Маленький Воробей. Little Sparrow

Это было безумие, но они согласились. Раскачивать корабль, чтобы он перевернулся? Кошмар моряка, потому что этот однажды уже был действительно перевернут, и ни одно судно не может быть снова исправлено, если серьезно повреждены паруса или какие-либо механизмы, работающие у руля. И все же, они последовали его примеру, сначала бессознательно, потому что он обманул их, а затем с явным намерением. Они раскачивали, раскачивали и раскачивали корабль, выпуская пушки и груз из по палубы, раскачивая корабль, пока он, наконец, не смог больше оставаться над волнами и просто… перевернулся, как дрессированная, верная собака по команде своего хозяина. Повиснув на поручнях, или на снастях, или на чём-то еще, за что удалось зацепиться, чтобы остаться на борту корабля, они со страхом и неуверенностью наблюдали, как осуществлялся план безумца. «А теперь верх», — сказал он, держась так же, как и они, без паники или беспокойства в голосе, уверенный в своих художественных навыках побега, удаче и остроумии, как всегда готовые, чтобы помочь ему сбежать из этого царства, из которого никто никогда не сбегал. «Находится внизу.» Это было последнее, что они услышали, прежде чем бурлящая вода заглушила все остальное, палуба «Чёрной жемчужины» погрузилась под волны, плавая вверх дном, а её корпус приветствовал закат. Все они ждали, затаив дыхание — в буквальном смысле — находясь под водой, обмениваясь неуверенными, нервными взглядами, глядя на уплывающие бочки с грузом, ромом и порохом, а затем на Капитана, который держался только одной рукой, а другой прямо рядом с ней, казалось, гладил поручни чёрного корабля в утешение и ободрение. У них не было времени по-настоящему начать сомневаться в здравомыслии этого безумного плана, или подвергнуть сомнению то, что осталось от разума капитана после его годичного пребывания в его личном аду. Солнце село, и даже под водой и Чёрной Жемчужиной зеленая вспышка достигла их до того, как вода устремилась вверх, вращаясь, всасывая, толкая, взбивая и кто знает, что еще, возвращая корабль обратно в мир живых, прежде чем все стало черным. Несколько часов спустя, карие глаза открылись, чтобы со стоном поприветствовать раннее утреннее солнце и море. Мозолистая от тяжелой работы рука потянулись, чтобы потереть ноющий лоб, когда Уильям Тёрнер-младший обнаружил, что просыпается на тёплом песке у кромки воды, всё ещё наполовину промокший в тех местах, где его смыло утренним приливом. Любовь всей его жизни, Элизабет Суонн, во многом в том же состоянии, что и он, проснулась рядом с ним. Он несколько раз моргнул, вообще не понимая, что происходит, память исчезла, а разум был пуст, пока он не услышал другие стоны, не увидел других людей, делающих то же самое, что и он с Элизабет, и не стал свидетелем того, как вечно гордый мужчина уже пытается подняться на нетвердые ноги, а странная, дико одетая женщина уже шатается по пляжу. Почему все остальные выглядели как пираты? И затем он вспомнил последние четыре, или около того, года жизни, с того момента, как он впервые увидел капитана Джека Воробья, до смерти этого человека от рук… Э-э… Щупалец Кракена — хотя все недавние события обвиняюще указывают на его невесту, так как она приковала его к кораблю и оставила умирать — до последнего года плавания вокруг света, преследуя слухи об уникальной карте, которая может привести их на Край света, и Шкафчик Дэви Джонса с капитаном Гектором Барбоссой, который ранее пытался убить их всех. Он вспомнил, что произошло в Сингапуре, и неожиданную встречу с Джеймсом Норрингтоном, бывшим коммодором, ставшим пиратом, затем восстановленным и