-Нет, я не вижу-

* Дела шли ко дну, медленно скреблись наверх, но чему-то такому тяжелому довольно сложно всплыть. Почесав макушку и спутав ещё больше свои кудри, наш парень уставши выдыхает и измученно смотрит в сторону одной личности. Он осознавал свою жалкую позицию в этой ситуации, но, что он мог бы сделать? Его никто не видит и не слышит, единственный плюс в такой ситуации, что никому нет дела до его меняющих цвета глаз. Сам он узнал об этом случайно, был удивлен, поражён, а так же огорчен. Смотря во фронтальную камеру и поправляя свои непослушные волосы, он слушал хрипловатый голос одного парня. Тогда и увидел как глаза того засверкали другим цветом. Хорошо, что это было незаметно, никто не увидел и даже не догадался. Но и от этого грустно. Зато забавно, с другой стороны. Большинство людей сверкали глазами только услышав этот низкий бас, почти томный и с лёгкой хрипотцой. Но при этом тот звучал мягко и завораживающе. От смеха и разных тональностей бегут мурашки, а из лёгких так и вырываются влюбленные вздохи. Его идол был обычной внешности, но эта простота привлекала даже больше, чем необычной внешности одна популярная девушка (почему-то, она не была в его вкусе). Возможно, шарму придает его голос и яркие, необычного цвета, глаза. Они были серо-голубые, почти белые на солнце. Ну и он сам был не хуже, но, судя по другим, куда скучнее? Непослушные кудри, зелёные глаза, кожа белая, из-за нелюбви к солнцу, свой голос сам не особо слышал, что говорить про других. Так что, считая свои низкие шансы, он так тяжко вздыхал. Мог бы попытать счастье, так как планирует в общем сменить место обитания, но будет ли в этом смысл. Даже если и признается, он знает, что получит глаза по рублю и очень удивлённый взгляд. Ему сначала было обидно, когда тебе признаются, что впервые узнали о тебе (хотя учились вместе долго), уже потом стало все равно, осталась лишь лёгкая неловкость. И сейчас, он опускает блестящий взгляд в тетрадь, перечитывая написанные конспекты. В мыслях ещё витали грустные ноты, но они были привычны и не мешали повторять материал. * Саму физ-ру он не любил, но то, что она ему подносила, обожал. В раздевалке наш кудрявый может увидеть всю зрелищность идола, а во время самой физкультуры красоту его движений. Конечно, сидя на скамейке и залипая на их игру, иногда ему в лицо прилетали мячи, это либо неудача, либо тонкий намек вселенной. Но даже мяч не привлекал чье-либо внимание, кроме физрука, ответственен ведь. Даже не смотря на ушибы от мячей или ноющего тела, ему нравилось наблюдать как двигался его объект воздыхания. Так ловко, с явным желанием показать на что способен. Даже когда мячом мимо попадал, он забавно щурил глаза и хрипло смеялся, а после уворачивался от летящих в него мячей. А если попадал прямо в цель, то широко улыбался и в глазах появлялись такие довольные искры. Кудрявый не переставал вздыхать и вместе с ним радоваться, когда тот побеждал. Конечно, он большее время сидит на скамье, поскольку не особо умеет играть в баскетбол или волейбол. Бывает, что его заставляют играть, и он действительно старается не подвести свою команду, возможно пытаясь привлечь внимание своего воздыхаемого. По итогу, конечно, никому не было до него дела. * Сегодня он мог сказать, что день ужасный, но по каким-то причинам внутри все порхало от радости. Все было как обычно, в столовой был привычный шум, он сидел за пустым столиком вдали от суматохи. Мирно кушал, прислушиваясь к единственному смеху, что нравился ему до глубины души. Отложив пустую тарелку в сторону, взял телефон и, что-то там делая, краем уха услышал громкое недовольство. Только поднял взгляд и увидел, как сероглазый ударяет (скорее несерьёзно) своего друга и идёт в его сторону. Конечно он занервничал. Во-первых, его синие глаза (он молился чтобы никто не знал его настоящий цвет глаз). А во-вторых, он даже понятия не имеет, что происходит. Уткнувшись в телефон, он боковым зрением замечает, как тот подходит и, облокотившись руками на стол, с фырчаньем говорит: — Не против, если я сяду к тебе? — по его телу мурашки так проскакали, что он слегка дёрнул руками. Но ответ дал положительный. — Ох, спасибо, — с уставшим выдохом он падает на стул напротив. Кудрявый пытался не показывать, как его сердце против него начало биться неровным ритмом. — Извини, если помешал, но я больше не вытерплю шутеек одного индивидуума. — Не помешал, — все же застенчиво ответил он и, почесав свою копну волос, поднял взгляд. Внезапный сосед по столу ему дружелюбно улыбнулся. Сам он старался не думать о скрутившемся животе. — Найтмер ведь? — спустя пару секунд гляделок спросил тот, и кудрявый криво улыбнулся, но кивнул. — Ты такой неприметный, что мне всегда казалось, что ты прогуливаешь. — С чего бы? — сглотнув Найт подпирает кулаком щеку. Он смотрел тому ответно, не