Наследие Листа

Сора.       В академии нам рассказывали про четвертую мировую войну шиноби и о том, кто ее развязал. Уделяя особое внимание формированию могущественного альянса, о главном противнике, в лице Мадары Учихи, говорилось не много, так же, как и о матери всех шиноби – Кагуи. Про Обито Учиху можно было прочитать в клановой книге, о его храброй смерти во время миссии и о том, что он отдал глаз с шаринганом своему лучшему другу, который стал в последствии знаменитым Копирующим ниндзя. Ну, тут связь уже становится ясна? Остановись мы на этом, картинка вырисовывалась бы красивой. Но не стоит забывать, что я дочь женщины, которая является матерью всех замков и свитков в истории шиноби. И если в ирьениндзюцу я не смогла достичь выдающихся успехов, то в распечатывании свитков я была неплоха. Однажды, когда старейшины попросили ее записать всю историю войны для секретного отдела, мне удалось подглядеть в один из незапечатанных до конца документов об Обито, который, как оказалось, не умер в детстве и имел весомую роль в ходе войны. Его имя часто мелькало в маминых свитках рядом с именем одного из членов Акацки - Тоби, но всей истории я так и не узнала, потому что она быстро закрыла «лавочку», увидев меня, затаившуюся за ее столом. Когда я пыталась расспросить папу о его друге, он лишь отвечал - «Обито был моим лучшим другом», а потом замолкал, погружаясь в мир воспоминаний на несколько часов, или вообще уходил из дома. И вот сейчас, когда рядом с именем Обито Учиха появилось имя Рена, его прямого наследника, я уже знала с чего именно нам надо начать сбор информации. Мамины свитки из секретного отдела. - Рен, я провожу тебя в твою комнату, - сказал отец, подталкивая его в глубь комнат. - Я тоже, - быстренько сориентировалась я, рассматривая хмурое лицо Самуи, который ждал сурового наказания. - Не так быстро, - меня перехватила мамина рука, когда я последовала за папой и Реном, - Тебя тоже ждет серьезный разговор. В гостиную оба, - скомандовала она.       С прямой спиной мы с Самуи сидели на коленях перед диваном, где восседала хозяйка этого дома и буравила нас тяжелым взглядом. Лицо мамы было похоже на каменное изваяние, пока она раздумывала с кого бы из нас начать. Первому провинившемуся всегда доставалось больше: - Самуи, - холодно произнесла она. Брат дернулся, пока внутри меня всё ликовало, - мне уже Хокаге докладывает о твоих прогулах. Сколько можно? Тебя же отчислят. - Ну и что? – оскалился мелкий, решив, что лучшая защита — это нападение, - я вообще туда не хочу ходить. Какой смысл мне тратить там время, если я не смогу быть настоящим шиноби? - Ты опять за старое? - жестко пресекла мама. - Да у меня даже чакры нет. Зачем мне это всё? - Можно быть шиноби и не использовать чакру, Самуи. - А я не хочу быть ниндзя без чакры, я вообще не хочу быть никаким ниндзя. Пустая трата времени и сил. - Хорошо, - прошипела мама, - твоя взяла. Со следующей недели ты не будешь ходить в академию. Я отдам тебя напрямую в ученики Ли-сану. - Чего? – вскочил Самуи, - только не к этому толстобровому!       Я не выдержала, прыснув от смеха. Братишка кричал, что вернется в академию, лишь бы не тренироваться с Рок Ли. - Тебе смешно, Сора? – тут же переключившись на меня, произнесла мама, - Тебя мне отдать может к Орочимару на перевоспитание? Чтобы он научил тебя манерам? - Да ты чего, мам, - в ужасе ответила я, - что я такого сделала? - Ослушалась своего капитана, подвергла себя опасности, неуважительно общалась со старшими, провалила миссию и потеряла секретный свиток. Мне продолжать? - Это тебе Конохамару всё рассказал? – встрепенулась я, пока Самуи тихо хихикал, зная, что наказание Роком Ли - цветочки в сравнении со старым психом из лабораторий Конохи, - Почему ты ко мне так относишься? Я хотя бы академию закончила, я стала куноичи, но на меня ты ругаешься всегда больше! - Просто она меня больше любит, - съязвил беловолосый.       Дверь тихо открылась. - Папа! – крикнула я зашедшему в комнату отцу, который встал за спиной мамы, протягивая ей большой хрустальный бокал с вином, - скажи ей, что она не справедлива. Меня же ты больше любишь? - Если бы тебя больше любили, они бы не захотели завести меня, - не унимался Самуи, и мне захотелось его шлепнуть, что было под строжайшим запретом в нашей семье.       