***
— Чонгук, ну отпусти же ты! — омега безуспешно упирался ладошками в крепкую грудь парня, что тянулся к нему, будто за спасительным кислородом. Альфа надежно держал его талию в своих руках и пытался настоять на своем. — Обещай, что мы увидимся вечером. — Ну не могу, я же сказал! У меня работа, а потом мне надо зайти к Чимину. Твой друг его обижает, между прочим! — Юнги-хён? — Чонгук изобразил на лице такое искреннее удивление, будто вообще не понимает, о чем речь. — Он самый, так что… Его пламенную речь вождя всея Кореи прервал звонок, исходивший из куртки младшего. Не дав Тэхёну даже шанса выбраться, он поудобнее перехватил талию уже одной рукой, крепче прижимая к своему торсу сопротивляющегося омегу и нажал на зеленую кнопку ответа. — Ма-ам, привет! Какими судьбами? — довольно добродушно поприветствовал он. — Чонгук-а? — Да? — У тебя появился омега?! Почему ты мне ничего не говоришь? — прозвучало так громко, что даже проходящему мимо человеку было бы слышно, что уж говорить о самом Тэхёне, что чуть ли не ухом к телефону был прижат. — Я хочу с ним познакомиться, — Тэхён на этих словах чуть отстранился, округляя глаза и мотая головой из стороны в сторону. — Ма… Мам, — пытался перебить поток мыслей родительницы, что крутился вокруг милого омеги его сыночки. — Мам, пожалуйста! Какая свадьба? Мы начали встречаться только. Если до этого Киму хотелось побыстрее свалить, чтобы не краснеть и не быть свидетелем столь неловкой беседы, то теперь он развесил уши, насмехаясь над этим маменькиным сыночком и блестя весело глазами. Чонгук в ответ лишь закатывал свои и тихо-тихо говорил, что так всегда. — Мама! Какие внуки? Боже… Слушай, он сейчас здесь стоит и все слышит, ты его жутко смущаешь. Что? Да! Я не вру! — Давай-давай, приезжайте на выходных, — щебетала госпожа Чон в динамик. — Я позову всех, Ёнсоля, Лихёна, нам же надо поприветствовать нового члена семьи. И вообще, ты обязан прийти, потому что я на тебя обижена. Не сказать мне про то, что нашел истинного! — Откуда ты вообще это узнала? — От Соля, конечно же! Ты же ничего мне не рассказываешь, все скрываешь. — Ну ма… — Все, не мамкай мне. Жду на выходных! — и отключилась. — Тц, вот же, — Чонгук опустил руку с телефоном, чтобы убрать его в карман. Тэхён вовсю потешался, искренне смеясь с ситуации и растягивая губы в привлекательной квадратной улыбке. Раз уж его дружочек не смог отменить встречу, то что уж делать, когда-нибудь это должно было случиться. — Ну что, Чонгук-а-а, — передразнил Ким матушку своего истинного. — Между прочим, это и тебя касается, нас пригласили вместе, если вдруг твои чудесные ушки этого не расслышали. — Все они расслышали, Чонгук-а-а, — снова захихикал. — Ну все, мне и правда пора. — С тебя прощальный поцелуй, меня заставила стрессовать моя мама, до этого мой омега отказал мне во встрече вечером. Меня надо пожалеть! — Чонгук упрямо выпятил нижнюю губу, наклоняясь к ирбису и проникновенно заглядывая в глаза. Тэхён с озорными смешинками глядел в ответ, при этом поднимая руки до шеи альфы. — Давай поцелуемся? Ну давай, — интимно шептал барс, — я так этого хочу. Тебе так жалко одного крохотного поцелуйчика для меня? Не будь таким жестоким. — Болтун, — заткнул омега поцелуем эту птицу-говоруна, которая отличалась не только умом и сообразительностью, но также и удивительным даром убеждения, а может, еще какими чарами, кто его знает.***
