— Я чувствую, что от тебя исходит страдание, падаван. Ты опять суетился? — Нет, мастер! Это ребята суетились, а я рядом медитировал. Анекдот
1
Оби Ван бездумно поднял рычажок, открывающий воду, сунул руки под водяную струю и чуть не обварился. Вытаращив глаза, он уставился на табло температуры. Смеситель был выставлен чуть ли не на 15 скалей. Когда с ним в последний раз такое было? Неделю назад на Корусанте? Вечность назад? До тринадцати лет Оби Ван считал, что умывание — не умывание, если умываешься не ледяной водой. По правде сказать, ему просто не приходило в голову увеличить температуру воды, пока он в первый раз не зашел в ванную после мастера и не включил воду. Оказалось, что горячая вода помогает проснуться гораздо быстрее, чем холодная, да еще и гораздо приятнее. В сердце расцвела безумная нелогичная надежда. — Мастер? Он заглянул обратно в комнату, никаких признаков Квай Гона не обнаружил. Но мастер вполне мог переночевать на полу (с такой раной самое то!), встать ни свет ни заря и уйти. На кровати безмятежно спал Энакин. Может, конечно, это он… Но насколько Оби Ван успел заметить, Энакин по утрам не умывался и к кранам с водой на всякий случай не подходил. С другой стороны, это могло ничего и не значить — в конце концов смеситель — не кран, его можно подкрутить, не включая воду. Но когда бы он успел? Оби Ван поспешно натянул одежду, выскочил за дверь и рванул к выходу. Неужели эти уроды позволили мастеру встать с постели?! Эта мысль разом вытеснила из головы все вчерашние тревоги относительно компетентных советов, которых будет ждать от него королева Амидала. Врачи называется! Если все действительно так, он устроит им грязный бытовой скандал. Нет, он бы понял, если б они так и не получили своих страховочных денег. Так ведь он еще три дня назад с этим разобрался! На подходе к Лечебнице в голову ему пришла еще одна мысль: «Знаешь что, детектив? Ты забыл проверить, забрал ли он свой плащ. Вот это было бы доказательство, а так ты просто разводишь истерику на пустом месте». Что правда, то правда, но несмотря ни на что он решил все-таки удостовериться, что все в порядке. — Мне надо поговорить с Фрей Данбре. Вы мне вчера дали «сигнал», но меня так никто и не вызвал. — Фрей Денберие, — поправил его дроид. — Доктор занята. — Ясно. А где она сейчас? — спросил Оби Ван прямо. Если хочешь обмануть дроида, задавай самые прямые вопросы. — Четвертый этаж хирургического корпуса, сектор 4-С, — после небольшой паузы ответил регистратор. — Спасибо. А мы в каком корпусе сейчас находимся? — В хирургическом. Оби Ван был здесь уже в третий раз и сейчас обнаружил, что хотя и не ставил себе такой цели, но уже немного ориентируется: например, он прекрасно помнил, откуда появился Бент, когда он пришел сюда впервые. — Спасибо, — сказал он регистратору (с дроидами стоит всегда разговаривать вежливо) и быстрым шагом направился к намеченной двери. Он уже был внутри, когда дроид, не имевший специальной функции охранника, сообразил, что произошло. — На территорию больницы запрещен вход посторонних лиц! — донеслось до Оби Вана, но он не обратил на это внимания. «Я успею, — решил он. — Успею хотя бы что-то». За дверью был лифт и лестница. Лифт не открывался и молчаливо требовал подтверждения доступа, лестница ничего не требовала. «Может, это совсем дебильная идея? — думал Оби Ван, преодолевая очередной лестничный пролет. — Только зря позорюсь, а толку никакого не будет». Однако эти мысли его не остановили. — Мне нужен сектор 4-С! — объявил он, распахнув первую же дверь и рискуя побеспокоить пациентов. Однако за дверью были вовсе не пациенты. Девушка в медицинской форме обернулась на голос, и Оби Ван узнал красивую спутницу Бента, с которой познакомился вчера. В голове всплыло имя: «Китне». — Ой, — сказала она, — это вы? — Да, — подтвердил Оби Ван. — Здравствуйте. — Это 8-С и до четвертого тут довольно далеко. А что случилось? — Мне нужна Фрей Денберие. — Доктор Денберие? Боюсь, что сегодня ее увидеть не получится. Разве что когда она придет осматривать мистера Джинна. — Да? А его я могу увидеть? — Не знаю… Но… Наверное. Палата, в которую привела Оби Вана Китне, была пуста. То есть в ней было, конечно, медицинское оборудование, но не было джедая Квай Гона. Эта пустая безликая палата, казалось, высосала из него все силы. Видимо, он все-таки надеялся, что ошибся, что зря развел кипеж, что мастер в целости и сохранности лежит на больничной койке под наблюдением специалистов, и теперь, когда надежды не оправдались, он чувствовал растерянность и бессилие. — Внимание! — раздался механический голос. — На территории Главной лечебницы Тида находится постороннее лицо. Внимание! — Это вы? — спросила сообразительная Китне. — Да, наверное, — Оби Ван пожал плечами. — Тогда вам лучше уйти. Больницу охраняет Королевская служба безопасности. — Да, спасибо. Наверное, я и правда пойду. По дороге сюда он собирался скандалить и возмущаться, но… Высказывать свое возмущение Китне было как-то глупо. Она-то тут при чем? Она явно просто ассистент или что-то вроде. Да и чем возмущаться? Китне выглядела не менее ошарашенно, чем он сам. Было совершенно очевидно, что никто мастера отсюда не отпускал, он сам ушел. А если мастер решил уйти, никто не смог бы ему помешать. — Если я что-то узнаю, я вам обязательно передам, — сказала Китне на прощание. «Что тут узнавать? И так все понятно…» — подумал Оби Ван и вышел на лестницу. В холле его уже ждали два офицера охраны. Одним оказался Брандес, второго он не знал. На лице Брандеса было написано удивление и недоверие. Применять майнд-трик к знакомому симпатичному человеку было крайне неприятно, но выхода не было. — Это недоразумение, — сказал Оби Ван успокаивающим тоном. — Я уже ухожу, вас это устроит? Он был подавлен и спокоен, спокоен до безразличия, так что майнд-трик сработал как надо. — Нас это устроит, — повторил за ним Брандес, глядя на него пустыми глазами. — Всего хорошего. Они вышли. — Вам нельзя было заходить на территорию больницы! — возмутился дроид-регистратор. — Я сообщил вам об этом, но вы не вернулись. — Я вернулся, — возразил ему Оби Ван. — Я тут. Можете уточнить, что с пациентом по имени Квай Гон Джинн? — Кто вы ему? — Я его ученик. — Пациент Квай Гон Джинн находится в стабильном состоянии. Прогноз благоприятный. — Он покинул больницу, у вас ошибочные сведения, — сказал Оби Ван устало. — Всего доброго. Извините, что доставил вам беспокойство. Не дожидаясь ответа дроида, он вышел наружу. Было еще очень рано и поэтому ничто не нарушало прохладной прозрачной тишины этого утра. Он устало опустился на ступеньку. На смену бурной энергии, которая овладела им при мысли, что врачи могли счесть мастера здоровым и выставить из больницы, например, потому что до них не дошли страховочные деньги, пришли апатия и своего рода уныние. Мастер сам прервал свое лечение, это очевидно. Врачи тут были ни при чем. Еще неизвестно, знает ли об этом Фрей Денберие. Наверное, нет, раз не знала Китне. «А на что ты рассчитывал? Серьезно думал, что мастер будет торчать там две недели?» «Ну не то чтобы… Хотя… Да, я на это очень надеялся». «Надеялся это мягко сказано. Ты в этом был уверен. А зря. Вот и сиди теперь со своей уверенностью». «А делать-то что?» «Теперь уже неважно».2
Рыбка плавает в воде. Ну а ты решила где?
