Возможно, это ее и погубит однажды.

Марлена любила сидеть в одиночку на астрономической башне, прямо на самом краю, свесив ноги. Она любила сидеть и смотреть на звёзды именно отсюда, так они казались ей хоть чуточку ближе. Когда уставала, то открывала книгу какого-нибудь маггловского писателя, а когда уставала от чтения, возвращалась к звёздам. Здесь ее никто не беспокоил. Иногда Марлена засиживалась даже после отбоя, ведь вряд ли Филч начнёт осматривать верхушки башен (это заняло бы слишком много времени, учитывая его неуклюжесть). Сегодня неизменной книги не было. Девушка сидела, чуть ссутулив спину, и курила маггловские ментоловые сигареты (обычные она терпеть не могла), медленно уничтожая такую дорогую и единственную бутылку огневиски, болтая свешенными ногами. Нос покраснел от прохладного воздуха, но это мало беспокоило её. Сегодня ей пришло худшее письмо в ее жизни. Извещалось, что скончался ее единственный родной человек, ее дедушка, ее самый любимый человек на свете. Девушка сломалась. Но она всё равно думала. Де Равéль думала постоянно. Возможно, это ее и погубит однажды. Она бы так и сидела в одиночестве, если бы не темный силуэт на метле, плавно приближающийся к этой самой астрономической башне. Нотт. Ну конечно, кто же ещё. С этим парнем у девушки были непонятные отношения, а чувства к нему были ещё непонятнее. Он до жути бесил ее, выводил из себя буквально каждым вторым движением и каждым третьим сказанным словом. Но в то же время манил, тянул как магнит. В общем, это все было довольно противоречиво, что заставляло девушку опасаться и стараться держать дистанцию. Он же в основном вёл себя словно напыщенный индюк, по крайней мере рядом с Марленой. А фигура на метле тем временем долетела до пункта назначения. Марлена едва заметно закатила глаза и приложила горлышко бутылки ко рту. — Ай-ай, де Равель, пить в одиночестве — это алкоголизм, разве ты не знала? — едва присев рядом, Нотт уже начинал паясничать. — А тебе ли не похуй? — выдыхая дым прямо ему в лицо, горько усмехнулась Марлена. — Может я вообще маньячина. Какая тебе разница. Дай спокойно поманьячить. В моём случае — поалкашничать. — Мда, алкоголь развязал язык, иначе как объяснить эту не присущую девушку многословность. Запивать горе — не лучшая идея, но когда Марлена была хорошей девочкой? Тео лишь горько и как будто бы разочарованно усмехнулся, без спросу взял бутылку, сделал глоток и положил (слава Салазару) обратно между ними. Марлену этот смешок в очередной раз выбесил, она встала и начала бессмысленно ходить по башне. Вдруг девушка как будто очнулась и подбежала к самому краю. Она осторожно ступила на совсем немного выступающий край, разделяющий башню от пропасти в десятки метров, а Нотт тем временем чуть не подавился вторым глотком огневиски (ибо нечего утаскивать чужие запасы). Раз. Два. Марлена начала ходить по этому краю, держа равновесие руками и ненормально посмеиваясь. — Жизнь — интересная штука, да, Нотт? — продолжая идти, рассуждала девушка, — один миллиметр — и всё. — Марлена истерически хохотала . — Нифига не смешно, де Равель. Слезай давай, пока не расхуярила свою черепную коробку, — Тео не разделял ее удовольствия. Смотреть за этим зрелищем было, мягко говоря, страшно. — Душнила. Не хочу и не буду, — Марлена нахмурилась, но продолжала идти. Она почти дошла до места поворота, но ботинки на платформе поскользнулись, и девушка начала терять равновесие. Нотт на автомате вскочил, но было уже поздно. Страшный вопль раздался из уст девушки. Она стремительно падала вниз. Тео схватил метлу и с разбегу камнем кинулся за ней. Метла наклонилась до самого конца, и парень вместе с ней. Слизеринка падала лицом к звёздам, устремив смирившийся последний взгляд на парня, который никаким образом не хотел сдаваться. В последний момент, когда Марлена уже хотела закрыть глаза, Нотт буквально загрёб своими руками, и посадка на траву произошла намного… намного мягче. Они упали совсем недалеко друг от друга, а метла оказалась рядом с Ноттом. Марлена присела, оперевшись на руку, и пыталась прийти в себя. Тео тут же подскочил к ней и упал на колени рядом с девушкой. — Эй, посмотри на меня, — парень теребил ее лицо. — Ты в порядке? — казалось бы, глупый, но такой важный вопрос. От былых издёвок не осталось и следа — парень всерьёз был обеспокоен — как тут не быть?! Марлена перевела пустой взгляд на Тео и как будто бы «отрезвела». Рваный всхлип вырвался из ее груди, но холодные руки сгребли ее в тёплые объятия. Марлена де Равель плакала в объятиях Теодора Нотта. Кто бы мог подумать. — Ну же, тише, — Тео понятия не имел, как утешать в таких случаях. — Эй, правда, все же в порядке, — он гладил девушку по голове. — О, Мерлин, ничего не в порядке! — выразительно сказала Марлена, отстранившись от парня, — я же могла… Святой Салазар! — судя по ее смеху, тут уже начиналась истерика. — Я… Ты… Меня… Спасибо, Тео, — Марлена сдерживая очередной всхлип аккуратно убрала слезу и внезапный порыв заставил ее обнять Нотта. Тот мог лишь приобнять ее в ответ и отшутиться, пытаясь хоть немного успокоить девушку: — Жизнь должна будешь, — девушка лишь сдавленно посмеялась на это сквозь слёзы. А профессор Дамблдор стоял у окна в своей директорской башне, жевал лимонные дольки и, смотря на эту картину, думал: «ну наконец-то».