Крёстная мать

      Как Все За Одного и ожидала, Всемогущий пришёл в тюрьму ровно через две недели, после того как поспособствовал её поимке. Как только он появился по ту сторону прочного стекла, женщина с повязкой на глазах самодовольно улыбнулась. Потерянное зрение явно не мешало ей «видеть», кто к ней заявился. — Какие люди в Голливуде, — с усмешкой подметила альбиноска. Она восседала перед ним как королева, что дозволила собеседнику прийти на аудиенцию с собой. Как будто вся власть над ситуацией по-прежнему в её руках. — Я не бывал в Голливуде, — подметил Яги. — Зато был в Лос-Анджелесе, — усмехнулась в ответ Шигараки. Чему собеседник дико удивился. — Ты думал, я не знала, куда ты тогда пропал? — задала теперь женщина риторический вопрос. — Для меня найти любую информацию, что щёлкнуть пальцами. Это я позволила тебе набраться сил, и стать тем, кто ты сейчас. Если бы я хотела тебя убить, тогда это не составило бы мне никакого труда. Но я не виню тебя за то, что ты был не в состоянии заметить и оценить мою милость по достоинству, — сменилась насмешка горькой улыбкой. — Мне не понаслышке знакомы те твои чувства. Вся та разрывающая сердце боль и сжимающая грудь тяжесть, которую ты решил спрятать за улыбкой. Я однажды потеряла брата. И, пожалуй, кое в чём мой случай даже хуже. Мы с ним были тогда не в ладах и навсегда лишились шанса на примирение. — Но разве твоё понимание вернёт мне того, кого я потерял? — несмотря на услышанное, Тошинори всеми силами упирался в то, что никогда не простит ей смерть своей наставницы. — Увы, возвращать мёртвых к жизни — не в моей компетенции, как и обращение времени вспять. Ты не обязан прощать меня. Но, может быть, тебе станет немного легче от осознания, что всё это не принесло мне ни капли удовольствия. Или от понимания, что моя усмешка — та же маска, что твоя улыбка, — невесело поведала Все За Одного. — Но я не понимаю, зачем ты тогда напала на меня и убила её, и почему только сейчас решила раскаяться и искупить свою вину? Да и что можно сделать, чтобы искупить такое, кроме, разве что, пожизненного заключения? — поинтересовался мужчина, отмечая про себя, что данная тема разговора всё ещё причиняет ему боль. — Она видела лишь чёрное и белое, упрямо отказываясь увидеть хоть один оттенок, кроме этого. А я поторопилась поверхностно обрисовать ей свою задумку. Я хотела с ней быть дополняющими друг друга светом и тенью. Но она наотрез отказывалась верить, что моими методами можно нести миру благо. У нас оказалось слишком мало точек соприкосновения, чтобы прийти к согласию. Конечно, я тоже допустила ошибку, решив, что она просто не испытала достаточно боли за свою жизнь, чтобы понять меня. Я слишком поздно осознала, что проблема была не в этом, а в её непробиваемом упрямстве. И что бы я ни делала, хоть танцевала бы перед ней с бубном, мне бы не удалось её переубедить. Она видела меня абсолютным злом этого мира, без которого всем будет только лучше. Я же хотела, чтобы ей стало достаточно больно для лучшего понимания моих взглядов на жизнь. А тут подвернулся ты и, в результате той разборки, сам прошёл через знакомую нам с ней горечь потерь, — с сожалением призналась женщина. — Ты думаешь, что со мной что-то пойдёт иначе? — спросил Всемогущий, прекрасно понимая, к чему всё идёт. — Держишь меня за дурака? — То есть, за эти две недели ты не заметил никаких изменений на улицах? — уточнила она, снова усмехнувшись. — Я не увидел того, с чем героям не под силу разобраться, — ответил он, не отрицая того, что изменения есть, но подчеркнув их незначительность. — Так ты, на самом деле, оказывается, готов рискнуть людьми, которых поклялся защищать? Неожиданно, — постаралась Шигараки уличить Яги в том, что он не такой уж и идеальный герой, как все о нём думают. — Я в состоянии их защитить, — парировал герой. — Это лишь начало, — не обошлась злодейка без мрачного намёка. — И ты ведь уже готов признать, что я тебе не солгала. — Но ты могла и заранее раздать подконтрольным преступникам распоряжения, как себя вести, в случае твоего исчезновения, — высказал Тошинори свою недоверчивую догадку. — Ты так же упрям, какой была твоя наставница, — с лёгким налётом разочарования подметила альбиноска. — Уже сдаёшься? — поинтересовался Всемогущий, с улыбкой победителя на устах. — Рано радуешься, смотри чтобы скулы не свело, мой улыбчивый враг, — поддразнила его Все За Одного. Тем не менее, последнее слово было произнесено с таким теплом, будто там должно быть: «друг». — Кстати, я не сдалась, — продолжила она, прервав возникшую паузу. — Просто пришла к выводу, что показанные вещи слишком абстракты, и я недооценила, насколько сильным позволила тебе стать. Да и для тебя ведь гораздо важнее люди. Придётся тебе подождать ещё пару недель, и я покажу наглядный пример того, как помогаю людям, потерявшим надежду. Далеко не все, подобно нам с тобой, способны пережить боль потерь и не сломаться. Такие люди видят в твоей улыбке ложь невыполненных обещаний. А в героях видят лицемеров, которые кому-то там помогают для галочки, да только с ними рядом не оказались и не уберегли от беды. Ну а те, кто от отчаяния уже пошёл на преступление, просто не поверят законникам. Но, так как я давно с законом в «ссоре», мне они верят. Другими словами, я помогаю детям, которые слишком рано познали несправедливость этого мира и большим детям, тоже оказавшимся не готовыми к потерям. Тем, кто успел ощутить себя преданным людьми и оставленным на произвол судьбы. Тем, кто считает, что героям на них плевать. — Ладно, я буду ждать доказательств этих слов. Но они не оправдают все твои злодеяния, — сообщил мужчина, погружаясь в раздумья и намереваясь уйти. — Постой, я знаю, что добавила тебе работы, — не без ехидства попросила женщина. — Я надеюсь, нам всё-таки удастся найти общий язык, — печально продолжила Шигараки, когда собеседник остановился, и остался стоять к ней спиной. — Я не питаю иллюзий и понимаю, что даже если наши отношения изменятся, мы обречены и дальше играть свои роли, отрабатывать приклеившиеся к нам ярлыки. Ещё долго придётся писать совместную эпическую сагу о героях. Но в таких историях всё познаётся в сравнении. Чем круче зло, тем круче герой, которому приходится с ним бороться. В общем, мы здорово повышаем друг другу репутацию в наших кругах. И, так или иначе, нам придётся продолжать это шоу. Сколько проблем от этих причуд, могли бы мы быть обычными людьми...       Прежде чем в молчании покинуть помещение, Всемогущий в последний раз оглянулся на собеседницу. К своему удивлению, заметил, что ткань, закрывающая её глаза, начала промокать. Он посчитал, что сейчас Все За Одного точно хочет побыть одна. И оказался совершенно прав. Она уже собиралась ему сказать, чтобы тот уходил.