пряча голубые огни. Ибо наверняка, тот не знает, что у него зелёные глаза, а ещё они находятся в шумной столовой, где каждого отдельно слышно. — Не знаю, — весело хохотнув, он пожал плечом. — Я слышал про тебя как о мрачном парне, что магией получает такие отличные оценки, — и, видимо, увидев хмурые складки бровей, помахал рукой. — Я не говорил, что верю в это, просто создалось такое впечатление. Боже. Он со всеми такой добрый? — И даже впечатление о странном парне тебе не помешало сесть именно ко мне? — тяжко выдохнув, под столом сжал свое колено. — Меня, возможно, притягивают странности. — ему показалось, что только съеденная еда стучит наружу, или это так бабочки так дали о себе знать? — Но вообще я никогда не верю слухам. У меня хорошая чуйка на хороших ребят, — тот подмигнул ему, и Найт уже подумывал выйти в окно. — Хорошая чуйка? — горько усмехнулся, стараясь не дать бабочкам выйти на наружу. — Тогда почему тебя только что доставал тот склерозник? И тот посмеялся, найдя в его словах что-то смешное. Льстит, но от любимого смеха в груди задрожало. Стало душно. А ещё он хотел забыть показавшиеся синие огни в бывалых серых глазах. * С того небольшого разговора прошла неделя, но его это все ещё терзало, сказать стало ли лучше или хуже было невозможно. Ибо ему было тепло от разговора с ним и больно одновременно. Тем не менее, новая неделя и он, усевшись за стол, видит тут же напротив серо-коричневую макушку и яркие белые глаза. — Не против, если променяю общение со своим другом-склерозником на тебя? — в купе со стыдной улыбкой у Найта чуть мозги не вышибло. — Окей? — сглотнув ком, он старательно вдыхает и выдыхает, садится удобнее и интересуется: — А твой склерозник мне ничего за это не сделает? — хотя он бы позволил размазать себя по стенке, лучше ощутить физическую боль, чем душевную. — Эпик? — он не веря глянул на свой стол и увидел, как тот скалит ему клыки, на что Кросс шикает на него, и тот драматично падает лицом в тарелку. Да уж. — Нет, он просто принц драмы, не обращай внимания. — Ладно, но мне все ещё будет тревожно такое внезапное внимание, — без греха выдал свои тревоги. Отчасти это было правдой, только малую крошечку он был вне себя от радости. — Извини, — тот морщит лицо, будто представляя его душевные тяготы, но позже расслабил его и широко улыбнулся. — Вообще я мог бы сесть за столик к тем дамам, — он кивнул себе за спину, и Найт лишь бегло прошёлся по тем девицам. — Но сегодня мне хочется обычной беседы с загадочным колдуном, — тот с легкими ямочками на щеках хитро хихикнул. Как же тупо он себя чувствует, будучи настолько влюбленным и замечая такие мелочи. — Когда я стал для всех колдуном? — решая занять свой организм едой, а не тревогой, он запускает ложку в рот. После проживания добавляет. — Это даже смешнее звучит, чем тихий убийца. — Когда тебя так звали? — интерес так и всколыхнул, его сердце одобрительно задрожало. — В средней школе, в другом городе, — после глотка воды, шумно фыркает от звуков разбитых посудин на заднем фоне. — У меня всего лишь был мини пистолет-зажигалка, но некоторые были сильно напуганы, что навыдумывали всякое. Кросс был приятно удивлен, судя по ухмылке и поднятым бровям. — Звучит круто, но зачем тебе была такая зажигалка? — в его тоне так и слышалось веселье, неужто он такими темпами поверит в бога (в плане, что только бог его сможет спасти)? — Нашел по дороге, понравилось с ней играть, — застенчиво улыбнувшись, от реакции нового собеседника, он гулко сглатывает. — Она была почти пуста, так что огонь был слабым. С ним никому не навредишь, но нашлись же паникеры. — Ну, можно сказать, что от тебя веет мрачным вайбом, — тот пристально его оглядел и даже продолжал его пилить глазами, когда на него ответно подняли взгляд. — По типу ведьм, колдовства, травы-муравы. Это круто, как по мне. Крохотная радостная улыбка от такого замечания разогрела щеки, наверное с румянцем показались и его незаметные веснушки. — Никогда не думал, что от меня такое исходит, — усмехнувшись он почувствовал, как с чужим добрым смехом у него внутри все больше теплело. — Так всегда, мы не знаем чем от нас веет, — тот по лисьи сощурил глаза. — Мне вот сказали, что от меня веет деревенщиной. И Найт тогда культурно попытался сдержать смех, но с далеким криком "Где же мой дикарь из деревни, а?" из его груди вырвался приглушенный рукой смех. * И через день к нему снова подсели. — Привет, Кросс из деревни, — со стеснением поприветствовал того Найт. — Привет, Колдун Найт, — не обижаясь, а лишь больше забавляясь, он наблюдал, как кудряш собирает мешающие локоны в хвост. — Погадаешь мне по руке и скажешь, что меня ждёт завтра на зачёте? — Не думаю, что смогу точно предсказать твое будущее, — все так же застенчиво улыбаясь, он отложил пустую тарелку и придвинул стакан с чаем. — Ну мне нужен хоть