Куколка

      - Сволочь.       Землю уже сложно выкидывать, даже со всей ее силушкой.       - Какая же сволочь.       Утрамбовывать уже тоже некуда, а крышка все никак не показывается.       - На кой черт вообще закапывать пустой гроб так глубоко?!       Ансельм, сидящий на краю могилы с фонариком, разводит руками. Где-то наверху противно, ожидая поживы, каркает ворона.       - Из-за таких, как ты? И недели не простояла могила, покоя тебе не давала. Ты локтем, локтем работай, не возюкай грязь туда-сюда. А то и до рассвета не управишься.       Астрид ворчливо предложила Ансельму показать мастер-класс, но Ансельм показал неприличные жесты на своих четырехпалых ладонях.       Да и, в конце концов, если сам грабишь свою же могилу — такое ли это преступление?       Десятого февраля две тысячи десятого года Астрид Гессен официально признали мертвой. Три года спустя ее таинственного исчезновения газеты снова запестрили статьями о ней, на обложках журналов снова красовалось ее лицо. Dolce&Gabbana выпустили оттенок помады «Астрид», мать даже не явилась в суд и отказалась от оставшихся на счетах Астрид денег, а сволочь Таня Беркенбош демонстративно убивалась по «лучшей подруге», опуская в пустой гроб невзрачную память об ее, Астрид, детстве.       Неделю спустя, потому что до того сквозь завалы цветов и зевак было не подобраться, Астрид руками Леона вот уже час ворочает землю на кладбище. Ансельм («я ничего у тебя никогда не просила – сегодня, будь другом, построй на стреме»), спасибо ему, не отпускает болезненных шуточек, зато время от времени взглядом отпугивает случайных прохожих. Проклятая ворона продолжает каркать.       Лопата со стуком упирается во что-то твердое. Астрид откидывает ее, судя по звону – прямо в пошлый мраморный бюст. Руками отгребает с крышки остатки почвы. Руки Леона не хуже лопаты.       А ведь у нее, в отличие от Леона, хотя бы есть могила.       Куколка лежит в самом дальнем углу. С одной лишь косицей, с исколотой мордочкой, оторванной ножкой. Грязная, пыльная, не один год провалявшаяся всеми забытая в самом дальнем углу. Жалкая и ни в чем не виноватая.       Астрид сует в нагрудный карман и протягивает руку наверх. Ансельм приподнимает бровь, подтягивая ее наружу. Возмущенная пренебрежением к ее гастрономическим ожиданиям, ворона отправляет вниз черно-белый подарочек.       До Ансельма, движущегося быстрее молнии, даже не добрызнуло, а Астрид получила полную ладонь свежего вороньего дерьма.       Ворона злорадно каркнула.       Из могилы Астрид все-таки выбралась. Вся в земле и вороньих какашках, она подобрала с земли рогатую веточку и легко смяла лишние прутики.       - Жила-была девочка, которая была совсем не похожа на Пеппи Длинныйчулок. Но мама ее, которая не была ангелом, а отец, который если и был королем Южного моря, то там где-то и сгинул… Дай камушек, вон тот… так вот мама очень хотела, чтобы дочка ее была прямо как Пеппи. А не на скучные, обычные Томас и Анники.       Ворона притихла, наблюдая, подозревая о своей участи.       - Только вот что бы мама не делала, сколько бы книжек о Пеппи, игрушек о Пеппи, мультфильмов о Пеппи не появлялось в их доме, девочка все никак на Пеппи походить не хотела.       Когда-то у нее была настоящая рогатка, выточенная из поленца и с черной резинкой. Сейчас сойдет обычная канцелярская резиночка с одного из подвядших букетов.       - Сдается мне, мама девочки не уяснила, в чем мораль книжек о Пеппи, - Ансельм уже вновь сидит на увитом плющом старом, как сам Амстердам, камне.       - Сдается мне тоже. Ведь главное, что было у Пеппи – это доброе сердце и всегда хорошее настроение.       Когда игрушка пропала – Аннеке впервые увидела, как навзрыд плачет Астрид, и никакое мороженое, никакие плюшевые медведи, никакая водка успокоить ее не могли. А игрушка все это время была у сучки Тани, которая над Астрид посмеивалась, что та таскает фигурку в сумке и сажает на столик или рядом с фотографом. Чтобы всегда было хорошее настроение. Люди кругом умилялись, а Таню это бесило. По состоянию куколки видно, насколько бесило.       Рогатка свистит, как настоящая, снаряд находит цель. Ворона пронзительно жалуется и улетает в ночь, обещая бездушным людям неизбежную кару небес.       Кто стрелял – Астрид или Леон – она не уверена. Астрид всегда было жаль птичек, а Леон никогда не промахивался.              На обратном пути, грязная, лохматая, с лопатой наперевес и игрушкой в кармане она влетает в кого-то плечом. Астрид никак не может привыкнуть – раньше это она улетела бы в канал, а теперь матюги то и дело прилетают ей.       – Эй, мы больше не здороваемся? Ты из какой ямы вылез?       Астрид, испугавшаяся знакомого голоса, разворачивается, чуть не сшибая Каспера заново и заодно половину улицы. Ловко увернувшись от лопаты, Каспер перекидывает сигарету из уголка рта в другой и протягивает ладонь. Астрид, потихоньку привыкающая к мужским жестам, отвечает на рукопожатие.       Каспер, заметивший куколку, неуловимо меняется в лице.       – На кладбище, значит, подрабатываешь.       – Да вот, тренируюсь, – неприятный, холодный тон вызывает ярость и желание макнуть негодяя в канал, и Астрид вырывает у Каспера сигарету. В две затяжки выкуривает сама, аккуратно кидает в мусорку. Мертвым все равно, она даже не кашляет – а у Каспера приоткрывается рот и брови принимают правильную круглую форму. – Пока ты себе могилу роешь, рак легких зарабатываешь. У тебя там мазут вместо легких.       - Тебя спросить забыл, зожник. Ты меня даже на стометровке обогнать не можешь.       Повисает тишина, Астрид садится на бортик, опустив ноги в воду. Каспер, немного помолчав у нее над ухом, плюхается рядом.       - Не хочу тебя хоронить, Каспер. У меня кроме тебя никого не осталось. И вообще, ты мне нравишься.       - Ты идиот, Леон.       «Леон» отражается в спокойной воде, и Астрид удается зачерпнуть немного. С удовольствием, немыслимым для Астрид живой и брезгливой, умывает лицо. Подлым приемом, который знал Леон, но не Астрид, скручивает его, своего друга, отбирает мятую пачку «Мальборо» и отправляет ее загрязнять канал Амстеля. Под грязную ругань воркует и сажает в карман Касперу рыжую куколку.       - И запомни, Каспер, хотя Пеппи частенько врала, у нее было самое главное – доброе сердце. Сохрани его для меня?       Если Каспер и говорит что-то вслед, то Астрид не слышит. Хорошо, что айпод такой крепкий, чего он только не пережил. Музыка шумит у нее в голове, так что даже если там есть кто-то, кроме нее, он наверняка оглохнет, и Астрид растворяется в тенях.