Запах луны

- Бля, долбоёбы, вы ещё потрахайтесь здесь! - То, как ругается Викмар и хлещет напуганного Гарри собственной рубашкой, заставляя беднягу прятаться под одеяло, приводит Кицураги в чувства моментально. Даже если ему что-то и снилось, это тут же стёрлось, когда ткань прошлась ещё и по нему. - Свалили быстро отсюда, пока вас не запалили! - Жан, блин, дай поспать, мы ничего такого не делали...- Глухо бубнит Гарри из-под своей одеяльной крепости. Хоть бы Киму место оставил… - Викмар, а ты не много себе позволяешь? - Кицураги ловит рукав "орудия" и с силой тянет на себя. Церковник на мгновение теряет равновесие, после чего отпускает предмет одежды. - Кажется, меня одного заботит ваша репутация в глазах "общественности", господа пидорасы. Тебе уже чуть не начистили рыло, мало? - Охотник нервно оглядывается на дверь. Голоса он ещё ни разу не повышал, только раздосадованно шипел. - Резче, подымайся, Кровопийца. Как бы ни бесило поведение Викмара, но разумное зерно в его словах есть. Киму не стоит забывать об этом. - Прости, Гарри, но твой дружок прав. Досыпай, а я присоединюсь к остальным. Цепкая ладонь высовывается из-под одеяла и хватает руку Кима. - Залезь ко мне. Пожалуйста. На минутку. Что ещё пришло в его звериную голову? Золотой охотник разводит руками на однозначное "что за хуйня?!", продемонстрированное лишь мимикой старшины, и ныряет под одеяло. Как же там тепло! Это преступление против человечности, заставлять мужчину покидать нагретую теплом Гарри обитель пододеялья. Дюбуа прекрасно ориентируется в темноте и без труда находит губы партнёра своими, выдав слишком страстный и глубокий для внезапного пробуждения поцелуй. Грех на такое не ответить с равной силой. И это была ошибка, физиология и без того преподносит "приятные" сюрпризы, а от текущего жеста ситуация только усугубилась. Охотник ловит себя на мысли, что возбудился настолько сильно, что готов наплевать на присутствие Викмара и оприходовать Гаррье прямо сейчас. - Прости, любимый. Моя очередь видеть тебя в приятном сне. Подумал, что хоть поцелуй украду, - шепчет Гарри у самого уха золотого охотника. - Вы издеваетесь? Гарри, я тебя, блять, слышу, вообще-то! Прекратить гейство прямо на моих глазах! Кицураги бессовестно смеётся над церковником, но все же покидает одеяло, напоследок погладив руку своего зверя. Мужчина демонстративно вытирает рот от лишней слюны, которая даже не принадлежит ему, и скалится на церковника со словами "Завидуй молча". Жан делает очень глубокий вдох, задействуя все тело, и что-то шепчет себе под нос. После чего резко выдыхает. - Тебе повезло, что я до безумия люблю своего тупого братца, Кровопийца. Пошли уже отсюда. Гарри высовывает голову, провожая своего хозяина печальным тоскливым взглядом. Кицураги сейчас спасет только холодный душ. Или море. Или любая другая вода, которая позволит сбить напряжение в областях, которые в текущих обстоятельствах задействованию не подлежат. - Вот что б тебе не дали, когда ты будешь этого хотеть так, что не сможешь думать! - Зло бросает Ким, прежде чем выйти из дома и уйти плавать в море. - Ты не можешь обломаться об то, чего тебе никогда не получить. - Философски парирует Викмар, курсируя в сторону кухни. Говорить загадками не в его стиле. Видимо, что-то личное. На секунду Киму стало искренне жаль церковного охотника. Неужели Гарри прав?... Вот ещё не хватало о тяготах Викмара думать. Свои проблемы в приоритете. К счастью, вода их действительно быстро решает. Ночью шел дождь, так что после купания в мокром белье охотника дёргает от холода, это даже уже дрожью не назовешь. Очистив ноги от песка, мужчина заходит в дом - чтобы не обнаружить своих вещей там, где он их оставил. Стоять в гостиной чужого дома в одних трусах неловко ровно настолько, что уши Кима пылают как рассветное солнце. И даже спросить некого в такую рань. Приходится заручиться помощью Викмара - Кицураги увидел его курящим за домом и тихонько постучал в окно, привлекая внимание. - Чего тебе? - Ты не знаешь, где мои вещи? Старшина приподнимается на цыпочках и прикрывает рот рукой, подавляя желание оборжать ситуацию. - А ты я смотрю совсем думать разучился, прежде чем делать. В кладовке, дверь справа от входа. - Ахм, спасибо... Нырнув в свою одежду, золотой охотник чувствует себя намного лучше, если исключить дискомфорт от мокрого белья и горечь от повреждений на любимой жилетке. Она служила ему верой и правдой на протяжении многих лет, пережила когти ликантропов, церковную тварь, множество зверолюдей, а вот встреча с Великим стала для нее фатальной. Нижняя часть висит, будто это не прошитая металлом ткань, а лист бумаги, порезанный канцелярским ножом. Она отдала целостность за сохранение тела своего хозяина. Такая вещь заслуживает уважения. Ремонту не подлежит. Разве что укоротить ее и подшить, но нужен инструмент, которым охотник не располагает. Дождавшись, пока Лена проснется, Кицураги первым делом узнает, есть ли в доме швейный станок или хоть что-то на него похожее. Глаза женщины загораются: шитье - ее основное занятие, так что она была рада найти собрата по увлечению, с гордостью продемонстрировав свою маленькую мастерскую. Пока Морелл и Викмар занимались готовкой, Кицураги с помощью милой старушки дали несчастной жилетке второе рождение. Конечно, теперь она выглядит немного бесполезной, не закрывая живот. Лучше, чем если бы отправилась на помойку. - Где ты научился шить, дорогой? Знаешь, редко можно встретить мужчин, интересующихся таким занятием. - У одной хорошей женщины. Когда всю жизнь живёшь один, приходится многому учиться. - Бедняжка… Так ты сирота? - Да. Вырос в церковном приюте под Ярнамом. Женщина ласково похлопала охотника по руке. Теплая улыбка действительно придает ее лицу сходство с кошачьей мордочкой. - Держись этих молодых людей, и не пропадешь. Они очень душевные. И верные. С ними может быть нелегко, особенно с бедняжкой Жаном и с Гарри. Но они замечательные. Редкость в наше время. Да даже в мое уже было редкостью. Мужчине ужасно неловко от этой сцены, он отшучивается, что "так и сделает" и благодарит хозяйку за помощь и оказанное гостеприимство. Вскоре все собираются за общим столом для завтрака, по окончанию которого Кицураги объявляет, что сегодня они отправляются обратно в Ярнам. Новость не стала неожиданностью только для Жана и Жюдит. Гарри, видимо, забыл их ночной разговор и очень расстроился, что приходится уйти так рано. Все медленно выравнивается, возвращаясь на круги своя. Обратная дорога по ощущениям стала легче. Более того, перепалки с Жаном переросли в диалоги у костра или за столом какой-нибудь таверны. Викмар оказался неплохим собеседником, а их обоюдоострая саркастическая манера речи держала обоих охотников в тонусе, подбрасывая немного адреналина на фоне мирного пути без происшествий. Майклейн уже начал шутить, что