autumn in love and pain.

      Кастиэль видел осень веками. Прекрасную, огненную, вызывающую тёплое желание жить, любить.       Но в этом году ему виделось в ней нечто диаметрально противоположное. Ему казалось, что было в ней что-то жестокое и холодное. Он чувствовал в ней отчаяние, словно оно было его собственным.       Эта осень для Кастиэля была пропитана чем-то гадким и тёмным, наряду с острой влюблённостью в охотника. Возможно, не было ничего необычного в том, что он испытывал к Дину. Но Кастиэль боялся этого чувства, чувствуя при этом, как оно растёт в нём с каждым днём. Хотя, казалось бы, куда дальше, куда ещё больше?       Иногда, в особо невыносимые ночи, Кастиэль думал, что Дин похож на осень — холодный, но всегда готовый подарить своё тепло. Иногда, в особо одинокие ночи, Кастиэль думал о нём, представляя, как тот ложится рядом с ним и прижимает к себе, согревая своим телом, своей любовью, своей жизнью.       Поздняя осень захватила лес вокруг бункера золотом. Кастиэль был уверен, что если бы не тоска, то осень была бы его любимой порой. Прекрасное золото во всей ярости этой божественной природы, моментами, конечно, напоминало о Габриэле. Тот же оттенок золота, что и крылья мертвого брата.       Сегодняшним ноябрьским вечером, Дин тоже решился удариться в осеннюю апатию, а потому сидел на стуле в гостиной бункера, слушая что-то в наушниках. Его лицо было воплощением умиротворения.       «И красоты» — мысленно добавил Кастиэль, осторожно присаживаясь рядом с Винчестером, старясь не тревожить друга. В конце-концов он не знал, как эта пора влияет на того.       Кастиэль, даже с потерей крыльев, не потерял способности передвигаться пугающе бесшумно. Но Дин каким-то образом, известным только ему, услышал ангела и снял наушники.       — Кас? — голос был тих, но не лишён вопросительной интонации. Зелёные глаза охотника смотрели на ангела со странным блеском, значение которого ангелу было непонятно.       — Дин. — ответил ангел, делая вид, что всё в порядке, хотя внутри него бушевали невыносимые, убивающе-оживляющие чувства.       — Хочешь поговорить? — зелень в глазах Винчестера, являющаяся полной противоположностью золоту улицы, напоминающая о тёплом и беззаботном лете, загорелась непонятным чувством. Его обычно насмешливый и резкий голос, стал мягким и убаюкивающим.       — Мне бы не хотелось отвлекать тебя, Дин. — ангел покачал головой.       Похоже, его взгляд оказался сильнее слов, либо Дин научился читать мысли. Кас не знал, почему при этой мысли, буря внутри него усиливалась, как и жгучее отчаяние. Ангел еще во время апокалипсиса понял, что он начнёт чувствовать в будущем, после всего того, через что им пришлось пройти. Но, тем не менее, он остался рядом с Дином. И они вместе встретили не одну осень.       Кастиэль не мог сказать, чего именно боялся больше всего: того ли, что они оба знали слишком много слабых мест друг друга, или того, что, в конце-концов, его чувства окажутся отвергнутыми и растоптанными во всем их мелочном величии.       Кас правда до конца не знал, с чем связана его апатия и отчаяние. И, если честно, ему было неинтересно. Как была неинтересна эта осень, принёсшая столько чувств.       — Что ты чувствуешь? — спросил Дин, не отводя взгляда от ангела. Кас, честно говоря, надеялся, что Дин не будет задавать подобные вопросы. Но на то Дин и охотник, чтобы подмечать мелочи.       Кас пытался подобрать слова, чтобы объяснить всё Винчестеру, но из-за этого внутри разгорался небольшой пожар, который с каждой секундой становился всё сильнее. Это был уже полноценный огонь, словно кленовый лист, окрашенный осенью в красно-золотые всполохи цвета.       — Я устал. — признался честно Кастиэль, — Чувства утомляют, Дин. С приходом осени, я постоянно чувствую… такую безнадёгу. — он поднял взгляд на охотника, чтобы увидеть его реакцию, но вместо неё Дин просто смотрел на него и молчал. Касу показалось, будто он говорит что-то не то, что тот хотел слышать.       