Сумасшедшая

Придя, наконец, в себя, Саске заметил, что весь измазался в рвоте, да и во рту сочилась кровь. Впереди столько возни, но хоть от главной из них можно было уклониться — не обсуждать всё сейчас в коридоре. — Ладно, проходи пока. И ты тоже, — добавил он растерянной Саёри, которая явно сомневалась, не пора ли ей бежать отсюда, а сам направился в ванную привести себя в порядок. — Ура, я к тебе домой попала! — Садись уже где-нибудь. И можешь не притворяться, что тебе весело. — Ладно… — виновато ответила Саёри. Быстро ополоснувшись под душем, Учиха проводил девушек в гостиную и усадил на диване перед прочным стеклянным столом на железных ножках. Он открыл пошире окно, будто желая избавить комнату от любых запахов, которые принесла сюда его мать, и сам заварил и расставил три чашки чая, несмотря на то, что Юри порывалась ему помочь. — Спасибо. — Благодарю вас. — Сладкого у меня нет. Сняв с шеи полотенце и бросив его на спинку дивана, Учиха стал сушить волосы феном и наконец-то спросил: — Ну, удовлетворили своё любопытство? — Знаешь, ты такой классный после душа. — Допьёшь и домой. — Я не пью горячее, так что ещё посижу. — Сейчас другого чаю налью. — Только разбавь, ладно? — Ты, между прочим, говоришь с хулиганом. — Ой-ой-ой, Намикава, ты слышала? Похоже, нас схватили и будут требовать выкуп! — Да ничего я не сделаю! — Знаю. Ты хороший человек, Саске, — ответила Саёри и улыбнулась так, будто всё на свете понимает. «Ты и сама не хуже», — подумал, взглянув на неё, Саске и привстал со стула. — Господин, позвольте мне? — Сиди. — Но я... — Это мой дом. Сам справлюсь. Дождавшись, пока Юри обратно сядет на диван, Учиха прошёл на кухню, достал из холодильника бутылку с улуном и, решив, что пить его всё равно будут все, разлил чай по трём стаканам. Давненько ему не приходилось ухаживать за гостями. Конечно, к нему уже дважды приходила Намикава, но это напоминало скорее несчастный случай. А вот чтобы к нему заглянул кто-то из друзей — такого, и правда, давно не бывало. Саске не хотелось впускать кого-то к себе в дом, и, честно говоря, он бы сразу отправил девчонок восвояси, но сегодня всё сложилось иначе. Сначала они встретили его мать, а потом увидели его самого в неприглядном виде. Он бы опозорился ещё больше, если бы выставил их за дверь. Конечно, его репутация не исправится только потому что он вежливо с ними обошёлся. Но для вида всё равно стоило проявить вежливость. Это очень по-человечески — делать что-то для вида. Если ты мужик, уважай себя. Женщины обладают чувством собственного достоинства от природы, а вот мужчины могут поддерживать его только сознательно. Вспомнив, что об этом ему в детстве рассказала мать, Саске недовольно цокнул языком. Получив по стакану прохладного чая, компания вновь расселась за столом, но разговор всё никак не начинался. Они будто сомневались, как себя поведут остальные, и просто обменивались взглядами. Саске мигом осушил стакан и, со стуком поставив его на стол, предложил: — Давайте говорить по очереди. Саёри, ты первая. Вдруг услышав своё имя, девушка завертела головой, но потом всё-таки заговорила: — У тебя такая большая квартира. Да и вообще тут красиво. — Понятно. Так, твоя очередь, — он кивнул на Юри, и та спросила: — Господин, вам не сильно досталось? — Нормально. Так, теперь Саёри. — Как? А твоя очередь? — Без меня обойдёмся. — По-моему, так нечестно. — Если сказать нечего, тогда по домам. — Ладно-ладно, я скажу! Знаешь,у тебя такая крутая мама. — Так, минус один пункт. — Что? Ты о чём? — В моём сердце акции Саёри Хачибаны только что обвалились на один пункт. — Как? Один пункт — и уже обвал? — Ну, ты же у нас не целая корпорация. — А в чём капитал? — В обаянии. — А что предлагаю? — Скромную дружбу. Увидев натянутую улыбку Учихи, Саёри ответила ему тем же. — Саске, вы с мамой не ладите? — Ладим — не ладим, а сколько я себя помню, мы с ней по-другому и не общаемся. Самое раннее, что он помнил — это то, как его била мать. Он, ещё совсем малец, получил от неё кулаком и отлетел в сторону, но оттолкнулся от чего-то спиной и получил ещё удар. Наверное, это был свёрнутый матрас. Он не припоминал, за что она его била, но тогда у него первый раз пошла кровь из