Несколько мужчин сидели на земле в ряд. Они были связаны, а их рты были заткнуты кляпами из кусков каких-то тряпок. Просто чтобы было меньше шума.
Парень с розовыми волосами и двумя шрамами в виде ромбов в уголках губ, смотрел на них со странной смесью эмоций на лице. Его взгляд был пуст, а зрачки сужены — он явно под веществом.
В его руке красиво лежала рукоять чёрной катаны, а в кобуре на ремне покоился новенький Sig-Sauer P226 с заранее стёртым серийным номером.
Черноволосый парень позади него устало потёр переносицу, изучающе смотря на пленников. Они посмели рыть туда, куда не стоит рыть никому, у кого нет лишней пары жизней в кармане.
— Санзу,— коротко бросил черноволосый, смотря как переполненный энтузиазмом Харучиё вытаскивал из их ртов кляпы.
Девять мужчин, которые по возрасту будут старше каждого из парней раза в два так точно, наперебой галдели что-то вроде извинений и клялись, что ничего не искали и их подставили.
— Вы можете и дальше отмалчиваться, но в таком случае нам придётся прибегнуть к пыткам, — голубые глаза утратили былую искорку и жизнерадостность, и сейчас с насмешливой жестокостью смотрели на мужчин перед ним.
— Уж поверьте, лучше умереть, нежели терпеть то, что Санзу может с вами сделать, — послышалось откуда-то со стороны.
На портовом погрузчике стояли два парня с ярким и немного странным окрашиванием.
— Рин прав,— кивнул тот, что выше.
В помещении воцарилась гробовая тишина, лишь хруст тайяки, который жуёт беловолосый парень, сильно выделялся на общем фоне.
Каждый из тех, кого ждала худшая участь за молчание думал о том, что будет, если они расскажут. Какова мотивация? А её нет, есть просто желание выжить.
— А вы знаете, почему все так боятся смерти? — неожиданно подал голос беловолосый и огорчённо заметил, что только что доел последнюю рыбку. — Людская жизнь коротка, но мы тратим её на всю ерунду вроде работы и пустых мечтаний, вместо исполнения своих собственных желаний и взращивания новых.
— Большая часть нашей жизни проходит в обучении, а после в работе, и таким образом ты не можешь сделать то, чего жаждешь всем сердцем, — продолжил за него голубоглазый. — Если навести дуло человеку в лоб, то он поймёт, что это конец.
— Он поймёт и испугается, потому что не смог сделать всего того, что мог бы, не исполнил всех своих желаний, даже самых маленьких и незначительных, — завершил черноглазый. — Из-за этого люди перед смертью чувствуют страх и нотки огорчения, потому что осознают, что их жизнь прожита зря.
— Хватит философию разводить, — закатил глаза Риндо, опираясь на руль погрузчика. — Пора дела делать.
— Верно, — кивнул Майки и, встав со своего изначального места, подошёл к Такемичи. — Мичи, что мы с ними сделаем?
— Плевать, сколько они нарыли, главное не дать этому просочиться в люди, — устало выдохнул Такемичи, а после глаза его зло блеснули. — Ран, когда вы последний раз кормили собак?
— Где-то пять дней назад. — ответил Ран, понимая, что ему за это может не так уж и сильно влететь, если на то пошло.
— Киньте нескольких псам, — Ханагаки задумчиво замолчал, — а оставшихся искупайте в кислоте.
Когда всё это началось? Когда в один момент своей жизни в разуме Такемичи что-то щёлкнуло, и он перестал гнушаться выборами способов. Он понял, что самым действенным методом защиты станет создание настолько влиятельной группы, что другие будут попросту бояться даже подышать неправильно, чтобы не поплавать с акулами. Так и появился "Бонтен" во главе с Такемичи.
Ханагаки собрал вокруг себя людей, которые будут преданы ему, тех, кто будут ему нужны и тех, интересы с которыми, в какой-то степени, схожи. Так и родилась одна из опаснейших группировок Японии. Только одно их упоминание вызывает у людей страх.
Всё это было сделано для защиты близких ему людей. Для защиты человека, который стал ему дороже жизни.
— Манджиро, как насчёт того, чтобы сходить в ресторан после работы? — спросил Такемичи, покидая склад и двигаясь по направлению чёрной иномарки.
— Ты хотел что-то обсудить? — Майки шёл плечом к плечу с Такемичи. Настолько близко, что ткань их костюмов соприкасалась.
— Да, надо кое-что обсудить. — кивнул Такемичи, садясь на заднее сиденье машины.