у старшины появился новый лучший друг и Гарри пора начать ревновать кого-то из них или обоих сразу. Дюбуа лишь махал рукой и говорил, что рад, раз его близкие наконец-то нашли общий язык. На четвертый день погода благоволила, и под вечер группа решила не заезжать в таверны, а заночевать под открытым небом. В полной темноте звёзды горели так ярко, что даже безразличные к космическим просторам Маклейн и Торсон завороженно уставились вверх, щурясь от яркого пламени костра. Жан что-то не поделил с Гарри и Жюдит - Кицураги даже не стал вникать в суть этого конфликта - и молчал целый день. Вместо лица - маска стоического терпения внутренней трагедии, в детали которой мужчина не допускал никого и даже прикрикнул на Гаррье, когда тот попытался лезть церковнику в душу. От ситуации некомфортно всем, но, зная Викмара, лучше даже лишнего слова не говорить, иначе взорвется и жертвой окажется первый, кто подвернется под руку. В какой-то момент мужчина почувствовал себя лишним у костра и, бросив короткое "Прогуляюсь", уходит куда-то в темноту. - Может, теперь кто-нибудь объяснит, что произошло? - Чес заговорил, как только тень старшины вышла из поля зрения. - Он меня достал! - Сквозь зубы цедит Мино и подбрасывает в костер какую-то палочку. - Носится как курица с яйцом, будто мне пять лет и я его дочь. Это было мило, пока у него что-то в голове не щелкнуло, и... - …Он не начал обращаться с тобой, как со своей собственностью.- Гарри заканчивает предложение за сестру и останавливает взгляд на лице золотого охотника. Это намек? На что? - Ну, здрасьте, сестрен, а ты что хотела? В твоём положении… Ему страшно. А ты будто не знаешь, как Вик страх проявляет! - Торсон, кажется, особой проблемы в этом не видит. Он вообще довольно часто на стороне Викмара, даже если тот объективно не прав. Сказывается ли вина перед Гарри и всем отрядом, или он был таким всегда? - Она не вещь, Мак! Да, мы все боевые братья и она наша сестра. Но между “оберегать” и “ограничивать” есть разница, знаешь ли! - Гарри, оказывается, тоже зол на Жана. Похоже, охотнику придется все же начать вникать в их разговоры между собой, иначе в этих сложных взаимоотношениях и потеряться недолго. Но не сегодня. Он слишком устал от суток в седле и с удовольствием бы присоединился к Викмару в его вечерней прогулке. А, собственно, почему бы и нет? - Я, пожалуй, тоже погуляю, пока вы тут обсуждаете важные "государственные вопросы". - Шутка ушла в молоко. Дюбуа тяжело вздохнул и даже комментировать это не стал. Группа смотрит на охотника, как на своего рода предателя. Ощущение не из приятных, посему мужчина спешит как можно скорее ретироваться в ту же сторону, куда ушел церковник. Тишина очаровывает. Золотой охотник достает трубку - в такую прекрасную ночь лёгкий свет от тлеющих табачных листьев в сочетании с тонким ароматом работают на атмосферу. Мужчина почти не думает о том, что ждёт их впереди или о разногласиях внутри группы. Есть лишь текущий момент, и он прекрасен : где-то рядом есть водоем, пение квакш отчётливое, как и плач чибисов. Симфония жизни в мире, где нет людей. Только естественный порядок в его жуткой прямолинейности. Неспешно мужчина бредёт по тропе, пока до слуха не доносятся явно не природные звуки. Это всхлипывания. Гарри пошел за ним?... Кицураги идёт на звук и обнаруживает слабый огонек трубки. Под деревом сидит Викмар. И плачет. Где-то на краю сознания Кицураги понимал, что скорее всего это церковник, просто не хотел верить, что и его сломало. Чем-то. Жан никак не реагирует на подошедшего охотника, лишь делает затяжку, не переставая рыдать. Ким не знает, как подступиться - и стоит ли. Решает сесть рядом, так же прислонившись к толстому стволу дерева спиной. - Я все проебал....- Даже голос звучит, будто и не принадлежит Викмару - слабый, дрожащий и потерянный. - Вообще все… Сам, вот этими руками сломал. Мудила... Золотой охотник не находит слов. Он понятия не имеет, о чем говорит старшина. Ясно лишь одно - он подавлен, будто и вправду потерял нечто важное. - Столько лет смотрю на нее… Пытаюсь защитить как могу, показать, что она мне дорога. И все без толку, только делаю хуже. Она меня уже ненавидит. Даже мой брат... Кицураги молчит. Это Викмар. Да, они стали вести себя потише, но это не отменило глубокой взаимной неприязни. Однако сейчас оголенный нерв человеческого существа поневоле явился Киму, который совершенно не знает, что с таким делать. Жан продолжает свой горестный монолог. - Нахуй все это вообще… Может, и правда пора застрелиться уже и перестать быть мудаком, который всех раздражает своей кислой рожей. Блять, только и умею, что истекать ядом и морды корчить. Сука, ненавижу… Ненавижу... Что-то щелкает. Металл. Пистолет. Кицураги в мгновение нависает над старшиной, приставившим пистолет к виску, и четким движением выбивает оружие из рук идиота, тут же отбрасывая его подальше ногой. - Ёбнулся? - За риторическим вопросом следует пощёчина, немного приводящая второго охотника в чувства, заменив скорбную тоску удивлением. - Возьми себя в руки! Твои родные в тебе нуждаются, а ты тут нюни распустил как баба. Всхлипы переходят в гортанный хохот. - Другого от тебя не ожидал. Тебе-то повезло, Кровопийца, человеческое тебе чуждо. Завидую, знаешь? Во всем. В том, как на тебя смотрит Гарри, в том, как ты держишь лицо, в том, как тебе решительно насрать на всех кроме себя. Как ты, блять, это делаешь, как не едешь крышей? Застрели меня, ради бога, прямо в сейчас в голову без жалости, ты меня все равно ненавидишь, тебе только в радость будет. А я так больше не могу. Золотой охотник шипит от ярости и хватает церковника за короткие волосы, заставляя того смотреть Кицураги в глаза, пусть даже и ничерта не видно. - Я тебя не ненавижу, идиот. Ты просто меня бесишь. Как и большинство людей. Но смерть - не выход. Викмар открыл рот от удивления, но даже не сопротивляется. Ким мотает головой и разжимает руку. После чего садится, скрестив ноги, напротив безвольной куклы, которую из себя сейчас представляет старшина, и сверлит того взглядом. - Говори. - Я уже и так сказал достаточно. Я больше не хочу всего этого. Я устал, я не вывожу. Хватит… Вы без меня прекрасно справитесь, я просто хочу, чтобы это кончилось. - Связки снова предают церковного охотника, голос срывается на сиплое шипение. Тонкий мужчина устало трёт виски. Кажется, нужна другая тактика. Что он вообще тут делает? Можно в любой момент встать и уйти. Что-то мешает. Здравствуй, совесть, давно не виделись... Она не позволяет оставить человека в беде, пусть по меркам Кима эта беда иллюзорная. В конце концов, Гарри страдает чем-то похожим - но масштабы боли Викмара пугают. У самого охотника в жизни было многое. И даже так, что жить не хотелось вовсе. Но никогда - так отчаянно и безысходно. Даже когда погиб Дом, даже когда его чуть не изнасиловали, даже