носа. — Она над тобой издевалась? — Нет, не настолько всё было плохо, — спокойно ответил Учихе и неловко улыбнулся Саёри. Что это, как не издевательства, когда тебя постоянно колотят не пойми за что? Но Саске считал иначе. Он не всегда мог объяснить действия своей матери, но она явно била его не потому, что ей нравилось его мучить. Саске считал это своего рода игрой. Что бы он ни делал, он не мог добиться признания матери. Она бы скорее разнесла его в пух и прах и зачастую откровенно его провоцировала. Саске ничего не мог ей противопоставить и это здорово било по его самолюбию. И тем не менее, Учиха считал, что всё это мать делала из любви к нему, чтобы он, уязвлённый, понял, как мало пока может. Разумеется, он не мог об этом сказать. — Можешь считать, что это у нас такой способ общения в семье. Саёри приняла этот ответ с крайним сомнением. Едва ли он её убедил, ведь она своими глазами видела, насколько жестока Микото. — Ты, наверное, её терпеть не можешь? — Я злюсь на неё, конечно, но не более. — Хочешь сказать, с ней сложно, но ты всё равно её любишь? — Ну, я бы пока воздержался от таких слов. По крайней мере, пока эта карга не сдохнет. — Саске, возможно, я лезу не в своё дело, но такие вопросы лучше не оставлять открытыми. — Какие? — Любишь ты кого-то или нет, вот какие. — Почему? — Когда придёт время, тебе это обязательно аукнется. — И что же тогда будет, интересно? — Ты не сможешь решить, что для тебя важнее, что нужно сохранить, а с чем расстаться. На это Саске ничего не ответил, и Саёри продолжила: — Это нормально — о чём-то переживать. И неважно, как долго. Но в конце ты обязательно должен что-то выбрать. Прийти к какому-то решению, найти свой ответ. Иначе, когда придёт время, ты запутаешься, что для тебя важнее. — Не думаю, что нужно обязательно делать выбор, — вмешалась Юри, будто желая выручить Учиху. — Не так уж страшно, даже если вы никогда не найдёте ответ. — Ещё как страшно, ведь получается, что всё это время ты мучился даром. — Сами душевные терзания по-своему являются ответом. — Нет! Какой смысл мучиться, если в итоге ты ни к чему не придёшь? — Мне кажется, иногда можно ужаснуться тому решению, к которому приходишь. «Ужаснуться? О чём она говорит?» — подумал Саске. Саёри на это ничего не ответила. Они молча посмотрели друг на друга и отвели глаза. Его гостьи не то чтобы не ладили, но скорее в корне отличались друг от друга. Саске даже начал рассуждать, кто из них ему ближе, но вовремя остановился. Он всегда тормозил свои рассуждения, пока они не завели его слишком далеко. Зачем ему лишние переживания? Возможно, Юри права, и Саске просто боится прийти к какому-то решению. Заметив, что уже обе девочки смотрят на него, Учиха кашлянул и резюмировал: — Ну, даже не знаю, что на это сказать. На этом они и решили закончить. Уже в прихожей Юри обернулась к Саске и предложила: — Если хотите, я приберусь в квартире. — Зачем? — Хотя бы помыть полы. Это моя обязанность как вашего слуги. Похоже, она видела, что творится в одной из комнат или всё поняла по его перепачканной форме. Его, в самом деле, ещё ждала уборка, но Учиха считал, что если уж сам загадил, то сам и убирай. Ему бы и в голову не пришло поручать это кому-то другому. — Обойдусь. Иди домой. — Это приказ? — Нет, мужское упрямство. — Тогда я не послушаюсь. Из женского упрямства. Саске молчал, не зная, что ответить, и Юри приняла это за согласие. Улыбнувшись, она поднялась из прихожей. — Где у вас тряпки? — В ванной висят, бери любую. — Хорошо. — Стой, Саске, давай я тоже помогу! — Иди домой. — Это дискриминация! — С чего бы? — Давай я тогда приготовлю ужин! Видимо, она вспомнила слова Саске, что Юри не умеет готовить, и теперь внимательно следила за её реакцией. Но слова не произвели на её оппонентку никакого впечатления, что только больше раззадорило Саёри. — Делай, что хочешь. — Вот и замечательно! Юри и Саёри разошлись одна в ванную, другая на кухню. Желая хоть с чем-нибудь помочь, Учиха отправился следом на кухню. Уже открыв холодильник, Саёри негромко спросила: — Слушай, я уже давно хочу кое-что спросить, можно? — Чего? — Почему Намикава зовёт тебя господином? — Понятия не имею, — тут же бросил Саске и пошёл помогать Юри.