Фрей Денберие закрыла дверь в палату изнутри и прижалась к ней спиной. Джедая на месте не было, а медблок… Что он сделал с медблоком? Медблок показывал стабильное состояние, поэтому сигнал на ее запястье не сработал. «А что, ты не знала, что так будет?» — спросил неприятный, но здравый голос у нее в голове. «Знала, — подумала Фрей. — Конечно, знала». Он должен был уйти. Разумеется. Ну вообще-то она надеялась, что ей удалось его удержать. Идя сюда, она была уверена, что найдет его здесь. Когда умница Китне сумела таки остановить его, уговорив принять снотворное, она расслабилась и решила, что теперь ей все удастся. Она так была довольна тем, что все рассчитала верно, тем что подгадала, когда он решится на побег. Легкая победа лишила ее бдительности. С чего она взяла, что он будет ее ждать? Но он не собирался лежать здесь столько, сколько нужно. Это было видно с первого взгляда. Чудо, что ей вообще удалось удержать его так долго… Но ему нельзя уходить! Если бы речь шла о любом другом пациенте, это не было бы проблемой. Страх и дикое отчаяние накатывали волнами, как тошнота. Его надо вернуть. В его крови бродит нгоо и неизвестно как воздействует на организм. Она отравила человека (основной рассказ о том, как так вышло см. в После битвы за Тид. III.1 Неприятные сюрпризы). «Отравила, отравила, — подтвердил голос. — Тебе надо пойти и рассказать обо всем Лаэде». Нет, нет. Ни за что. Это слишком страшно. «Единственное решение достойное врача — все рассказать Лаэде. Да, твоя карьера закончится. Возможно, тебе даже придется уехать из Тида, но ты действительно не можешь больше считаться врачом. Какой из тебя врач, если ты отравила человека?» «Я не могу, — подумала Фрей. — Я просто не могу». «А продолжать работу после этого ты сможешь? А если он умрет, когда его корабль отправится в гиперпрыжок? Что тогда? Ты сможешь продолжать лечить, если это произойдет?» «Я никогда об этом не узнаю, — почти с мольбой подумала Фрей. — Если я не узнаю, этого как будто и не будет. По крайней мере для меня. Я буду крайне осторожной. Я больше не допущу такой ошибки». «Это тебя утешает? От того, что ты не узнаешь, факт не перестанет быть фактом. Ты из какого-то непонятного тщеславия, из гордости, из желания доказать, что ты умнее всех, пошла на риск. Причем не просто на риск. Ты рискнула причинить прямой вред организму твоего пациента. Тебе нельзя больше быть врачом. Ты должна признаться». Это была чистая правда. Фрей представила себе, как заходит в кабинет Лаэды и… Ее прошиб пот. «Я не могу причинить Лаэде такую боль, — подумала она в ужасе. — Она мне верит. Она верит в меня. Это будет слишком жестокий удар… Она этого не заслужила». Фрей подумала о том, как Лаэда заботилась о ней все эти годы. Она вела ее шаг за шагом, с одной врачебной ступени на другую. Неужели она разрушит весь ее труд? Ей захотелось плакать, горло сдавил спазм, но слез не было. Боже, как же это страшно. Как же это безумно страшно. Здесь вся ее жизнь. Люди, которым она небезразлична и которые небезразличны ей. Неужели ей надо от всего этого отказаться? Но как? Если она признается, у нее не останется ничего… Совсем ничего. «Об этом надо было думать раньше. А теперь подумай о том, что человек в любую минуту может умереть от твоего эксперимента?» Вот именно поэтому и нельзя было позволять ему уйти. Но с другой стороны, как можно было его удержать? «Ты прекрасно знаешь, как. Надо было сказать ему правду». Правду? Сказать правду? Она почувствовала внезапное облегчение. Оно было мягким и оживляющим, как в полуденную жару неожиданно налетевший ветерок. Действительно, что может быть проще? Просто сказать правду и все. Не Лаэде, а самому джедаю. Почему бы и нет? Отдаться на его суд. В конце концов, он джедай, справедливость — это по его части. «Трусливое решение». Возможно. Возможно. Но и пусть. Открыться Лаэде было бы равносильно профессиональному самоубийству. «Нарушение протокола — профессиональное самоубийство, так что твое признание уже больше похоже на посмертие». Неважно. Это неважно. Она запишет ему послание. Может, это заставит его вернуться?3
Но и правда, что делать? Оби Ван все сидел на ступенях Главной лечебницы. Кругом было тихо, однако в его голове было шумно. Там колыхались сомнения. Что делать? Идти искать мастера? Где он может быть? Во Дворце? Говорит с королевой? С какой-то точки зрения это было неплохо, так как освобождало Оби Вана от необходимости давать ей компетентные советы, о которых она говорила вчера, но с другой, конечно, никуда не годилось. Но стоит ли к нему идти? Если бы мастеру сейчас нужен был его падаван, он бы сам его нашел. Можно было бы наоборот пойти еще поискать каких-нибудь следов ситхов… «Вот оно что! — радостно возопил внутренний голос, всегда готовый разоблачать. — Ты хотел бы подольше задержать мастера в больнице, только чтобы попытаться скрыть свою никчемность? Умно, умно. А то он не узнал бы, что ты так ничего полезного и не сделал! Да он только поэтому и прервал лечение. Потому что тебе ничего доверить нельзя и все за тобой приходится доделывать». Оби Ван устал сопротивляться внутреннему голосу и сдался, отпустив панику на волю. Паника сама подняла его тело на ноги и практически без ведома сознания понесла к Дворцу. Сегодня Дворец решил быть особенно негостеприимным. Хотя не исключено, что таковым он был только для Оби Вана лично. Положившись на авось, Оби Ван все еще во власти паники принялся осматривать те залы, которые были здесь ему знакомы, однако там не только не было людей, но вдобавок велась уборка, а потому совсем не в каждый можно было попасть напрямую. Проход к лифтам перегораживала запертая дверь. По ней ползал маленький дроид-уборщик. Оби Ван сделал попытку открыть дверь вручную. Уборщик предостерегающе пискнул. — Ну а как мне пройти? — спросил его Оби Ван, но уборщик, похоже, был лишен даже дара бинарно-кодовой речи, поэтому продолжал беззвучно чистить огромное дверное полотно. «Что ж это такое! Все три дня все двери были открыты, а теперь вообще никуда не попасть!» — думал