изгибе шеи от насмешливого взгляда Кевина, который, кажется, совсем не стыдится пикантной темы. Он знает, что Дэй никогда не воспользуется его лунатизмом, чтобы склонить к сексу, потому что даже сейчас, оставаясь возбужденным, он не предпринимает ничего, только мягко о нем заботится. И это не может не подкупать Аарона. — Если ты хочешь, я могу не останавливать тебя в следующий раз. Но я разбужу тебя, как только ты зайдешь слишком далеко, — продолжает Кевин. Да, его безусловно все еще пугает такая неуемная энергия его парня, когда тот лунатит, но, возможно, все станет проще, когда он обретет хоть капельку контроля во время приступа. — Слишком далеко, это… — пытается прояснить все Аарон, находя заманчивым предложение Кевина. — Это ты должен решить сам. — Вау, хорошо, — на пару минут блондин замолкает, прикидывая мысленно свои желания и рамки, которые он хочет установить для своего парня. — Я доверяю тебе. И знаю, что ты не причинишь мне вреда, поэтому единственное, что я хочу исключить: это новые практики. Не делай ничего, что мне незнакомо. — Конечно, как скажешь, — соглашается Дэй. Оба парня замолкают, каждый обдумывая что-то свое. Постепенно их дыхание выравнивается, и они засыпают, на этот раз без каких-либо приключений.

***

Относительное ночное спокойствие сохраняется в их паре еще какое-то время, но Кевин чувствует легкую тревожность, словно что-то должно случиться с минуты на минуту, когда возвращается вечером с тренировки. Аарон кажется неестественно притихшим, а собственные мысли никак не найдут умиротворения, то и дело напоминая брюнету о лунатизме Миньярда. Чтобы хоть как-то отвлечься, Кевин предлагает своему парню принять совместный душ, но тот отказывается. — Иди первым, родной, я пока сменю постельное белье, — отнекивается Аарон, и Кевину остается только смиренно согласиться с его решением. Захватив сменную одежду, он идёт в ванную комнату. Отказ Аарона заставляет тревожность Кевина разрастить еще больше в первые секунды, но он быстро успокаивает себя тем, что они всегда обсуждают свои чувства и проблемы открыто. Если бы Миньярда действительно что-то не устраивало, он бы дал знать, а непривычная в их отношениях замкнутость со стороны блондина, возможно, следствие обычной усталости. Под монотонный шум воды в душевой кабине Кевин задумывается о природе своей тревоги, и вскоре понимает, что путает страх с любопытством, и это больше похоже на предвкушение, чем на ужас надвигающейся беды. После того разговора, когда Аарон дал ему свое согласие на любые сексуальные манипуляции с его бессознательным телом, Кевин не раз терзался сомнениями на счет этого согласия. Безусловно, он хочет своего парня, и его тело весьма недвусмысленно об этом сигнализировало, когда в прошлый раз Аарон предпринял попытку залезть к нему в штаны, но это все еще чертовски странно. Когда Кевин выходит из душа, Аарон уже сидит на постели с пижамой в руках, чтобы воспользоваться своей очередью и помыться. Брюнет только молчаливо наблюдает, как его парень скрывается за дверью ванной комнаты. Он устало трет виски и забирается в постель, засыпая раньше, чем Миньярд успевает вернуться и присоединиться к нему. В очередной раз Кевин просыпается от ощущения, будто кто-то стягивает его с кровати. Ему требуется несколько мгновений, чтобы окончательно стряхнуть с себя остатки сна и понять, что он дома, а все манипуляции проделывает с ним Аарон. Тянуть Миньярд не перестает, но тут Кевин слегка ошибся: блондин всего лишь пытается снять верх его пижамы, а не стащить его с поверхности кровати. Дэй какое-то время наблюдает за отчаянными попытками оголить его и даже посмеивается. И, кажется, это становится причиной раздражения Аарона, который что-то неразборчиво бурчит под нос в ответ на смех. Кевин давно заметил за ним эту привычку. Он даже придумал ему прозвище — «petit elfe» , подшучивая, что Аарон втихаря изучает эльфийский, а потом ругается на нем, чтобы ничего не было понятно. Одной рукой Кевин тянется к прикроватной тумбе, пытаясь нащупать выключатель лампы, чтобы зажечь