***
Игорю пришлось выгнать Арсения, который очень не хотел выгоняться, чтобы накормить детей "дошираком" – он решил не пытаться запихнуть в них переваренный рис и что-то, что когда-то было сосисками, сразу предположив, что попытки не увенчаются успехом. Но не суждено было ребятам вкусно поужинать, ведь зожник-мать-его-Арсений решил, что без его помощи Игорь, человек с десятилетним стажем работы с детьми, не сможет их накормить. Вожатый был недоволен решенем медика. Очень недоволен. Но сделать ничего не смог. Ну, как не смог... Смог отобрать всю приправу и ребята ужинали пресной лапшой, но это всё равно лучше, чем то, что предлагали в столовой. И как вы думаете, что было после того, как Антон, Дима и Аня поели? Да, они почистили зубы, переоделись и легли спать, приняв успокоительное, а Антон ещё и обезболивающее. А потом? А потом Арсений сказал, что будет находиться здесь, пока его дети не заснут. Весело.***
На часах уже полпервого ночи. Арсений сидит на стуле и с кем-то переписывается. Шастун видит это через маленькую щёль между одеялом и матрасом. Вожатый встаёт и медленно подходит к Ане. Поправляет её волосы, одеяло, пару раз щёлкает пальцами у её лица, чтобы убедиться, что она спит. Антон понял, что его ожидает такая же проверка и постарался собрать все свои силы, чтобы сохранить каменное, ничего не выражающее, сонное лицо. Шастун был полностью расфокусирован, но сосредоточен, когда шаги остановились у его кровати. Мальчик почти перестал дышать. Арсений наклонился и аккуратно стянул одеяло с его головы. – Ну когда твоя жопа перестанет притягивать неприятности? – вздохнул он и запустил руку в волосы парня. А Антон просто надеялся, что это скоро закончится. Зря. Арсений ещё полминуты перебирал его волосы, а потом выпрямился и развернулся в сторону выхода, но резко остановился, что-то обдумывая. Окно было открыто, было слышно, как ветер шелестит листвой берёзы, растущей у медпункта, а занавески на окнах слегка колыхались. Неизвестно, что именно двигало Арсением, когда он снова подошёл к кровати и присел на корточки напротив лица Антона. Неизвестно, о чём именно он думал, когда его губы коснулись лба мальчика. – Настанет момент, когда ты доиграешься, – прошептал он перед тем, как встать и быстрым шагом вылететь из помещения.***
Антон резко сел на кровати, и ему казалось, что он проснулся после кошмара. Хотелось верить, что так оно и было. Он задыхался, ему не хватало кислорода, казалось, что глаза сейчас просто вылезут, не выдержав давления. – Тох, это что щас было? – хихикал Позов, который тоже не спал и слышал, и более того, видел всё. А Антону сейчас вот вообще не до смеха. Его только что мужик поцеловал, ему понять надо, что это сейчас вообще было, или хотя бы проснуться и понять, что ничего не было, а этот придурок сидит и ржёт. Видя, что другу совсем плохо, Дима встал, налил в стакан воды из кувшина и протянул его другу. Шастун залпом осушил кувшин без одного стакана и уже более спокойно, пытаясь отдышаться, смотрел, как Поз, сидя на соседней кровати, попивает воду из своего стакана. – А пошли гулять? – спросил он, делая ещё один глоток. – Сейчас? – смутился Антон, всё ещё не отошедший от ситуации. – Ну да. Можем к Лёше сходить или на речку... – Дима пожал плечами, как будто они разговаривали о погоде, а не о плане нарушения половины лагерных правил. – А знаешь, что? – Шастун высунулся в открытое окно, вдыхая прохладный воздух, – а пошли, – сказал он, поняв, что свежий воздух ему не навредит.***
