Она никогда не встречала более грешного существа чем он. При том, что уж Чарли Девидсон точно нельзя было назвать тепличным цветком. Она видела многое. В гараж отца, бывшего гонщика и талантливого механика, приезжали самые разные люди. В основном побитые жизнью мужики. Но и женщины, тоже наведывались. Причём именно женщины были хуже всего. Внешне, весёлые и даже чаще всего симпатичные. Но глаза... Ох, чёрт, в их глазах всегда была выжженная пустыня или наоборот, смёрзшийся лёд. И именно из-за женщин, Чарли чаще всего оставалась дома одна. Отец ни мало не заботясь о ребёнке, пропадал с бабами иногда по несколько дней.
Чарли, если уж совсем честно, недолюбливала байкеров. Да, да. Чинила байки, обожала их, но вот тех, кто укрощал железных коней, не переваривала. Детство оставило травмы. Много.
Мужчина на мотоцикле, зло и не должен её интересовать, совсем, никак.
А потом, в один из самых обычных дней, в её гараж завалились марсиане. Инопланетные гости. Внеземная цивилизация, полностью помешанная на мотоциклах. Даже больше. Байки были культом, на красной планете.
Ребята всё поняли очень быстро. Дроссель чувствовал, Модо подозревал. А Винни... Винни. Марсианин с белой шерстью, был просто грешен.
Винс весь, казалось, состоял из грехов.
Не убий. Это, точно не про него. Она знала, белый убивал. Много и возможно, где-то глубоко в душе, даже наслаждался этим.
Не укради. Ха, на Марсе властвовало право сильного. И чего уж там, даже на Земле, Винс не гнушался стащить какую-нибудь безделицу из башни Лимбургера.
Не прелюбодействуй. О, самое любимое, да. Чарли не слышала о браке на Марсе. И зрела в ней уверенность, что даже такого понятия "брак" там просто нет. После истории с астероидом и заключением ребят в тюрьму, они четверо ещё сутки провели на базе. Хреновые стены, фиговая звукоизоляция. С наступлением ночи, военная база превращалась в дом удовольствий. Выпивка и доступные мужчины и женщины. Человеческая девушка, уже после четвёртого намёка очередного хвостатого, озабоченного парня, заперлась в выделенной комнате. Кто их знает, марсиан этих. Судя по Винни для марсиан "нет" не существует в принципе. Через час, девушка осознала свою ошибку. Бежать нужно было в пустыню, к крысам, псам. Да куда угодно! Рядом с её была комната Винса. Их разделяла тонкая стена спрессованного материала. Четыре! Стольких партнёрш белый сменил за ночь. И с каждой провёл не меньше полутора часов. Скотина ненасытная!
Короче, на утро девушка была не выспавшаяся и чертовски злая. И сочувствие она увидела только в глазах Карабин.
Винс, прежде чем байки стартовали, ловко оплёл её талию хвостом, прижимая к себе. Чарли, обхватила его живот, собираясь как обычно зарыться пальцами в шерсть на литых мышцах. Ну да, такой вот маленький, личный фетиш. Тело Винса было идеальным.
Но не в этот раз. В ноздри ударил запах. Не его. Посторонний. Белый пах женщинами и сексом. Густо, до тошноты. Влажная шерсть, пряный пот.
Чарли отшатнулась, хватаясь за сиденье позади. А Винни удивлённо обернулся и всё понял. Тонкие губы искривились в улыбке. Злой, неприятной, жестокой.
В следующий раз она обнимет его уже на Земле. Он будет пахнуть собой. Горячкой боя и кровью. Машинным маслом и горящим бензином. Но острее всего, именно кровью.
В нём никогда не было умеренности. Винс получал всё, что хотел. Даже от неё, чёрт побери! Именно белый принял решение, что девушка будет сидеть только за его спиной. И ревниво следил за ней глазами. Стоило Чарли лишь задуматься, что безопаснее было бы на мотоцикле Модо, как её дёргал белый хвост. Он не давал ей выбора. Ни в чём.
Марсианская троица принимала мнение девушки в расчёт. Если дело касалось техники или безумных изобретений полоумного доктора. И ни в чём больше. И если Дроссель и Модо её явно берегли. То белый марсианин просто был шовинистом. Кто и когда вбил в его голову, что существо женского пола, заведомо слабее, неизвестно. Но Винни, был бы не Винни, если бы не утрировал эту идею до абсурда. Чарли была механиком. Той, кто кормила их. Латала поломки в байках и шкурах. И всё. Не "боевая" подруга.