свет и лучше видеть происходящее, другой же пытается придержать Аарона, который активно разбирается с пуговицами пижамной рубашки. Выходит у него из рук вон плохо, потому что движения не скоординированы, он то и дело заваливается на бок, чем смешит Кевина. Настойчивость Аарона и его неуклюжесть из-за лунатизма, кажутся ему довольно милыми. Усилий Миньярда недостаточно, поэтому Кевину приходится помочь своему парню. Он самостоятельно избавляется от одежды, предусмотрительно снимая не только верх, но и штаны с боксерами, зная, что желание добраться до области ниже пояса — дело времени. Немного подумав, Кевин помогает Аарону и снимает его одежду тоже, заранее предполагая, что она им будет только мешать. Аарон моментально пользуется предоставленным ему преимуществом, сползая у чужой промежности. Из-за того, что он продолжает пребывать во сне, его движения чуть более резкие, чем обычно, но Кевин не жалуется, особенно, когда губы его парня добираются до члена. Горячий и мокрый язык Аарона гладит широкими мазками основание его члена и тут же тянет долгую влажную дорожку вдоль всей длины, словно облизывая мороженное. Он не использует руки, потому что продолжает на них опираться, находясь сбоку от бёдер брюнета. Его немного припухшие от частого облизывания губы мягко касаются нежной и чувствительной кожицы, а втянутые щеки создают идеальное давление, когда член оказывается полностью во рту. Поза, в которой находится Аарон, позволяет ему свободно двигать головой, как в быстром темпе, так и в более размеренном, если шея уставала. Кевин не спешил вмешиваться и задавать свой ритм. Миньярд заглатывал глубже и глубже, сантиметр за сантиметром. Имея постоянную сексуальную практику, парень давно переборол рвотный рефлекс, но сознательно не часто пользовался новым навыком, опасаясь, что не справится. Что ж, все его страхи были напрасны, потому что Дэй сейчас был на грани экстаза от умелого обращения Аарона с его членом. Губы, растянутые вокруг твёрдой эрекции, выглядят сногсшибательно, а ощущаются как рай на земле. Кевин, кажется, влюбляется в своего парня в тысячный раз снова. Сначала Кевин осторожничает и позволяет Аарону самостоятельно руководить процессом, но, когда он понимает, что парень далек от дискомфорта, то позволяет себе податься бедрами вперед, ныряя глубже в глотку, на что получает громкий стон и порцию слюней, которые густо сползают по мошонке на простыни. Фактически с благоговением Аарон заглатывает член наполовину, а основание обхватывает рукой, наконец, меняя своё положение, двигая кулаком грубо и резко, именно так, как хотелось бы Кевину. И теперь уже брюнету кажется, что он спит, потому что Аарон поразительно точно предугадывает все его желания, лаская член отчаянно и жадно, словно нет в мире ничего прекраснее и драгоценнее в этот момент. Дэй срывается на громкие, отчаянные стоны, не выдерживая напора горячего рта, а Аарон, когда слышит нотки рычания в чужом голосе сам начинает невольно мычать с членом во рту, создавая тем самым вибрацию. До наступления оргазма буквально считанные мгновения, потому что Кевин чувствует, как внутри, подобно драконьему пламени, зарождается желание кончить. Пальцы самовольно вплетаются в блондинистые вихры на затылке Аарона. И, кажется, именно это становится толчком к пробуждению. В сизой темноте комнаты Миньярд вскидывает голову, не отрываясь от члена, и вполне осознанно смотрит в глаза Кевину. В его глазах нет ни капли страха или отвращения к происходящему, наоборот, полнейшая самоотдача и жажда доставить удовольствие своему любимому человеку. Аарон еще больше втягивает щеки и напрягает горло так, чтобы стало совсем узко. Член от таких манипуляций дергается и извергается обильным потоком предэякулята, который смешивается со слюной и вытекает изо рта, пачкая подбородок, дрожащие бедра Кевина и простыни, которые и без того влажные от слюны. Аарон томно закатывает глаза, когда в горле раздается характерное бульканье от количества естественных жидкостей, член мощно пульсирует у него во рту, будто наполненные