«Чимини, мы можем встретиться? Знаю, что я облажался. Мне надо объясниться и показать тебе кое-что. Если тебе еще интересен этот непутевый альфа, ответь мне, пожалуйста!» Ответ пришел спустя пятнадцать минут, что для опустившего уши волка тянулись бесконечно долго. «Хён, ты не непутевый. Но ты и правда обидел меня:(» «Мы можем увидеться на этой неделе? Когда тебе будет удобнее?» Ответ пришел спустя пять минут. Омега явно был занят или не знал, что ответить. Вариант с намеренным игнором Юнги не хотел рассматривать. «Четверг. После работы могу» «Отлично! Я заеду»***
С такими словами оборвалась переписка красной панды и волка. До четверга. Вечером четверга диалог заиграл новыми красками и настроениями. Сейчас было больше позитива и предвкушения от старшего, а от младшего шло напряжение и некоторая отстранённость или скованность. Немудрено! Чимин, вообще-то, честно ждал, что Юнги напишет ему если не в понедельник, то в последующие дни точно. Да, альфа осознавал свою ошибку, но какой омега не ждал от предмета своего воздыхания большего рвения в их общении? Кто осудит красную панду за такую вольность его мыслей? Может быть, как смелый рыцарь, Юнги бы мог даже раньше назначенного срока приехать, попросить о беседе. В ожидании прошел вторник, а за ним и среда. Разочарованный в своих надеждах парень даже не захотел встретиться с Джином, который предложил перекусить в кафешке, что была неподалеку от его и чиминовой работы. Тэхён забегал в понедельник, но тогда общий настрой у Пака был боевой и воодушевленный тем, что Юнги ему все же написал. Они весело провели время за обсуждением прошедших выходных у Кима, просмотром сериала и поеданием мороженого. Медленно, но верно время тянулось лакричной мармеладкой, растягиваясь и оседая на сердце парня тяжелым грузом. Он старался сам себя не омрачать, но два дня просыпаясь с глупой надеждой, что вот-вот волк может написать, он сам из себя тянул все соки, занимаясь самокопанием. О чем хочет поговорить старший, если не объявляется и не старается поддержать связь? Дает надежду, но сам же закапывает ее своим отстранением и молчанием. — Здравствуй, Чимини, — Мин встретил младшего у входа в здание его работы, чтобы оттуда направиться к парковке. Юнги выглядел уставшим и каким-то помятым. Тени залегли под карими очами, без того бледная кожа стала еще светлее, будто она вообще никогда не видала солнечного света. — Здравствуй, хён, — Чимин скованно взял в ладошки лямки от рюкзака и несмело посмотрел в глаза. Старший на какое-то время застыл, разглядывая напряженного Пака. Былая легкость и романтические флюиды между ними заменились на опасливые взгляды и недоверие. Со стороны Чимина так точно, ведь кто хочет, чтобы ему разбили сердце, а тем более истинный? — Я приготовил кое-что для тебя, — скомкано начал Юнги. — Пойдем? — он засунул подрагивающие руки в карманы легкой ветровки. Как школьник, ну чесслово! — Хорошо, — качнул головой младший. Они дошли до черного кроссовера Юнги. Мин галантно открыл переднюю дверь перед омегой, накрыл голову рукой, чтобы не ударился, а потом, когда Пак без слов сел, захлопнул, направляясь к водительскому месту. Очутившись внутри салона, у него в голове набатом била только одна мысль: «Чимин здесь, рядом!». Он переживал, захочет ли выслушать его омега, даст ли еще один шанс, а самое главное, поймет ли правильно проблему волка. Ведь он уже имел удовольствие быть осмеянным и униженным другими представителями слабого пола, поэтому, наученный опытом, так боялся раскрываться перед истинным. Если и Чимин его после этого бросит, Юнги даже не будет знать, что делать и как принимать причуды своего организма. Кто, если не Чимин? Кто, если