Оби Ван, сбегая вниз по бесчисленным ступенькам. Содержимое поясной сумки противно бренчало и стукалось друг о друга. Пробежав очередной коридор, Оби Ван оказался перед еще одной запертой дверью. Здесь никого не было — ни людей, ни дроидов. Он оглянулся. Если пытаться обойти как-нибудь кругом, на это уйдет уйма времени… Джедай он, в конце концов, или не джедай? Он же не для себя пройти пытается… Оби Ван закрыл глаза и, вызвав в памяти магистра Йоду, поднимающего защитный щит (см. После битвы за Тид.II.3 Высокие гости), сконцентрировался на медленно открывающихся створках. Он услышал, как едва слышно скрипнули петли, раздались еще какие-то деревянные шорохи, когда двери слегка приоткрылись. Взвыла сирена. Да хоть бы и так. Зато придет кто-нибудь. «Или просто шарахнут тебя током. Автоматически». В дверях что-то жалобно лязгнуло, сопротивление пропало, гигантские створки стремительно распахнулись и ударились о стены. «Наверное, это уже перебор», — подумал Оби Ван, открыв глаза и наблюдая медленно оседающие облачка штукатурки, выбитой из стен распахнувшимися створками. Сирена не смолкала. Оби Ван двинулся вперед. Однако далеко не ушел. По правую руку от него открылась дверь и оттуда вышла прислужница королевы, сменившая вчерашнее бело-зеленое одеяние обратно на шафрановое — капюшон как всегда оставлял лицо в тени. В то же самое время сирена смолкла, а сзади подбежали два офицера охраны, с которыми Оби Ван не был знаком. — Это я открыл дверь, — сообщил им Оби Ван, прежде чем они успели что-либо сказать. — Ясно, — неуверенно сказал один из офицеров и вопросительно посмотрел на королевскую прислужницу. — Все в порядке, офицер, — ответила она. — Простите, что доставили вам беспокойство. Чемберлин, вы можете идти, а вы Ролинг задержитесь, пожалуйста. «Не стоило тебе ломать эту дверь», — предсказуемо прокомментировал происходящее внутренний голос. «Стоило, — возразил Оби Ван. — Если б я этого не сделал, я бы так тут и ходил до вечера». Офицеры отдали честь, Чемберлин удалился, а Ролинг отошел на пару шагов назад и приготовился ждать. — Вам чем-нибудь помочь? — ядовито спросила прислужница Оби Вана, и он узнал дублершу королевы Сэйбе. — Да, — ответил он (чем черт не шутит!), — я ищу своего мастера, Квай Гона Джинна. Я думаю, что он где-то во Дворце. — Это правда. Он сейчас на аудиенции у королевы… — она посмотрела поверх его плеча на злополучную дверь, потом снова перевела взгляд на него. — Они беседуют о причинах отсутствия джедая Квай Гона на вчерашней церемонии награждения. — Он был ранен, — мрачно заметил Оби Ван. — Об этом они и беседуют, — с легкой улыбкой отозвалась Сэйбе. Она явно получала удовольствие от его реакций. — Я тоже должен быть там, — сказал Оби Ван, делая попытку пройти мимо нее. — Нет, — Сэйбе преградила ему дорогу, — вас туда не приглашали. Вы не можете явиться к королеве без приглашения. И я настоятельно прошу вас сделать над собой усилие и не нарушать протокол. Достаточно того, что вы испортили дверь. Оби Ван затылком чувствовал направленный на него взгляд Ролинга. «Испортили дверь». Такая презрительная и какая-то обыденная формулировка. Не «сломали», а именно «испортили» — какое-то мелкое бессмысленное хулиганство… «Ну согласись, некоторая правда за этим есть. Это действительно была довольно глупая и дикая выходка», — заметил внутренний голос. «Это не отменяет главного», — отрезал Оби Ван и перешел в наступление, безуспешно притворившись, что все эти соображения, а также мнение стоящего за спиной офицера Ролинга ничего для него не значат. — Вчера королева сказала, что ждет меня на заседании. — Разумеется, — немедленно согласилась Сэйбе. — Заседание, о котором вы говорите, состоится после завтрака. Я уверена, что королева так вам и сказала. — Да, но… — До завтрака еще как минимум полтора часа, — непререкаемым тоном объявила Сэйбе. — Лейтенант Ролинг проводит вас до Холла. «Почему любое взаимодействие с этими людьми непременно оказывается максимально унизительным?» — мысленно вопросил Оби Ван, но теперь внутренний голос решил промолчать. Сэйбе исчезла за той же дверью, из которой появилась. — Пойдемте? — спросил Оби Вана лейтенант Ролинг. Как ни странно вопрос этот прозвучал смущенно, Ролингу явно было не по себе от того, что он был вынужден присутствовать при разыгравшейся тут сцене. А может, и нет. В любом случае выглядел он доброжелательно. — В этом нет совершенно никакой необходимости, — вежливо сказал ему Оби Ван. — Я найду дорогу. Он действительно пошел к выходу, решив не искушать судьбу. По дороге он сообразил, что избрал крайне глупую тактику, тогда как на поверхности лежал куда более разумный вариант. Связаться по коммлинку напрямую с королевой и спросить, что происходит. Или хотя бы с капитаном Панакой. Если это такая же аудиенция, как те, которые он видел, то капитан должен быть там. Впрочем, Оби Ван тут же обнаружил, что коммлинка у него с собой нет (видимо, он остался на столе), так что и этот, разумный на первый взгляд, план тоже пришлось отложить. По крайней мере до момента, когда он вернется в их с Энакином приют. И там его будет ждать Энакин… И без того неважное настроение от этой мысли испортилось еще больше, однако никаких альтернативных вариантов, по-видимому, не было.4