Случай с мотоциклисткой щёлкнул Винса по носу. Конкретно. А ещё, в его отношение появилась сдерживаемая ярость. Не ненависть, нет. Но что-то столь же обжигающее. Всё оттого, что возле нефтяных цистерн, между ними случился очень близкий контакт.
Пока братья громили шестёрок Чумазойда, Чарли и Винни металлической балкой припечатало друг к другу. Плотно, до хруста шлемов. Девушка пыталась отстраниться, втягивала живот. Но всё было напрасно. А Винс... Её ни разу так бесстыдно не лапали.
Длинные пальцы ласкали ставшую очень чувствительной грудь через тонкую ткань костюма, которая облегала тело, словно вторая кожа. Вторая рука спустилась по спине, скользнула между бёдер. Нажимая почти яростно. Но самым опасным стало то, как вклинилась его плоть между её разведённых ног. Сначала, возможно, он хотел напугать. А после, не мог остановиться. Яростно вжимаясь, раз за разом.
Чарли закусила щёку изнутри, чтобы не заорать, когда тело сотряс оргазм. Винни фактически поимел её, через одежду, не раздеваясь. Просто давление его напрягшейся плоти, свело с ума. Чарли Девидсон именно в тот момент поняла, почему так кричали марсианки за стеной. Винни был диким. Винни был жёстким. И совершенно, невероятно сексуальным. Он был зверем.
Когда всё открылось, Чарли постаралась забыть, взгляд белого байкера. Ни капли стыда. Голая ярость.
А дальше, в её жизнь плотно вошёл Ад.
Пугающе белый с алыми всполохами. Личная преисподняя. И личный, объятый пламенем, демон.
Зажимания по углам, судя по дикой усмешке, стали для Винни любимой игрой. Белого оставили с ней, для присмотра. Дроссель и Модо, те, кто условно был способен Винса остановить, уехали за Сырком аж в соседний штат. Первый раз это случилось на кухне. В Чикаго бушевала весна, ветер пах черёмухой. Сладко. Так, что хотелось дышать полной грудью.
Её ошибкой стала футболка. Длинная, растянутая и любимая. Девушка готовила, когда Винни вошёл на кухню. Она как раз тянулась к верхней полке шкафчика. И возможно он хотел лишь помочь. Кто знает, что в тот момент щёлкнуло в белой, ушастой башке. Винс прижался к ней сзади. И свободные, домашние штаны, не оставили простора для воображения. Всё чётко и ясно. Между её бёдер уткнулось горячее. Белые руки обхватили грудь, сжимая, так, что Чарли пискнула. А он вжимался всё сильнее. Будто хотел вколотить её тело в чёртов кухонный стол. Да точно хотел.
Её попытку попросить его прекратить, прервал палец покрытый шерстью. Он нагло вторгся между её губ. Затыкая.
Вторая рука скользнула вниз, задирая футболку и без стеснения потирая местечко между её ног, через трусики.
Чарли совсем забыла о хвосте. Наглая конечность стянула с самого Винни штаны. Между сжатых ног скользнул его член. Он, просто тёрся о трусики. Только это. Но уже через несколько минут, девушка содрогнулась в оргазме. А на внутренней стороне бёдер стало очень липко. Последнее, что она почувствовала прежде чем взлететь по ступенькам лестницы, был его запах. Пот, шерсть, секс.
Смывая с бёдер липкое семя, в то утро, Чарли кусала губы от стыда. Признаваясь себе, что совершенно не способна сопротивляться. И лишь вопрос времени, когда девушка окажется под ним.
Так и повелось. Винни не упускал ни единой возможности, чтобы трогать её, каждый раз доводя до сносящего остатки разума, оргазма. И ни разу, не было у них контакта кожа к шерсти. Только ласки. Безумные, сводящие с ума.
Самым страшным открытием стало то, что она... втянулась. Их игры на грани, стали потребностью. А вскоре, Чарли и вовсе начала подыгрывать.
Поездка в небольшой городишко. Для покупки редкой детали. Час туда, час обратно. То ли девушке напекло голову, а возможно, просто захотелось хоть немного отомстить. Но за полчаса до гаража Чарли скользнула ладонями к пряжке и потёрла выпуклость между его бёдер. Винни вздрогнул и чуть отстал от братьев. Чарли же справившись с ремнём скользнула рукой под тугую резинку боксеров. Белый зарычал. Она застыла.