не эта маленькая красная панда, сидящая сейчас в ожидании и несмело смотрящая большими глазками на него в предвкушении и неизвестности? Мин подался немного вперед, приближая свое тело и лицо к омеге. Пак же наоборот, видимо, от неожиданности подался назад, слегка зажимаясь и опуская уши. А старший же просто просунул руку к заднему сиденью, на котором скромно лежал букет цветов, а точнее, это была коробочка из цветной гипсофилы нежно лиловых, розовых и пастельных оттенков. — Вот, — протянул он охнувшему от неожиданности Чимину, — это тебе. Сейчас младший получил возможность наблюдать смущенного Мин Юнги со слегка опущенными веками. Он все глядел на этот букет подбирая слова. — Я подумал, что он очень тебе подойдет. Каждый цветочек в этом букете очень маленький, но по-своему красивый и индивидуальный. Некоторые из них выделяются своим цветом. Чимини, ты… — он сглотнул, — ты также выделяешься для меня, среди сотен других отобранных цветов я увидел бы только один. И пусть он маленький, но непременно самый нежный, самый хрупкий и исключительный. Я не мастер говорить подобные речи, но… — Не мастер? — приятно удивленный младший во все глаза рассматривал милый букет и не менее милого волка, что даже сменил тон своего голоса, который подрагивал от волнения. — Хён, если не хочешь, чтобы повторилось то, чем закончилось наше свидание, то, поверь мне, это было прекрасно! Юнги вздрогнул, закусывая губу и с сожалением смотря на младшего. — Прости меня, Чимини, за то… Прости, я правда не хотел сбегать. Глупо и трусливо, знаю. — Тебе не понравилось? — задал самый болезненный вопрос, что за эти дни крутился в голове бесконечное число раз. — Нет! — старший поспешил даже чуть податься вперед, взглядом передавая всю честность и искренность своих слов. — Нет, Чимини! Все было отлично. Дело не в тебе. Дело во мне, — он вздохнул, — у меня есть небольшая проблема. Я хотел тебе рассказать о ней сегодня. И не в машине, — он усмехнулся, ведь и правда, что-то начали они не в том месте. — Позволь мне все сделать, как я запланировал? — Хорошо. Спасибо за цветы, хён, мне очень нравится. — Правда? — и такая вселенская надежда в глазах и голосе, что Чимин даже под дулом пистолета не смог бы разочаровать альфу. — Да, — ободряюще улыбнулся. — Едем? Кто бы подумал, что этот Мин Юнги, суровый альфа, что не пропускает ни одной эмоции на своем лице с посторонними людьми, будет так нервничать и переживать перед омегой!***
Ужин прошел чудесно. Старший отвез Чимина к себе домой, ведь собирался показать ему нечто такое, чего не должны были лицезреть чужие глаза. После вкусного тушеного мяса, овощей и вина, молодые люди переместились в гостиную. Посередине стоял серый широкий диван с мягкими подушками, на полу лежал такого же цвета круглый ковер, перед диваном стоял стеклянный кофейный столик, а на стене висела большая плазма, что даже напоминала домашний кинотеатр. На стенах Чимин заметил картины с пейзажами природы и городов, а также у окна некоторое количество маленьких кашпо с суккулентами. Минималистично, но уютно. После распитой одной на двоих бутылки полусладкого, они решили включить на фоне телевизор, а Юнги принес еще закусок и тарелку с нарезанным сыром. — Тебе не бывает здесь одиноко? — задал вопрос Чимин, полубоком сидя на диване. — Раньше не было, — пожал плечами Мин. — Я раньше был весь в работе, особо тут не задерживался, гости приходили редко, а если и приходили, — он усмехнулся, — ну, ты их знаешь, Джун и Гук… — Чимин качнул головой, накалывая виноградинку на