— Я и не надеялся, что смогу вас догнать. Оби Ван обернулся. Перед ним стоял Бент, специалист по дроидам Лечебницы. — Бент? — Вот. Это блок рекомендаций. Для Квай Гона Джинна, но это же ваш учитель, правильно? — Да… Они стояли у одного из небольших мостов, которыми Тид был буквально набит, на полпути от Дворца к Главному ангару. Бент протянул Оби Вану нечто, похожее на пассажирский билет, к которому снизу был приделан цилиндрический футляр-гнездо для инфо-кристалла. — У меня сегодня полдня свободные, и я решил отнести сам. Его оставили для вас у регистратора на случай, если вы зайдете. Но я подумал, что это вряд ли. — Но откуда вы знаете, где… — начал было Оби Ван, но Бент его перебил. — А я спросил во Дворце. Мне сказали, что вы в авиационных казармах. Вот и я решил прогуляться. — Спасибо, — только и сумел сказать Оби Ван. Он был ошарашен таким вниманием и заботой. Бент потратил время на то, чтобы выяснить, где его искать, да еще и пошел туда сам. И все это совершенно просто так, из чистой симпатии. — Вы вчера исчезли куда-то вечером, — заметил Бент. — Но фейерверк такой был, что, наверное, ваш меч было бы не видно… — Д-да… — согласился Оби Ван, который начисто забыл, что вроде как пообещал показать Бенту и его девушке медсестре, как джедайский меч светится в темноте… Неловкость наслаивалась на неловкость: согласился участвовать в каком-то невнятном цирке, а потом еще и забыл об этом и по-тихому смылся… Ну что ж, с неловкостями остается только смиряться. — А там что? — спросил Оби Ван, не давая паузе в разговоре набрать силу. Он повернул «билет» футляром вверх. — Просто обычные медицинские рекомендации, — ответил Бент, которого, видимо, не так уж и расстроило вчерашнее исчезновение Оби Вана. — Стандартные. У вас на Корусанте такие же должны быть. — Наверное, — согласился Оби Ван, никогда не получавший стандартных медицинских рекомендаций, да и вообще не представлявший, как устроена система здравоохранения за пределами Храма. — А мне можно их узнать? — Да, наверное, — пожал плечами Бент. — Если ваш мастер вам доверяет эту информацию. Вот кнопка воспроизведения. Вряд ли мастер будет возражать против такого любопытства. Конечно, это грубое нарушение личных границ, но какие могут быть между ними границы, если они мастер и падаван? «Непреодолимые», — вкрадчиво подсказал внутренний голос. «Пошел ты!» — огрызнулся Оби Ван и передвинул миниатюрный тумблер. Сообщение было сухое и деловитое, но эти на вид спокойные слова скрывали катастрофу. Мастер не просто ушел, не дожидаясь окончательного выздоровления. На самом деле он нуждался в срочном и, очевидно, длительном лечении. «… Возможны внезапные обмороки, остановка сердца, как кратковременная, так и длительная, резкое снижение артериального давления и любые другие неприятные явления». Доктор предрекала многочисленные негативные последствия, то есть попросту… смерть. И при этом не требовала вернуться! Да какого черта?! На какое-то мгновение он почти решился найти ее и все-таки поскандалить, но потом передумал. Пустая трата времени. Что они могут сделать против воли джедая Квай Гона? А ведь если подумать, он с самого начала знал, что этим кончится. Еще по дороге с Корусанта. Разве не подумал он тогда, что идти в бой в состоянии разлада с мастером — все равно, что совершить самоубийство (см. Что осталось за кадром. Корусант — Набу). Но только насчет самоубийства он ошибся… В размолвке был виноват он, а пострадал в результате мастер! Жуткие слова доктора начисто вымели из головы Оби Вана все прочие мысли. Он немедленно должен передать «рекомендации» мастеру и сделать все, чтобы вернуть его на больничную койку, чего бы это ни стоило. — Спасибо, — сказал он Бенту. — Я, наверное, пойду. — Конечно. Приятно было познакомиться. Надеюсь, мы еще встретимся до вашего отъезда. — Наверное, — обнадежил его Оби Ван и торопливо пошел по направлению к казармам.5
Энакин позавтракал с пилотами и теперь скучал. Пилоты завтракали рано. Вернее, начинали завтракать рано, потому что задания у них были разные, и поесть одновременно у них бы все равно не получилось. Энакин подсел к Арвену, Порро и Ансеро и слушал их разговоры. Дома он тоже слушал разговоры пилотов. Это было всегда интересно, хотя и не всегда понятно. Но здесь на Набу лучше всего было то, что пилоты с ним разговаривали! Например, вчера Арвен сказал про федератов: «Это бред какой-то. Ладно дроиды, но почему они не сделали автономные шаттлы?» (Это было понятно. Энакин знал, что значит «автономный». Это значит «сам по себе, ни к чему не подключенный»). А сегодня утром Энакин понял, почему шаттлы не могли быть автономными, если дроиды не были автономными: их некому было бы увести с Набу! Ведь все дроиды отключились! Ему повезло застать Арвена в столовой, и он поделился своим открытием. Арвен в принципе согласился. Это было очень приятно. Теперь все пилоты улетели. Энакин бы с удовольствием полетел с ними. Вернее, лучше всего полетел бы с Риком или с Арвеном. Но улететь, не сказав Оби Вану, он не мог, а Оби Ван куда-то пропал. Энакин смутно чувствовал его настроение — тревогу и периодические яркие вспышки раздражения — но понятия не имел, где он. А когда R2 попытался выйти с ним на связь (трюк, который так удачно сработал в прошлый раз), его комлинк запищал где-то тут в комнате. Единственной радостью был маячок. Арвен, как и обещал, раздобыл ненужный (маячки и обещание Арвена были в После битвы за Тид. III.3 Время собирать камни). Но Энакин не был уверен, что это ненужный: слишком он был хорош. Он жужжал. И вибрировал. И взлетал к потолку, расправив маленькие стабилизаторы. Правда, когда он улетел под потолок, Энакину пришлось строить пирамиду из стола, стула и маленькой резной подставки для ног, которая обнаружилась под столом. И то он еле его достал. У него ведь не было track-beam, которым маячки собирали пилоты. Маячок был так прекрасен, что его даже не хотелось разобрать на части. Вернее, хотелось, но только чуть-чуть. — Как ты думаешь, что сказал тот магистр? — спросил он у R2. R2 в ответ буркнул что-то вроде: «Какая мне разница?» Энакин попробовал еще раз вспомнить, что именно он вчера услышал. Понимать магистра Йоду было еще сложнее, чем запомнить, как зовут второго магистра. Он, кажется, говорил что-то про центр и про Темную сторону. Или про Темный центр… Единственная четкая фраза, которую он уловил, была загадочна: «Двое их всегда. Учитель и ученик». Значило ли это, что Квай Гону не разрешат его учить? Магистр Йода опять про это? Но ведь он и так это уже говорил. Зачем повторять? Да еще и говорить это второму магистру, который и сам все это слышал. Еще и сказал, что это все Кодекс. А вот мастер Квай Гон говорит, что в Кодексе такого нет. Вернее, есть, но это совсем недавно добавили. И еще он сказал, что Кодекс можно поменять… Но будут ли его менять? Он так ушел в свои мысли, что не заметил приближения Оби Вана. Дверь открылась, и Оби Ван вошел в комнату. Он выглядел расстроенным, злым и уставшим.6