Мама тяжело вздохнула, принимая бокал и делая несколько глотков. А я взмолилась: - Ну правда, пап, с мамой все ясно, а кого ты больше любишь? - Любовные романы, - жалобно сказала мама, - И почему мне достались такие дети? - Мы всегда можем их сдать, а я тебе сделаю новых, - целуя ее в макушку, ответил отец и обошел диван, приземляясь рядом с ней.       Незаметно он подмигнул мне. Его умиротворенный голос успокаивал бушующие эмоции мамы, и уже спустя несколько минут она устало выдохнула, склонив голову ему на плечо. - Значит так: Сора - никаких миссий выше ранга «а» на ближайшие три месяца, пока я не буду уверена, что ты научилась работать в команде и подчиняться приказам командиров, - вынесла свой вердикт шатенка и посмотрела в голубые глаза мальчика, - Самуи, а ты…, - она замолчала, закусывая губы, - не должен прогуливать академию. О твоем наказании я подумаю позже. Свободны.       Придумывать мне наказания родители умели и делали это превосходно. Однако для Самуи за каждый его проступок наказанием была фраза «о твоем наказании я подумаю позже». Родители оберегали его, словно он был сделан из сахара и намеревался растаять под первыми лучами солнца. Зная, что для мамы самым слабым местом являлся братишка, я не могла ее винить. Все незначительные выходки Сами приносили ей огромную боль, но моё закаленное сердечко опытного генина не выдерживало, когда грустил младший брат.       Не разобравшись, что он сжимает сильнее, кулаки или зубы, я дергаюсь, когда резким движением парень встает и покидает комнату, а мне приходится подорваться, чтобы успеть за ним. - Эй, Сами – я окликнула его, когда мы закрыли за собой широкие седзи и направились к лестнице, которая вела в наши комнаты, - не расстраивайся. Она что-нибудь придумает. - Уже давно бы придумала, - пробубнил он, и злость, которая горела секунду назад в его голубых глазах, потухла, оставив после себя темноту пустоты и безразличия. Он вздохнул и побрел в свою комнату. Слишком много пустых и безразличных взглядов в последнее время.       Мама забеременела братом, когда мне было два года. На ее восьмом месяце беременности папу вызвали в страну Молний на недельный совет Каге. По правилам таких приемов обычно семьи и приближенные к правителям должны присутствовать вместе с ними, так как ежегодные сборы больше напоминали фестивали, чем серьезные политические встречи. Меня оставили с бабулей Цунаде, решив, что я слишком мала, а вот маму пришлось взять с собой, хоть она всячески и упрашивала отца оставить ее в Конохе. На четвертый день их командировки во время праздничного ужина на всех правителей было совершено покушение. В тот вечер маму похитили. Отцу понадобилась неделя, чтобы выследить врагов и найти ее, однако, она уже была ранена. В итоге, Самуи родился на месяц раньше своего срока с перебитыми очагами чакры, которые не могли правильно функционировать. Чтобы спасти ему жизнь, бабуля Цунаде вместе с Сакурой заблокировали все потоки его энергии и вынесли вердикт: Самуи никогда не сможет использовать ниндзюцу. Это всё, что мне было известно о том дне.       Знаете, вот это чувство, когда стоишь на распутье. Тебя жуть как тянет повернуть туда, куда зовет любопытство, но разумом ты понимаешь, что идти надо в сторону, куда зовет сердце. Можно еще поступить, как велит разум, и пойти прямо, но к нему я не прислушиваюсь. Ненавижу это состояние. - Твоя комната находится прямо перед тобой, - тихий бас выводит меня из транса. - Я знаю, пап, но я думаю куда пойти: к Рену или Сами? Они оба нуждаются сейчас в моей поддержке, - заумно отвечаю я, не оглядываясь на его фигуру, что стоит сзади и подпирает стену. - Я пропустил момент, когда ты получила классификацию психолога? – он пропускает смешок и опускается, кладя свой подбородок мне на плечо, - сама-то не расстроена из-за наказания? - Не оно первое и не оно последнее, - я жму плечами. - У-у-у, моя маленькая леди с каменным сердцем, - начинает отец, массируя мне плечи, как тренер своему ученику перед битвой, - и работорговцами ее не запугать, и родительские наказания ей не страшны. - Ну да, я такая, - хихикая, подыгрываю ему, прыгая с ноги на ногу, - поможешь мне? - Какова ситуация? - Оба парня в шоке и депрессии, нуждаются в незамедлительном разговоре «по душам». - Информация? - Сами – сто процентное владение информацией. Рен, э…, - я запинаюсь, хмуря брови. - Какая миссия обречена на успех? - Ну понятно же, что с Самуи, - бормочу я, пока отец обходит меня стороной и дотрагивается до дверной ручки Рена. - Тогда ты идёшь к брату, а Учиху беру на себя, - отвечает отец, открывая дверь. - Ну па-а-ап, - тяну я, но дверь перед моим носом закрывается на ключ, на мгновение показав черную макушку.       