Прости — прощай

      Прошло три года. Ребята продолжали спасать мир и жить своей жизнью. Бизон жил с Кристиной. Их с Олесей развод оформили быстро. Он постарался. Девушку он больше не видел. Кажется, спустя год он хотел было узнать, что она и как у неё сложилась жизнь, но не нашёл ни одного упоминания о ней. Казалось, что она испарилась. А потом он и вовсе стал забывать.       Батя и Багира отдалились от него. Стали часто ездить за город. А спустя полгода Батя вообще чуть ли не впервые в жизни в приказном тоне сообщил Пригову, что уходит в отпуск и не вернётся оттуда, даже если подрывать будут КТЦ. Благо не подорвали. Батя вернулся из отпуска довольный и какой-то особенно добродушный. И вот сейчас Тарасов отбывал своё дежурство в КТЦ. Кристина спокойно ждала его дома. В ИВЦ вошёл Батя. — Есть сообщение о крупном терракте, который готовится на завтрашней дипломатической встрече. Выводи информацию на экран. Сейчас наши приедут и помощник из одного ведомства. — Есть. А помощник-то нам зачем? — Разговорчики, Тарасов. И я прошу тебя отнестись к нему с уважением. — Есть. Ребята подъехали к КТЦ и вошли внутрь, попутно ведя диалог: — До утра что ли не могли подождать террористы? — возмущался Кот. — Ага. Пока ты десятый сон досмотришь! — шутила Лазарева. — Хотя бы девятый, — буркнул он в ответ. — И что у нас тут творит мировое зло? — спросил Опер. Булатов пригласил всех в кабинет, и когда ребята расселись начал рассказ: — Через два дня состоится встреча политических деятелей из разных государств. Именно там будут решать наиболее острые для нашей страны вопросы. Есть информация, что террористы тоже нацелились на это мероприятие. — А информация проверенная? — спросил Бизон. — Более чем. В дверь постучали. Ребята обернулись на звук, Батя еле заметно улыбнулся. — Простите. Задержалась. Вот вся информация, которую я смогла достать по участникам. Там же список предполагаемых вариантов нападения. А мне пора. — Уманова, ты как всегда. Остановись и объясни всё спокойно. — Бать, там же всё написано, а мне пора у меня Мишка дома один. — Пять минут. Все молча наблюдали за этой перепалкой. Уманова изменилась. Похудела ещё сильнее, её черты стали жёстче, движения чётче. Она сама стала как будто ещё резче. При этом появилась уверенность в себе и своих действиях. — Ты собаку завела? — невпопад спросил Борис. — С чего это? — Ну ты же хотела. И Мишка какой-то… — Придурок. Я так сына нашего назвала. Ты же не соизволил ответить на сообщение, которое я тебе написала, когда он родился. — Что? Не было сообщения! — Леська, а почему он один? Сегодня же Риф должен был вернуться, — встрял Кот. Все посмотрели на него круглыми глазами. Он явно был гораздо осведомленнее остальных. — Его тоже подняли по тревоге. Так что Мишка один дома спит, вот я и тороплюсь. А то проснётся, а дома ни мамы, ни папы. — Да, Риф тебя за это не похвалит. Он не знает, что ты здесь? — Не знает. И ты ему не скажешь. Ты же знаешь, что для него вопрос моего выхода на работу — больная тема. — Дома это обсудите, — грозно рявкнул на них Батя. — Собирайся и бегом домой. Моего внука одного оставлять нельзя, даже когда он спит, — уже мягче добавил он, повернувшись к Олесе. — Там Багира ему новую игрушку купила, поэтому забеги к ней, — крикнул ей вслед Кот.       Ребята ушли обсуждать план операции. Батя и Бизон остались в кабинете. Борис, казалось, разучился дышать. Он не двигался и пытался понять всё то, что только что услышал. — Спрашивай, — сказал Батя. — Почему мне никто ничего не сказал? — Олеся написала тебе, когда родила Мишку. Ты не ответил. После этого она запретила нам даже рот открывать на эту тему при тебе. — И вы вот так это выполнили? Вы все молчали? — А как ты хотел? Ты сам от неё отказался. Я, Рита и Вася помогали ей. — При чём тут Риф? — Так она ему давно нравилась. Он долго её добивался. Вот полгода, как они сошлись. Миша называет его папой. — Мой сын называет папой чужого человека? — Он не твой. В нём твоего только гены и отчество. И то я был против отчества. — За что? — За предательство. Это сын Олеси. Мой внук. Крестник Кота. И всё. Ты ему никто. Ты сам это выбрал. — Я не знал…