— А что мы будем делать? — спросил Энакин, когда Оби Ван объявил, что мастер из больницы ушел, и теперь он где-то здесь, во Дворце, но попасть к нему не получается. — Ждать. Что нам еще делать? — огрызнулся Оби Ван. — Можно попробовать вломиться на аудиенцию, но мне пока это не удалось. — Ты ужасно устал, может, ты лучше отдохнешь? — Что? — Оби Ван оторопело смотрел на Энакина, пытаясь осмыслить последнюю фразу. — Нет. У меня все в порядке, — сказал он, наконец. Энакин кивнул. Оби Ван сел на кровать, уперся локтями в колени и, подперев лоб большими пальцами, попытался трезво поразмыслить. Ничего не вышло. Во-первых, хотелось есть. Во-вторых, ситуация была какая-то абсурдная. Почему прислужница Сэйбе его не пустила? Что за чушь? Что они там обсуждают? Учитывая, насколько королева и ее двор все это время были нелюбезны («Хочешь сказать, что ты был любезен?»), они, наверное, изводят сейчас мастера своими язвительными намеками. А судя по тому, что там назаписывала эта доктор, ему сейчас нужен полный покой, а не вот это вот все. Его бессвязные размышления прервал Энакин. — Будем сидеть и ждать? — спросил он, голос его звучал буднично, но под этим требовательным взглядом Оби Ван сдался. — В принципе можем еще раз попробовать добиться, чтоб его отправили обратно в госпиталь. Пошли. В последний момент Оби Ван вспомнил, что возвращался-то он за комлинком. Под комлинком лежали, перепутавшись лентами, королевские награды. Их он тоже прихватил с собой на всякий случай. Пригодятся. Вчера, например, с их помощью можно было неплохо поесть во время праздника. Выйдя за дверь, Оби Ван ненадолго остановился. Озаренный внезапной идеей, он оценивающе оглядел Энакина. — Хочешь настоящую джедайскую миссию? Энакин смотрел недоверчиво, пытаясь найти подвох: — Ну давай, — неуверенно протянул он. — Миссия такая. Как только мы так или иначе доберемся до мастера, ты выступишь вперед и уговоришь его вернуться в постель и лежать еще хотя бы дня два. Хорошо? — А как я его уговорю? — Ну как-нибудь, — нетерпеливо отозвался Оби Ван. — Ты же маленький. Сделаешь умильную рожицу, посмотришь жалобно, — он передразнил Энакина, просительно подняв брови. — Вот примерно как ты предложил мне пойти отдохнуть. Это было очень трогательно. Энакин молчал, вид у него был смущенный и растерянный. — Кажется, я тебя порчу, да? Учу двуличности? Энакин пожал плечами. — Ладно. Пошли. Ты его увидишь и просто не сможешь поступить иначе, поверь. — А вы сегодня уже виделись? — в устремленных на Оби Вана глазах не было ни тени зависти, только надежда. Оби Ван помрачнел. — Нет. В этом и проблема. Но я видел его позавчера, вряд ли что-то принципиально изменилось. Не могут же они заседать там вечность! Вернуться за коммлинком и взять с собой Энакина на поверку оказалось отличной идеей. Теперь здесь был R2, а значит не было необходимости носиться по Дворцу наугад. — Где может заседать королева? R2, ты знаешь? Дроид ответил утвердительно и отъехал к стене. Выдвинув тонкий штекер, он присоединился к круглому порту, еле заметному на фоне испещрявших цоколь витиеватых узоров. Энакин неожиданно взял Оби Вана за руку. Эта манера каждый раз заставляла Оби Вана вздрагивать. Поборов желание высвободить руку, он посмотрел вниз. — Когда он в прошлый раз так сделал, он уехал в стену, — сказал Энакин напряженно. — Что? — не понял Оби Ван. — Уехал в стену, — повторил Энакин (о том, как именно это произошло и что из этого вышло см. После битвы за Тид. II.4 Переговоры с гунганами). Оби Ван не успел ничего больше спросить, R2 отсоединился от штекера. Пиликнул: «Поехали!» и быстро сменил желтый огонек на фиолетовый и обратно. Двери в покои королевы загораживал сотрудник службы безопасности. Оставалось только тихо надеяться, что королева не заставит мастера стоять в продолжение всей аудиенции… — Вы не можете войти, — в голосе охранника, устремившего взгляд поверх головы Оби Вана, отчетливо звучала скука. — Посторонним вход запрещен. — Да каким посторонним! Я должен быть там внутри. Так положено по кодексу джедаев. — Значит вы уже там, раз так положено, — ответил охранник, не лишенный, видимо, чувства юмора. Оби Ван почувствовал на себе взгляд Энакина, и его бросило в пот, так по-идиотски он, должно быть, выглядит. За эти три кошмарных дня он так и не притерпелся к этому ощущению. — Мы подождем, — сказал он, свирепо глядя на безмятежного стража.***
Ждать пришлось недолго, первыми шли королева и Квай Гон. Мастер шел, слегка наклонившись вперед и внимательно слушая Амидалу. Держался он неплохо, но это ничего не значило. Джедай или не джедай организму надо было дать время восстановиться. Пока охранник не успел сообразить, что происходит, Оби Ван схватил Энакина за плечо и быстро занял место позади мастера, чуть ли не оттолкнув одну из фрейлин, шедших чинными парами следом. — Я бы хотела, мастер Квай Гон, — вещала в это время королева, — чтобы вы состояли в моем торжественном эскорте… Возможно, после произошедшего инцидента мне понадобится ваша защита даже на заседании Сената, где я намерена добиться возмещения ущерба от Торговой федерации. На этом месте Оби Ван переглянулся с Энакином и слегка подтолкнул его вперед. Обогнув Квай Гона, Энакин оказался лицом к лицу с королевой, чем вынудил всю процессию остановиться: — Королева, — начал он, — Ваше Величество, отпустите, пожалуйста, Квай Гона немного отдохнуть. Понимаете, его ранили, и ему лучше пока не вставать. Мастер обернулся и, вопросительно посмотрел на Оби Вана: «Твоя работа?» Оби Ван сделал самое невинное лицо и слегка развел руками, мол, ты же сам видишь, это Энакин Скайуокер — самый добрый мальчик в Галактике, и это его собственная методическая разработка.***