Я трижды постучалась в дверь и, не дождавшись ответа, вошла. Маленькая фигурка парня полусидела на кровати, облокотившись на изголовье, а яркие глаза бегали по страницам очередного томика манги. Самуи проводил большую часть свободного времени за чтением книг или комиксов, либо за созерцанием природы. У него не было друзей, я не в счет. Он никогда не играл ни с кем на улицах, не сопровождал родителей на торжественных приемах, оставаясь в тени нашей семьи. Не влезал в драки и ни с кем не спорил, хотя я знала, что в академии его задирали за то, что он не такой как все. Он то в драки не лез, зато я считала своим долгом отметелить того или иного забияку.       Плюхнувшись на кровать, я пролежала несколько минут, смотря в потолок и слушая тихий шелест страниц. - Что-то произошло в академии?       Мальчишка промычал мне в ответ что-то неразборчивое и продолжил читать. - Если ты мне не скажешь, мне придется устроить допрос каждому из твоего класса. - И тогда мама точно отправит тебя к Орочимару за излишнюю жестокость, - усмехнулся он. - Если дело касается тебя, то я готова пройти испытание санином. - Я в порядке, Сора, правда, - откладывая томик в сторону, отвечает брат, - с Седьмым в детстве тоже никто не общался, но это не помешало ему добиться своей цели. - Тебе что - опять ребята объявили бойкот? – вырывается у меня. - Не опять, а снова, - смеется он, - кому понравится, что ни на что не годный сын Шестого Хокаге получает преференции на занятиях по ниндзюцу, когда все остальные должны отрабатывать в полную силу. - Не говори о себе как о бракованной вещи, Сами! - Но это правда. - А вот и нет! – я подпрыгиваю с кровати, чувствуя, как злость переполняет меня, - Ты очень умный, много читаешь, знаешь историю стран, ты отличный стратег. Ни разу на командных заданиях в академии под твоим руководством ребята не проиграли. Из нас двоих только ты обладаешь холодной головой и здравым рассудком. Ты взял самое ценное у родителей – заумность мамы и хладнокровие отца. - Ты еще забыла сказать, что из нас двоих я настоящий красавчик, - засмеялся он.       Здесь, конечно, не поспоришь. Если мои волосы были похожи на потускневшее серебро, то голова Сами была белее первого выпавшего снега, а глаза напоминали холодное море. У него была мраморная, практически прозрачная кожа, длинные ресницы, прямой нос и пухлые губы. Красные печати обрамляли нижнее веко и устремлялись вниз. Когда мы проходили мимо, люди всегда оборачивались, провожая его взглядом. Если бы ангелы существовали, то они все были бы похожи на братишку. Мама всегда говорила, что он очень похож на ее дядю, а папа вторил, что глаза ему достались от нее, что было полным бредом, ведь у мамы серые глаза, как у меня. - Тебе стало лучше? – осторожно спросила я. - Конечно, - подарив мне кроткую улыбку, он распахнул руки и я поняла, что настала пора обнимашек, которые питали силой и энергией каждого из нас.       Мы лежали на полу, закидывая в рот круглые шоколадные конфеты в разноцветной глазури, и обсуждали время, которое провели порознь. Выслушав мои рассказы о миссии и о том, как я нашла Рена, он поведал историю из академии, где в очередной раз на него махнули рукой учителя, которые не считали его достойным учеником и про издевательства одноклассников. Я молча слушала, но решила все-таки разобраться с ними. Почему Сами избегал конфликтов, хотя рукопашный бой ему давался очень хорошо, мне было не ясно. - Как ты достал эти конфеты, они же очень дорогие? – отправляя в рот очередной шарик, я задаю вопрос, ведь родители следили за нашими карманными деньгами, боясь разбаловать. По этой причине мы были ограничены в бюджете. Но эти конфетули, были прямиком из страны Воды, где произрастали самые вкусные какао-бобы. - Хозяин магазина напортачил в годовом финансовом отчете, - начал брат, - пришлось пробраться в бухгалтерский отдел и быстренько подправить пару цифр, чтобы старый отчет сошелся с новым, - он хищно улыбнулся, - это его плата. - В бухгалтерию резиденции Хокаге? - Ну да, - он непринужденно жмет плечами, - взрослые так озадачены защитой от техник, создаваемых чакрой, что не замечают, как мимо их носа в хранилище пробирается обычный человек.       