Не рассказывай никому, Эванс

      — Эванс, — вдруг раздалось у Лили за спиной, — прекращай слезоразлив, а? Второй час уже рыдаешь. Не надоело?       — А тебе какое дело? — неприязненно спросила она, украдкой вытирая слезы. Хотя опухшее лицо и покрасневший нос выдавали Лили с головой. — Следишь за мной, Браун?       — Слежу, — легко признался он. — Два часа уже слежу, Эванс. Ну серьезно, поплакала — и хватит. Не стоит оно того.       — Что, будешь теперь мне рассказывать, какой Северус недостойный меня подлец? — развернулась она к Брауну. — Думаешь, сейчас удачный момент, чтобы ко мне клинья подбивать?       Он так удивился, что Лили стало неловко. Неужели она все себе напридумывала?       — Почему я должен делать что-то подобное?       — Не прикидывайся, Браун, — раздраженно шмыгнула носом Лили. — Весь факультет знает, что ты за мной бегаешь. Или скажешь, что это не так? В Большом зале всегда рядом садишься, в библиотеке выбираешь соседний стол, а стоит мне спросить о какой-нибудь книге, так ты сразу ее приносишь. Нужна помощь с эссе — ты возникаешь рядом со своим свитком. Не слушаются младшекурсники — ты снова появляешься и решаешь проблему. И еще много всяких мелочей, если все перечислять, вечера не хватит. А еще ты смотришь, смотришь, смотришь. Я тебе не картина в музее, Браун. Мне это неприятно.       Ее гневную речь прервал хохот. Браун смеялся так громко и искренне, что Лили невольно улыбнулась в ответ, но тут же снова нахмурилась:       — Что такого смешного я сказала?       — Ничего, Эванс, — выдохнул чуть успокоившийся Браун. — Действительно ничего. Просто я только сейчас понял, за что меня весь год регулярно пытаются побить Поттер и Снейп. Надо же. Весь факультет знает. И весь Хогвартс, видимо, тоже. Слушай, Эванс, — он посерьезнел и сел на ступеньку рядом с Лили, — прости, что вел себя подобным образом. Я не думал, что доставляю тебе неудобства. Честно. И еще, можешь не переживать, я не влюблен в тебя. Просто... — Браун растерянно замолчал.       — Просто что? — спросила Лили.       То есть она весь год страдала от навязчивого поклонника, который и поклонником-то не был? Верилось с трудом. Лили никогда не была склонна видеть в любом жесте и слове романтический интерес, но к Рождеству даже она была вынуждена признать, что Анжела не преувеличивает: Браун действительно «таскается» за Лили. Слишком уж много абсолютно случайных совпадений сталкивали их друг с другом.       — Просто... Эванс, послушай, — Браун жалобно посмотрел на нее, — я знаю, что это прозвучит как полный бред, но ты просто ужасно похожа на одного очень дорогого мне человека.       — Прости, — покачала головой Лили, — это звучит, как один из тех дурных способов влюбить в себя девушку, которыми пользуется Поттер. Я не хочу больше обсуждать это. Просто давай договоримся, что ты перестанешь постоянно крутиться рядом со мной, хорошо?       — Да. Да, конечно, Эванс, как скажешь, — кивнул Браун. Он выглядел таким потерянным, что Лили даже стало его жалко. Неужели настолько сильно влюблен?       — Ладно. Вот и договорились, — неловко улыбнулась она. Какое-то время они сидели в молчании, потом Лили все-таки не удержалась: — А кого я тебе напоминаю?       Браун только покачал головой:       — Поверь мне, Эванс, ты не хочешь этого знать.       А вот сейчас Лили поняла, что не остановится, пока не выяснит правду. Ни за что.       — И все же?       — Эванс, ну серьезно. Ты обидишься.       — Ты же сказал, что этот человек тебе очень дорог. Почему я должна обижаться?       — Эванс, ты не... — Браун опустил взгляд, внимательно рассматривая собственные ладони, задумчиво провел пальцем по длинному шраму на правой руке и вздохнул: — Ладно. Хорошо. Ты очень похожа на... на мою маму.       Лили сначала недоверчиво хихикнула, но тут же осеклась. Кажется, Браун говорил искренне, и Лили было очень непривычно видеть его таким.       Целый год этот язвительный, заносчивый тип доставлял одни лишь проблемы. Ругался с однокурсниками, дерзил учителям, несколько раз подрался с компанией Поттера, влип в какие-то невообразимые неприятности и целую неделю провалялся в больничном крыле. Причем тащила его туда Лили, потому что, конечно же, окровавленный Браун решил вывалиться из тайного хода именно к ее ногам. И даже почти теряя сознание, он ухмылялся и нес всякий бред. «Знаешь, — прохрипел Браун тогда, цепляясь за ее мантию, — а в прошлый раз убить эту тварь было проще. Как думаешь, я старею?»       Лили потом долго снились кошмары, в каждом из которых она стояла посреди коридора, не в силах двинуться с места, а рядом умирал Браун. После этого он начал раздражать ее еще больше. Лили терпеть не могла безответственность. Тем более такую самоубийственную.       Но сейчас рядом с ней сидел будто совсем другой человек. Он был спокойным, мягким и почему-то очень надежным. Тогда Лили впервые подумала, что все те выходки и провокации могли быть только отвлекающим маневром. Маской.       — Ты скучаешь по ней? — осторожно спросила Лили. — По своей маме?       