Они снова чувствовали себя достаточно комфортно вдвоём, чтобы просто молчать. И всё это случилось не за одну ночь. Дин никогда не видел Кастиэля таким, и этот апатичный вид ангела причинял боль. Винчестер уже давно понял, что в его сердце навсегда поселился «Кас». Не сильный ангел, от которого разит холодом и голой силой, а тот самый просто Кас, который едва улыбался и наклонял голову, который носил старый плащ, хотя, очевидно, не имел надобности в нем. Всегда оставался тот самый Кас. Кас, который умел совершенно бессмысленно и беззастенчиво очаровывать лёгкими полуулыбками, голубыми глазами и обширными знаниями.       И Дин знал, знал, что без этого ангела — он бы никогда не увидел света. Дин готов был поклясться, что этот самый свет всегда был непростительно близок к нему, как и непростительно далёк. Винчестер всегда отшучивался, улыбался неискренне, когда Кастиэль уходил. И ему очень хотелось остановить того, просто схватить за руку и сказать: «Не уходи».       Чтобы он не уходил, пока они вместе, пока Дин видит Каса живым, здоровым и счастливым. И сейчас, когда Кас рядом, а над их миром не стоит угрозы апокалипсиса, Дин просто не может себе позволить, чтобы ангел испортил себе впечатление об осени.       Раньше Дин изредка позволял себе взгляды на ангела, а теперь, — смотря на общую моральную убитость ангела, которую он распознавал на раз, ведь сам частенько бывал в таком состоянии — Дин почувствовал себя смелее, и решил, что имеет право просто на прикосновение к любви всей своей жизни. Он протянул руку и аккуратно, очень осторожно взял ладонь ангела в свою, переплетя пальцы.       На улице пошёл дождь, вполне нормальный для треклятой осени, который постукивал по крыше, пытаясь отвлечь внимание на себя. Однако синие глаза были припечатаны к зелёным, что уже не скрывали своей нежности.       Дин просто продолжал смотреть на Кастиэля. Впрочем, тот делал то же самое.       Они оба не видели будущего, по причине того, что оно постоянно менялось, но это не мешало им любоваться друг другом.       — Давай договоримся, что если то, о чём я сейчас скажу тебе — невзаимно, то это останется в этой комнате, и никак, прошу тебя, Кас, никак не повлияет на нашу дружбу. Мы просто забудем, хорошо? — неожиданно нарушил тишину Винчестер.       Ангел неуверенно кивает в ответ, слегка недоумевая или же боясь услышать «..Я не могу тебе дать то, что ты хочешь..»       — Я люблю тебя. — тихо произносит наконец Дин, чувствуя, как внутри него всё сжимается при этих словах, так долго он держал их в себе. Или же это оттого, что он наконец-то рассказал. Дин сглатывает, чувствуя как дрожат его руки, но добавляет — Я хочу, чтобы ты был рядом.       Кастиэль чувствует, как мир вокруг него крошится на мелкие осколки, как счастливая боль, сковавшая тело, заставляет уйти осень на душе Каса, заставляет почувствовать себя впервые искренне живым.       — Я тоже люблю тебя, Дин. — отвечает Кастиэль настолько просто, словно говорит о дожде за окном.       Винчестер как-то слишком счастливо выдыхает и тянет Кастиэля прямо на себя, прижимая, как будто хочет спрятать от всего мира. В действительности, в объятиях Винчестера, Кас чувствовал себя миром. В любом значении и формулировке.       — Тебе все ещё плохо, Солнце? — слегка смущенным голосом спрашивает Дин.       — Если мне будет страшно или одиноко, то ты просто об этом узнаешь, ладно? — мягко просит Кастиэль, и его лицо принимает привычное спокойное выражение.       — Обещай, Кас.       — Обещаю, Дин.       — Я правда люблю тебя, Кас. Ты сохраняешь мне жизнь, даже когда я не вижу выхода. Ты мой свет. — признаётся Дин.       Кастиэль поднимает глаза на Дина, щеки ангела немного краснеют, но тот резко подаётся вперёд и целует охотника, обеими ладонями обхватывая шею, прижимая ближе, будто боясь, что тот исчезнет.       Дин в ответ проводит рукой по его скуле, кончиками пальцев скользит по щеке, зарывается пальцами в лохматые смоляные волосы. Дин, в действительности, не может сдержать своего волнения, не может поверить, что это всё правда. Кас здесь, рядом с ним, живой и тёплый. Ангел тянется ещё больше к нему, и охотник ощущает, что они близки, и не в физическом плане. Это контакт самой их сути, что смешивается в ядерный коктейль при каждом прикосновении. В каком-то отдалённом плане это действительно похоже на осень.       Они больше не говорят ни слова, потому что они здесь не нужны, и ещё какое-то время просто сидят в объятиях друг друга под пледом, пока Дин не засыпает.       Утром идёт снег.