***
От станции до деревни было недалеко. Местность поражала своей роскошной простотой и уютом. Астрономическая обсерватория, где и прошла жизнь Леона, находилась вблизи северных широт, отчего там редко можно почувствовать приятное летнее тепло, увидеть такую прекрасную природу. Конечно, Стефанотис много где побывал и испытал на себе и холод, и жару, видел разные пейзажи, но здесь была особая атмосфера. Нужный дом они нашли быстро: небольшая ферма сразу выделялась среди остальных не менее уютных домиков. В загонах находится несколько коров, коз и овец. Зачем пожилому мужчине последние, большой вопрос, ибо основной материал, который можно получить от овец - шерсть, которая не так уж и нужна в таких теплых краях. На отдельной территории стоит маленький курятник, а также есть что-то типа небольшой конюшни, где фыркают две серые лошади. Есть и огородик, такой же опрятный и ухоженный на первый взгляд, как все вокруг. Пройдя по аккуратной тропинке к опрятному дому, автозапоминающая кукла и стажёр постучались, после стука услышав: «Иду, иду!», шарканье и тихое кряхтение. Дверь отворили. За пару мгновений брови Леона поднялись в изумлении. Взору кукол предстал хозяин жилища: смуглый мужчина с усталым взглядом и огромными кругами под глазами. Его седые, почти белые волосы были спутаны, будто их не расчесывали вот уже несколько дней. Порядком потрепанная одежда дополняла образ мистера Болдуина. Ферма и ее хозяин разительно отличались друг от друга, и это несоответствие выбивало из колеи. Во время странствий Стефанотис останавливался у многих людей, которые были не против помочь путешественнику. И каждый раз образ жилища и человека имел схожие черты: если он неряшлив, дом представлял из себя маленький хаос, если перфекционист - идеальная аккуратность в убранстве, а если от человека веяло домашним уютом, то и от дома за три версты веяло этой атмосферой. — Здравствуйте, мистер Болдуин. Автозапоминающая кукла Вайолет Эвергарден к вашим услугам, - представилась Вайолет и сделала реверанс, а затем продолжила - это Леон Стефанотис, мой стажер, - парень опомнился и поздоровался, - О нем вы должны быть оосведомлены. Мужчина слабо улыбнулся и ответил: — Добрый день, юная леди, молодой человек. Да, да, я помню об этом, не волнуйтесь. О! Что же вы стоите на пороге? Простите мою негостеприимность, заходите. Гости прошли в дом. Внутреннее убранство уже больше соответствовало Болдуину - небольшой бардак, слой пыли на поверхностях, завядшие цветы. Атмосфера давящая и какая-то печальная, как и зеленые глаза старика. — Вы хорошо добрались? С дороги, вероятно, устали? Хотите что-нибудь к чаю? - мужчина засыпал вопросами путников, наливая чай и как-то натянуто улыбаясь. Это дается ему тяжело?.. — Мы хорошо доехали на поезде, а устали.. Я полон сил, - сказав это, Леон посмотрел на Вайолет. Та кивнула. Девушка не притронулась к чаю. Она решила сразу перейти к делу: — Ваша жена больна и сейчас находится в больнице, вы не можете оставить ферму и навестить ее, поэтому решили написать письмо. Скажите, что бы вы хотели написать ей? — Да.. Да, это так, - печаль сквозила в его рассеянном голосе, - Мне сложно так сходу сказать, надо подумать.. Вы не против, если я покажу вам свою ферму? - неожиданно предложил Болдуин, - может, так я смогу найти нужные слова... При словах о ферме Леон осторожно покосился на пыль на столах, полу, полках.. Мужчина заметил это и поспешно затараторил: — О! Вы меня извините за такой беспорядок. Я был завален делами и не мог привести дом в порядок в течение нескольких дней. Очевидно, в доме не убирались гораздо дольше. Разительное отличие хозяйства и дома вызывает ряд вопросов, но Леон не посчитал вежливым их задавать. Вообще, в последнее время в юноше происходит много перемен, как и в его взглядах, чувствах. Он не знает, как вести себя в тех или иных ситуациях, и почему это происходит, ему неизвестно. Неизменной остается лишь любовь к обладательнице изумрудных глаз. — Хорошо, - ответила Вайолет на предложение фермера и поднялась со стула. Стефанотис последовал за ней.***