помилованным в качестве адмирала Королевского флота его Величества и Ост-Индской торговой компании под руководством лорда Катлера Беккета после того, как он украл сердце Дэви Джонса у Воробья на острове Креста и сбежал, и который в конечном итоге помог им сбежать из Сингапура, рассказав им планы маршрута. Он вспомнил, как Рагетти и Пинтель нокаутировали его по сигналу Барбоссы, и ему пришлось тащить этого человека всю дорогу до корабля, о котором он договорился с Сао Фенгом, Пиратским Лордом Сингапура и Южно-Китайского моря, за то, что он всю дорогу смотрел на старого пирата. Он вспомнил, как встретил по пути двух своих лейтенантов и передал их им, пока они молча следовали за ними на вышеупомянутый корабль. Он также вспомнил, что ему пришлось помочь сдержать адмирала, когда он очнулся от убийства двух злодеев Барбоссы. Клянусь Богом, у этого человека были проблемы с управлением гневом! Уилл также вспомнил странный и смертоносный путь, по которому они пошли, падая с края Земли в волшебное измерение, оказываясь на пустынной земле, где все ошеломлённо наблюдали, как Черная Жемчужина с её капитаном гордо стоявшим на грот-мачте и, глядящим вдаль, плыли сквозь песок в воду, и она, и Джек полностью игнорировали тот факт, что то, что они только что сделали, должно было быть невозможным. Даже для капитана Джека Воробья. Последующий разговор был интересным, неловким и очень… информативным, если не сказать больше. Они узнали о предательстве Элизабет и о том, как трое офицеров ВМФ решили им помочь — это сочетание вины Норрингтона и мольбы губернатора Суонна, чтобы он вывез свою дочь в безопасное место подальше от Беккета. Оказалось, что это большой спрос. Уилл вспомнил, как все они нервничали из-за нового странного поведения Джека — он почти не позволил им плыть с ним! Только Марти, мистер Коттон и его попугай, Тиа Далма, Тай Хун и его люди. Остальные… Если бы у Барбоссы не было карты, они остались бы в шкафчике. Путешествие по миру между жизнью и смертью было, ну, жутким. Ветра не было, море под Жемчужиной едва шевелилось, но они уже отплыли.Часами и днями напролет. Барбосса почти отказался от попыток разобраться в карте, как и все остальные — Норрингтон зашел так далеко, что назвал ее сломанной, как компас Джека. Все, кроме Джека. Джек сел, поиграл с картой и её колесиками, может быть, час, прежде чем взялся за неё, и они начали раскачивать корабль. Тернер вздрогнул, когда понял, что произошло, заставив Элизабет потянуться за пистолетом, но она остановилась, прежде чем выстрелить, в самый последний момент, когда Уилл уставился на дуло её пистолета. Она поспешно убрала его, неуверенно поднялась на ноги и подошла к Барбоссе, который выкапывал из песка свою застрявшую обезьянку. — Где мы, Барбосса? — Мы сделали это? — спросил лейтенант Гроувс, сбрасывая свое испорченное синее пальто, а также снимая чулок, теперь, когда они больше не боялись арктического холода, через который они прошли в своем путешествии на Край Света. — Или мы все еще застряли в Шкафчике? — спросил другой лейтенант, Джиллет, все еще пытаясь спасти то, что осталось от его белого парика. Боже милостивый, он был ещё более заносчивым, чем Норрингтон! С другой стороны, Норрингтон переоделся, когда они плыли по морям между миром живых и миром мёртвых, оставаясь только в своем адмиральском мундире и дорогой рубашке, все остальное уступило место поношенным коричневым бриджам и кожаным ботинкам. — Ты хочешь сказать, что все это было ни к чему?! — прогремел Пинтель, но отпрянул от пристального взгляда бывшего коммодора. — Извините, — Он смущенно пробормотал что-то и попытался спрятаться за Рагетти, который