намек к чему готовиться, — и протягивает свою большую ладонь. Найт нервно усмехается. Но все же берет ее в свои небольшие ручки. Сначала несмело щупает, но потом, проводя по линиям ладони, хмыкает, решаясь подыграть. — Хмхм, вижу я, вижу, — с вопросом “Что же?”, хмыкает громче. Тянет интригу и после, открыв глаза, видит, как тот актерски изображает волнение, даже зубами постучал, заставляя его больше растянуть губы. — Вижу, что тебе нужно готовиться к самому зачёту, — с милой ухмылкой тихо добавляет безобидное обзывательство, ущипнув чужую ладонь. — Не такого ответа я ждал, ээйй, — тот сам ухватился за его холодные руки и слабо трясёт, наигранно плача. — А как же дьявольская удача или типо того? — не зная, что уже делать от тактильного контакта, выдыхает. — Пострадай, и, возможно, дьявол заметит тебя, — скомкано изрек колдун, ощущая жар на скулах, но его руки не спешили отпускать, а лишь больше обхватили человека рядом, видимо, для согрева. — Я прислушаюсь к твоему совету, — тот склоняет голову и дует теплом на руки. — Ледышка такой, замёрз? — тот меняется в лице и добродушно улыбается. Язык отказался как либо извергнуть воздух звуками, так что он лишь отрицательно махнул головой и с дрожью выдохнул. Ну а Кросс, почесав свой колючий затылок, продолжил обогревать небольшие ладошки. * Когда я читал книги с жанром романтики, то всегда задавался вопросом: Какого это? "Он обнимает меня, и я чувствую как превращаюсь в лужу" Но с вниманием от Кросса, его мягкого баса и заразного смеха, он мог точно сказать, что почти достиг этого состояние “лужецы”. Дело в том, что он продолжал к нему подсаживаться в обеденное время, иногда начал на переменах делать так и вести беседу, полностью игнорируя своего шумного друга. Можно сказать, тот будто изменяет в дружбе тому склерознику. А Найтмер просто старается не сойти с ума. Особенно, когда тот начинает тянуть его в свой круг друзей. Приглашая за их столик, завлекая в разговор, всячески делая что-то для того, чтобы впихнуть его в толпу, буквально вытягивая из уголка одиночества. Сначала было дико неловко, лицом не показывал, сперва слушал и редко вставлял комментарии, пытаясь понять, что из себя представляет сама компашка. Теребя свои кудри, он старался не сильно выделяться, ему было так же некомфортно от общего внимания. Но когда голубоглазый отвлекался от общего веселья и интересовался его самочувствием, его сердце таяло. * Единственное, что он понял, спустя пол месяца мучений и привыкания к новому образу жизни (язык не поворачивается сказать к насильному привыканию), то, что новое окружение наконец ощущалось комфортным. Ребята были понимающими, по своему добрыми и совсем негрубыми. Они язвили, грызлись, но в меру. Зная, что может задеть, избегают подобного. Ребята могли до боли в скулах от смеха юморить, а могли без совести то пошло, то по черному подшучивать. Но одно ясно, они знали грань и уважали чужие чувства. Когда, вроде почувствовав смелость, он сам начал тему о новой вышедшей игре, не зная увлекаются ли они таким. Тогда все переключили на него свое внимание, Найтмер тут же пожалел о том, что открыл рот. Но оказалось все не так плохо. Они посмеялись над его реакцией и приняли участие в разборе этой темы. Оказывается, те были заядлые задроты этой тематики и с верой в бога ждали ее выхода. Были любители, тоже ждущие продолжения арки сюжета. И удивленный кудряш с удовольствием общался с ними об этом, лишь позже заметив мягкую улыбку Кросса и его меняющиеся глаза. * Спустя лишь какое-то время, он начал чувствовать себя в своей тарелке в компашке этих идиотов. Он стал показывать больше свой характер и иногда так тормозил, пытаясь осознать это, что кто-то даже один раз чуть не задохнулся от смеха. Другое дело, он привык к Кроссу. Собственные глаза продолжали сверкать синевой и все действительно думали, что это его настоящий цвет. А он просто наслаждался компанией любимого. Особенно он ценил моменты, когда эта дылда оттаскивал его от компашки, и они наедине общались, изредка смеясь, а после слушали нытье их общих друзей, что их оставляют без внимания идола. Но то, как тот менял тон, будучи с ним наедине, то, как смягчалось его лицо, именно тогда он чувствовал себя лужей. Стоит ли говорить, что тот стал в такие уединенные моменты тянуться к нему? Незаметные касания, взгляды, шепотки на ухо, по малому, но все больше выводили его из колеи. И он старался не видеть и не слышать шуточки о его реакциях на такое внимание от их идола. * Забудьте, что он только что сказал, он, блять, заметил кое-какую деталь и теперь не может перестать думать об этом. Он и раньше замечал, что Кросс не давал себя обнимать или вечно отлипал от себя тех, кто лез к нему с нежностями. А сейчас, просто наблюдая со стороны (так как эту неделю он был невыспавшимся), это кидалось в глаза. Сероглазый, с