когда ломали ребра и руки - всегда горела та искра, что взывала жить. Продолжать. Не потому, что на это есть какие-то причины. А потому, что он может это выдержать. Бездна смотрела на него, и он не спускал с нее своих глаз в ответ. Викмар же этого взгляда не выдерживает. Золотой охотник тихо вздыхает и накрывает холодную ладонь церковника своей. Такой же холодной. - Расскажи мне. - Голос мужчины приобретает лёгкий оттенок теплоты - максимум, на который он способен в отношении человека, чья судьба его не особо интересует. Но он важен Гарри. Да и в принципе, не самая плохая личность. Ким бы даже сказал, интересная. Недоверчиво Викмар склоняет голову набок и пытается вытереть мокрое от слез лицо таким же мокрым рукавом рубахи. Спасибо, что хоть ночь теплая. На холоде они бы столько не просидели. Пальцы под ладонью золотого охотника сжимаются в кулак и разжимаются. Ким руку не убирает, терпеливо ждёт, будто пытается приручить дикого зверя. Дикого раненого зверя. В этом деле требуется терпение и внимательность. С таком точки зрения происходящее даже не кажется чем-то из ряда вон. Уж ловить разного рода зверей Кицураги приучен. Одним больше, одним меньше. И ничего, что в человеческой шкуре. Все люди на каком-то уровне - животные. - Я люблю ее, Кицураги. Никогда никого не любил вот так… Мне в груди как клеймо поставили, а оно не затягивается. Ноет и ноет, каждый божий день ноет, и утихает только когда могу услужить. Или напиться. Второе реже. Я тупой обмудок. Но ничего не могу с собой поделать, пытался забыться, пытался найти кого-то ещё, блять, засмеешь, даже в лупанарии был. Разрыдался на глазах у проститутки. Все не то. Чем думал- непонятно. У нее же муж, дети… А я ей что дать могу? Никто в саду тис не держит, он, сука, ядовитый. Вот и я так же, бревно бесполезное. Церковник ненадолго прерывается. Ким внимательно смотрит и еле заметно кивает в знак того, чтобы Викмар продолжил. - Гарри ещё, сука, со своими охуительными советами. Чтоб я ещё раз его послушал. Попробуй быть настойчивей… Попробовал, она теперь на меня смотреть не может. Класс… С ней разругался, с ним разругался, Чесу с Маком в принципе все до пизды, они себе на уме. Докатился, бля, тебе это выговариваю. Тебе, представляешь? Кровопийце Кицураги! - Жан горько смеётся. В ответ Ким сжимает чужую ладонь чуть сильнее, молча подавая знак, что все в порядке. По крайней мере на Дюбуа это работает. На старшину, видимо, тоже. - Иронично, да? Последний человек от которого я ожидал соучастия… И единственный, кто за мной пошел. Пожалуй, не стоит говорить, что их встреча случайна. Потому как в текущий момент это единственное, что хоть немного успокаивает Викмара. - Я не знаю, как я должен вести себя дальше. Устал притворяться. И вы, блять, ещё… Сука, как же мне завидно, ты бы знал, как меня эта зависть жжет. Мне даже уже плевать, что вы пидорасы. Я просто хочу, чтобы она так же радовалась мне, как Гарри радуется тебе. Дохуя много. И так мало. Насильно мил не будешь, я знаю… Может, мне тоже луной обмазаться? Как это сделать? Может, она полюбит меня?...Я...- У него не осталось слов, дыхание перехватило. Пальцы Викмара сжали ладонь золотого охотника в ответ. Почти до боли. Кицураги прикрывает глаза, чтобы перетерпеть. - Или забудь ее, или действуй так, будто ты лучшая партия, чем ее муж. Всё или ничего. Полумеры редко когда решают проблемы. Я вообще ни разу не советчик в таких делах, я даже не понимаю, о какой такой любви вы все кричите из каждого чайника. Мой мир прост и понятен - есть моё, а есть все остальное. Все, что моё - получает внимание Кима Кицураги безраздельно. Все что не моё - этого внимания не достойно. - Сказал человек, который за Гарри готов отдать жизнь, не думая ни секунды. Это и есть любовь, Кровопийца. Поздравляю, тебе открыто новое понятие в твоей системе. Наслаждайся. - Не романтизируй логику и рациональность, Викмар. И не обо мне разговор. Просто напоминаю, что я откровенно плох в том, с чем у тебя проблемы. И это - единственный совет, который я могу тебе дать. И выслушать. - Знаешь… Для такого, как ты, это уже много. С… Спасибо. - Жан грустно улыбается, ладонь выскальзывает из руки золотого охотника и прячется в кармане брюк. - Извини, что ты стал свидетелем этой мерзости. Меня от самого себя тошнит. Тряпка... По параметру самобичевания Викмар и Дюбуа действительно братья. Кицураги бы в это не поверил, если бы не слышал всю эту слезную тираду своими ушами. Мужчина поднимается с земли и протягивает Жану руку, помогая встать. - Пойдем уже. А то твоя братия начнет волноваться. Старшина усмехается и отказывается от комментариев, крепко схватив запястье Кицураги. Сейчас золотой охотник - якорь для дрейфующего корабля мысли церковника. Немая благодарность во взгляде молодого мужчины вызывает желание улыбнуться. Уголок губ приподнимается, и этого достаточно для них обоих, чтобы установить негласное равновесие. - Вернулись наконец-то! Вы чё там, под деревом целовались? - С тех пор, как Ким и Жан стали больше общаться, Маклейн буквально тащится от возможности подколоть старшину на тему, которая его так раздражает. - Чес! - Гарри одергивает рыжего охотника, обеспокоенно оглядывая вернувшихся. Кицураги хватает своего любовника за звериное ухо. - Ты. Со мной. Сейчас. После чего поворачивается к Викмару и, не обращая внимания на причитающего от боли Гарри, тыкает пальцем в грудь старшины. - Ты, - а потом указывает пальцем на ничего не понимающую Жюдит. - И ты. Отошли и поговорили. Дважды повторять не буду. Все присутствующие мягко говоря в шоке от бескомпромиссности холодной ярости золотого охотника. Мужчина шумно выдыхает и тащит Гарри за собой подальше от костра. - Ай, блин, отпусти, что я сделал, Ким, больно...ай-ай-ай! Тонкий мужчина отдергивает руку. Гаррье дезориентирован и трёт покрасневшее ухо, забавно им дергая. И почему, когда Кицураги видит такие проявления, он тут же теряет возможность злиться на своего любовника? Взгляд смягчается сам собой. - За что?...