всё ещё старался вставить свой деревянный глаз обратно. Остальные повернулись к Барбоссе. Капитан пиратов фыркнул, вставая, когда обезьяна Джек стряхнул песок со своего меха и устроился у него на плече. — Откуда, черт возьми, мне знать? Я не карта! — Очевидно, мы больше не в Шкафчике, — Джеймс указал жестом на окрестности, небольшой пляж, окруженный пальмами и густым лесом, легкий ветерок приятно щекотал их кожу. — Это не похоже на пустыню, из которой мы спасли Воробья. Здесь дует ветер, солнце действительно тёплое, а море совсем не такое спокойное, как смерть. — Флотский человек прав, — сказала Тиа Далма — столь же удивительное дополнение к этой команде, также как и три офицера флота, своим экзотическим акцентом. Они в основном привыкли к ней, но никто не казался таким непринужденным в её присутствии, как Джек. У нее все еще была способность выводить их из себя тем, какой молчаливой она может быть, своими острыми ухмылками или тем, что она знала, о чем они думают, даже не намекая на это. Джиллет был так взволнован ею, что избегал её. Барбосса тоже так думал, но это казалось… почти личное. Джек никогда не шарахался от нее с тех пор, как они встретились. — Это не Шкафчик. Мы вернемся. Мы будем в Карибском море. — Конечно, мы окажемся на территории этого ублюдка, Барбосса ворчал, когда остальные члены экипажа собрались и пересчитали головы. Основная команда «Чёрной жемчужины» выжила, кроме трёх людей Тай Хуна. Барбосса нахмурился. — Где Джек Воробей? — Его здесь нет? — спросила Элизабет, уже наполовину запаниковав, оглядываясь по сторонам, когда Гиббс и Марти начали выкрикивать имя эксцентричного мужчины. — Он ведь был с нами, верно? — спросил Уилл, не понимая, что происходит. Джек был на корабле вместе со всеми, когда Жемчужина вернулась в мир живых. Или… — Кто-нибудь видел Чёрную жемчужину? Блин! И все это зря! Единственный корабль, который смог поймать Летучего Голландца и помочь ему освободить отца, снова был потерян. Норрингтон сердито посмотрел на него, оскорбленный от имени капитана пиратов. — Ваш друг, возможно, потерялся в адском мире под морем или за пределами этого мира или где-то еще, и единственное, что вас волнует, это его корабль? — Он фыркнул, глядя вниз на мужчину пониже. — Я думал, что вы лучше, мистер Тёрнер. — Почему вы вообще здесь, мистер Норрингтон? — Уильям огрызнулся, рука зудела у эфеса меча, Норрингтон в свою очередь подергивался, как будто чувствовал, что тот хочет наброситься. — Разве ты не хотел видеть Джека мертвым? Ты точно хотел убить его в последний раз, когда мы тебя видели. — Ты был не лучше, — Адмирал зашипел, положив руку на оружие, готовый выхватить его, когда Гиббс встал перед ними, глядя на них с отеческим разочарованием. — Хватит с вас обоих! Найти Джека важнее, чем ваша маленькая ссора! Ты, — он повернулся к Барбоссе, который просто с интересом наблюдал, выгнув бровь, за старым моряком, прежде чем мужчина повернулся, чтобы указать на Элизабет и Тиа Далму. Элизабет уставилась на него, в то время как Тиа Далма с вызовом посмотрела в ответ. На этот раз Джошами Гиббс даже не напрягся из-за ведьмы вуду, он был слишком возбужден. — И вы двое! Ты хочешь, чтобы мы поплыли в бухту кораблекрушений! Что ж, я не собираюсь идти на свою возможную смерть, а это всё, что нас ждет, если мы вернемся без Джека! Так что вы двое, — он повернулся к двум испуганным и отчитанным молодым людям. — Прекратите свою кошачью драку и начинайте искать капитана! К тому времени, как он закончил, он задыхался, и единственная струйка пота стекала по его лицу. Остальные просто уставились на него, как будто у него выросли две головы или