— Продолжай! — просипел он. Приказ, просьба, мольба. И непонятно, чего больше. Перед глазами девушки промелькнули картинки его издевательств над её телом.
— Хм, ты уверен? — шепнула она, привставая и вместе с шёпотом, пробегая дорожкой укусов по голому участку его шеи. Ладонь сжала основание его напрягшейся плоти. Каменный стояк. От одного прикосновения. Девушка продолжала сжимать его, зная, удовольствие и боль, сейчас переплелись в Винсе.
Такой крутой марсианин, кончил в трусы. Да, не без её помощи. Но этот маленький укол, подарил девушке удовлетворение. Хоть крохотная, но месть.
Спрыгивая с ракеты, Чарли будто невзначай, но очень выразительно, облизнула пальцы. Пробуя его на вкус и дразня, одновременно.
И как Винс зубы в труху не стёр, удивительно.
Как бы им обоим не нравилось это состязание. Фехтование практически. Укол, отскок, круг, укол. Оба понимали. Рано или поздно, секс между ними случится. Это было неизбежно, как жара этой весной в Чикаго или напряжение перед грозой, что повисло в воздухе.
Этот день будет особенным. С чего-то решили двое, независимо друг от друга. Белый марсианин в тот момент, пил кофе стоя у окна и глядя на рассвет. А земная девушка нежилась в душе, с улыбкой вспоминая его руки на своём теле.
Эти двое оказались правы. Винс снова остался с Чарли. Сутки, только вдвоём. И напряжение звенело словно струна, грозя лопнуть.
По потемневшему небу метались молнии. Воздух врывающийся через распахнутые окна, был душным и пыльным.
Марсианин застыл у окна, сложив на груди сильные руки. По шерсти то и дело пробегали волны. Он чувствовал приближающееся буйство стихии, всем телом.
— Похоже на песчаные шторма. Дома, на Марсе. — сообщил он шёпотом.
— Скорее похоже на ... тебя.— ответила девушка, зная, он услышит. Винни обернулся. В глазах пламя. — Непредсказуемый. — белый сделал шаг к ней. Девушка отступила, зная, что всего через пару шагов, обеденный стол. — Яростный. — ещё один их общий шаг. — Опасный. — шёпот и шаг. Бёдра прижались к столу.
Он не стал ждать её следующих слов. Стремительное движение и Винс подсаживает её на столешницу. Всё, пути назад нет.
Белые пальцы, самыми кончиками, скользят от виска к подбородку, обводят губы. Это прикосновение отдаётся на коже покалыванием.
— Я могу взять тебя. Прямо сейчас. — уверенно шепчет он.
— Ну так в чём же дело? — в тон ему отвечает Чарли.
— После, нам обоим станет неинтересно. Ты надоешь мне, слишком быстро. — невесомые касания на шее. — Ты хочешь этого? Хочешь быть одной из?
— Это, между нами, неизбежно, как весенние грозы. Ты сам всё знаешь, лихач. — его слова даже не ранят. Она вообще ничего не может чувствовать, кроме желания.
— Знаю. — он дёргает ворот её рубашки. По полу стучат пуговицы. Чарли не стесняясь, откидывается на руки. Подставляя, грудь с тёмными сосками, под его пальцы. Он смотрит, чуть склонив голову к плечу. Пальцы сбегают по шее, ключицам и задевают сосок. Винни наклоняется и горячий язык скользит вслед за прикосновениями, под первый раскат грома.
Его футболка, её рубашка. Он отрывается от вылизывания груди девушки, лишь на миг. Чарли дышит, так будто и вовсе сейчас задохнётся. Язык Винса обжигает. И ей чудится, что там где он лижет, обязательно останутся ожоги.
Марсианин ловко стягивает с девушки штаны, вместе с бельём. Чарли тянется к последнему, что разделяет их. Его штанам.
— Будет больно. — рычит он, ей в шею.
— Знаю. — в ответе вся страсть, что кипит в ней. — Всегда знала.
В следующий миг, вспышка молнии озаряет кухню и её дрожащее тело. Зелёные глаза расширены. Коротко обрезанные ногти впились в его предплечья. Винни замирает, даёт ей время. Привыкнуть, принять то, что наконец-то произошло. Он в ней. Абсолютная наполненность. Безвозвратная.
То звериное, дикое, что всегда заводило в нём, плещется в красных глазах. Чарли благодарна за эту сдержанность. Хотя, точно знает, чего она ему стоит.