- Острое чувство несправедливости происходящего вынуждает Гаррье обороняться его фирменным способом - слезливостью. С Кицураги чужих слез на сегодня хватит, он на это не купится. - Совет на будущее. Даже не совет, просьба, приказ, как хочешь - не лезь в чужую жизнь. Твой взгляд на вещи кардинально отличается от объективного. И ты можешь сделать хуже. Что и сделал для своего брата. - Я не делал хуже… Я сказал как есть. Вот именно, что он мой брат. Мне тяжело смотреть, как он мучается. А он на меня наорал и чуть не ударил… Кровь вскипела за секунды. Вот ведь тварь такая! А Кицураги ему сочувствовал... Золотой охотник тяжело вздыхает и разминает натёртый дужкой очков висок. - Как с вами сложно… Не могу поверить, что это говорю, но из нас двоих ты больше склонен к эмпатии. Почему не заметил, что он одной ногой в пропасти? Гарри удивлен совершенно искренне. В его буйной голове, видимо, не укладывается, что его брат - тоже человек. А люди - существа хрупкие. - Я… Не думал, что он может навредить себе… - Гаррье обнимает себя руками, склонив голову. Весь мелко дрожит. - Я не хотел делать ему хуже, правда не хотел, если бы я знал… Если бы... Кицураги делает шаг вперёд и прячет любовника в объятиях. Дюбуа цепляется за некрупного мужчину, как за последнюю соломинку. - Будь осторожен, Гарри. Он на грани. Ему нужна твоя поддержка, не советы. Сейчас сработал эффект неожиданности. От меня не ждёшь сочувствия, и это помогло. Но это случайность. Я не собираюсь быть ещё и его нянькой. Он ТВОЙ друг. Будь добр, проследи, чтобы он не убился. Крупный мужчина тяжело дышит, покачиваясь в объятиях своего партнёра. - Я сделаю. Он будет в порядке, правда же? Кицураги не гадалка, да и прогнозировать чужое состояние не обучен. Хотелось бы убедить Гарри, что все будет в порядке. Он просто не знает как оно будет в действительности. - Не знаю, малыш. Зависит от него самого. Делай что должно, и будь что будет. На том и порешили. Эпизод повлиял на группу странным образом. Все усиленно создавали видимость, что ничего не было. Кицураги не знает, о чем говорили Мино и Викмар, но, кажется, все постепенно налаживалось. Попеременно Гарри и Ким отвлекали внимание старшины, когда тот слишком долго смотрел на воду или задерживался у края скалы, или пытался отделиться от основной группы. Маклейн с Торсоном периодически сменяли "дозор" двух охотников за Викмаром, и только Жюдит оставалась в стороне. С каждым днём всё меньшее понимая, почему все так пекутся о человеке, который привык опекать всех сам. Ей никто не сказал. Кицураги считает, что это не его дело. И вместе с тем, неправильно оставлять женщину в неведении. Но вмешиваться он не будет. Только помогать Гарри и его братьям удерживать хлипкую крышу церковника на месте. Дни сменяют друг друга так быстро, что Ким даже не замечает знакомые пейзажи, оказавшись в окраинах Ярнама. Они снова здесь. Викмару стоит притихнуть. Пора переключаться на вещи посерьёзнее, чем его душевные страдания. - Мы наконец-то повидаем Рене и Гастона! - Радостно реагирует Гаррье, когда Ким озвучивает дальнейший маршрут. Никто не может разделить его радость. Только он до сих пор не знает о судьбе стариков, и как-то не было возможности сообщить ему печальную новость. - Гарри… Они погибли. - Как?...- Только и может спросить Дюбуа, побледнев от такого заявления. Торсон уже хотел было поведать печальную историю, но Ким жестом велит ему молчать. - Старость не щадит никого. Рано или поздно это бы случилось, но хотя бы ушли мирно - продолжает Кицураги, внимательно следя за реакцией присутствующих. Это для его же блага, ещё один нестабильный член группы может вызвать проблемы. - Ох… И ты не сказал мне?... - Как-то к слову не пришлось. Их дом все ещё может послужить нам аванпостом. Думаю, они были ли бы не против. Гаррье не разрыдался, лишь пустил одинокую слезинку и тут же ее вытер. - Да, ты прав. Они были хорошими людьми. Если мы остановимся у них, так хоть память почтим. Боевой дух охотников упал ещё на один пункт, к этому прибавилась ещё и настороженность. Нельзя продолжать движение группой. Нужно разделиться, они привлекают к себе лишнее внимание. Так они и делают - стандартной дорогой на Мартинез пойдут Торсон, Маклейн и Жюдит. Остальным придется идти через болота. - Вам тоже здесь неспокойно? - Когда лошади устали и перешли на прогулочный шаг, Гарри озвучивает то, что и так очевидно. Прошло чуть больше двух недель с тех пор, как они напали на Приют, и неизвестно, угомонились ли за это время служители Церкви - или все стало лишь хуже. - Не то слово, братиш...- Лес слишком густой и нехоженый, чтобы их здесь нашли. Старшина, тем не менее, то и дело смотрит по сторонам. Хотя бы это отвлечет его от суицидальных мыслей. Возможно. - Действуем по плану и не высовываемся лишний раз. У нас уйдет всего пара дней, а потом свалим. Не разводите панику. Ким обвел спутников спокойным взглядом, но внутри все похолодело. Все трое обернулись на звук - откуда-то справа слышится треск ломающихся веток и тяжёлое дыхание. Ким пришпорил коня. Гарри и Жан замешкались, но сделали то же самое - лошади ломанулись галопом через орешники, игнорируя хлысты гибкий ветвей. - Ликантроп! - Крикнул Гарри, сворачивая с пути. Золотой охотник не успевает даже толком разозлиться. - Назад, Гарри! Там топи! - Но Дюбуа его уже не слышит, испарился из зоны видимости. - Тьфу, ты бешеный! - Шипит Викмар и разворачивает свое животное, неуклюже стягивая со спины пилу. Кицураги остаётся лишь проследовать за охотниками. Зачем ввязываться в бой, если этого можно не делать - вопрос риторический. Визг и рычание откуда-то издалека служат маяком. На такой скорости следы в мягком грунте видно плохо, звук - единственное, что помогает мужчинам найти Гарри. Они застают Дюбуа, вооруженного лишь кинжалом и отступающим назад к его лошади - Плезенция лежит на земле и стонет от боли - правый бок разодран до костей тремя глубокими ранами. Когти зверя прошлись по несчастному скакуну, как остро заточенные скальпели. Ликантроп кажется старым, очень старым: серебристая длинная шерсть свисает клоками, даже на подбородке - что-то похожее на бороду, а голову венчают короткие загнутые назад рога. Таких Ким ещё не видел, странный какой... К тому же, чудище застыло, глядя на Гаррье немигающим взглядом, и совершенно не обращает внимания на двух других охотников. - Ты… Меня слышишь? - Гарри поднимает руки, но не выпускает кинжал из цепкого хвата. Чудище тихо воет и делает небольшой шаг вперёд. - Ты себя помнишь? - Ещё шаг, и седой воет громче, зажмуриваясь и хрипло дыша. - Стой. Стой где стоишь. Лучше сядь… - Дюбуа ведёт переговоры с ликантропом. Замечательно. Зверь мнется, скулит, роет землю когтями и трясет головой так, будто чему-то сопротивляется. А затем падает замертво под звук выстрела. Церковный охотник размениваться на церемонии не стал. Слез с лошади, убирая пистолет под плащ, и подошёл к мёртвому чудовищу, проверить, точно ли оно мертво. Гарри буквально трясется от гнева и рычит на своего брата. - Зачем ты это сделал?! Она понимала меня! Пыталась сопротивляться болезни! Кицураги, конечно нравится как Гарри кричит, но такой крик он слышит у любовника впервые. - Он бы тебя убил нахуй не жалея, как и клячу твою, а ты пытался уговорить чудовище! Ты нормальный вообще?! - А ты нормальный?! Ничего что она тоже человеком была? Может, она была как я.. Меня тоже застрелишь, если я испугаюсь и слова сказать не смогу в звериной форме?! - Дюбуа нависает над своим братом, грозно сдвинув брови и резко выдыхая через нос. Викмару, видимо, тотально плевать на бесполезную попытку демонстрации силы, или чего там хотел показать Гарри. - Ты - уникален. И ты мой брат, я тебя знаю. А эта тварь убила твою лошадь, а потом бы принялась за тебя. - Ты нихрена не знаешь, Вик и ничего не видишь! Она была голодна, вот и все… Она даже пыталась побороть инстинкт, чтобы на меня не напасть, ты себе даже не представляешь, насколько это тяжело! Но она могла… Могла...