недовольством в глазах, весьма жестоко обрывал на нет любые касания. Любой телесный контакт не был долгим. Объятиям он давал пару секунд, но после отталкивал, тех, кто наваливался, скидывал с себя или уворачивался. А когда специально трогали, то Кросс шипел на них и скалил зубы, это… было нечто, сердце билось быстрее, и он надеялся, что от страха. Но когда его попросили подойти к нему и навалиться, запаниковал. Ну потому что не хотелось злить выше и сильнее тебя парня, а ещё из чистого смущения. Вот как был разговор: — У нас есть кое-какие догадки. — А можете меня в это не втягивать? — уже плохое предчувствие поползло по спине, и он недовольно прогудел. — Если не заметил, уже каждый попробовал как либо дотянуться до нашего красавчика, — продолжил второй. — Остался только ты, — закончил третий. Его окружили и поставили перед фактом. У него не было выбора, а если и был, то всем глубоко плевать. Так что он, во время следующей перемены, уставши упал рядом с Кроссом и, тяжко вздыхая, облокатился на него. Как раз после физ-ры, план отличный, по скромному его мнению. — Как тебе удаётся после таких игр иметь хоть какие-то силы? — проскулил Найтмер, укладываясь щекой на крепкое плечо и чувствуя исходящий от тела жар. Кросс лишь добродушно усмехнулся, гладя темные кудри. — А ты не особо старался и все равно устал? — тот лишь поудобнее устраивается и обнимает его за плечи. — Расскажи какого это, — и он прикрывает глаза, слабо теребя чужое плечо в поддерживающем жесте. И Найтмер от такого тепла в родном голосе позабыл о плане и начал действительно жаловаться. На свою халатность к физической форме, то как его иногда не щадит физрук. Кросс слушал и подбадривал, даже предложил помочь ему с решением такой проблемы. Ребята, что дошли наконец до нужного кабинета, увидели такую картину и чуть синхронно не упали. Благо стена рядом была, они вместе спрятались и наблюдали за тем, как оба голубоглазых беседовали о мышцах и всяких физических упражнениях. Видимо, они были правы. * Ох, когда они отлипли друг от друга, тогда Найтмеру мозги вынесло осознанием. Они с явным нежеланием вставали и расходились по своим местам, это было заметно, он сам это чувствовал, но только спустя время (уже когда дома был) понял, что и такая реакция была у Кросса. Это так его снесло, что другие изменения тоже быстро нашлись. Его мягкий тон, когда они наедине, мягкая улыбка и полуприкрытые глаза, ему казалось раньше это более, чем нормально. Любовь так ослепляет, лишь бы получать внимание от воздыхаемого, все другое не важно. Хах. Пиздец, однако. Он, как обычно молча, сидел в столовой за общим столом и следил за каждым. Их главный болтун, широко улыбаясь, показывая акульи зубы и гогоча, что-то рассказывал. Склерозник вставлял черные шутки. Медведь молча грыз свою пищу, изредка комментируя истории. Спящая принцесса, ясное дело, отсыпался. Их идол с ленивой улыбкой слушал рассказы и изредка мазал взглядом серо-синих глаз по всем присутствующим. Только заметно улыбался ему чуть шире и мог задерживать взгляд, посылая разные мыслительные сигналы. Которые он понимал и отвечал тем же. И когда наш кудрявый уходил домой, осознал одну несостыковку. С каких пор их сероглазый идол стал ходить с синими глазами? * И чтоб всех на свете истребить, Найтмер чуть пол квартиры не разнёс. Ибо с каких, блять, пор у того глаза засверкали синим огнем, когда!? Конечно, успокоившись и мирно усевшись на ковер, среди хаоса, что он устроил, стал размышлять. Ну раньше его глаза сияли лишь белым или серым цветом, даже при солнечном и другом освещении. Он бы сразу услышал слухи, что у того меняются глаза на синеву, ибо, ну, популярный все таки был, все бы на уши поставили узнай, что идол в кого-то влюбился. Либо были тревожные слухи, либо завистливые. Но таковых не было. Кудряш стал копаться в воспоминаниях. Они редко были одни в пустых помещениях, но были наедине в шумных местах. И его глаза не всегда, но чаще стали сиять синим. И … Он со стыда чуть голову не разбил об стенку. Ему нужен отдых, а ещё подобрать убежавшие мозги. * Страсти накаляются, как выразился склерозник. Ибо да, со следующей недели все подняли на уши известие, что у идола синие глаза. Все жужжали, пытались выяснить, когда и при каких людях показывались синие огни. Но парень умел скрывать важное для себя от других, и все от досады чуть ли не выли, но подходить не рисковали. За высоким идолом стояла кучка, скалящих зубы, идиотов, что могли порвать за ненужные сейчас личные вопросы. А Найтмер сидел и наблюдал со стороны, чувствуя любопытство и зудящую боль в груди. Эта боль делилась на два острова: Один грустил, что, возможно, не из-за него. Второй собственнически рычал. Уф. Как его характер показывается, ему даже стыдно и слегка страшно. * И, каким-то образом, в их группе поднялся вопрос об особенности их мира. То, что глаза сияют синим, стоит увидеть или услышать любимого человека. Они, как понял сам кудрявый, не были любителями таких тем, но из-за актуальности решили помусолить одну такую. Ибо “А что терять?”