Дальше этого приятного рубежа фантазия отправляться не желала. И Оби Вану волей неволей пришлось вернуться к реальности, в которой он так и стоял перед перегораживающим двери охранником, а взгляд охранника все также упирался в стену у него за спиной. — Пойдем, сядем там у колонны, — предложил Оби Ван. — А можно? — удивился Энакин. — Да мне все равно. Они сели на пол.***
Вдруг началась какая-то суета, из-за поворота выскочили два дроида — явно не уборщики — и ломанулись в распахнувшиеся перед ними двери зала. Только когда они исчезли за ней, Оби Ван сообразил, что это и были дроид-хирург и дроид-диагност, о которых ему рассказал метрдотель три дня назад. Никакой хитрый план не понадобился… Она заставила мастера стоять в продолжение всей аудиенции, и ему стало хуже. Ну еще бы! Молча, стиснув зубы, он ринулся мимо охранника как энергетический снаряд. Хорошо, что двери открывались внутрь, потому что иначе он неминуемо сорвал бы их с петель. Он ворвался в зал. Мастер лежал на полу, так же как тогда в ангаре. Над ним склонился дроид-диагност. Оби Ван по инерции промчался через ползала, прежде чем сильные руки схватили его и дернули назад…***
Он открыл глаза. Рядом так же сидел Энакин. Охранник все так же демонстрировал невозмутимость и спокойствие. Противно запищал коммлинк. — Кеноби слушает, — произнес Оби Ван, готовясь душить новый приступ раздражения, когда из динамика до него донесся голос мастера: — Падаван, где ты ходишь? «Я?» — Ээ… Я… — Энакин с тобой? — Ээ. Да. — Давайте оба сюда, мы тут в башне заседаем. Решаем, что делать. Голос у мастера был на удивление веселым. — А может кто-нибудь тогда сказать, чтоб нас тут пропустили? — спросил Оби Ван. — Само собой, — ответил мастер и отключился.7
— Ну пошли, — сказал Оби Ван, поднимаясь с пола, после того как невозмутимый страж переговорил с кем-то по коммлинку. Слова прозвучали растерянно. «Мастер тут, ты идешь к нему. Ты что не рад?» — поинтересовался внутренний голос с явным намеком на то, что все измышления Оби Вана о своей преданности мастеру — сплошное притворство и ложь. «Нет, — ответил он. — Честно говоря, нет, не рад. Я считаю, что из больницы его отпустили слишком рано!» Энакин смотрел на него сияющими глазами. R2 привел их в широкий зал с довольно низким потолком. В больших окнах вдоль обеих длинных стен была видна какая-то невнятная зелень. Судя по расставленным тут и там музыкальным инструментам, группе удобных на вид диванов вокруг пульта в углу, это место предназначалось для проведения досуга. Из-за изящного письменного стола им навстречу поднялась фрейлина королевы. — Что вы тут делаете? — спросила фрейлина-сегуридад (не Сайбе и не Саче, их-то Оби Ван запомнил), не скрывая возмущения. — Это личные покои королевы! — Мы и идем к королеве, — сказал Оби Ван, сам подивившись тому, как спокойно и уверенно прозвучали эти слова. «А нечего тут удивляться. Ответственность не твоя, вот ты и смелый такой. Ты просто неспособен брать ответственность на себя, я всегда это говорил». Она посмотрела на него с легким удивлением, потом сказала: — Королева сейчас занята. Пойдемте, я провожу вас туда, где вы сможете подождать. — Нас там уже ждут, — возразил Оби Ван. Сегуридад с сомнением оглядела всех троих. Оби Ван ждал, пока она переварит информацию. Выглядела она как дроид, запрашивающий помощь центра управления. Наконец, она завершила все внутренние проверки и сказала несколько растерянно: — В таком случае, пойдемте со мной. Эта, всего лишь трехдневная разлука с мастером, произвела в Оби Ване странный эффект, породив целый пучок непонятных страхов. «Три дня тебе было на него плевать, ты же так к нему и не пошел, — не замедлил прикопаться внутренний голос. — Не сомневаюсь, что если б тебя ранили, мастер нашел бы возможность от тебя не отходить. Скажешь нет?» Сказать было нечего. «Это само по себе, хотя не так уж и ужасно, но несколько непоследовательно, — глумливо преуменьшал внутренний голос, — учитывая, каким ты себя считаешь верным и преданным учеником». «Спасите…» — безнадежно подумал Оби Ван, потому что следующая мысль была убийственна и более чем закономерна. И она не замедлила явиться. «Это бы все еще туда-сюда, если бы не тот факт, что ты сам и довел ситуацию до того, что мастер едва не погиб. Будешь спорить?» Нет. Спорить тут было не о чем. Мастер же не отказался от идеи взять Энакина в падаваны. И с тех пор, как они вылетели с Корусанта, в этом отношении ничего не изменилось. Размышления в эту сторону, вернули весь затопивший Оби Вана на Корусанте вал эмоций. Главной из которых был страх. Страх, что мастер может проиграть, взявшись за безнадежное дело. «Ты в него не веришь? — насмешливо спросил внутренний голос. — Вот это я понимаю, верность как она есть». «Заткнись, пожалуйста…» Страшнее же всего был страх, что мастер узнает об этих его ужасных мыслях, об этом его предательстве в миниатюре. «А что когда речь заходит о предательстве, размер имеет значение?» — спросил внутренний голос с живым интересом. «Мастер же не такой! — убеждал себя Оби Ван. — Узнает, не узнает… Да ему будет все равно! Точно, точно. Он посмеется над этими глупыми страхами. Ведь это все глупо и смешно в глазах любого нормального человека!» Наверное… Хотелось бы в это верить. Так хотелось бы! Но в жизни и желания попроще обычно не сбываются, так что уж говорить о таком… За залом оказалась как будто шахта или, может, внутреннее помещение узкой башни, середину которого занимал лифтовой канал. Двери лифта открылись. Лифт был круглый: бежевые стены, напротив двери — полукругом коричневое бархатистое сиденье. Все четверо погрузились, с трудом уместившись на небольшой площади: в середине R2, вокруг Оби Ван, Энакин и фрейлина-сегуридад. Оби Ван неудобно прислонился к стене, в ногу сзади ему упиралось сиденье. Двери закрылись, и они взмыли вверх. Меж тем они, видимо, уже почти пришли. А с чем он идет к мастеру? Он же так ничего и не сделал, чтоб приблизить выполнение возложенной на них миссии! Непрерывная цепь причин и следствий вела его именно в ту точку полной безнадежности, в которой он сейчас и находился. Кто не проследил, чтоб на корабле не принимали сигналы? Ясно кто. Кто соответственно приманил ситха? Кто трепал мастеру