- Обессиленно Гаррье падает на колени перед мертвым чудовищем и гладит его лохматую голову. - Прости… Прости пожалуйста… И ты, Плезенция.... - Уже не в первый раз партнёр Кицураги оплакивает тех, по кому никто бы не стал лить слез. Викмар зло пинает ветку. - Ты идиот. Остался без лошади. Мог подождать нас! - Викмар схватил Гаррье за лацкан сюртука, заставляя того встать. - А если бы она тебя сожрала, Гарри, ёб твою мать, ты когда уже о себе думать начнёшь?! В этой части золотой охотник с церковников согласен. Но встревать в их дрязги не намерен. Время уходит. За лошадь, конечно грустно, даже Тьяго беспокоится за погибшего сородича. - Убери руки, не тебе меня в это тыкать. Ты себя убить хотел! - С таким-то братцем - неудивительно! Все ещё хочу, но ты, кажется убьешь себя раньше! Гарри грубо отталкивает церковника от себя и рычит, повернувшись спиной. - Пешком дойду. Сгинь. Викмар с трудом удерживается от того, чтобы не замахнуться на Дюбуа. Это пора прекратить. - Так, хватит! - Кицураги приходится слезть с коня и вмешаться. - Оба хороши. Гарри, полезай на Тьяго. - А как же Плезенция?... - Это твоя лошадь. Попрощайся и избавь ее от мук. Ее тело послужит лесным обитателям. Так она умрет не напрасно. - Кицураги остаётся только надеяться, что абсурд, который он пометил как “попытка поговорить с Гарри на его языке”, дойдет до мечущегося сознания Дюбуа. Викмар нервно смеётся. - Ты ему ещё и подыгрываешь? Это ж, блять, твой любовник, который чуть себя о зверя не убил, а ты ему потакаешь? Ким встаёт в шаге от церковника и смотрит на него спокойно и холодно. - Да. И мой любовник способен таскать тушу оленя без видимых усилий, валить зверолюдей пачками и заживлять свои раны так быстро, что деревенщина сказала бы, что это чудо божье. Он, может и глупый, но не беспомощный, Викмар. Тебе должно быть об этом известно лучше, чем мне. - Ким склоняет голову набок, делая небольшую паузу - Тебе нужно отдохнуть. И ему тоже. Мы задержимся в Мартинезе. Твою голову нужно угомонить, пока ты не начал палить по всему что движется, а он - безудержно рыдать по твоим жертвам. - Золотой охотник легонько стукает кулаком по плечу Жана. - Выдыхай. Гарри тем временем дрожащими руками зарезал свою лошадь и сидит на земле рядом с ней, поглаживая ещё теплую шею почившего животного. Он выглядит совсем потерянно. Всего можно было бы избежать, если бы не импульсивный поступок Дюбуа. Сделанного не воротить. - Вставай, нам нужно ехать дальше. - Тонкий мужчина протягивает руку своему зверю, чей пустой взгляд обращен сквозь охотника, куда-то далеко и никуда конкретно. - Давай ,Гарри, не время горевать. Тут ехать осталось пару часов! Крупный мужчина встаёт, игнорируя предложенную помощь, убирает кинжал в сапог и молча бредёт к Тьяго. Церковный охотник провожает своего брата непонятным взглядом - смесь вины и отвращения. Кицураги не уверен, слишком сложная эмоция. Никто больше не произносит ни слова. У Кицураги смутное чувство дежавю от происходящего. Викмар тогда задал правильный вопрос - как сам охотник не едет крышей? Высокая приспособляемость и привычка к мимикрии - был бы его ответ. Дом старцев выглядит ещё более ветхим, чем Кицураги запомнил его в последний свой приезд - местные вытащили все мало-мальски ценное так, что не осталось даже одеял. Только старая посуда, памятные мелочи, важные лишь самим старикам, да старая одежда и тюки с неизвестными травами и кореньями. Неплохое укрытие, никому в голову не придет искать их в такой глуши, ещё и в ветхом доме, о котором знают лишь единицы. Остальные охотники потихоньку начали обустраиваться - Лена и Морелл, конечно же, не отпустили своих гостей с пустыми руками, так что на крупы лошадей легли тяжёлые сумки с предметами первой необходимости, включая несколько тканых пледов. Майклейн с Торсоном тотчас же принялись растапливать баню - Ким заметил мужчин ещё на подъезде к дому - они несли ведра с водой. Жюдит растопила печь и немного прибралась в помещении. В целом, все выглядит почти так же, как и было. С той лишь разницей, что портрет Рене, все ещё висящий на стене, вызывает тоску. - Тебе помочь? - Ким решил занять себя работой, чтобы отвлечься от шторма Викмар-Дюбуа. Оба вышли на улицу, но не разговаривают друг с другом. - Спасибо, не нужно. - Женщина упирается руками в столешницу, пряча голову в плечи. - Они опять, да? - Что? - Поругались. За километр видно. Кицураги присаживается на сундук и складывает руки в замок. Как же это все надоело... - Да. Отойдут как-нибудь. Мне это уже осточертело. Поговори с Викмаром. Сделайте уже с этим что-нибудь, но так, чтобы он не решил опять пустить себе пулю в голову. - Опять?... - Предыдущая часть предложения, видимо, прошла мимо ушей церковницы. Повторять смысла не имеет. Кицураги и так нарушает свое же правило не лезть в чужие дела. А как это прекратить, кроме как расставить точки над и - неизвестно. - Когда вы поругались и мне пришлось его успокаивать. Сказал, что больше не может это выносить, бла-бла-бла. Я не знаю, какое мировоззрение вам запрещает поговорить, но подвергать группу риску из-за всего этого я не намерен. Решите уже все свои вопросы. - Я не понимаю о чем ты, Кицураги. - Я тоже. Вот у Викмара и спроси. - Идиотский поступок, как бы он не породил ещё больше конфликтов. Кицураги поспешно покидает помещение, не оставив Жюдит и шанса на допросы. Жана и след простыл, а вот Гарри уселся на лавку и гладит кошку. Выжила! Небольшая радость на фоне происходящего. Кошка осунулась и заплешивела, но все ещё радостно подставляет тонкую спину под теплую человеческую руку, мурлыча громко и отчаянно. Ким садится рядом, наблюдает за сосредоточенным лицом своего любовника, полным нежности и сострадания к осиротевшему зверю. - Как она тут выжила… Сильная славная девочка. Ей было так одиноко. Ким… Давай заберём ее? - Как ты себе это представляешь? Кошку на лошади тащить черт знает куда? - Пожалуйста, Ким, ей так страшно снова оставаться одной... - Нет, Гарри, мы не можем взять животное с собой. Разве что найти кого-то неподалеку, кто согласиться ее приютить. Но позже. Этот вариант Гаррье тоже устраивает. - Хорошо, спасибо, что хоть так. Пойдешь в баню? - Я же говорил, что мне нельзя. Искупаюсь в пруду. - Ой, прост… Я забыл. Так жаль. Мне после бани всегда легчает. Особенно зимой. Ким хлопает Дюбуа по плечу и встаёт с лавки. - Вот и отдохни. А я, пожалуй, вздремну немного. Утомился. - Ким... Кицураги не хочет знать, что там на уме у Гарри. Ему нужен покой, желательно в изоляции от всех. И он находит его на чердаке, там, куда его