— Это наши с женой любимые и, собственно, единственные лошади. Им лет немало, но они всегда нам помогают! - говорит Болдуин и ласково чешет гривы обеих лошадок, находящихся в конюшне, - да и на нас с ней так похожи, - добавил он с грустью. — Красивые, - сказала Вайолет, и лошади фыркнули. — Ха-ха, они говорят вам спасибо, - улыбнулся старик. Леон слегка нахмурился: его смущает некая деталь в представленной ему картине. Однако пока что он не решался озвучить свои мысли Вайолет, ведь он может и ошибаться. Тем временем, мистер Болдуин повел автозапоминающих кукол к загонам с другими домашними животными. Курятник, находившийся недалеко от конюшни, старик почему-то не стал показывать. Да и как-то тихо в нем было, будто нет никакой живности. Так и оказалось: Леон понял это, внимательно просмотрев пустое обветшалое строение. Взглянув на коров, овец и кур, Стефанотис окончательно убедился в своих догадках. Девушка тем временем внимательно слушала мистера Болдуина, а затем перевела взгляд на него, Леона: в ее взгляде парень будто уловил некоторое понимание ситуации, какое посещало и его. Ричард же продолжал каким-то воркующим голосом рассказывать о своей жене, их совместном хозяйстве и счастливой жизни вместе. И все же его слова сквозили печалью и невероятной тоской, а от одной детали сердце Леона не могло не сжаться в еще больший комок от догадки: — Моя милая Лиллиан всегда любила этих овец, чуть ли не больше, чем лошадей! Овцы на самом деле добрые и сообразительные существа, и полезные не только из-за шерсти, но и для души: да и какая тут польза от них в наших теплых краях, верно? А коровы, о, как Лилли любила коров! Она вообще всех любила, человека с такой широкой душой нигде было не сыскать.. Жаль, моей заботы не хватило... Тут Стефанотис не выдержал и выпалил: — Мистер Болдуин, вы ведь написали в заявке на письмо не правду, верно? Ваша жена.. - внезапно парень почувствовал прикосновение к своему плечу: то была Вайолет. Она перевела взгляд с товарищами на старика и произнесла: — Цель вашего письма в другом и предназначена не совсем тому адресату, которого вы указали, мистер Ричард. Вам, должно быть, больно, но если я не буду знать всего, то не смогу написать письмо, отразившее все ваши чувства, - в этих словах, которые, казалось бы, слишком грубы и официальны, слышится искреннее желание помочь. Слова молодых людей подействовали на Болдуина: будто та маска, плохо скрывавшая боль и тоску, резко спала, и теперь старик выглядел еще более осунувшимся и уставшим. Он покачнулся: Леон подхватил его и усадил на скамейку, стоявшую рядом с одной из близлежащих тропинок. — Да, да... Да, вы правы, правы абсолютно во всем. Не все мои слова были правдой, и это.. Это очень тяжело признавать, ах... Дайте мне, пожалуйста, время... Речь старца стала путанной, его покидали силы. Вайолет осталась с Болдуином, а Леон принес стакан воды. Через полчаса старику стало гораздо легче. Собравшись с мыслями, он произнес: — Думаю, я могу теперь вам все рассказать. Вы же сможете тогда написать мое письмо? - с надеждой спросил мистер Ричард. — Обещаю вам, что письмо будет написано таким, каким вы хотите, ведь это моя работа, - уверила его Эвергарден. Фермер провёл девушку и юношу дом, в комнату, которую Леон сначала не заметил, и очень удивился, осмотрев ее: это было единственное чистое и убранное помещение: здесь будто убирались каждый день и тщательно следили за порядком. Небольшая кровать с выстиранными простынями и кучей подушек, уютное кресло с пледом, большой стол со стуломнапротив окна, открывавшего вид на всю ферму, и много комнатных растений в идеальном состоянии. Ричард Болдуин заметил недоумение парня, на что грустно усмехнулся и сказал: — Проходите и присаживайтесь. Эта комната была местом отдыха моей дорогой Лиллиан: мы часто проводили время с ней именно в этой комнате, где все хорошо видно: она любила расхваливать наших животных и строить планы на будущее, будь то следующий день или последующие пять лет. - он сел в кресло; Вайолет сидела на стуле уже с печатной машинкой, Леон стоял рядом с ней, - Как вы и поняли, Лиллиан.. Уже нет со мной. Я не мог долгое время это принять и мне сложно сделать это сейчас. Она умерла от болезни так быстро, а я ничего не смог сделать... Возможно ли, что, если бы я был внимательнее к ней, лучше ухаживал, она осталась бы жива? Сейчас я не думаю, что это так, но не могу избавиться от чувства, что мог и должен был что-то сделать, даже отдать свою жизнь, чтобы она жила. — Вы зря вините себя, - выпалил Леон, - миссис Лиллиан наверняка очень любила вас, ценила своего заботливого мужа. Думаю, ей было бы очень больно слышать, как дорогой