. На неудачу, ему сегодня было плохо. Ну морально и почти физически, из-за мыслительных штурмов совсем не высыпается, вот и сидит сейчас за столом, почти клюя поверхность (но при этом он выглядел спокойно-ленивым). — Мне кажется это весьма глупо, — начал склерозник. Кажется, его звали Эпик. — Тут либо легко спалиться, либо веками не вскроется тайна, если человек будет молчать. — Как по мне, это интересно, — болтун, что во время первых дней этой недели был молчаливее рыбы, но сейчас он вновь оживал. Киллер. — Подход к признанию разный и по своему интимный, — да. Он был своеобразным романтиком. — А я считаю это лишним в наше время, — спящая принцесса всю неделю на энергетиках, и ее уже можно называть шизофреником. Даст. — Либо человек странно отреагирует, а если блеск из глаз не уйдёт, то вечная травля, — у него свой опыт отношений, некоторые были неудачными, все ещё в поиске той самой, если не того самого. — Не смогу согласиться с каким либо мнением, — с привычной расслабленностью и малой улыбкой начал напротив сидящий Кросс. Его глаза сияли синим. — Я все ещё не определился, что думаю об этом, впервые столкнулся, хех, — и выше подняв уголок губ, перевел глаза на Найта. Забавно, что они смотрят друг на друга синими глазами. Не понятно только из-за кого сияли у Кросса. — Ты раньше ни в кого не влюблялся? — пораженно ахнув, склерозник тычет того в плечо. — А как же я, брат? — Только в твоих сопливых мечтах, чел, — и блеск в его глазах почти гаснет, стоило перевести взгляд. В груди закололо больнее. * Что ж, теперь они сидят одни в кабинете, потому что Найтмер уснул, а Кросс остался с ним на перемене. Он проснулся вместе с шумом и последующим гоном людей, но когда стало тише, он точно услышал, как зашёл один человек и сел рядом. Лишь хитрым способом он приметил знакомые одежды и тихий смех, ибо тот был отвлечен телефоном, и, мать вашу, как же его сердце в припадке забилось. И они сидят, один почти лежит на поверхности, другой сидит и рассматривает его. Ибо это чувство слежки, он знаком с таким ощущением лёгкой тревоги. Одно отличие сейчас было, что его сердце билось не от волнения, а от щемящего чувства. Желание узнать, что же он думает, разглядывая его ровные черты лица, и почему он так мягко выдохнул перед тем как начать перебирать пальцами его кудри. Его сердце не выдерживает. — Почему ты не ушел с другими? — но глаза так и не решился открыть. С тихим, почти хрипящим голосом, он решил притвориться только проснувшимся (до того, как открыть рот, он слегка приоткрыл их и тут же пожалел, так как ослеп от света). — Захотелось, — коротко и негромко ответил идол, с явной мягкостью. Его рука продолжила играться со слишком длинными кудрями Найтмера. — Захотелось остаться со мной? — прикрыв глаза от света, он мельком глянул, что они были одни. — В пустом кабинете? — и тут же прикрыл обратно, потягиваясь и утыкаясь головой меж рук. — Да, — краткость слегка напрягала, обычно тот любил болтать с ним, а тут...— Мне уйти? Из-за того, как это прозвучало, в его груди всё гулко запротестовало. — Я не говорил тебе уходить, — спрятанное лицо не давало увидеть его красные щеки. Боже, либо он сейчас умрёт от стыда, либо от волнения. Он не знал куда себя девать. — Ты выглядишь таким домашним, когда спишь, — после тишины, начал тот. Сердце вновь сбилось с бита. — Не знал? — с тихим смешком он массирует кожу его головы, и от такой ласки мозги плавились. — Нет, не знал, — пролепетал он почти неразборчиво, но позже хмыкнув более ясно упрекает, стараясь, чтобы это звучало шуточным упрёком. — А ты не знал, что следить за чужим сном неприлично? — И что же тебе снилось, что нельзя было посмотреть? Да чтоб его умный язык, Найтмер хочет уже сдаться. — Т-томаты, — он чуть блять не сказал "ты", даже если это не было правдой. Найт услышал более громкий хохоток. — Они беседовали со мной, такая дичь, — где все люди, где тот шум, когда он так сейчас нужен?! На что ответом был слабый удар по голове и заразный смех Кросса. Тот встаёт с насиженного места и поднимает свою сумку. — Забавные у тебя сны, никогда подобного не слышал, — и Найтмер следит как тот отпирает дверь ключом и выходит в коридор, предупредив, что зайдет к какому-то другу из параллели. Одно дело подумать, что они были заперты в кабинеты, другое, что за мать вашу друг из параллели. * Окей, друг скучный. Услышав его имя, он не сразу, но нашел нужное. Парень старше их на год, заядлый задрот в игры, любит ковыряться в компьютерах, полный хикка и один раз чуть не избил у всех на глазах сероглазого идола. Да, у того были серые глаза, по слухам они общались весьма близко, но