Парни пробирались по кустам, избегая открытых мест. – Мне уже не кажется, что это хорошая идея, – начал волноваться Антон, когда услышал чьи-то голоса. – Да не боись. Господи, мы дойдём – никто нас не заметит, – повысил голос Дима. Но, чем дальше двигались мальчики, тем отчётливее становились голоса. Когда Шастун пытался выпутаться из веток какого-то колючего кустарника, ему в живот больно чем-то прилетело. А потом за одежду потянуло вниз. – Тихо! – зашипел Димка. – Там этот, как его... ну, психолог, короче, и девка какая-то с ним. – Чего, блять? – уже более зло, недовольный такими действиями друга, шипел в ответ Антон, поднял свою любопытную голову на кустами, за которыми они прятались, и сразу же нырнул обратно. Да. Психолог. Павел Алексеевич и какая-то девушка, подстриженная под каре. Он её здесь раньше не видел. Но страшно то, что они, держась за руки, держали курс прямо на те самые кусты. И теперь у Антона появилась прекрасная возможность отомстить Диме, спасая их жопы. Он схватил его за капюшон толстовки и поволок по земле, сам передвигаясь на четвереньках. И когда эта сладкая парочка занырнула в то место, где ещё совсем недавно скрывались мальчики, два пятнадцатилетних придурка поползли куда-то вперёд. А пока психолог и его, судя по всему, девушка наслаждались друг другом, парни не теряли времени и бросились бежать. Наплевав на хруст веток под ногами и тех веток, которые царапали их лица, они выбежали из зарослей непонятного кустарника, и Позов поймал неуклюжего друга, спасая того от падения. Всё. Впереди – футбольное поле и ни единого кустика, за которым можно спрятаться. Сзади – психолог, который решил взглянуть на источник шума, отправившись на его поиски. А чуть вправо – парковка. – И куда теперь? – Антон растерянно посмотрел на друга, который уже тащил его вдоль ряда деревьев. – Ну, выбор большой. "Ламба"? Или, может быть, "ферра"? – Чего, блять? – не понимал Антон, который по воле друга, сжимающего его капюшон, двигался в сторону парковки. – Щас, за машиной спрячемся – тут он вряд ли искать будет, – но когда искатели приключений нырнули за чёрную "Рено", Павел Алексеевич вышел из кустов. – Сейчас, Лясь, подожди, схожу до машины, у меня там для тебя кое-что есть, – говорил он где-то вдалеке. – "Хёндай Солярис" – сказал Антон с умным видом, отвечая на заданный ранее вопрос и открывая багажник какой-то тачки голубого цвета, судя по всему, но в темноте не видно. – Бля, почему я на это соглашаюсь? – спросил Дима, видя щенячий взгляд зелёных глаз мальчика, с ногами залезшего в багажник, обхватившего коленки руками. Но залез к нему, принял такую же позу, и они вместе закрылись в чужой машине... – какие же мы идиоты... Из маленького окошка багажника они наблюдали за тем, как психолог достал с заднего сидения того самого "Рено" большой букет каких-то красивых цветов и коробку конфет. – Идиот – тот, кто машины на ночь открытыми оставляет, – сказал Антон в своё оправдание. – А с чего ты взял, что она открыта? Ну, тогда, когда багажник открывал? – спросил Дима, пытаясь поудобнее уместиться на полутора квадратных метрах вместе с длиннющим другом. – Я видел, как её открыли, когда ты меня сюда тащил. – Так,.. то есть она не всю ночь..? Мальчики переглянулись. Дима находился в каком-то задумчивом состоянии, глаза Антона округлились, а рот открылся, когда послышался звук открывающейся двери. – Я буду на месте через двадцать минут... Даже не думайте!... Я не собираюсь обсуждать такие вещи по телефону. До встречи. И вот сейчас, когда захлопнулась дверь, завёлся мотор, а все выходы (в том числе и багажник) были заблокированы, мальчикам реально стало страшно. – "Ламба" или "ферра", блять! Нет, "хёндай", блять! – одними губами возмущался Дима, когда машина тронулась с места. Водитель не слышал его, так как включил радио, а вот Антон всё прекрасно понял... А ещё он понял, что у них проблемы. Даже пострашнее, чем выбор между "ламбой" и "феррой".