кровью вены в нем вот-вот затрещат по швам. Слюна вовсю пузырится и ручьями течет вниз, пачкая все вокруг. Миньярд не сразу вспоминает о собственном возбуждении, которое не менее яркое, чем у его парня, и, кажется, даже еще болезненнее, потому что за все это время Аарон ни разу к себе не притронулся. Аарон плаксиво хнычет, когда, проехавшись несколько раз кулаком туда-сюда, испытывает только дискомфорт. Чтобы хоть немного усмирить свой тактильный голод, блондин заводит руку за спину, принимаясь пальцами кружить у сжатого колечка мышц. Без смазки не получится растянуть себя без боли, а встать за бутылочкой нет никакой возможности. Аарон уверен, что собственные ноги его не удержат, а поручить эту миссию Кевину невозможно, потому что отпустить парня от себя смерти подобно. На выручку приходит предэякулят, которого набирается в руку так много, что вполне хватит на растяжку. С естественной смазкой процесс идет легче и быстрее, а бушующее возбуждение заметно притупляет болевые ощущения, поэтому вскоре Аарон орудует уже двумя пальцами, разводя их на манер ножниц. Кевин одурело следит за своим парнем, напрочь упуская момент, когда тот оказывается верхом на его мощных, дрожащих от напряжения, бедрах. Они оба настолько захвачены вожделением, которое густой патокой обволакивает два влажных тела, что Кевин навсегда перестает сомневаться в моральной составляющей этого процесса. Пусть они начали, когда Аарон не мог себя контролировать из-за лунатизма, но и сейчас у блондина самоконтроля не прибавилось ни на йоту. Его буквально размазывает от спонтанности и сумасбродности их близости. Их поцелуи развязные, слюна течет по подбородкам, пока бедра Миньярда яростно двигаются на крупном члене. Аарон тесно жмется к груди Кевина, позволяя тому жестко вдалбливаться в себя до хлюпающих хлопков. Кевин рычит, вгрызаясь зубами в тонкую шею, а Аарон может только плаксиво всхлипывать, когда массивные ладони обхватывают собственнически его ягодицы. — Пожалуйстапожалуйстапожалуйста, — иступлено бормочет Аарон, когда его сил не хватает даже на стоны, он только полузадушено хрипит и хватает ртом воздух, как рыба. Оргазм настигает его быстро и неумолимо, и Кевин присоединяется к его сладостной агонии в последний раз мощно толкаясь бедрами вверх, заполняя Миньярда спермой. На мгновение время в комнате, кажется, прекращает свой ход, и пространство заполняется звенящей тишиной. Кевин едва не теряет сознание от переизбытка эмоций, еще крепче прижимая к себе стройное тело возлюбленного. Все звуки и жизнь возвращаются с тихим стоном блондина, который, уткнувшись в шею Кевина, устало бормочет просьбу отнести его в ванную. Дэй устало смеется, но внемлет пожеланию своего парня. Ему нужно только немного времени, чтобы прийти в себя. И эти минуты он решает скоротать расспросами, потому что любопытство так и клокочет внутри. — Ты что-нибудь помнишь? — До момента, когда я очнулся натянутым на твой член? Нет, ты же знаешь, но я надеюсь, что ты позже меня просветишь, — растягивая гласные, бормочет Миньярд. — Обязательно, малыш, но потом, потому что я точно захочу второго раунда, если буду вспоминать, насколько горяч ты был, — Кевин хихикает, замечая яростный взгляд своего парня. Щеки Аарона расцветают румянцем, и он только кивает, не решаясь спросить что-то еще. — Будешь так себя вести, это больше не повторится. — Упс, я не думаю, что ты в состоянии исполнить свои угрозы, детка. Ты же не контролируешь себя и то, как сильно хочешь меня в эти моменты. — Невыносимый, — Аарон обреченно стонет. — Но ты любишь меня, — с улыбкой в голосе произносит Дэй. — На свою беду, — кивает Миньярд. Кевин делает вид, что он чертовски обижен, но его хватает, примерно, на тысячную долю секунды, а потом он громко и от души смеется. — Я тоже люблю тебя, паршивец. А теперь пошли мыться. Аарону остается только смириться, когда его, все еще голого, закидывают на плечо и тащат в ванную. В общем-то он и не сильно против, зная, что даже такие, немного варварские методы его парня, насквозь пропитаны любовью к нему.