затащил Гастон после эпизода в разрушенной часовне. Все ещё более пыльное, чем было, по-своему уютное и прогретое полуденным солнцем. Пылинки кружатся в прослойке солнечного света, как маленькие белые мухи. Поудобнее устроившись на кровати мужчина достает блокнот. Надо выкинуть на бумагу дальнейший план действий и ещё раз изучить карту, купленную в Оксиденте. Он уже несколько раз пользовался подарком Гарри для выписывания задач. Вычеркивать выполненные пункты так же приятно, как наконец почесать укус насекомого. На некоторых страницах охотник оставил небольшие зарисовки местности. Художника из него бы при всем желании не вышло, но шорох графита о плотную бумагу успокаивает как мурчание кошки. - закупить камуфляж и провизию; - пустить вперёд кого-то для разведки ( возможно нанять?); - Кицураги, Викмар, Мино? - Заказать дополнительную пару очков; - сменить лошадей; - нагрудник (???) На второй странице мужчина чертит схему пути - через главные ворота лучше не идти, заход со стороны Яаргула будет лучшим решением, там через клинику и… Черт, он ведь даже не знает где живёт семья Мино! Нужно будет уточнить этот момент. А вот уйти можно будет уже через центр, разделившись. Семья с детьми, отправляющаяся на прогулку, подозрений не вызовет, а золотой охотник ускользнет позже через стоки. Лошадей придется оставить на подходе, да хоть бы и в деревне Жана-Люка. Да, хороший план. А вот куда дальше… Охотник разворачивает сложенную вчетверо карту. Изначально мужчина планировал уехать на восток, где никогда не был. Ему даже интересно, откуда приплыли его предки и кем они могли быть. Но сердце Кицураги прикипело к континенту. Да и вряд ли он в своем возрасте осилит выучить новый язык. Так что теперь приходится выбирать из того, что может предоставить его настоящая родина. А выбор невелик. Хотя бы потому, что географические познания золотого охотника ограничиваются четырьмя ближайшими крупными городами и Оксидентом. Что происходит во всех этих крупных точках на карте со смешными, а иногда и страшными названиями - туман войны. Логика подсказывает, что совет Шарля по южным городам может оказаться дельным. Но путь туда займет не одну неделю, а несколько месяцев. С детьми такое будет тяжело провернуть. Кицураги остаётся надеяться, что "семья" Гарри отвалится от них где-нибудь по пути, чтобы осесть где им хочется и дальше охотники продолжат путь лишь вдвоем. Решено, конечный пункт - Самара. Продумывание плана высосало последние силы. Золотой охотник с чувством выполненного долга снимает очки и закрывает глаза. Нега сна длится недолго, охотник будто и не спал вовсе - какой-то шум и громкие голоса на улице возвращают мужчину в режим бодрствования. Что у них там опять? Почесывая затылок, Ким подходит к маленькому окошку и протирает его от пыли, чтобы посмотреть вниз - стоило ожидать такого развития событий. Викмар орет на Дюбуа и тычет в того пальцем, Торсон удерживает Гарри, Маклейн - Жана. Дрались, что ли? Золотому охотнику сложно представить, что нужно было такого сделать или сказать чтобы спровоцировать этот божий одуванчик на драку. Жюдит нигде не видно. Причитая себе под нос, Кицураги спускается вниз. Он об этом, конечно же, пожалеет, но искорка страха за шкуру и голову Гаррье уже больно обожгла психику. Мино сидит в кресле и расчесывает волосы. Машинально, глядя в одну точку. Она не здесь. Это следует проигнорировать. - За своим языком следи, псина! Ты хоть знаешь каково это? - Я пришел к тебе как друг, но ты объявляешь мне войну! Не я первый начал! Пусти… - Гарри выворачивается из крепкой хватки Мака, обиженно фыркнув на охотника. - Да перестаньте вы уже, Вик, хорош, не дёргайся! - Убери клешни, предатель, я ему уебу! - Именно поэтому и не собираюсь, хорош! - Макйлен взял старшину в интересную версию захвата. И надежную: как бы мужчина ни пытался вырваться из рук Честера - не сможет, движения рук и торса заблокированы. Разве что укусить может, по крайней мере, Кицураги сделал бы так, попав в похожую западню. Ким хлопает. Громко и отчётливо так, чтобы все обернулись на звук. - Господа, шикарное шоу. Давайте арену организуем, а я ставки буду принимать. Сразу ставлю на Дюбуа сотню. - Что ты, блять, несёшь, Кровопийца? - Лицо Викмара красное, будто он только вышел из бани, капли пота стекают по скулам. Золотой охотник подходит к церковнику ближе, вскинув голову. - Кому-кому ты там уебать собрался, голубчик? Я выдал тебе своё сочувствие, а ты намерен портить мою собственность? Непорядок. - Кицураги наклоняется совсем близко к лицу старшины. Охотник дёргается ещё сильнее. - Понятия не имею, что вы тут натворили, но тронь Дюбуа хоть пальцем - и я переломаю тебе все оставшиеся. Никак ты не хочешь мира, глупое животное. Кто из вас ещё зверь? Озверев от своей беспомощности, Жан плюет золотому охотнику в лицо, зло прошипев: "Иди-ка ты нахуй". Честеру приходится сместить вес и уронить своего коллегу на землю, придавив его своим телом. - Да, братко, ты совсем с катушек слетел… Гарри сидит на корточках, спрятав голову в ладони, и Торсон пытается его успокоить. Всхлипов не слышно, и то ладно. С отвращением золотой охотник вытирает лицо. Мерзость какая. Может, он правда...Того? Начал сходить с ума? На больных не обижаются, но как же велико желание пнуть уебка под ребра прямо сейчас… Солнце уже почти закатилось за горизонт, обнажая россыпь звёзд. Хорошая картинка, чтобы отвлечься и подавить желание портить лицо церковника. - Сука… Вот так всегда, строишь из себя жертву, рыдаешь как дебил трехлетний - и все тебе сочувствуют! Ты мудак, Гарри, и не лечишься! Тебе, сука, за сорок и ты свято уверен, что тебя всегда обязательно спасут, как ебаную принцессу. Даже твоя блядская жена на этом фоне не выглядит такой мразью! Это ты, блядь, о нас должен думать, по праву старшего, это ты был сраным старшиной, пока твой дегенеративный мозг не решил сдать назад и откатить тебя в развитии лет на 30! А ты скинул все это на меня и был таков! - Последние слова звучат с таким надрывом, что некомфортно становится всем присутствующим. Жан и сам вот-вот разрыдается снова. - Вик...- Маклейн отпускает руки схваченного им охотника. - Слезь с меня, мудила. Иди вон Гарричку защищай, он же у нас цветочек нежный, без полива завянет. Честер не находит что сказать и действительно слезает с дрожащего Викмара. - Нахуй. Идите вы все нахуй...