Здесь Сами был полностью прав. Он очень ловко умел скрываться в тени и всегда действовал тихо. Он долго разрабатывал план, собирал информацию и только потом принимался за дело. Более того, если миссия имела малый процент провала, он за нее не брался. Ни одна шалость в его исполнении не вскрывалась, если он не делал это на показ, как с историей прогулов академии, но пробраться в резиденцию незамеченным - это достойно похвалы. - А как думаешь, сможешь попасть в мамин секретный архив в библиотеке? – шепчу я. - К маме будет сложно. - А если я скажу, что в конце этой маленькой миссии мы откроем многогодовую завесу тайны и поможем одному хорошему человеку? - Продолжай…       Не знаю где была та тонкая грань между любознательностью и безумным любопытством, но эти чувства могли завладеть разумом Сами полностью. Он не успокоится, пока не докопается до правды. Мне это даже на руку. Пока все внимание будет приковано к нашему гостю и моим выходкам, братишка провернет это дело тихо и без каких-либо подозрений. Всего-то надо выкрасть пару свитков. - Рен не просто мальчик из старой забытой деревни. Он потомок Учих. Этот факт подтвердили и мама, и папа. - Дядя Саске? – ахнул брат. - А вот и нет! Он сын Обито Учихи. - Пф, - фыркнул он, - это папин лучший друг, я уверен, что он ему всё расскажет. - Я так не думаю, - запротестовала я, - Обито Учиха был предателем деревни, который вовсе не умер героической смертью в детстве, как нам рассказывают. - Откуда знаешь? - Подсмотрела однажды в мамином свитке. Я серьезно, Сами, в этой истории очень много тайн, и у наших с тобой родителей в ней не самая последняя роль. Неужели тебе не интересно?       В комнате повисла тишина. Я буравила взглядом брата, пока тот раздумывал, взвешивая мои аргументы. Думаю, я бы и сама справилась с этой задачей, ну, по крайней мере, постаралась бы, но сейчас было важно втянуть в это дело Самуи, чтобы он отвлекся от своих проблем. - Ну, ладно, - выдыхает он спустя пару минут, - ты хочешь выкрасть свиток с летописью войны? - И заодно узнать побольше о клане Учиха, чтобы Рен перестал грустить. А то мне кажется, что он немного расстроен. - Кажется? Ты серьезно? – он поднялся на локтях и уставился на меня, - Сора, он всю жизнь прожил сиротой, ведя спокойную жизнь простого рыбака со своей горячо любимой бабушкой, а тут появилась ты, перевернула всю его жизнь с ног на голову, выкрала из семьи, привела к незнакомым людям, которые ничего не говорят, а только ругаются, и ты считаешь, что он немного расстроен?       Я захлопнула рот, теряясь с ответом. Сами повернулся ко мне, тыча пальцем в солнечное сплетение: - Что у тебя вместо сердца? Глыба льда? – нахмурился он, - Честно, Сора, ты совсем не понимаешь чувства других? - Всё я понимаю, - пробормотала я. - Ладно, - он встал, поправляя футболку, - глаза откроются, когда разобьют сердце. - Говоришь, словно тебе его разбивали тысячи раз, - мой младший брат тяжело улыбнулся и протянул руку, помогая мне встать, но так ничего не ответил.       Я вышла из его комнаты, когда ночная прохлада стелилась по улицам, проникая в комнаты. Что ж, пока всё складывается как нельзя лучше. Сами поможет мне со свитками, из-за наказания родителей из деревни я в ближайшее время не уйду, а значит смогу больше времени проводить со своим новым протеже. Мама будет занята на работе, а отец вернется к крестному помогать в управлении деревней.       В очередной раз я остановилась перед гостевой спальней, где еще горел свет. Если братишка не ошибается, значит Рену сейчас тяжело и я уверена, что папа не смог его успокоить. Смогу ли я - тоже вопрос интересный. Встав вплотную к двери, я замерла. Нужно постучать и зайти, поинтересоваться, как он сейчас себя чувствует. Что сказать? И почему сердце так бьется, словно…словно я волнуюсь?       Я закрыла глаза, делая глубокий вздох, пальцы сжались в кулак, рука замахнулась для стука, но опрокинулась вперед. Не успев постучать, дверь резко открылась и на пороге оказался Рен.       Он стоял, заняв все пространство дверного проема. Его черные глаза бегали по моему лицу, а губы дернулись в улыбке, как только я посмотрела на него. Разрешая ему взять себя за руку, я тихо прошептала, словно не видела его вечность: - Привет.       Я так и не разглядела печали или грусти в его глазах, о которых говорил Самуи. Наверное, я просто не хотела тогда их видеть.