не настолько, чтобы быть добрыми друг с другом. А ещё, возможно, драка чуть не началась из-за прилипшего Кросса, вроде тот задрот не любит касания. А когда к нему полез именно идол, по общему мнению, тот приторно ныл. Сердце тяготило с чего бы тому плаксиво жаловаться, но узнать ему не удалось. Кросс даже при упоминании того друга криво смеётся и сменяет тему. Ладно. * Чтож, с поднятыми ушами об синих глазах Кросса, заметили и его. Найтмера, что по чужому мнению слишком близок к нему, поэтому пошли слухи. Он слышал их, отлично. “Что эта мышь с ним так близка?” “К нему слишком много внимание от идола” И они были настолько агрессивным шёпотом, что липкий страх осел на его плечах. Кросс будто и не слышал, вел себя как обычно, только актуальную тему не поднимал. А их друзья пытались убедить его, что ничего те не сделают. Слабо верилось. Конечно. К нему буквально подоспели, когда он оказался один. Стоило ребятам уйти куда-то за гаражи, то к нему прилипли. Хотя Кросс хотел остаться с ним, но большинство взяло его за руки и утащило (он буквально спал, так что, проснувшись от чужих рук, слегка испугался). — Что вам? — с громким зевком, кудряш чешет голову и не думает пока открывать глаза. — Ты же тесно общаешься с Кроссом, так? — то с каким тоном это произнесли, он уже хотел встать и уйти. Но он пока одобрительно хмыкнул, обратно укладываясь на стол. — Ты знаешь.. — Нет, не знаю, — резко отрезал, открыв глаза и глядя на девиц с опасным блеском. Не поднимая головы, стукнул зубами. — С чего вы подумали, что это знаю я? — и видя удивленные выпученные глаза, выпрямляет спину. — Из уважения к нему и, имея его доверие, я все равно не стал бы говорить вам, — им не поверят, что у него глаза на самом деле нефритового цвета. И он поднялся, собрал вещи, хотел уйти, как услышал язвительную усмешку. — Встречаешься с ним и пользуешься своим положением, колдун? — таким отвратительным тоном, что кудрявый сморщил лицо. — Вы видели меня? — он повернулся, темными глазами смотря на них. — У вас даже больше шансов, чем у меня, — разворачиваясь, все таки пошел на выход. Настроение резко улетело, стоило заметить их хитрые перегляделки. — Можете говорить, что хотите, но меня не особо замечают. И ему хотелось верить, что те не натравят на него всеобщее внимание чем-то ужасно глупым. Он уже планировал остаться доучиваться в этом городе. * Когда пришли парни, Найтмер уже лежал на парте, крутя свои темные кудряшки, умудрялся потихоньку долбится лбом. Они не сразу обратили внимания, но после подошли и спросили, что произошло. — Ничего ужасного, — он перестал мучить свои волосы и снова тихонько ударился о лбом деревянную поверхность. — Просто слегка неприятно от новых слухов, — ну как слегка, он сейчас сдерживается, чтобы не долбиться лбом со всей силы. — Какие слухи? — улыбка идола спала, и, слегка нахмурив брови, Кросс сел рядом. Подставил свою ладонь, лишь бы тот не бился лбом. — Не самые добрые, — уложив подбородок на теплой ладони, он фырчит. — Одни девушки еще давно нацелили на меня глаз и недавно прилипли, — прикрыв глаза, тяжко выдыхает, пока ребята обмениваются взглядами, но только идол не отрывал синие глаза от Найта. — Они расшептали, что я нанес порчу или явно что-то плохое на тебя. Мол, колдун черной магией заставил влюбиться в себя Кросса, — они бы рассмеялись, если бы не тяжелый взгляд идола. — И как бы ладно, но то, как все на меня теперь смотрят, я хочу провалиться под землю. — Ты же не любишь масштабное внимание, да? — сглотнув спросил один. — Да, — он поднял голову и досадно промямлил. — Все так смотрят и говорят, будто я кого-то убил. Хотя я буквально ничего не делал, — кудряш прикрыл лицо руками. — Никогда себя так ужасно не чувствовал. Мне даже все равно на сам слух, но то, какое внимание это ко мне прицепило, убивает меня. И ребята принялись как либо отвлекать, пока молчаливый идол убрал руку и с темным взглядом смотрел, каким был растерянно-грустным их кудрявый малыш. Наверное, никто так и не заметил, как опасно нахмурился их вечно улыбчивый Кросс. * — Ты как? — шепотом на ухо спросил идол. Они сидели в столовой, пока остальные гудели шутками, Найт выглядел весьма зажатым. — Все еще вижу косые взгляды и слышал даже ужасные комплименты, — тот поднял тусклый взгляд синих глаз на Кросса, и у того в сожалении опустились уголки бровей. — Некоторые даже спросили, смогу ли я кому-то помочь в любовных делах. Надеюсь, они шутили. Найт видит, как его любовь тоскливо вздыхает, и чувствует теплые поглаживание по голове. — Мне жаль, что тебя в это впихнули, — тот приподнял уголки губ, но глаза искрились грустью. — Мне то все равно какие слухи, и как ко мне будут относиться, - ласкающая рука нежно обводит его лоб, и Найтмер тонет. — Не люблю, когда из-за меня страдают люди. Найтмер тихо усмехнулся. — Когда буквально все от тебя