шпажку и очень медленно погружая ягоду себе в рот, обхватывая губами. За этим действием очень зорко следил старший, не пропуская ни одного движения пухлых губ, которые однажды так смело коснулись его собственных. — Да? Гости? — А? — встрепенулся Юнги, поднимая свои глаза к глазам младшего. — Да, Джун и Гук, — он почесал макушку, отводя взгляд к бокалу вина, что стоял на столике. Всем сейчас было все равно до разговоров, до темы беседы. Чимин своими действиями распалял немного уже пьяного старшего на более серьезные поступки, — да к черту! Он махом выпил оставшееся вино, которое тут же разлилось по всему нутру, давая еще больше в голову. Не сильно, но впоследствии ощутимо. Волк одним движением подсел вплотную к панде, что прекрасно понимал посылаемые феромоны легкого возбуждения от альфы. Чимин провел язычком по губам, желая вывести старшего на действия и посмотреть, от чего же тот так бегает, в чем проблема. Юнги буквально пожирал глазами губы младшего, находясь с ним близко-близко. Они дышали одним кисловатым виноградным воздухом, что тоненьким барьером стоял между их губами. — Ну же, — не выдержал Чимин, поднимая глаза на Мина. — Что же тебя так пугает, хён? Я не оттолкну тебя, обещаю… — Мне так уже говорили, — тихо и хрипло проговорил старший, сглатывая тяжелый ком в горле. — Ты думаешь, я как все? — он взял лицо волка в ладошки. — Что бы там ни было, я правда обещаю, что мы поборем это. А если нет, то я привыкну. Хён, я не хочу расставаться с тобой ни по какой причине. — Я знаю, что ты будешь смеяться. — Не думаю, но… — Чимин подумал. — Знаешь, я не могу обещать, что не буду смеяться, потому что я не знаю, что у тебя там. Ну… Я просто не всегда могу себя контролировать… — Вот не помогаешь. — Я знаю. Прости. Но я продолжу. Так вот. Я не могу обещать этого, но! Я обещаю, что это будет не со зла. Смех разный бывает, ок? Давай вместе посмеемся, если что? Знаю, звучит не обнадёживающе, но… — Мне такое еще не предлагали. — Ну вот. — Но все равно это как-то не очень, знаешь. Что ты за человек такой? Мог бы просто сказать, что, мол, хён, не засмеюсь, все будет в шоколаде. — Я не стану тебе врать. Лучше правда, не думаешь? Юнги подумал. — Мы сейчас весь настрой сбили, ты знаешь? — Да, я заметил. — Ладно. — Ладно… «Была не была!» — подумал Юнги, сокращая такие жалкие сантиметры между их лицами. Он накрыл эти большие нежные губы с шелковой кожей, ощущая, как из груди поднимается и просто рвется наружу это. Чимин с пылкостью ответил, сминая желанные губы альфы и не давая ему отстраниться. Он даже опустился на поверхность дивана, чтобы утянуть за собой старшего, не разрывая контакт. Когда же со сладкими и пошлыми звуками он стал пробиваться в горячую полость рта волка, вот тут-то он и услышал какой-то совершенно не подходящий к месту звук. Панда отстранился тяжело дыша и плохо соображая от их опьяняющей слюны, которой они успели обменяться. Расфокусированным взглядом он уставился на Юнги, который весь покраснел и спрятал лицо в груди Чимина. — Что это? — младший не понимал, откуда исходит…скулеж щенка. — У тебя питомец дома? — он огляделся, но не заметил никого. — Нет, — обреченно простонал Юнги в кофту панды. Чимин посмотрел на торчащие уши старшего и совершенно невменяемый хвост. Ну ладно, это еще можно понять, переволновался, с кем не бывает. — Я лучше пойду, — попытался слезть с Чимина волк. — Стоять! — а вот Пак был не пальцем деланный. От смущающейся плюшечки здесь осталось совершенно мало чего, теперь ему было очень интересно узнать, что за