несколько дополнительных конечностей. Джеймс, по крайней мере, выглядел должным образом наказанным, но Гиббса насторожил блеск в глазах молодого Тернера. Уилл не был прежним со дня нападения Кракена, и даже того, что он не вернул Джека, было достаточно, чтобы вернуть его в прежнее состояние. О, Гиббс знал, что он никогда не будет тем же «щенком» Джека, которым он был при их первой встрече или во время их поисков сердца Дэви Джонса и бегства от Кракена. Но Уильям стал… холодным. Со всеми. Даже Элизабет. Грязный, озлобленный, страдающий похмельем бывший коммодор Норрингтон казался солнечным лучом для нынешнего состояния Уилла, хотя мальчик изо всех сил старался это скрыть. Лучшим признаком того, что Уилл изменился, было то, как Джек избегал его во время их плавания по тихому морю. У Капитана был инстинкт животного уровня, даже не нуждавшийся в его невероятном интеллекте, чтобы сказать ему, что что-то есть… неправильное. Если Джек держался на расстоянии, то юный Уильям действительно представлял опасность. — Тогда, давайте отправимся на поиски нашего капитана, — Норрингтон, наконец, уступил, нарушив молчание и выбрав, казалось бы, случайное направление для начала своих поисков. — Разбейтесь на пары, ищите систематически и тщательно. Если Воробей действительно выбрался с нами, он не может быть далеко. И где он, там и Черная Жемчужина. Мистер Коттон, если вы не возражаете… Упомянутый человек карабкался вслед за длинными шагами высокого бывшего коммодора, понимая, что этому человеку нужна тишина инемного покоя от всех и всего, прежде чем ему придется иметь дело с Воробьём. Гиббс кивнул, подтверждая просьбу, взял Марти с собой и направился в противоположном направлении. Уилл умчался как можно дальше от теперь уже, без сомнения, снова опозоренного адмирала, Тиа Далма поспешила за ним, оставив хмурых Барбоссу и Элизабет. Гроувс и Джиллет, а также Рагетти и Пинтел были очевидными парами, и они шли в своих направлениях, в то время как Тай Хун разделил своих людей в разных направлениях. Поиски на самом деле длились не так уж долго, но всё равно прошло целых несколько часов, прежде чем были найдены какие-либо признаки Джека. Норрингтон бушевал в джунглях, похожих на лес, в припадке вырубая по пути невинные растения, а мистер Коттон молча следовал за ним, с усталым благоговением наблюдая, как листва склоняется перед волей и мечом адмирала. Как посмел этот Тёрнер?! В итоге он оказался хуже Воробья! Воробей, по крайней мере, вернулся или подождал своих людей, даже если эти люди пытались убить его или сделали что-то глупое. Он всегда настаивал на этом правиле отставания, когда был шанс, что им придется подождать его, но он никогда не подкреплял свои собственные слова действиями. Он всегда ждал, а потом выдумывал на ходу. Тёрнер, очевидно, пришел только потому, что хотел заполучить Чёрную Жемчужину для своих собственных целей. «Ну, не в мои часы, мистер Тернер». — подумал он, взмахнув мечом с такой силой, что ветка отлетела и напугала попугая мистера Коттона, заставив его улететь в панике. — Проклятие, — Он выругался, потирая вспотевший лоб. — Прошу прощения, мистер Коттон. Я не собирался отпугивать вашего попугая. Немой мужчина только пожал плечами и отмахнулся от него с полуулыбкой. Джеймс почувствовал, как в нем нарастает чувство вины. — Я уверен, что мы сможем найти время, чтобы найти его, прежде чем снова искать Воробья. И это не было просто иронией — искать двух птиц одновременно. Блеск в глазах Коттона сказал адмиралу, что он тоже видел иронию. Он вздохнул и пошел в том направлении, куда улетела птица, когда она вернулась. — Аррр! Капитан на палубе! Капитан на