нервы из-за мальчика? Кто оказался недостаточно тренированным, чтобы не допустить ранения мастера? Кто не спустился в шахту в тот же день, а завалился спать? Кто не нашел никаких следов улетевшего, или точнее, улетевших ситхов? Или ситха и его помощника… Ответ во всех случаях один. Ну и что же этот «один ответ» сделал, чтоб поправить нанесенный урон? Да ничего! И так ведь нормально, да? Они поднялись на лифте, а затем преодолели один пролет широкой винтовой лестницы и оказались в беседке, венчавшей высокую башню, которая, казалось, стояла отдельно от Дворца. Здесь наверху дул приятный теплый ветер, снизу едва долетал шум водопада. — Оби Ван Кеноби и Энакин Скайуокер к Вашему величеству, — объявила провожавшая их сегуридад. Мастер и королева сидели рядом на широком диване. Оби Ван и Энакин поклонились, приветствуя королеву, и подошли ближе. R2 следовал за ними. — Думаю, наш разговор окончен, — сказала королева так холодно, что по полу, казалось, прошел сквозняк. Она встала. — Мы еще немного посидим здесь, если вы не возражаете, — сказал Квай Гон, не обратив на ее холодность никакого внимания.8
Жизнь Лечебницы постепенно входила в привычную колею после взрыва госпитализаций и бурного празднования победы. Работы поубавилось, и погуляв по городу, Бент решил почистить память центрального рекордера. На экране появилась надпись: «В памяти содержатся удаленные записи, требующие подтверждения. Подтвердить?» Бент на всякий случай проверил, но уже после первых слов понял, что зря волновался и смело стер все сообщения: каждое начиналось словами «Дорогой мистер Джинн». Это были черновики послания, записанного доктором Денберие для сбежавшего сегодня из больницы джедая по имени Квай Гон Джинн. Хранить их никакого смысла не было, Бент точно знал, что правильное сообщение она передала Оби Вану Кеноби — ученику упомянутого Джинна — ведь он сам же его и отдал. Оби Ван еще и прослушал его при Бенте. Сообщение было открытое — никак не закодированное — и скучное: «Дорогой мистер Джинн, настоятельно рекомендую вам по возвращении на Корусант обратиться к лучшему из знакомых вам кардиологов с тем, чтобы удалить и заменить протезом поврежденные участки сердца. В противном случае оно может вести себя непредсказуемо — возможны внезапные обмороки, остановка сердца, как кратковременная, так и длительная, резкое снижение артериального давления и любые другие неприятные явления. Прилагаю копию всех материалов, касающихся вашего лечения в Главной лечебнице Тида. Если найдете время перед отъездом, зайдите, пожалуйста, ко мне для контрольного осмотра. Всего наилучшего. Фрей Денберие. Хирург третьей ступени». А вот сообщения, удаленные сейчас из основной памяти были куда интересней; и обладай Бент Кирш хотя бы граном любопытства, могли закончиться для хирурга третьей ступени Фрей Денберие достаточно скверно. Однако никому из ныне живущих не суждено было узнать их содержание. Дорогой мистер Джинн, …Во время нашего первого разговора вы сказали, что я вас «вытащила», но скажу честно, я не знаю, кто вас мог «вытащить». Если кто-то и вытащил (судьба? везение? внутренние резервы?), то это была не я. Скорее всего, говорить всего того, что я хочу сказать, не стоит. А уж тем более не стоит говорить это вам, но я должна предупредить. Должна дать инструкции, предостеречь… Называйте как хотите, вы все равно не станете их соблюдать, не так ли?.. Дорогой мистер Джинн, Рискуя вызвать ваше неудовольствие, я тем не менее настоятельно прошу вас вернуться… Дорогой мистер Джинн, …Во время нашего первого разговора вы сказали, что я вас «вытащила», но вытащила вас не я. Вас вообще нельзя было спасти. Вы должны были умереть на месте. И я не уверена, что выжить было лу… Впрочем, я не имею права так говорить. Как бы то ни было вы живы, но должны учесть, что восстановленные второпях ткани вашего сердца могут подвести в самый неподходящий момент. Я перескакиваю? Вы сказали, что всегда хотите быть в курсе того, что происходит и точно знать, что именно с вами случилось. Расскажу по порядку. Когда я обнаружила, что Вы почему-то не намерены покидать этот свет, я в первую очередь запустила регенерацию поврежденных, вернее, уничтоженных тканей сердца. Как и при любой регенерации — ускоренной или естественной — ткань не восстанавливалась в первоначальном виде, а заменялась более… Впрочем, не уверена, что Вам нужны такие подробности. Или нужны? В любом случае мне необходимо было на какое-то время задержать регенерацию кожных покровов, чтобы контролировать происходящее внутри. Так как никаких средств, способных остановить начавшееся естественное восстановление кожных покровов у меня не было, я вынуждена была прибегнуть к непроверенным и неодобренным средствам… Тьфу! Черт. Это все не то! Дорогой мистер Джинн, Не знаю, как поведет себя мазь гунганов. Она все останавливает, но я узнала об этом довольно поздно Дорогой мистер Джинн, Вы должны знать, что в ходе лечения я на свой страх и риск применила непроверенное средство гунганского происхождения. Когда я его применяла, я не знала в точности, какие последствия это может иметь. К настоящему моменту я знаю немногим больше, однако у меня есть веские основания полагать, что это средство может повредить вам самым неожиданным образом. Уверяю вас, что о его опасности я ничего не знала… Я понимаю, что вы не намерены возвращаться, хотя это было бы наилучшим решением, так как позволило бы мне постоянно следить за вашим состоянием и вовремя отреагировать на его ухудшение, однако я все же очень прошу вас подумать над этим. Скорее всего, худшее выяснится в ближайшую неделю… Дорогой мистер Джинн…9
