Они так здорово бродят по улицам Влюблённые, медленно, с радостью Верят, что все обязательно сбудется
Зима девяносто седьмого должна была стать началом новой жизни. Со статусом холостяка он планировал распрощаться ещё в декабре, а сейчас, в пору февральской стужи, наслаждаться жизнью с той, ради кого он готов был на большее, чем просто переезд из Новосибирска в Москву. Расстояния не пугали, повышения по службе служили явным предвестником хоть какой-то перспективы, а уверенное «да» растворилось с первым падением ниже нуля по Цельсию… Кто виноват в том, что теперь солнце отдавало холодом? Не грело, а чаще пряталось в облаках. Предчувствовало грозу?!.. Если поначалу Леонид Голубев старался не копаться в подобных неурядицах, оставляя право на разборки с прошлым за Ирой, то теперь пожинал плоды своего невмешательства, улавливая в молчаливых взглядах невесты глыбу льда вперемешку со скорбной виной. Зачем снова наступать на одни и те же грабли? Почему бы не выбросить их, шагнув вперёд, в светлое будущее? Или… Может, она сомневалась, что это будущее им двоим уготовано на совместных правах?— Почему ты так решила? — он задаёт этот вопрос уже пятый раз, и в пятый раз ждёт от неё ответа. Не выдумки, а честности. О каком браке может идти речь, если отношения пропитываются ложью и недоверием? Такой «союз» не нужен ни ему, ни ей. Хотя в свете последних событий Голубев уже знатно терялся в определении: а что ей вообще нужно? От него, от жизни? От себя самой? Ира под его взглядом напоминает провинившуюся кошку. Нашкодила, а теперь отвечай! Но бежать от своей вины не пытается, не зная даже, это ли самое страшное из всего возможного? Или наоборот? — Лёнь, сейчас не время! — наконец, выдаёт она, надеясь, что этот разговор как можно быстрее закончится. Ей неприятна подобная тема, но не озвучить её было, конечно же, нельзя. Поднимаясь с постели, Холмогорова бросает ещё один взгляд на Голубева, сидящего на табуретке и прожигавшего ковёр на полу каким-то мутным взглядом, — Правда. Не могу я вот так, всё слишком быстро. — Быстро? — в шоке переспрашивает он, не веря своим ушам, — По-твоему, полгода — это быстро? — Я не это имела ввиду… — А что же тогда? — Прекрати на меня давить! С тех пор, как мы приехали в Москву, я от тебя только и слышу, что разговоры о свадьбе. А здесь, между прочим, не только мы с тобой есть, но и другие люди, и семья моя, и друзья, и им сейчас не до этого, ты понимаешь? — Я всё понимаю! Я одного только понять не могу: мы всю жизнь будем под твоих друзей и родственников подстраиваться? Как раз сейчас, по твоим словам, им и не помешал бы отдых! — А ты хочешь сыграть нашу свадьбу только ради того, чтобы у них был один развлекательный вечер?! — У меня создаётся впечатление, что ты вообще не хочешь этой свадьбы!