палубе! Птица повторила это еще три или четыре круга, прежде чем улететь в том же направлении, вернувшись только тогда, когда поняла, что они не следуют за ней. — Арррр! Трепещите предо мной, тупицы! Аррр! Капитан на палубе! Арррр! Капитан на палубе! — Я действительно считаю, что мы должны следовать? — Джеймс предложил и двинулся в том направлении, откуда прилетел попугай, птица быстро взлетела впереди него. Мистер Коттон кивнул, и они провели следующие несколько минут, преследуя птицу, пока она кричала что-то вроде «Следуй за ветром!», «Пошевеливайтесь, тупицы!» и «Капитан на палубе». Когда он наконец приземлился на ветке над кустом, из другого появились Барбосса и Элизабет, обезьяна Джек с визгом и хихиканьем взобралась на то же дерево, на котором сидел попугай мистера Коттона. Он указывал на куст и подпрыгивал на ветке, которую выбрал, корчил рожи и пытался привлечь внимание Барбоссы. — Что вы делаете здесь? — потребовал пират, скрестив руки и глядя на двоих мужчин, Норрингтон ответил десятикратным ответом. — Это наше направление. Как вы сюда попали? — Джек начал визжать и убежал в эту сторону. Мы последовали за ним, — небрежно ответил Гектор, — Джек начал визжать и убежал в эту сторону. Мы последовали за ним», — небрежно ответил Гектор, на самом деле не торопясь посмотреть, на что указывает Джек, так как это вполне мог быть другой Джек, и он не очень любил только что вернувшегося Воробья. Мужчина имел склонность либо говорить самые странные вещи, либо тянуться за пистолетом, и Гектору не хотелось это признавать, но он был недостаточно быстр, чтобы должным образом отреагировать на выпад Джека. И у него больше не было уверенности в том, что Джек никогда не причинит ему вреда, чтобы защитить его, так как Воробей, скорее всего, сделает это намеренно, чем пощадит его. — Попугай мистера Коттона тоже привел нас сюда, — признался Джеймс, медленно подходя с немым на своей стороне к тому, что так напугало или взволновало двух животных. Как только он подошел к кустарнику, прибыли другие команды во главе с Тиа Далмой и Тернером. — Как вы, ребята, сюда попали? — Джеймс слышал, как Элизабет спрашивала и Уилл объяснял, как все остальные маршруты вели к крутым скалам или слишком густым лесам, чтобы их можно было правильно пересечь довольно скоро после входа в лес, поэтому все просто вернулись на пляж и пошли по тропинке, которую Тиа Далма выбрала, казалось бы, наугад. Он напрягся, когда из кустарника донесся стон, листья и ветви зашелестели от движения, его рука опустилась на меч. Остальные теперь притихли, понимая, что там тоже было что — то или, скорее всего, кто-то и, поскольку некоторые из членов экипажа имели очень близкое столкновение с каннибалами, они не особо стремились выяснить, был ли это остров другого людоеда, попав в ту же ловушку, что и в прошлый раз. Они были вполне довольны тем, что позволили храброму старому коммодору сначала проверить это, и если он выжил, то отлично! Если нет… Что ж, он был хорошим человеком, и будет минута молчания, чтобы почтить его благородную жертву. Подойдя ближе, Норрингтон медленно вытащил меч из ножен, стараясь производить как можно меньше шума. Два зверя на дереве с любопытством наблюдали за ним, переводя взгляд с него на то, что скрывалось за кустом. Адмирал осторожно схватил несколько веток, убедившись, что куст не зашуршал, и с быстротой молнии быстро отвел их в сторону, указывая мечом на то, что было с другой стороны. Он чуть не выронил его, когда большие, растерянные и испуганные черные глаза посмотрели на него. Знакомые, очаровательные черные глаза, но… не те же самые. Джеймс Норрингтон вытаращил глаза. — Ты?!