— Ну что? — сказал мастер, когда королева и обе сегуридад исчезли, спустившись к лифтам. — Похоже, дел тут куча. Он говорил так, как будто не было этих трех ужасных дней расставания. — А что обо всем этом думает Йода? — спросил Оби Ван, невольно поддаваясь этому настроению. — Он же разговаривал с тобой вчера? — Понятия не имею, — ответил мастер беспечно. — Йода разговаривал со мной так, как он всегда разговаривает, когда считает, что я плохо работаю. Оби Ван обмер. — Мастер… — сказал он, превозмогая оцепенение. — Это же все из-за меня… Я идиот. Я не спустился вовремя в генератор и… — Идиот, идиот, не переживай, — успокоил его мастер. Мастер не сердился. Собственно Оби Ван не был удивлен. Мастер не стал бы сердиться. Это наполняло благодарностью с примесью разочарования. Небольшая часть Оби Вана жаждала возмездия, громов и молний, но бОльшая и здравая часть была благодарна за эту снисходительность. — Но я Йоде отомстил, так что можно не расстраиваться. Помнишь, ты мне деньги оставил? — Да… — Ну и вот. Над ухом у Оби Вана раздался оглушительный стрекот, он повернул голову и посмотрел влево. С легкой резной арки свисал толстый стебель, усыпанный крупными фиолетовыми цветами. Из цветка, висевшего как раз на уровне его лица, выглядывало маленькое существо — размером не больше мизинца — глухо-оранжевая ящерка, отливающая металлическим блеском. Поглядев на Оби Вана внимательными выпуклыми глазками, она разинула пасть неправдоподобно широко и издала очередную стрекочущую трель. Было видно, как у нее в горле трепещут крошечные стрекотательные приспособления. Высказав свое отношение к происходящему, она снова скрылась в недрах цветка. — Ты швырнул их ему в лицо? — Вроде того. «Жаль, что я не видел», — подумал Оби Ван, начиная успокаиваться. Ситуация была такой привычной и голос мастера звучал так обыкновенно, что все волнения как-то разом поутихли. Он перевел взгляд на открывавшийся с башни вид на зеленые равнины и ощутил, не отдавая себе в этом отчета, как в душе наступила тишина, смолкла непрерывно вопившая внутренняя система тревоги, рядом с мастером мир вновь стал надежным. Кивнув в ответ на вопросительный взгляд Энакина, Квай Гон похлопал рукой по скамейке. Энакин мгновенно устроился рядом с ним. Потом неуверенно посмотрел на Оби Вана и, не получив ответа, потянул Квай Гона за рукав: — Мастер… — робко начал он. — Мм? — Вам не стоило с такой раной вставать… Хотя бы еще один день… В ответ Квай Гон, не поворачиваясь, мягко улыбнулся: — Не волнуйся, дружок. Это все ерунда. Ну что тут у вас было? — и добавил, обращаясь к подпиравшему колонну Оби Вану: — Не нависай. Оби Ван сел, скрестив ноги, напротив скамейки, на которой сидели Энакин и мастер, ощущая под собой еще прохладные после ночи плитки пола. Под взглядом мастера напряжение растворялось, исчезало, уступая место смеси умиротворения и легкого восторга. — Мастер, — сказал Оби Ван, страшно довольный собой и своей казуистикой в разговоре с великим магистром, — Йода сказал, что они решили посвятить меня в рыцари. А я сказал, что без твоего разрешения они этого сделать не имеют права. Мастер смотрел изучающе. — А зачем ты так сказал? Я считаю, это очень правильно и давно пора. Оби Ван оторопело уставился на мастера. — Но это бред какой-то. Я не хочу. [Энакин станет моим падаваном!] [Оби Ван обучен. Мне его учить нечему.] Одно дело разыгрывать эту комедию перед Советом… За прошедшее время Оби Ван успел основательно убедить себя, что мастер просто блефовал, но видимо, нет… — По-твоему, это правильно? Ты, правда, так думаешь? Но на каком основании?! Квай Гон весело усмехнулся. Оби Ван слегка расслабился. — Ты ситха победил. Помнишь? — Мастер! Это не смешно вообще-то, — но Оби Ван и сам почти смеялся. — Не помню. Что значит победил? И почему это хорошо? Да я из того, что было в этом вонючем генераторе, вообще ничего не помню, я был в трансе, мне кажется. Я этого ситха даже и не видел в тот момент. — Ух, какие подробности! Так ты тем более молодец — победил ситха практически вслепую. Между прочим, считается, что это в принципе невозможно, что джедай не может в одиночку одолеть ситха, который увеличивает свою силу за счет эмоций. — Раз это невозможно, значит, этого и не было, — пошутил Оби Ван. — Отлично, — подхватил мастер. — Значит, я, по-твоему, банальный симулянт, который провалялся три дня в госпитале, свалив все свои дела на двух беспомощных детей? Оби Ван не выдержал и рассмеялся. — Нет. Не значит. Но все равно не понимаю, за что тут награждать? Почему надо награждать именно меня? — А ты считаешь, что награда всегда должна быть справедливой? — Ну… Теоретически, да. На то она и награда. К тому же награда-то сомнительная. Не нужна она мне. Нет, если ты считаешь, что это нормально… — А что ты переживаешь? Оби Ван промолчал. Действительно? Что тут переживать? А то, что за эти то ли четыре, то ли пять дней он окончательно укрепился во мнении, что быть мастером-джедаем — это какой-то ад кромешный. Ты, как и всегда, не знаешь, что делать, а все от тебя хотят каких-то действий и ответов. Вдобавок каждый второй хочет на тебя спихнуть свои косяки. Действительно, почему бы и нет. Отличная награда. «С другой стороны, согласись, что это неизбежно, раз уж ты остался в Ордене. А ведь тебе предлагали отправиться в Агрокорпус…». — Эй, падаван, ты чего схухлился? Это формальность. До настоящего мастера тебе еще жить и жить, значит, падаванов брать тебя никто не заставит, на задания ты все равно будешь со мной летать. Ничего, в сущности, не изменится. Лучше расскажи толком, что тут без меня происходило? Оби Ван в ответ на этот вопрос привычно растерялся, не зная, с чего начать. Однако в этот раз ему удалось взять себя в руки: что-то же случилось важное, о чем не знал никто кроме него и что обязательно надо было знать и мастеру. Что-то, что он собирался обязательно рассказать… Что-то связанное с канцлером… Канцлер, канцлер… Мысленно он прокручивал свои немногочисленные встречи с канцлером. Корусант… Торжественная встреча на Набу: канцлер спускается по аппарели… Точно! Это оно. — Позавчера, канцлер Палпатин, когда прилетел, сказал, что будет следить за успехами Энакина. Я вот не понял, чего он к нам пристал? Квай Гон резко помрачнел. — Да уж. Это довольно плохо. Палпатин скользкий тип. Не хотелось бы включаться в эти игры… Но посмотрим, — и неожиданно закончил: — Тем скорее надо вернуться за Шми.Продолжение - После битвы за Тид V.3 Deus ex machina