Девушка обнимает его за шею и притягивает к себе. Жадные губы сталкиваются. Переплетаются языки.
— Дай... мне... почувствовать... тебя... — стонет она, между поцелуями. — Настоящего... тебя...
Всё.
Первый толчок и с его губ срывается горячий выдох. Она ловит этот обжигающий воздух своими губами. Винс так сильно сжимает её, что завтра, на коже точно будут синяки. Их соединение похоже на один из заездов, что так любит марсианский байкер. Сильно, до боли. На грани безумия. В метре от бездны.
Чарли выскальзывает из его рук и откидывается на стол. Выгибается, чувствуя как в ложбинку между грудей ложиться ладонь. Удерживая, словно она норовистое животное.
Первый оргазм не дарит освобождения, а лишь распаляет сильнее. И между сжатых зубов просачивается шипение. То единственное, что она себе позволила. Желая закричать.
— Кричи! — рычит Винс. — Кричи для меня!
Его голос, как оружейный спуск. Девушка выгибается и действительно кричит.
— Винни... — точка невозврата. Последний рубеж. Марсианин дёргает её тело на себя, зарывается пальцами в волосы и целует, жадно, страстно.
Она плачет, сквозь его поцелуй. Отдаётся ему и плачет. Осознавая, что проиграла.
В её Аду, он главный демон. Проводник страсти, похоти и сжигающего желания.
Она не видела никого более грешного, чем Винс, байкер с далёкой красной звезды.
Солдат. Воин. И её личная погибель.
Две ночи. То время, что Дросселя и Модо не было в Чикаго. Первый секс, под раскаты грома. И остальное время до утра, без сна, окутанное запахом мокрой шерсти.
Вторая ночь. Жгучая тяга. Потребность чувствовать его запах, окунуться в него.
На следующий день братья Винни вернулись, а ночью, девушку накрыло желание. Ломка. Вот, что она почувствовала. Её ломало, без него, в остывшей постели.
В этих глазах отражалась вся моя жизнь
Сотни цветов, сотни слёз готов сложить к ним
Только тебе, не кому-то ещё кажется я далеко зашёл
И не хочу, чтоб меня кто-то спас
В изумрудном лесу этих бешеных глаз
Дальше глубже - тони, задыхайся, молчи
Одержимость и сны, всё смешалось
И я снова здесь, у тебя. Заставляешь гореть
Я готов, дай мне лишь на тебя посмотреть
Я готов, дай мне лишь на тебя посмотреть
Я готов. Дай мне лишь
В этих глазах разбивались сердца молодых
Ну расскажи, кто в тебя поместил малахит
Ты всё молчишь. Нам встречаться нельзя, нельзя
Всё решено. За тебя всё сказали глаза
Дальше глубже - тони, задыхайся, молчи.
Одержимость и сны, всё смешалось
И я снова здесь, у тебя. Заставляешь гореть
Я готов, дай мне лишь на тебя посмотреть
Я готов, дай мне лишь на тебя
Я готов, дай мне лишь на тебя посмотреть
Дальше глубже - тони, задыхайся, молчи
Одержимость и сны, всё смешалось
И я
В этих глазах отражалась вся моя жизнь
(Алёна Швец — Глаза. )
****
— ... к последним новостям. Продолжаются поиски пропавшей Дори Ларсен. За любую информацию о девушке объявлено вознаграждение. — сообщила ведущая новостей.
Чарли нахмурилась. Снова девушка пропала. В последнее время таких исчезновений очень много. В городе ветров появился очередной монстр. Предсказуемо.
Винс появлялся в гараже только с братьями и вёл себя как обычно. Только, не смотрел на Чарли больше. От слова совсем. Всё честно. Он обещал. Две ночи вместе, даже слишком много.
Чарли задумчиво взглянула на небо. Его затянули чёрные тучи. Мда, а ей ещё в магазин нужно. Может стоит Винсу позвонить? А что, он всегда рад помочь.
Марсианский передатчик приветливо замигал панелями. Дроссель ответил почти сразу.
— Привет Чарли. Что-то случилось? Или просто поболтать звонишь? — поинтересовался друг.
— Позови-ка сорвиголову. — с улыбкой попросила девушка.
Несколько секунд слышался только гул помех.
— Да. — белый запыхался. Видимо ребята снова играли в баскетбол.