ее сердцу человек винит себя в том, в чем он не виноват. Подумайте о ее чувствах, и о своих тоже.. — Знаешь, мальчик, ты прав, очень, - старик с тяжелой, но искренней благодарностью посмотрел на юношу, - Но так сложно это принять.. Помогите мне, напишите письмо. Понимаю, что прошу вас о многом, заставляя находить нужные слова за меня, но это определенно поможет мне. Проговорив последнюю фразу скороговоркой, Болдуин опустил голову, а по его щекам покатились слезы: — Моя дорогая Лилли, я так любил тебя, жил для тебя... Но сейчас... Для кого мне жить? Есть ли смысл? Ты бы ужасно разозлилась на меня за эти слова, и наверняка за то, что беру на себя слишком большую, да и не свою вину.. Сможешь ли ты простить меня, Лилли? Я так надеюсь на это, как и на то, что смогу прожить свой остаток без сожалений, ведь ты подарила мне так много воспоминаний, моя любовь.. Речь фермера отразилась в душе Леона неведомой болью за старика и сочувствием: сложно представить, какие мучения каждый день переживал мужчина, коря себя в смерти возлюбленной, проживая дни без нее... Вайолет обдумала слова клиента, сняла перчатки, обнажив свои протезы, и начала печатать. Старик поднял взгляд: на лице промелькнуло удивление при виде рук девушки. Наверняка в его голове крутилось множество мыслей, как и у всех, кто впервые видит протезы Эвергарден. Леон тоже был таким когда-то. Звуки печатания прекратились. Вайолет протянула письмо Ричарду, произнеся с теплотой в глазах: — Вы сказали все, что нужно было: ничего не стоит добавлять, мистер Болдуин. Эти слова пронзили мужчину в самое сердце: слезы хлынули из его глаз с новой силой: пожилой человек плакал тихо, почти неслышно, но было так больно на это смотреть. И все же слова благодарности согревали сердце: «Спасибо, спасибо, спасибо...» - твердил он.***
Автозапоминающая кукла и ее стажер стояли на станции в ожидании поезда. Они прощались с клиентом, стариком Ричардом Болдуином, впервые за долгое время светившемся от умиротворенного счастья. — Приедите ли вы когда-нибудь еще? Я приглашаю в гости, на чай: всегда буду рад вам, - улыбка не сходила с лица мужчины: только ли из-за благодарности за письмо, или он успел привязаться к этим практически детишкам, как к родным внукам, коих у него никогда не было? — Конечно, мистер Болдуин, - Леон улыбнулсянеобычно и продолжил что-то говорить. Вайолет посмотрела сначала на парня, потом на старика, а затем согласно кивнула. К удивлению она обнаружила, что действительно не отказалась бы приехать сюда вновь. Это было необычно. Прибыл поезд, а значит, пришло время окончательно распрощаться. Мужчина неловко поинтересовался, может ли обнять их перед отъездом, на что получил такое же неловкое согласие молодых людей. Странное чувство промелькнуло в сердцах Вайолет и Леона, и если последний отнесся к этому проще, то девушка была совсем обескуражена, хотя и не показывала этого внешне: она не понимала, есть ли в этих объятиях смысл, но по телу разлилось приятное, непонятное тепло, которого будто не хватало.***
Прошло уже несколько часов с их отъезда; они все время молчали, обдумывая произошедшее. Вдруг Вайолет сказала: — Ты помог мне, Леон, спасибо. — Я.. Не думаю, что я сделал что-то особенное: всего лишь наблюдал за твоей работой. — Нет, это не так. Ты помог мистеру Болдуину произнести важные и нужные слова, которые и стали его письмом, поэтому могу сказать, что с первым испытанием ты справился: смог понять клиента. Я думаю, ты быстро научишься работе автозапоминающих кукол. Похвалала Вайолет смутила Стефанотиса, однако очень обрадовала. — С-спасибо, Вайолет. Мне важно знать, что я справляюсь. Но было несложно прийти к такому выводу: ты ведь тоже все поняла, внимательнее взглянув на животных? Они были худы и неопрятны, так что первое приятное впечатление быстро рассеялось: на самом деле и хозяйство он толком не мог поддерживать из-за моральной боли. Я.. Надеюсь, он действительно сможет жить дальше, а не просто существовать с постоянным чувством вины в душе. — Мы написали письмо, предназначенное именно для него, и теперь все изменится: каждый клиент, написав или получив письмо, меняется внутренне. Думаю, так и устроены люди: нужные слова могут совершенно перевернуть их жизнь и дать силы для ее изменений. Ново и неожиданно слышать это от девушки, но Леон лишь улыбается и произносит: — Думаю, ты права, Вайолет.