Пепел

Вообще, они хотели обсудить «очень важное дело», а именно — факты нападения на объекты AAHW, но… После последнего их разговора планы немного изменились.  — …Ххах… Мистер Фобос… Аудитор чувствует, как чужие огромные ладони до синяков сжимают его бёдра, правда, его это только сильнее заводит.  — ..Да, мистер Аудитор?.. Чёрт. В голосе отчётливая издёвка. Ублюдок с огромным хером. Знает, что делает Аудитору так ..ах!.. хорошо, но… Аудитор ни за что не позволит ему взять полный контроль.  — Не перетрудитесь. — с ядовитой усмешкой бросает он в лицо директору и в следующую же секунду прикусывает губу, сдерживая громкий стон. Блять. Фобос, кажется, злится. Отлично, просто замечательно. Он рычит от злости. Ладони перемещаются на ягодицы и до боли сжимают, а движения становятся чересчур агрессивными. Но Аудитор этого и добивался.  — ..Постараюсь. — отрезает Божественный Император, обнажая зубы в хищном оскале.       Они уже запачкали стол. Стул. Пол. А теперь вот портят дорогой диван, обитый роскошным красным бархатом. Ах, как жаль, химчистка нынче недешёвая. Аудитор уже понемногу забывается, тонет в этом жаре, в этой обжигающей похоти. В этой садистской игре. И не он один. Фобос вспотевший и разгорячённый, но боже… каким же взглядом директор пожирает его тело. И с какой же яростью насаживает на свой пульсирующий член. Правда, он забывает одну важную деталь. Это не он трахает Аудитора. Это Аудитор трахает его. Аудитор с силой прижимает ноги к бёдрам Фобоса, устойчивей закрепляясь в своей позиции, и неистово продолжает выбивать из Божественного Императора напряжённые прерывистые выдохи и даже стоны. Самое обидное, что он так и не снял свою идеально выглаженную красную рубашку, и теперь она — мятая и испачканная — подпрыгивает вместе с ним. Как и галстук, впрочем. Но ничего, он вполне вправе отомстить за такое. Его пальцы сжимаются на плечах директора. Великолепный кроваво-красный плащ они оставили на столе ещё во время их первого «разговора». Наплечники полетели на пол в процессе второго. И сейчас Фобос был в своей серой тунике, настежь распахнутой, но всё ещё выглядящей приемлемо. Ну ничего, можно немного и.. Аудитор чувствует, как чужие пальцы обхватывают его член, грубо сжимая. Он распахивает глаза и охает, стискивая в ладонях одежду бизнес-партнёра настолько сильно, что… Оба слышат звук разрываемой ткани. Аудитор нервно усмехается, когда Фобос резко останавливается, поднимая на него недоумённый взгляд, в котором читается закипающая ярость. И не находит ничего лучше, как томным сбившимся голосом выдохнуть:  — Вы сами виноваты. …И с наглой ухмылкой медленно потянуть две части в стороны. Фобосу хватает секунды.  — С-сучка… Аудитор вздрагивает, когда его резко поднимают и бросают на мягкий диван, вжимая в спинку. О да, сейчас начнётся что-то очень неприятное.  — …Да что ты себе позволяешь… — понижает голос директор, пытаясь сжать пальцами бестелесное пламя на голове Аудитора, и тихо рычит, когда это у него не получается.  — О, мы уже перешли на «ты»? Как мило с Вашей стороны. — Аудитор закусывает губу. Боже, он же его сейчас доведёт. Фобос хватает его бёдра обеими руками и входит сразу во всю длину. Аудитор громко стонет и отчаянно скребёт ногтями по дорогой обивке. Его напряжённый член сейчас зажат между собственным животом и спинкой дивана, а сзади, господи, сзади огромное мускулистое тело Божественного Императора, вплотную прижимающееся к его спине, сзади до неприличия громкие шлёпающие звуки, сзади его руки и его… боже, какой же он огромный. Аудитор чувствует, что одна ладонь соскальзывает с его бедра, и тут же два пальца с силой проталкивают ему в рот. А он и так уже задыхается, и перед глазами только непонятные цветные пятна, однако язык послушно обвивается вокруг фаланг, обильно смачивая их слюной. Он пытается что-то сказать, но из горла вырывается лишь похабный скулёж. Пальцы начинают двигаться в унисон с агрессивными толчками сзади, а остальные три обхватывают его подбородок. Оставаться в сознании. Нужно оставаться в сознании. Директор уже у него под каблуком. Он чувствует что-то на своём плече. Ауч!.. Это что, зубы? Это определённо зубы Фобоса. Его буквально решили сожрать. Хотя на самом деле он уже готов на всё.  — …Умоляй меня.       Пальцы освобождают его истекающий слюной рот, и он судорожно глотает воздух, спотыкаясь на непрекращающихся толчках. А около ухо снова слышится требовательное:  — Умоляй меня. Умоляй, чтобы я позволил тебе кончить, ублюдок. Но они уже слишком далеко зашли.  — Да ни за что. Он всё ещё в сознании, хотя уже не уверен. В любом случае, Фобос в данный момент выбивает остатки. Аудитор не чувствует ног и, кажется, бёдер, однако директора в себе он чувствует слишком хорошо. На стоны сил не осталось, поэтому придётся довольствоваться хрипами. Да кому какая, блять, разница. Единственное, что его сейчас волнует, это… О господи. Аудитор всё же срывается на крик. Блядский диван… теперь весь в его сперме. Как же много. Насрать. Он его сам довёл. Сейчас лишь бы не потерять сознание… Однако его галстук натягивается, и ухо обдаёт горячим дыханием:  — Не смей отключаться, сука. Я тебя уничтожу. Это заставляет вернуться в более-менее адекватное состояние. Хотя о какой адекватности может идти речь в данной ситуации?.. Аудитор победно ухмыляется, слыша проклятия и чувствуя особенно сильный толчок, когда руки Императора обхватывают его талию. Он пульсирует… Он… наполняет его. До отказа. Боже. Его, наконец, отпускают. Он чувствует, как директор обессиленно опускается на диван, и сам почти бесконтрольно падает следом. Это конец.  — …Так… Что там насчёт площадок?.. — устало бросает он. Грудь вздымается, руки дрожат… Оно того стоило.  — …Даю Вам… своё официальное разрешение, мистер Аудитор… — слышится в ответ. Ещё бы.  — С Вами… приятно работать, мистер Фобос…  — …Взаимно. Нам нужно… чаще устраивать личные встречи, не считаете?..  — Определённо.