Потопы

Пальцы судорожно сжимались в кулак. Губы угрожающе покраснели и с уголка полилась тонкая струйка алой жидкости. Глаза были отчужденными, будто слепыми, напряженными от свернутых слез. Подбородок же упрямо выдвинут вперед, показывая отчаянную упрямость этой хрупкой женщины. На глаза навалились слои мокрых растрепанных волос, свисая словно пряди застывшей смолы. Но сквозь эту непроницаемую стену был виден сумасшедший блеск в зеленых кошачьих глазах. На щеках не было и слезинки. Все было внутри. Душа потопала в слезах, моля о помощи. Это конец... Все кончено... Но мозг упрямо не хотел воспринимать простую и понятную на вид информацию. Все было, как в тумане. Скорее, в огненной дымке, что остается после пожара, хотя пожар был еще впереди. Это был тот редкий случай, в котором сначала должен быть пепел, а лишь потом огонь. Огонь возрождения, огонь надежд, мечтаний... Словно сказочный Феникс, что рождается из пепла, так должна заново родится ее жизнь. Просто обязана... Но как? Ретт уходит, оставляя за собой лишь долгий шлейф воспоминаний и страданий. Он ее не любит. Она сама тому причина... Но мозг упрямо настаивает на своем: «Он вернется, вернется... Вот увидишь. Это же Ретт - он постоянно возвращается. Все будет в порядке, как обычно... Он будет рядом. Это же Ретт...». Наверное, это был первый раз, когда она не поверила своему мозгу, хотя так хотелось верить... Она - Кэти-Скарлетт О'Хара Гамильтон Кеннеди и, к великому сочувствию, Батлер. Она - та, которая безукоризненно верила своему внутреннему голосу, который никогда ее не подводил. Но теперь, похоже, он ошибается. Он никогда не вернется. И тот человек, который сейчас удалился от нее - это не Ретт Батлер. Это расплывшееся поправившееся существо, у которого вместо глаз - черные дыры. А когда-то ведь в этих глазах был теплый очаг, в котором всегда можно скрыться, найти помощь... Эти глаза прежде ассоциировались у нее с терпкими искорками его иронических насмешек, с неисчерпаемой жизненной силой... А теперь - в этих глазах пустота... Словно у сумасшедшего... Какая-то странная пустота, которая бывает в облачном ночном небе. Безжалостная пустота... Скарлетт хотелось кричать. Закрыть уши дрожащими ладонями и кричать, кричать... Чтобы, как говорится, стекла из окон повылетали. Мысли в ее голове безнадежно спутались, но она и не пыталась их распутать. Лишь долгое, монотонное, до мозга кости жалящее: «Ретт уходит... Ретт». - Ретт! - отчаянно закричала она, хотя на самом деле лишь тихо прошептала. - Ретт... Как бы ей хотелось, что бы он сейчас к ней подошел, обнял... Разбудил ее от этого страшного сна своей мягкой заботой, теплыми губами, целующими ей голову... Как бы она хотела, чтобы это был лишь сон. Страшный, самый страшный сон... Даже страшнее, чем тот, который она все время видела... Да, и вот когда она нашла то самое «убежище», оно безжалостно от нее удаляется... Почему сейчас, когда она нашла то счастье за широкими плечами Ретта?! Почему сейчас?.. Она сама разрушила их счастье... Она - всему виной! Но, Бог видит, она не хотела! Бог, Бог... Почему он не помогает? Почему сейчас, когда ей надо помощь, он отвернулся от нее? Почему сейчас?.. Скарлетт громко рухнула на стул, в котором так недавно сидел Ретт... Он еще хранил его тепло, его надежное и уютное тепло. Тепло его рук, обжигающее дыхание... Даже если сейчас от Ретта очень резко воняет виски, даже если он не хочет ее видеть, но она сейчас желает его поцеловать, кричать о том, что хватит ее разыгрывать, это уже не шутки... Но это на самом деле не шутки... Ретт сейчас там, у себя в комнате, скрыт от нее противным покровом ночи, сегодняшним непроглядным туманом... О, Боже, почему сейчас? Почему не вчера она осознала свои ошибки? Ей бы было еще время, чтобы все исправить. Прислушаться к важным советам Мелани... Мелани... О, Боже! Почему она именно сейчас умерла, оставив ее у разбитого корыта? Почему сейчас? Скарлетт тихо зарыдала под аккомпанемент дождя. Он издевается над ней, делает ее боль еще невыносимей... Или ей это лишь кажется... О, Боже, почему сейчас?..