— Лихач, составишь мне компанию для набега на магазин? После, можно под пиццу новый ужастик заценить. — Чарли хитро улыбнулась. Против такого Винс точно не устоит. Хотя бы раз в неделю они смотрели вместе телек. Это было до того... Точно, до тех проклятых дней вместе.
В эфире висела тишина. Девушке даже показалось, что связь пропала.
— Я... — в голосе Винни, холод стали. — У меня нет никакого желания проводить вечер с тобой, Чарли. — по ту сторону явно что-то упало.
Её как из ведра окатили. Ни "детка", ни "куколка", ни "малышка". По имени. Будто... Их дружбы нет больше. У неё нет больше друга, который рад проводить время вместе. Чарли сама всё испортила. Позволив Винсу увидеть в себе женщину.
— А... — она сглотнула подступившие слёзы. — Это ничего. До встречи, Модо привет.
Девушка позволила себе слабость, сжаться на диване в гостиной. Со слезами, из горла вырвался стон.
Как итог, в магазин Чарли попала очень поздно. А путь обратно до гаража пролегал в темноте, которую разгоняли лишь редкие, тусклые фонари.
Эта весна была наполнена её отчаянием. И больше походила на позднюю осень. Слишком яростные грозы, слишком низкие тучи. Слишком большие потери.
Тоскливые мысли о Винни прервала сокрушительная боль в затылке. Удара головой об асфальт, Чарли уже не почувствовала.
— Коли! — прошипел неприятный голос. — Накачаем её сразу, чтобы не сопротивлялась особо.
— Как скажешь. — несколько секунд висела тишина. — Хороша сучка, нарасхват будет. Прежняя слишком быстро откинулась.
Открыв глаза, девушка не сразу поняла где находится. Всё кругом плыло. Звуки продирались словно через подушку.
— О, глянь, очнулась. — перед ней появилось смазанное пятно. Рука которую к ней протянули была непривычная. Без шерсти, а значит, точно чужая.
Кто-то навалился на неё, пытаясь содрать одежду. Чарли ударила урода головой. Судя по хрусту попала удачно, в переносицу.
— Ах ты сука! — взревел мужской голос. На её тело обрушились удары. Один был особенно удачен. Перед глазами вспыхнул белый, слепящий свет. Как... Его цвет...
Будто повинуясь желанию сознания, перед ней снова он.
Держись, моя хорошая! Это ненадолго. Рано или поздно, так или иначе, придёт избавление.
Боль причиняемая телу опалила, чуть не вырвав Чарли из забытья. Но красные глаза удержали.
Не приходи в себя! Они могут всё что угодно делать с твоей оболочкой! Я сохраню твою душу, обещаю!
Винс материализовался полностью. Тепло рук, запах и улыбка. Его объятия, то единственное, что не давало девушке очнуться.
Глаза были открыты, но сознание уснуло, страшась ужасов, которые предстояли её телу.
Мам, привет
Колготки порвались
Наверное, где-то за стул зацепила, не злись
Колени разбиты — на улице гололёд
В кроссах скользко, и правда, но это быстро пройдёт
Нет, нет, ты что, я не пьяна
И синяки на запястьях — моя вина
Спасибо, есть не буду, устала, пойду спать
В надежде, что этот вечер не приснится опять мне
Е-и-е
Я все помню
Нет, нет, не надо
На расписанной стене подъезда распята
Нет, нет, не нужно
Я обещаю быть очень послушной
Холодно рукам, на щеках помада
Я совсем одна и никого рядом
Боль режет душу
Проходят мимо люди равнодушно.
Мам, привет
Ну как твои дела?
Нет, ничего не случилось, так, просто набрала
Ты говоришь мне, что устала, надо выспаться
Путаются мысли, сказать так хочется
Что я глушу всю боль в слезах и сигаретах
Что шрамы на коленях не дают забыть об этом
Не помогает алкоголь или поход к врачу
Сказала бы как страшно, но лучше промолчу
Е-и-е
Я все помню
Нет, нет, не надо
На расписанной стене подъезда распята
Нет, нет, не нужно
Я обещаю быть очень послушной
Холодно рукам, на щеках помада
Я совсем одна и никого рядом
Боль режет душу
Проходят мимо люди равнодушно
Нет, нет, не надо
Нет, нет, не надо
На расписанной стене подъезда распята
Нет, нет, не нужно
Я обещаю быть очень послушной
Холодно рукам, на щеках помада
Я совсем одна и никого рядом
Боль режет душу
Проходят мимо люди равнодушно.
(Кис —кис — Не надо.)