Браун все так же задумчиво водил пальцем по шраму, не глядя на нее.       — Не знаю, Эванс. Думаешь, я могу?       — А почему нет? — удивилась Лили. — Скучать по кому-то абсолютно нормально. — И, понимая, что лезет абсолютно не в свое дело, спросила: — Профессор Дамблдор говорил, что ты переехал сюда с родителями. Твой отец женился еще раз?       Браун резко вскинул голову и внимательно посмотрел на Лили. Потом нацепил на лицо эту раздражающую ухмылочку и небрежно бросил:       — Неужели поверила? Эванс, я не сказал ни слова правды. Думал, что уж наша проницательная староста вмиг выведет меня на чистую воду. Эх, так не интересно.       — Слушай, Браун, — рассердилась Лили, — давай без вот этих вывертов, пожалуйста. Не хочешь говорить, я не заставляю. Думаешь, я совсем дура? Правду от лжи не отличу? Так что не ври, что ты все наврал. — Браун чуть слышно хмыкнул на последней фразе. Это разозлило Лили еще больше. — И не ухмыляйся так. Эти твои гримасы просто отвратительны!       Она вскочила, для убедительности топнула ногой и даже почти решила уйти, но почему-то замешкалась. Наверное, Лили просто слишком сильно хотелось добиться от Брауна хоть какой-то реакции. Раскаяния, например. Но его, похоже, было ничем не смутить.       — А со Снейпом всегда работает, — лениво протянул Браун, тоже вставая. — Уже трижды повторял этот фокус. Он так забавно злится каждый раз. Загляденье.       — Думаешь, это смешно? — В такие моменты Браун начинал ужасно напоминать Джеймса Поттера. Самодовольный, напыщенный индюк. Все-таки хорошо, что он не был влюблен в Лили.       — Не очень, — подозрительно легко согласился Браун. — Но месть сладка.       — Месть?       — Не бери в голову, Эванс. Глупость сказал, забудь. Кстати о Снейпе. Поговори с ним, а?       — Поговорили уже, — Лили отвернулась и часто заморгала, стараясь сдержать слезы. — Мне нечего ему сказать.       — Эванс, я же не прошу тебя кидаться Снейпу на шею. И не пытаюсь оправдать этого идиота, — серьезно сказал Браун. — Но я могу тебе поклясться, что он всю жизнь будет жалеть о том, что сказал тебе тогда.       — У тебя внезапно открылся дар предвидения? — попыталась съехидничать она.       — Он у меня никогда и не закрывался. — Браун улыбнулся и сел обратно на ступеньку, забавно задирая голову, чтобы посмотреть на Лили. — Я знаю Снейпа. Лучше, чем ты думаешь. Если бы он мог повернуть время вспять, этой ссоры никогда не было бы.       — Не делай вид, что вы с Северусом такие близкие друзья, — фыркнула Лили, но, подумав, тоже села. — Он постоянно мне жалуется, как ты ему надоел.       — Что, — притворно изумился Браун, — Снейп до сих пор не смирился?       Лили задумалась. Пожалуй, последние пару месяцев Северус действительно перестал упоминать приставучего Брауна в своих гневных монологах.       — Смирился, — со вздохом признала она. — Но тебе не следовало так навязываться. Это верный способ стать не другом, а врагом.       — А мне плевать, кем меня считает Снейп, — резко ответил Браун. — Я его друг. И я сделаю все, чтобы он не угробил свою жизнь. Чтобы он не... — он осекся. — Не имеет значения. Просто поговори с ним, Эванс. Спокойно поговори, без претензий и обвинений. Мир от этого не рухнет.       — Ладно, — сдалась Лили. — Поговорю. Но я все еще ужасно зла на Северуса. Так ему и передай.       — Отлично, — Браун облегченно улыбнулся. — Спасибо, Эванс.       Лили подумала, что просто обязана кое-что прояснить:       — Браун, послушай, вы с Северусом можете быть хоть лучшими друзьями, но это не обязывает тебя бегать по его поручениям. Тем более... таким. Друзья так не поступают.       Браун только отмахнулся:       — Никто меня не просил, Эванс. Я тут исключительно по собственной инициативе. И, — добавил он, чуть помолчав, — будет восхитительно, если ты не расскажешь об этом Снейпу. Он ужасно на меня разозлится.       — Ладно, — машинально кивнула Лили. — Но зачем ты тогда это делаешь?       — М-м-м, — задумался Браун. — В качестве извинения?       — Извинения за что? — Лили уже надоела его манера говорить какими-то непонятными намеками.       — Я должен был предотвратить эту ситуацию, — пожал он плечами. — Я опоздал. Нужно исправлять.       — Ты так говоришь, будто знал, что именно произойдет.       — Не знал конечно, — вскинулся Браун. — Если бы я знал точно, то, конечно же, все предотвратил.       — А не точно? Знал?       Он занервничал.       — Ну, чего ты пристала, Эванс? Будто сама не видишь, какие у них с Поттером отношения. Любой бы догадался, что рано или поздно рванет.       — Ты снова врешь, Браун, — нахмурилась Лили. — Мы тут совсем не о Поттере говорим.       — Эм, ладно, мне пора. Снейпу ничего не рассказывай, — повторил он. Потом подскочил и сбежал по ступеням вниз так быстро, что Лили не успела ничего сказать.       Все-таки Браун был абсолютно несносным.       — Не уходи от ответа, Браун, — пробормотала Лили ему вслед и, вздохнув, пошла умываться. Если уж и разговаривать с Северусом, то никак уж не зареванной.