без ума и жаждут твоего внимания, — на что ответом был тихий хохот. — Это другое, — грусть слегка исчезла из его глаз. — Я не выставляю их признания на показ и не издеваюсь, а мирно объясняю, что просто не готов к отношениям, — да он слышал, как тот многочисленно отказывал всем, но при этом от него уходили не со слезами, а с теплотой на душе. По словам очевидцев, он уделял им небольшое внимание и успокаивал тех, кто был в него влюблен. Те, кто осмеливались признаться, остались с добрыми воспоминаниями о нем и шли дальше, теряя синий цвет по отношению Кроссу. — Другое дело, когда из-за глупых слухов, связанных со мной, портят жизнь неповинным людям. Найтмер лишь смущенно улыбнулся и с легким румянцем отвел взгляд. Кросс заслуживает большего, быть таким святым человеком не законно. Его сердце тает, как и он сам, от последующих игр с его кудрями. * Когда спустя два дня отсутствия Кросса, он с тяжким вздохом спрашивает ребят где тот (Найт все никак не может выловить его и, будучи вымотанным от ненужного внимания, хочет побыть с ним): — Кросс? — и на кивок колдуна, те переглядываются. Киллер тот, кто начинает говорить. — Он занят, но если тебе что-то нужно, то обращайся, мы поможем, — и те коллективно улыбнулись и закивали. Как мило. — Не знаете, чем он занят? — но те лишь помахали головами. — Ладно, — пожав плечами, уходит на свое место, укладываясь, чтобы подремать. Конечно, когда рядом ребята, его не особо сверлили глазами, и он мог спокойно дышать. Но все равно тяжко с таких испепеляющих глаз. Как раз сегодня он прогуливает физкультуру. Ну точнее, у него разболелась голова, и физрук его с милости пощадил, разрешил отдохнуть, но только нужно посидеть в раздевалке. Кросс кстати тоже не пошел, но уже по более уважительной причине, он понадобился одному завучу. И кудрявый лежит на скамеечке, прикрыв запястьем глаза и пытаясь не впасть в глубокий сон. Но, видимо, усталость взяла свое, и он уснул, раз с испугом проснулся от поглаживаний грудной клетки. С испуганными глазами он подскакивает и видит Кросса, что слабо улыбался такой реакции. Найтмер тут же прикрывает лицо руками, шумно выдыхая, отпускает микроинсульт, пока виновник слабо смеялся. — Извини, просто я другого не придумал, — тот привычно улыбнулся и мягко потянул его в свои объятия. — Ты весьма крепко уснул, совсем не спишь по ночам? — с мягким похлопыванием по спине, Найт успокаивается и чуть-чуть краснеет, надеясь на то, что он подумал. — Сплю я отлично, но быстро выматываюсь, находясь здесь, — и его крепче прижимают, он с трепетом обнимает в ответ, утыкаясь лбом в чужое плечо. — Голова даже разболелась. — Пока я был занят, тебе сильно докучали? — сердце кричало сказать, что хуже было именно от его отсутствия, но язык сказал “не сильно, спасибо ребятам”, и Кросс одобрительно хмыкнул. — Моя совесть всё ещё грызет меня, так что мне будет легче, если я искуплю вину в виде прогулки и вкусных булок. — Ч-что? — не веря он поднял голову, видя решимость в синих глазах, но тот только ухмыльнулся и сказал подождать точную дату с временем, и тогда с поднятым шумом в раздевалку завалились потные парни. С покинутым теплом, его сердце разожгло костер внутри груди, и, прикрыв щеки, он улыбаясь следил, как все приветствовали идола. * В конце этой же недели, его догнал Кросс и посмеиваясь утянул в сторону. — У тебя нет дел сегодня? — облокотившись о стену, он улыбаясь смотрит на него синими огнями. Найтмер смущенно улыбнулся в ответ. На удивление, слухи быстро стихли и про него забыли. Поэтому сегодня у него было, на удивление и на радость парней, отличное настроение. — Нету, а что? — выдыхая он смотрит на время в телефоне и возвращает глаза обратно. — Тогда сегодня сразу не уходи домой, — он мило хохотнул, вытаскивая из кармана джинс телефон. — Подожди меня, я быстро улажу дела и пойдём вместе, хорошо? — Хорошо, — и тот ослепительно улыбнулся. — А если не секрет, что за дела? — Увидишь, — тот подмигнул, легко похлопав его по плечу. — Те два дня моего отсутствия рядом дали свои плоды, — загадочный блеск в синих глазах, и тот ушел, догнав завуча. Боже, его лицо горело, а уши кипели. Пришлось холодными руками прикрывать пылающие места лица. * Накинув куртку и вертя в руках шапку, он сидел на скамье в коридоре возле выхода. С ребятами он попрощался и теперь сидит, раздумывает. Щеки ещё теплые от мыслей о сегодняшнем дне. Внезапные планы разогревают в груди костер, но так же нервируют. Ибо ему страшно увидеть изменения цвета глаз. — А вот и Найтмер, — задрав голову, видит своего любимого и тех девиц. Кросс даже хохотнул от изменения эмоций на его лице. — Я понимаю тебя, но поспокойнее. — Зачем они тут? — поднявшись и поровнявшись с идолом, косит взгляд на тех девушек. Они выглядели не очень, помято и с виноватым видом. — Девушки, — аж мурашки прошлись от строгого тона. И они извинились за содеянное, пообещали до конца исправить ситуацию и улучшить что-то там. Во время их объяснений почему они это сделали, Кросс мягко сжимал его предплечья, и это чувствовалось потрясающе. — Извини нас, пожалуйста, — и одна протягивает конфетку, он шумно выдыхает. — Ладно, — но презент он отклонил и глянул на Кросса с немым вопросом “Что дальше?”