звук и почему Юнги так хочет уйти. Он обхватил тут же старшего ногами и прижал к себе. Звук повторился. Ради эксперимента панда решил попробовать погладить волка по голове и почесать за ушком. Феноменально! Довольный скулеж, как у щенка, что выпил молока, раздался где-то в районе груди парня снизу, там же, где и лицо Юнги. — Это ты? — удивлению не было предела. — Мхм, — глухо промычали. Чимину хорошо были видны полыхающие кончики ушей. — Скулеж? И это все?! — Нет, не все! — поднял свое лицо старший. — Воу! У Юнги были до ненормального расширены зрачки, будто он обкурился марихуаны. — Скулеж, глаза, хвост еще этот! Я совершенно не могу себя контролировать! Такой позор для альфы! Ну давай, смейся, смотрю, ты-то себя хорошо контролируешь, ох! — он снова плюхнулся на грудь Чимину, но уже ухом, и уставился в спинку дивана. — Я не буду смеяться, потому что не смешно. По-моему, это так мило, — после пары минут размышлений Чимин запустил руку в отросшие пряди волка. Тот сам по себе стал издавать скулеж на каждом движении Пака. — Это не мило. — Мило! — Нет! — А вот и да! А еще очень неординарно. У меня такой лапушка-альфа, парни обзавидуются, — мечтательно прикрыл глаза младший, не переставая прижимать к себе Мина. — Ну вот еще! Чтобы ни слова им не говорил, понял меня? — а вот и показался грозный хищник, который поднялся на локтях и сверху наблюдал за своим омегой, что потешался над его реакцией. — Боюсь-боюсь, страшный серый волк! — Так. Уважаемый. Ты обладаешь сверхсекретной информацией государственной важности. — Угу, — махнул головой Чимин, потакая сейчас всем словам Юнги, как маленькому ребенку, мол, да-да, верю-верю. — Я серьезно, господин Пак Чимин. Ты входишь в число доверенных лиц, кому позволено знать об этом позоре и… — А ну стоп! Ну какой позор? Да, окей, я понял, что ты не хочешь светить этим своим фактом, ладно. Но с этой секунды мы будем вместе с тобой работать над твоей самооценкой и нормальным отношением к себе во время поцелуя. Что я буду делать, если захочу поцеловать, скажем, — он задумался, — в парке? На набережной? Да хотя бы у подъезда? Юнги-хён, я намерен заставить тебя принять в себе эту особенность и не стесняться ее. Повторяю, это — не позор! Ничего такого в этом нет, я хочу, чтобы ты поверил мне, — он ткнул пальчиком в грудь альфы, что смотрел на Чимина, как на божество, не меньше. — Тогда держись, получай всю свою милоту, — пригрозил волк, прежде чем впиться несдержанным поцелуем в певшие такие сладкие речи губы омеги. Честно, у Юнги отлегло, когда он не только не услышал грубых насмешек над собой, как над несостоявшимся альфой, но даже получил поддержку омеги. Своей омеги! Чимин не просто принял эту особенность в нем, но даже выразил желание помочь побороть все те негативные последствия, что долгие годы копились в нем после неудачных попыток в прошлом. Пройдет время, Мин примет в себе эту черту не сразу, ну и что! С ним рядом всегда будет Чимин, который и ему, и сам себе обещает, что никогда не отвернется от старшего, никогда не посмеется или унизит. Именно красная панда будет вместе с волком преодолевать страх перед проявлением нежностей на людях. Нет, они не будут заниматься непотребствами в вагоне метро, вовсе нет, они уважают других людей. Но именно в таких местах, где будет небольшое, но все же хоть какое-то количество посторонних людей. Медленно, но верно, Чимин преобразует этот, казалось бы, небольшой дефект в контроле над своим телом в нечто оригинальное и даже пикантное. В определенных ситуациях, конечно же!