— Хорошо, Мичи. — слегка улыбнулся Майки, садясь рядом с боссом.
Какое-то время парни ехали молча, иногда шипя и подпрыгивая. Дорога, ведущая к портовым складам, была ужасна — вся в ямах и заплатках.
Убого. Чтобы он ещё хоть раз решил разбираться с кем-то в таком месте.
Выехав на нормальную дорогу парни облегчённо вздохнул, не придётся больше трястись.
— Мичи, у меня тайяки кончились. — с ноткой грусти в голосе замечает Майки.
— Дев, останови у какого-нибудь магазина. — кидает Такемичи и улыбается Майки.
— Босс, у вас встреча с молодым главой клана Линь через 20 минут. — сообщил водитель не отрывая взгляда от дороги.
— Подождёт. — голубые глаза на секунду закрыли, взвешивая верность своего решения. Верно — если ему сильно надо, то подождёт.
Наблюдение первое: Такемичи крайне неравнодушен к просьбам Майки и всегда их исполняет, даже если тот не просит на прямую.
Машина притормозила рядом с одним из продуктовых. Оживлённая улица никак не изменилась от их появления. Занятые люди бегали по своим неотложным делам, которые, по сути, были пустой тратой времени.
Вечереющее небо темнело, а фонари зажигались, сообщая, что приближается ночь. Но кого это волнует? Уж точно не Такемичи и его подчинённых. Они - обитатели ночи, которые придают жизни спящему Токио. Они те, кто никогда не спят, находя новые варианты укрепления своих позиций и делая деньги.
Такемичи вышел и скрылся в дверях магазина. Ему не надо было спрашивать, с какой начинкой и сколько — он всё это прекрасно знал. Он знал Майки вдоль и поперёк.
Пару минут спустя, в машину вернулся Такемичи, протягивая вкусности спутнику и недовольно морщась.
— Что-то случилось, Мичи? — обеспокоился Майки.
Наблюдение второе: Майки терпеть не может, когда Такемичи кто-то огорчает и готов убить провинившегося.
— Всё в порядке, Манджиро, просто увидел неприятную ситуацию. — улыбнулся ему Ханагаки, сразу меняясь в лице и тоне голоса.
— Двигай, Дев.
Водитель молча завёл машину и вырулил на проезжую часть.
***
В просторном светлом кабинете на двух кожаных диванах сидели семеро мужчин. На одном два члена "Бонтена", а на противоположном четверо членов Якудзы, во главе с молодым главой клана Линь — Линь Хаяши.
Лицо Хаяши перекошено раздражением, но, невзирая на это, он терпеливо сидел и ожидал прихода главы "Бонтена". Они первые неожиданно назначили встречу, а значит не должны иметь каких-либо претензий.
Проглотив всю свою злость, шатен откинулся на спинку и запустил пятерню в густую копну волос.
— Когда он приедет? — голос слишком низкий, легко было понять, что он не настоящий.
— В ближайшее время. — кивнул Коконой, смотря на время.
Такемичи и Майки опаздывали уже на десять минут и если так и продолжится дальше, то Линь прожжёт дырку в нём, а после и в Кисаки, как в дополнение.
Дверь кабинета резко раскрывается и в помещение входят задержавшиеся.
— Приношу извинения за ожидание, появились неотложные дела. — кивнул Такемичи, надевая рабочую маску. Лицо стало безэмоциональным, а глаза нечитаемыми.
— Ничего, мы не так уж и долго ждём. — кивнул в ответ Линь, делая лицо максимально спокойным, но дёргающийся глаз выдавал его.
— Так, о чём вы хотели поговорить? — садясь напротив гостей, выводит разговор в нужное русло Такемичи.
— Как вы знаете, я только недавно поступил на должность и сейчас моё положение весьма неустойчиво. — начал Линь, закрывая глаза и снова откидываясь на спинку дивана, пытаясь расслабиться. — У меня есть один проект, который поможет мне подняться в глазах других глав, но для этого мне нужна помощь.
— "Бонтен" похож на центр социальной помощи? — бровь Кисаки изогнулась, а глаза кольнули скепсисом сквозь линзы очков. — Если план проекта не несёт никакой выгоды для нас, то прошу вас покинуть наш офис.
— Заткнись, не с тобой разговаривают! — рявкает один из людей Линя, за что его награждают гневным взглядом сразу четыре пары глаз напротив.
— Мой подчинённый прав, если вам нечего предложить нам взамен, то проваливайте, — вздыхает Такемичи. — Я не намерен впустую тратить своё время на малолеток с переизбытком энергии.