Сказанного не воротишь, а слово похлеще воробья будет. Стреляло метко, а потому внесло ощутимый раздор между ними, словно стая пробежавших чёрных кошек. Ведьмин заговор, не иначе. Но в магию и в подобные мистические заговоры Лёня не верил ни разу в жизни, будучи прокурором, он опирался только на упрямые факты, а они твердили о нежеланном увлечении из прошлого. Рэкетир Пчёлкин, а ныне — бизнесмен «Курс-Инвест» снова возник на горизонте, урывая не только возможность и внимание, но ещё и чужое счастье, оставляя взамен лишь одно горе! Справедливо?!.. Квартира на Тверской погружалась в темноту и холод. Их разговоры с Ирой стихали, они расходились по разным углам, точно две соперничающие стороны, которые были не в силах доказать друг другу собственную правоту, потому что оппонент упрямо продолжал гнуть свою линию. И откуда только берутся на головы друг друга столь схожие в упорстве люди, скажите? На работу уходили тоже врозь: Леонид пользовался служебной машиной, а Ира — позаимствованной у Космоса. И только в коридорах зданий не боялись пересечений. Товарищ прокурор ломал голову над личностью криминального авторитета, а товарищ следователь пыталась докопаться до истины, сидевшей глубоко внутри: неужели всё было зря? А счастье казалось безоблачным и близким… Но в окне виднелись одни тучи. И холодные, крупные хлопья снега подтверждали ненавистную теорию: зима не бывает счастливой. Девяносто седьмого — уж точно! И точно не с ними…Знаю, что любить сложно меня — не взаимный счет Ты веришь, заживем однажды, но рана не заживет Вместо слов — многоточия, не хочется ночевать Гнал бы лучше ты прочь меня, но ты стал среди прочих сам
Патриаршие Пруды были одним из самых ярких и запоминающихся мест для Иры Холмогоровой. Здесь она когда-то прожила целых три года с Витей Пчёлкиным под одной крышей, сюда она приходила, если ей было грустно, будучи студенткой факультета права. Даже маленькой девочкой, поедая мороженое, гуляла здесь когда-то с родителями и Космосом. Ира не могла точно сказать, что это был за повод, но тот день отчётливо въелся в память как один из последних, когда её семья была полноценной. И счастливой — потому что после смерти Евгении у них уже не было таких совместных прогулок. Надьке было интересно только листать журналы да выносить мозги почаще тем, у кого они, в отличие от неё, были в наличии… Озеро замёрзло и покрылось тонкой коркой льда. Присыпалось небольшим слоем снега, как и аллеи, заставляя каждый шаг отдаваться манящим хрустом под ногами, умиротворённым и спокойным. Ира бы с радостью приобрела себе такое же спокойствие, а главное — уверенность. Потому что в вопросе отношений ей этого ох как не хватало в последнее время! Виктор Пчёлкин. Кошмар её прошедших лет. Человек, которого она любила и которому посвящала себя, предавший её своими чувствами к другой. Тот, от кого она сбежала за тысячи километров, надеясь спастись. И когда уже казалось, что спасение прошло успешно, попалась в ловушку! И за что ей такая жестокая шутка злодейки-судьбы? Ира перебирала в голове моменты, связанные с Лёней уже не первую ночь подряд. Их знакомство, общение, начало отношений. От всего этого веяло таким спокойствием и уютом, надёжностью и защитой, оплотом, которого она не смогла обрести с Пчёлой, что отказываться было смешно и бессмысленно. Ей казалось, что она влюбилась в этого человека. Нет, не так, как полюбила в юности, иначе: будучи уже взрослой и состоявшейся женщиной, со своими взглядами на жизнь и правилами. Правило не влюбляться в прошлое соблюсти не вышло… Фраза, озвученная Лёней, давила на неё и в то же время приносила облегчение. Холмогорова уже давно не находилась в столь противоречивом состоянии, но игнорировать это не смела. Пытаясь ответить хотя бы самой себе максимально честно: кто из них прав? …И состоится ли вообще когда-нибудь эта задуманная свадьба?! Телефон в её руках молчал. Набирая знакомые цифры, следователь несколько секунд стояла, глядя на замёрзшую водную гладь, а затем как-то незаметно для самой же себя нажала «отклонить». Холодный и пронизывающий ветер завыл со свистом, намекая, что пора бы уже домой. Не хватало только заболеть и слечь для полного счастья с ангиной или бронхитом, но домой ей идти не хотелось. Да и вообще — где он, её дом? Тучи сгущались, и некстати вспомнилось, что дожди зимой — огромная редкость. А за ними, где-то ближе к горизонту, уже давно скрылись последние лучи солнца. Теперь оно было потерянным…Если не о чем больше молчать, Время уже не летит — Нужно уметь отпускать, Нужно кому-то уйти