Камелия

      — Делия, я полностью собралась ещё пол часа назад, чего ты так долго? — проговорила Мисти, стоя перед комнатой Корделии.       Та была в процессе переодевания и просто сказала:       — Мы же не опаздываем.       Дэй на это лишь фыркнула себе под нос, а после услышала приглашение зайти внутрь и сразу сделала это, широко распахнув дверь.       Хоть сама и позвала, но Гуд не ожидала, что это будет так внезапно и вздрогнула, чуть не свалившись на пол в одной штанине. Да, стоять у шкафа на одной ноге, пытаясь нормально одеть брюки, в то время, как всего в двух шагах стоит стул, — не самое удобное положение. Помимо штанов не Корделии было лишь простое хлопковое чёрное бельё. И всё. Но, кажется, её саму это совсем не смущало, и, вздохнув, она продолжила одеваться.       А Мисти так и замерла у входа. Столько обнажённой кожи Верховной она видела только на пляже, когда академия для юных ведьм проводила «культурный отдых» в конце учебного года. И то на старшей блондинке тогда был слитный купальник.       Гуд заметила пристальный взгляд Дэй, когда застёгивала молнию на брюках, и оказалась сконфужена. Она не знала, как реагировать, обняла себя за плечи и спросила:       — Я смущаю тебя?       Болотная ведьма опомнилась и, пока подбирала слова, зашла внутрь, прикрывая дверь.       — Нет, — проговорила она, смотря куда угодно, но только не на Верховную. — Просто… Наверное, я просто не ожидала…       — Хорошо, — сказала Корделия, снова повернувшись к шкафу, чтобы достать рубашку.       Чтобы не пытаться прятать взгляд от женщины, Мисти подошла к окну, из которого был виден соседний дом и крыша оранжереи. «Почти также, как и у меня», — подумала она, — «Только ветви дерева мешают». Дэй стала вглядываться куда-то вдаль, словно в поисках чего-то, и её взгляд зацепился за птиц, которых редкостью было увидеть в городе. Она проследила их путь от соседской крыши до каких-то деревьев чуть дальше. Птицы скрылись совсем скоро, и в наблюдении за происходящим на улице Мисти не видела смысла, поэтому повернулась к Корделии, надеясь, что та уже собралась. Так и было, Гуд уже стояла у туалетного столика и застёгивала свою сумку.       Она развернулась к ней, и заправила волосы с одной стороны за ухо. На ней была лёгкая рубашка с мелким цветочным принтом, и Дэй решила, что теперь это её любимая рубашка, потому что она очень шла Верховной.       — Мило выглядишь, — проговорила Мисти, невзначай начиная перебирать в руках светлую ткань своего сарафана.       — Вся в тебя, красавица, — улыбнулась Корделия. — Пойдём?       Дэй издала короткий смешок и кивнула.       — Да, — ответила она, направляясь к двери навстречу кареглазой.       Рядом с выходом они обе остановились, пропуская друг друга вперёд, а в итоге вышли одновременно. Их руки автоматически соединились, когда они прижались друг ко друг плечами. Корделия по-привычке закусила губу, стараясь не улыбаться слишком ярко, но после пересечения дверного проёма она не сдержалась и от души рассмеялась вместе с Мисти.       — А я думала, что вы тут самые старые, — сказала Мэдисон с заспанными глазами, выглядывая из своей комнаты. — Шумите, как малолетки.       Блондинки обернулись на её голос, а потом пытались сдержать улыбки от того, как растрёпанная Монтгомери зевнула и потёрла совершенно свободные от макияжа глаза. Заметив их в какой-то степени насмешливый взгляд, только что разбуженная девушка почувствовала прилив раздражения.       — Валите уже! — произнесла она и захлопнула дверь, возвращаясь к себе в постель.       В прекрасном расположении духа две ведьмы отправились в больницу для сдачи анализов, на которые их направили во время предыдущего посещения.       Корделия настаивала сделать это как можно скорее, но Мисти была уверена, что всё в порядке, поэтому это затянулось на месяц. Скорее всего, дело было просто в том, что младшей блондинке не нравилось находиться в каком-либо медицинском учреждении, где всё было слишком стерильно и «как-то странно пахло». Однако же девушка смирилась с тем, что это неизбежное испытание, особенно, в их ситуации, при чрезмерной заботливости Верховной и её щепетильности во всём.       С одной стороны Дэй очень нравилось внимание Корделии, её любовь, но с другой — она просто не была готова принимать их в полной мере. Ей казалось, что всё что делает Гуд для неё — это слишком много для той, кто не отвечает на её чувства.       Как и ожидала Корделия, они пришли слишком рано. Сначала они сдали все анализы, а потом стали ожидать своего времени на осмотр по записи.       Для обоих ожидание было не в тягость, они разговорились о детстве друг друга, потому что Мисти заметила мальчика лет шести, который сидел вместе со своей беременной матерью. Видимо, с ним некому было посидеть, поэтому женщина взяла его с собой.       — Я почти не помню свою маму, — проговорила Дэй. — У меня было много братьев и сестёр.       — Сколько? — уточнила Гуд, после небольшой паузы.       — Я жила вместе с двоюродными и троюродными под одной крышей, они все были для меня, как родные… Знаешь, в детстве эти границы размываются, но по-настоящему родных у меня по-правде не было. Нас было человек семь и ещё пару детей по-старше, лет шестнадцать-семнадцать.       — Не представляю какого это, — произнесла Корделия, смотря куда-то в стену, раздумывая над словами девушки. — Я всегда была предоставлена самой себе.       — Фиона, — понимающе проговорила Мисти. — Я знаю.       — Расскажи, каким был твой отец, — попросила Гуд, потому что решила, что не стоит говорить о матерях, и нежно взяла её за руку.       — Я не хочу вспоминать о нём, — сказала Дэй и посмотрела на Верховную. — Я могу рассказать о сёстрах, которые ненавидели меня только из-за того, что у меня светлые волосы и о брате, с которым мы постоянно дрались… Но только не об отце… Хорошо?       — Конечно, — закивала Корделия, однако ей так и хотелось знать, почему та не хочет говорить о нём.       «Неужели он делал что-то плохое собственной дочери?» — задалась она вопросом. Все мысли сконцентрировались на этой теме, и женщина не смогла придумать, что ещё сказать.       Мисти хмыкнула.       — А твой отец? Кто он? — спросила она.       — Я не знаю, — не раздумывая, ответила Гуд.       — Тебе не было интересно? — Дэй чуть наклонила голову, чтобы лучше видеть старшую блондинку.       Корделия пожала плечами.       — Мне скорее было интересно, где пропадает моя мать… До поры до времени, конечно…       — Понятно…       Женщины продолжали держаться за руки, но после этого молчали. Каждый был в своих мыслях. Детство для обоих было весьма неоднозначным периодом в жизни, однако у каждой всё было по-разному. Корделия была одна и жаждала любви и понимания, поэтому впоследствии стала очень любвиобильна и заботлива, а Мисти наоборот была в окружении большого количества людей, однако жаждала того же самого — простого человеческого участия, нежных чувств.       Дэй смогла найти их только в Корделии и теперь сделает всё для того, чтобы она могла ощущать это в ответ.       — Мисти, — проговорила Гуд, повернувшись к ней. — Я отойду на пару минут.       — Ты куда? — спросила болотная ведьма, неожидавшая этого и не сразу сообразившая, что, наверное, не стоило спрашивать о таком.       Верховная улыбнулась краешками губ, чуть наклонившись вперёд, и сказала:       — Всего лишь в туалет.       — О, да, хорошо, — произнесла Мисти, отпуская её ладонь.       Корделия встала, оставив сумочку на диванчике рядом с Дэй, и указала ей на неё взглядом. Светлоглазая кивнула, по-хозяйски положив на неё руку. Одним движением поправив свою рубашку, Гуд удалилась, и, проводив её взглядом, Мисти обратила внимание на того самого мальчика, что сидел практически прямо напротив неё.       У него были тёмно-русые волосы, светлые глаза и мягкие черты лица, однако был он худеньким, и как у большинства активных детей у него были шрамы на коленках. Мальчик казался самым простым ребёнком, которого можно встретить на любой детской площадке, но взгляд его был каким-то напряжённым. Он смотрел то на свою мать, то на стол, где, как во многих комнат для ожидания, лежала бумага и карандаши, чтобы дети, пришедшие вместе с родителями, могли занять себя.       Дэй тут же сообразила в чём дело, и его нерешительность напомнила ей себя детстве, когда она опасалась даже сделать лишнее движение, боялась мнения окружающих. Поэтому она преисполнилась решимости подтолкнуть его к тому, чем он так хочет заняться, однако определённого плана у неё ещё не было.       В один момент мальчик обратил на неё внимание, и Мисти весело подмигнула ему. Сначала он засомневался, но когда она подмигнула ему уже другим глазом, что вышло намного хуже, чем в первый раз, он улыбнулся, не решаясь усмехнуться этому. Ребёнок отвёл взгляд, но почти сразу снова посмотрел на кудрявую блондинку напротив. Она указала ему взглядом на тот самый стол, а после, чтобы спровоцировать на действия, поднялась со своего места и подошла к нему, делая задумчивый вид. Глаза ребёнка загорелись в этот момент. Он потянул свою мать за рукав футболки, на что та внимательно посмотрела на него. Мальчик что-то ей сказал, и женщина сразу согласилась.       Всего через несколько секунд он оказался рядом с Дэй, что уже присела на небольшой стульчик и взяла один из листов бумаги, положив его перед собой. Она мило ему улыбнулась и потянулась за зелёным карандашом. Ребёнок сел на соседний стул и тоже взял канцелярские принадлежности.       — Я Мисти, — произнесла болотная ведьма, когда их взгляды снова встретились. — А тебя как зовут?       — Дэнни, — ответил он, начиная вести какие-то линии на бумаге голубым карандашом.       Мисти не хотела навязываться чужому ребёнку, но очень хотела показаться дружелюбной, поэтому продолжила диалог:       — А что ты рисуешь?       Она наклонилась, чтобы посмотреть, а Дэнни назвал какого-то персонажа из мультиков. Дэй совсем не знала такого, и ребёнок стал рассказывать ей о нём, продолжая рисовать, словно общаться с чужими было для него обычным делом. Половину из того, что он говорил, блондинка совершенно не понимала, но продолжала внимательно его слушать, тоже начиная что-то чиркать на бумаге.       Когда Корделия вернулась, она не сразу нашла девушку взглядом, потому что рассчитывала, что она никуда не уйдёт, к тому же она совершенно не ожидала, что найдёт её за детским столиком мило беседуя с ребёнком, которого она видела в первый раз. Это зрелище подняло ей настроение. Она направилась в их сторону и заметила, что они оба что-то рисуют. Было в этом что-то такое, что грело душу Гуд.       Верховная ещё не дошла до них, но Мисти, поднявшая голову, уже заметила её и радостно помахала рукой. С яркой улыбкой на лице Корделия приблизилась к ним, и мальчик теперь тоже заметил её.       — Тебе нужно идти? — спросил он у Дэй, опустив плечи.       Младшая ведьма взглянула на часы, в то время как Гуд аккуратно положила ладони ей на плечи.       — Нет, у нас есть ещё немного времени.       Дэнни посмотрел на Корделию, она кивнула.       Мисти сразу познакомила их, а после продолжила рисовать вместе с ребёнком. Гуд решила не мешать им и, забрав у девушки свою сумку, села на диван, случайно оказавшись радом с матерью мальчика, которая всё это время наблюдала за теми двумя.       — Ваша девушка очень понравилась Дэнни, — сказала она, обращаясь к Корделии.       Блондинка усмехнулась себе под нос. Так необычно слышать «ваша девушка» про Мисти, однако она не стала разубеждать её и просто ответила:       — Похоже, у меня появился достойный соперник.       Женщина улыбнулась и снова посмотрела на своего ребёнка. Гуд тоже перевела взгляд, но смотрела на Дэй, что только что заставила мальчика рассмеяться.       По дороге домой Корделия поинтересовалась у Мисти, что именно она рисовала, потому что не видела окончательного варианта. Дэй подарила свою работу мальчику.       — Аллигатора, — беззаботно ответила девушка. — Ему понравилось.       — О, я уверена, что это был шедевр. Он не мог устоять, — задорно произнесла Гуд, переводя взгляд на дорогу.       А Мисти наоборот засмотрелась на неё. Момент располагал, и она взяла её за руку, переплетя пальцы. Хоть Корделия и пыталась сделать вид, что это её не смутило, однако розовеющие щёки выдали её.       — Если хочешь, могу и для тебя нарисовать, — подавив смешок, проговорила Дэй.       Верховная заинтересованно взглянула на неё, а после, изобразив задумчивое выражение лица, сказала:       — Это честь для меня.       — Ты права. Чистый эксклюзив! — смеясь, произнесла девушка, а после остановила Гуд потянув за руку.       Корделия удивлённо на неё посмотрела, однако Мисти не обратила на это внимание, или просто сделала вид, что не обратила. Она просто притянула её к себе и взяла за вторую руку.       — Для тебя всё, что угодно, мисс Верховная, — проговорила она, следя за тем, как лицо Корделии превращается в помидор. — Точнее, «ваша девушка» сделает для тебя всё, что угодно.       — Боже мой, Мисти! Ты всё слышала! — сказала Гуд, вздохнув.       — Поверь, этот мальчик тебе не соперник. Ты чёртова Верховная! — добавила Мисти, отпуская одну из ладоней женщины и поднимая руку к небу, словно показывая насколько Корделия «Верховная».       Гуд смотрела на неё, затаив дыхание. В ярком свете солнца девушка выглядела, как настоящий ангел. Кудрявые волосы подпрыгивали при любом движении, глаза блестели, а светлое платье только предавало ей сказочности. Плавные движения рук, ямочки на щеках, она вся светилась. Корделия была невероятно очарована ей и этим моментом. О, как же она любит эту прекрасную болотную ведьму.       Её слова — это именно то, что она хочет слышать. Неужели это правда? Может это всего-навсего игра её влюблённого разума?       Дэй тянет её за руку, и Гуд возвращается в реальность.       — Ты скоро дыру во мне прожжёшь, — проговорила Мисти. — Пойдём.       Девушка двумя руками потянула её на себя, и Корделия, смущённо отведя взгляд, последовала за ней.       Обнажённые плечи выглядывали из-под блондинистых волос, и единственным желанием Верховной было расцеловать их, нежно обнимая. Это было бы так прекрасно, так чудесно, но Гуд готова довольствоваться тем что есть. Её взглядом, её улыбкой, её тёплыми ладонями…