— Вы даже не выслушали. — попытался переубедить их Хаяши.
— Я прочитал весь план вашего проекта и крайне им разочарован. — мотнул головой Коконой. — Слишком много дыр.
— Вы планируете замаскировать аукционный дом в котором будете продавать людей под ресторан? — цыкнул Кисаки, складывая руки на груди и откидываясь на спинку дивана. — Вы действительно настолько наивны?
— Вас закроют в первый же прогонный вечер, и, даже несмотря на наше влияние, "Бонтену" может не хило достаться. — Майки окинул присутствующих изучающим взглядом, от которого становилось не по себе всем пришедшим.
— Мы не будем так рисковать. — кивнул соглашаясь со сторонниками Такемичи. — Ной, проводи гостей на улицу.
В кабинет молча вошёл седой, высокий и подтянутый мужчины и показал жестом на выход, пропуская вперёд людей Якудзы.
— План меняется… — донеслось до ушей Такемичи.
Дверь за ними захлопнулась, отгораживая неприятных гостей от парней, давая возможность расслабиться и снять рабочую маску.
Наблюдение три: Такемичи доверяет всем своим приближенным вне зависимости от того, какие разногласия были в прошлом, прислушиваясь к их мнению.
Кисаки кивнул Коко и они тоже покинули кабинет, оставляя всё ещё сидящих на диване Майки и Такемичи.
Манджиро положил голову на плечо Ханагаки, вдыхая успокаивающий запах парня. Он почувствовал ненависть Линя по отношению к Мичи, автоматически приписывая его в число потенциальных врагов.
Такемичи потрепал белоснежные волосы, слушая умиротворённое дыхание человека рядом с собой и ловя себя на желании обнять его.
Сано Манджиро — человек, ради которого Такемичи полез во весь этот криминал, сейчас рядом с ним, в целости и сохранности — это самое главное.
Но хотелось большего и это желание не поддавалось объяснению. Казалось бы, чего ещё можно хотеть, когда дорогой тебе человек привязывается к тебе настолько сильно, что не может без тебя, как без кислорода? А вот, всё же, чего-то можно.
Необъяснимое желание титаническими усилиями подавлялось за ненадобностью. Отношения и всё, что с ними связано — пустая трата времени и нервных клеток. Да и если не брать в расчёт этот пункт, то даже при всей своей привязанности, Манджиро не сиганёт с разбегу в кровать Такемичи, раздвигая для него задницу.
Наблюдение четыре: Такемичи желал Манджиро полностью.
— Поехали? — спрашивает отдохнувший Майки, одаривая Такемичи тёплым взглядом, таким, который греет, таким, которым может только он.
— Поехали.
***
Столик в ресторане не был зарезервирован заранее, но это не мешало владельцу и его спутнику отужинать там? Не мешало.
Парней встретила улыбчивая девушка, которая проводила их до свободного столика у окна, а после, приняв заказ, скрылась из вида.
Из окна открывался красивый вид на ночное Токио с огромной высоты. Внизу всё искрилось фонарями и светящимися вывесками. Город жил, город не спал, город волновался перед предстоящей грозой, которую сулило затянутое тучами небо, город принадлежал им.
Заказ был доставлен быстро, а до этого момента никто не осмеливался начать разговор. И только когда на стол были поставлены два стейка медиум, два цезаря с креветками и два бокала белого «Sauvignon Blanc», Майки первым подал голос.
— Так, о чём ты хотел поговорить? — поинтересовался Майки, отрезая кусочек говядины средней прожарки.
— Как твоё состояние? — первое, что пришло в голову Такемичи.
Изначально он не хотел говорить, он хотел просто поужинать вместе, а разговор был лишь предлогом.
— Не беспокойся, Мичи, пока ты рядом со мной всё в порядке. — улыбнулся Майки. — Глупо спрашивать это, живя со мной.
— Я лишь хочу удостовериться. — улыбнулся в ответ Такемичи.
— И ради этого ты позвал меня в ресторан?
— Да.
Они смотрели друг на друга с нескрываемой любовью и заботой, но, в силу своей недальновидности, абсолютно этого не замечая. Такемичи считал Майки всем, а Майки не мог жить без Такемичи и они оба отрицали вероятность взаимности, и это было чертовски глупо.
Два глупца сидели друг напротив друга, смотря друг другу в глаза и не решаясь сделать шаг.
Два глупца управляли всеми и вся, но не собой и своим разумом.