- Бросает тот и стремительно уходит в сторону пруда. Кицураги зло рычит, подлетев к своему любовнику, и отвешивает тому пощёчину. - Я тебе что говорил, а?! Пошел и вернул его сюда, быстро! - Гарри не ожидал такого обращения, золотой охотник готов поспорить, что сейчас в глазах Дюбуа действия и слова Кицураги ранят мужчину сильнее, чем слова Викмара. Но, черт возьми, объективно церковник прав. У Гаррье действительно есть такая тенденция, и скорее всего, он даже не замечает этого, чем больно ранит своих друзей. Им по сколько? Чуть-чуть за тридцать? Может, даже моложе, Ким не интересовался, только на внешний вид ориентируется. - Гарри, сейчас же! Это приказ! - Дюбуа встрепенулся и побежал за Викмаром. Ким надеется, что он не сделает хуже. А он может. Приходится плестись за Дюбуа, проклиная себя за то, что не остался в стороне. Торсон с Маклейном идут следом. Торсон подаёт голос первым. - Кицураги… Ты поаккуратнее с ними обоими. Они друг друга стоят. - Да, все не так однозначно, как выглядит. Ты не застал начало. - Вот как раз начало я и застал. Они поцапались ещё в пути. Видимо, оно развилось дальше. Чем я вообще занимаюсь... - На самом деле, я даже тебе благодарен. Ты не представляешь, как мы устали их разнимать… А тут свежая кровь. - Маклейн одобрительно похлопал золотого охотника по спине. - Я подписку на это издание оформлять не буду, уж извините. Это надо резать на корню. Может, объясните мне в чем причина? Попутно Кицураги осматривает местность - ничего не изменилось, все так же протоптанные тропинки, березы и ясени, заросли дикой малины и люпинов. - О-хо-хо, можно целый роман написать, страниц на 400, об их взаимоотношениях… - Торсон пытается пошутить. Как-то не до смеха сейчас. - Если коротко: Викмара злит инфантильность Гарри и тот факт, что он сгрузил свои обязанности на него. Жан к этому готов не был, хоть и кичился, что справится. Он всегда такой - кусает больше, чем может проглотить, давится, а потом ему кто-то виноват. Один не понял, что сделал, второй не может сказать, что… Не может. Плюс… Как ты уже понял, Вик ужасно вспыльчивый. А Гарричка чувствительный. Да, мы ему это прощаем просто потому, что где ты ещё такое качество найдешь у людей в принципе! Редкость. Тебе и самому, небось, именно это в нем и понравилось. - Речь не обо мне. Спасибо за информацию. И они ни разу об этом не говорили? - Туда, кажись! - Торсон указывает в сторону от часовни, ориентируясь по примятой траве.- Ахахаха, очень смешно, Кровопийца, их разговоры по душам - это диалог глухого со слепым. Каждый раз заканчивается чем-то похожим. Иногда дракой. Иногда рыданиями. Тут уж как карта ляжет. Когда Ким успел стать тем человеком, который в любой непонятной ситуации предлагает разговор? Это же он терпеть не может говорить. Или когда говорят другие. Когда стрелка компаса перевернулась, и как он этого не заметил? Он все ещё Золотой Охотник? Кровопийца Кицураги? Кто он теперь?... Неподходящее время для экзистенциальных вопросов. И самое время держать ухо востро. Дебоширы найдены. Ходят кругами друг вокруг друга и говорят. Пока даже без криков. Правда, с расстояния на котором они были замечены, слышно только обрывки слов. Пора переквалифицироваться из охотника в натуралиста - мужчине все чаще приходится наблюдать невероятный мир животных рода homo sapiens, устраивающих свои социальные игры по поводу и без. - Стоит вмешиваться? - Почему-то Маклейн обращается к Кицураги полушепотом. Разве не он мастерски выполнял роль третейского судьи между ним и Викмаром? - У тебя лучше получается сохранять нейтралитет, почему ты задаешь мне этот вопрос? - Тут требуется вмешательство, а не нейтралитет. Ты в этом себя лучше показал. - От меня толку мало, я туповат. - Мак виновато трёт лысину и грустно улыбается. Объективная самооценка вещь редкая. Здоровяк заработал себе плюсик в глазах охотника. Викмар и Дюбуа застыли друг напротив друга. Все ещё не повышают голоса. - Пока не стоит. Подождем. Начнут орать, вмешаемся. Сложно сказать, сколько длилось это самое ожидание. Орать конфликтеры так и не начали. Сели в траву, где их перестало быть видно и продолжили свой диалог. Кицураги уселся на корточки, ему скучно и уже начинает становится холодно. Вечерняя роса хрусталиками свисает с острых кончиков осоки. Торсон по праву самого высокого в их небольшой группе остался стоять и наблюдать. - Чего там? - Ничего. Тихо. Слишком тихо. Они там не сдохли, часом? - Пойдем, проверим. - Два других охотника тоже заскучали. - Нет, не стоит. Не факт, что они до чего-то договорились. - Тсс, пригнитесь! Встали! Мак и сам немного согнулся, но его тушу трава скрыть не способна. - Выдыхаем. Обнимаются. Чудо божье случилось! Вот он, наш 2/10 шанс на такое развитие событий. Удача на нашей стороне! - Я надеюсь, что это не удача, и вставшие на место мозги хоть чьи-нибудь. Мне уже даже плевать, кто из них проявил зачатки разума. - Колени хрустят, как сломанные сухие ветви. И ноют от сырости и холода. Слишком долго сидел. Конфликтующие охотники застыли, как парное каменное изваяние, цепляясь руками друг за друга. И продолжают говорить. Это все, конечно, очень трогательно, но своя рубашка ближе к телу. - Пойдёмте уже, мы тут не нужны. Мак и Чес согласны с Кицураги. Нет сомнений в том, что все трое испытывают облегчение. Кицураги ещё придется разбираться с последствиями своих решений. Позже. Все позже. Сейчас он голоден и все ещё хочет спать. И к теплу. Когда мысли сводятся к простым и понятным потребностям, жить становится куда проще. Кто-то осудит это, ссылаясь на то, что человек - существо высокоорганизованное. Кицураги может с этим поспорить - сложная организация высшей нервной деятельности чаще приносит проблемы, чем что-то хорошее. Даже сейчас, прокручивая эти мысли, мужчина предпочел бы, чтобы на их месте осталась гулкая пустота. Иначе к списку незначительных, но нервирующих недомоганий добавиться ещё и головная боль. Жюдит поднимается на ноги, как только охотники заходят в дом. - Что с ними? - Она уже накрыла на стол, но еда безнадежно остыла. - Порядок, скоро вернутся, не переживай, милая. Первый раз, что ли. - Честер пытается ободрить свою сестру. Слабое утешение. - Именно, что не первый...Ещё и состояние Жана. Надеюсь, ты прав. - Все ровно, Джу, они обнимались, когда мы ушли. А ты знаешь, какой Вик "трогательный". Хороший знак. Охотники усаживаются за стол, не дожидаясь братьев. Голоден не только золотой охотник, пища исчезает с тарелок в мгновение ока. - Спасибо дорогая, я бы сейчас начал смотреть в сторону лошадей, если б не твоя стряпня. Чё, в баньку? - А пойдем, там прогорело все небось уже. Кицураги, с нами? Охотник так устал, что вопреки последствиям соглашается. Он не помнит, когда в последний раз был в бане. Голова начала кружиться уже на входе - жара церковники не пожалели, градусов 70, не меньше. - Ох, бля...- Мужчина тут же садится, внизу температура чуть меньше. - Эй, ты в порядке? - Торсон уже вальяжно разлегся на верхней полке, довольно прикрыв глаза. Смуглая кожа сверкает от капель пота. Честер остался внизу, придерживает полотенце обеспокоенно нависнув над Кицураги. - Я… Плохо… Переношу духоту. Упаду в обморок - выкиньте на улицу, не церемоньтесь. - Дышать тяжело, очки моментально запотели. - Так может это, ты выйдешь, мы поменьше жара сделаем? - Нормально. Может, дурь хоть из башки выйдет. - Золотой охотник усаживается на пол, восстанавливая дыхание. Снизу действительно полегче. Честер поднимается повыше. - Ну, смотри. Веник надо? - Мне надо, Чес! - Тут же отзывается Мак. В углу действительно весит несколько берёзовых веников, и мужчины приступают к экзекуции. Кицураги никогда не понимал, в чем смысл этого ритуала. Чисто технически это просто способствует кровообращению, но выглядит… В других условиях охотнику бы даже понравилось. Но не сейчас, когда пот ручьями стекает по лицу. Из носа пошла кровь. Ким тут же ее стирает, пока церковники не заметили. - Ох, от души, братишка! Спасибо! Тебе надо? - Спина Торсона пылает так же, как сама печь. - Не, я пас. Поваляюсь немного. Ким, ты норм? - Маклейн назвал его по имени? Что-то новое. - Да, порядок. Фух, жарища. - А ты как хотел, баня же. Вон в том ведре холодная, если надо. - Торсон сидит рядом с распластавшимся на животе Честером, полностью обнаженный. На бедре красуется похабная татуировка с голой женщиной. Он поэтому раздеваться не хотел? Золотой охотник улыбается своему наблюдению. - Я же говорил, что у Гарри глаз-алмаз. - Рыжий охотник говорит глухо, ткнувшись носом в сложенные руки. - Ась? - Здоровяк стирает пот с лица и щурится. - Кицураги ровный мужик. С прибабахом, как и все мы. Но ровный. - Я вообще-то тут сижу. - Именно. Ты мог бы пойти один или не идти вообще. Но выбрал нашу компанию вопреки привычке быть одному. Социализируешься. И это хорошо. Борьба с жаром не оставила сил на сопротивление ещё и в словесном поединке. - Месье Торсон, хлестните вашего друга веником за меня. Если я встану, то уйду отсюда ногами вперёд. Лысый мужчина хохочет и легонько охаживает рыжего веником по голой заднице. - Ну вот и за что, позвольте узнать? - За дело. - Загадочно улыбаясь говорит охотник и все же встаёт, крепко держать за полку. На нее же отправляются очки и полотенце. Ледяная вода на контрасте с жарой делает свое дело - как если бы кофеин поставлялся в жидком виде и охотник пустил его себе по вене. Сразу стало хорошо, легко и бодро. - У тебя сейчас такое кайфовое лицо, что мне завидно. - Голос Маклейна звучит с нотками досады. - Так ополоснись сам. - Золотой охотник вытирает лицо и волосы. - Мне лень вставать... - Тоже мне, проблема! - Как истинный друг, Торсон помогает своему коллеге решить его проблему, вылив ведро воды прямо на сонного охотника. Маклейн взвизгивает от неожиданности. - Ну здрасьте, ты хочешь, чтобы я инфаркт получил из-за тебя, да?! - В руках рыжего тут же оказывается веник, которым он отбивается от Торсона, причитая. - Нехороший! Ты! Человек! Кицураги тихо смеётся, наблюдая за ними. Вот так должна выглядеть дружба. А за Гарри и Викмара страшно. - Ладно, господа, я свой лимит жары исчерпал, сейчас будет немного холодно. - Ким выходит в предбанник, кивнув охотникам. Как только он закрывает дверь, тело медленно сползает по стене. Кровь хлещет так, будто все сосуды, что были в носу, полопались. Скорее всего, так и есть, требуется время чтобы этот ручей пересох. У мужчины кружится голова. Эта идея почетно заняла четвертое место в топ-10 идиотских решений за последние пару месяцев. Первенство пока что держит связь с Дюбуа. Кицураги сидит, прикрыв глаза. С одной стороны, после распаривания телу отлично, а с другой - кровотечение по ощущениям добавило конечностям лишнего веса, и они неподъемны. В предбанник заходит Викмар. Слишком сосредоточен на своих мыслях, чтобы заметить в темноте сидящего у стены охотника. Или просто намеренно его игнорирует, раздевается резкими движениями, избавляясь от одежды так, если бы это была опостылевшая старая шкура или корка засохшей грязи. - Ты там сдох, что ли? - Церковник все же игнорировал золотого охотника. - Не дождешься. - Тебя Гарри потерял. Иди успокой свою псину. - Как вы меня заебали, церковник. Могу я просто в тишине посидеть хотя бы пять минут, не вовлекаясь в ваше безумие? - Тронул - ходи. - Жан резко открывает дверь в баню и шумно ее захлопывает. - Чё, не ждали?... Ким протирает очки и запускает пальцы в волосы, чтобы натянуть их. Резкие болевые ощущения немного приводят в чувства. Может ну его всё, и прямо тут уснуть? Свернуться под лавкой. Или уйти в часовню. Любой вариант кажется соблазнительнее, чем перспектива ввязаться в спектакль " Чувства Гаррье Дюбуа. Расширенная версия". Рано или поздно придется иметь с этим дело, так что смысла оттягивать неизбежное нет. Мужчина лениво одевается и выходит на улицу. Может, Соона права, и с луной действительно что-то не так? Она кажется огромной, или золотой охотник просто раньше этого не замечал. Зато сразу заметил Гаррье, сидящего на лавочке. Взгляд крупного мужчины тоже обращён к луне, и в ее свете как никогда отчётливо видны морщины и вся та усталость, которую охотник как-то умело скрывал все это время. Кицураги садится рядом. Дюбуа одаривает мужчину грустной улыбкой. - Спасибо. - Единственное слово, которое говорит Гарри, прежде чем уставиться обратно в ночное небо. Не хочет говорить? Необычно для этого человека. И облегчение для золотого охотника. Тонкий мужчина берет руку любовника в свою, и они смотрят на небосклон в тишине, нарушаемой только пением птиц да кваканьем лягушек. Гаррье тихонько водит пальцами по тыльной стороне ладони Кицураги и щурится на луну. Тишина не кажется тягостной. Скорее, правильной. Редкое явление в последние пару месяцев, как жаль, что нельзя захватить его в сеть безвременья. Если бы не холод, момент можно было бы назвать идеальным. Гарри быстро это замечает и перекидывает руку через плечи золотого охотника, мягко прижимая того к себе. Ким тихо вздыхает и кладет голову на широкое плечо. Он устал. - Жан прав. Я веду себя, как эгоистичный идиот. Громче всех кричу, что хочу защитить вас, что забочусь о вас, а в итоге...- Дюбуа всё-таки заговорил. - Я буду внимательнее. И правда, пора уже начать о себе думать. Иначе я не смогу быть вашей опорой. Ты не заслуживаешь того, чтобы тратить столько сил. Сам же говорю, что хочу сделать тебя счастливее, а на деле...- Крупный мужчина гладит плечо своего партнёра. Кицураги инстинктивно напрягся, ожидая срыва. - Я в порядке. Только за себя обидно и стыдно. Я хочу чтобы ты знал, что я ценю все, что ты для меня делаешь, любовь моя. Если бы не ты и твой трезвый взгляд на вещи, я бы не смог прийти к этому выводу. Может, я не так безнадёжен? - Гаррье переводит взгляд с луны на Кима, еле заметно улыбаясь. Золотой охотник удивлен речам своего любовника. Наверно, Гарри никогда не перестанет его удивлять. - Ты не безнадёжен. Травмирован, как и все мы. Только и всего. - Кицураги устраивает голову поудобнее и получает лёгкий поцелуй в линию роста волос. - Да… Как и все. Ты замёрз, наверное, пойдем в дом. Или хочешь, донесу тебя? Кицураги смешливо фыркает. - Это лишнее, я не настолько устал. Пойдем.