. — А дальше, вы свободны, — они снова извиняются и краснея быстро уходят, от них лишь слышен цокающий звук. — Можем теперь идти, ты же не против, если зайдём ко мне и оставим рюкзаки там? — и на кивок, тот улыбаясь пошел за своей верхней одеждой. Стой сердце, куда ты бльт- * Чтож, жил он рядом, на втором этаже, весьма удобно. Они закинули рюкзаки и после потопали по маршруту, который составил идол. Волновался ли он? Конечно. Было ли ему смешно от ощущения, будто Кросс держит за ручку его сердце? Да. Очень. Ибо сердечко вприпрыжку шло за ним. Только дело в том, что его глаза все так же сияли синим и … Всеми силами он старался не думать об этом, и так сильно волнуется. Они дошли до милой кафешки, удобно устроились в далёком углу рядом с окном. Осмотревшись, он понял, тут было вполне комфортно. Пастельно-зеленые тона, оформление с тематикой зелени. Он даже разглядел над барной стойкой сушёные травы, что явно были для декорации. А вообще атмосфера волшебная. — Как тебе местечко? — хитро улыбаясь, синеглазый подергал бровями. — Уютненько, — мягко улыбаясь, ответил, так же сверкая синими глазами. — Красивое место. — Под стать колдовству, устраивайся удобнее, — с тихим смехом идол поднялся и пошел к барной стойке. Фыркнув, Найтмер поворачивает голову и видит, что девушка, что обслуживала идола была в форме походящей на ведьминский наряд. Секунды раздумий и он понял с чего тот смеялся. Ну конечно, он же колдун, нужно быть среди своих. … Тем не менее, ему принесли чай и три мафина, когда тот себе выбрал какао и, видать, те же кексы. — У них всего три вкуса, — тот уселся напротив, уже привычно сияя улыбкой. — Шоколадный, банановый и яблочный. Как по мне, они все вкусные, — выглядели кексы аппетитно, но в каком какая начинка так просто сказать нельзя. — Они, кстати, магическим образом остались одного цвета, имея тесто со вкусом начинки. Прикольно, да? — боже, он так светится, что можно смело надевать солнцезащитные очки, но Кросс мило фырчит и указывает на первый кекс. — Я почти уверен, что этот шоколадный. И Найт, двинув плечом, берет указанный кекс и откусывает приличный кусок. Тесто было свежим, мягким и почти тёплым, когда начинка была тугая и такая сладкая. На удивление обоих, она была шоколадной. — У тебя прям чуйка на шоколад? — усмехаясь кудрявый на чужой хмык тихо смеётся и, чувствуя малый жар на щеках, кусает ещё раз, в этот раз больше смакуя. — Нет у меня чуйки, — у того в глазах так и сверкал восторг, но из-за чего, Найтмер так и не понял. — Просто совпадение. — Так и сказал бы, что обожаешь шоколад, — хрипяще хохотнув, он доедает кекс и запивает чаем. Кросс на такое заявление давит лыбу и краснеет. * И они отлично провели время. Вместе. Найтмеру все ещё не верится, но это было чистой правдой. Когда теперь были выходные и он отлёживался дома, с чистой душой мог обдумать те события. Для начала, его ощущения от их прогулки. Они были только положительными. Лёгкость на душе от чужого смеха, теплота от посланных ему мягких улыбок со взглядами, жар на щеках от его небольших приятных замечаний. В груди сердце не сидело на месте, не могло определиться сидеть ли за ребрами или быть рядом с любимым идолом. Было, конечно, лёгкое послевкусие от мыслей, что все будет не так радужно. Но, если приглядеться к поведению Кросса, то, возможно, все не так плохо? Его нежные улыбки и счастливые глаза, синие, а не голубо-серые или белые. Иногда тот смущённо широко поднимал уголки губ до ямочек, изредка показывая румянец. Казалось, что намеренно касался его ног, пока они сидели в кафешке или пока пешком гуляли, всячески цеплялся пальцами за рукава его куртки. Глупые шутки и вечные гляделки в глаза, даже в те моменты, проведенные вместе, позабыли, что их глаза говорят правду. И он не мог сдержать улыбку, с дрожью в груди его лицо вспыхивает краской. Зарываясь рукой в темные кудри, жмурит глаза. И правда ведь, когда тот говорил, его глаза всячески скакали от дороги и до него, лишь бы блеск синего цвета не пропал. А он старался в тихих раздумьях поглядывать на него по такой же причине. И ему все ещё кажется, что не только он позабыл об синеве. Хотелось, чтобы это было правдой. Но даже если и блеск из-за него, то каким образом он смог его привлечь? Почему глаза заискрились тем влюбленным цветом спустя время, как тот подсел к нему и завел разговор. Это тревожит. * Он вновь проснулся в пустом кабинете, думая, что один, но нет. Только начав ощущать мир вокруг себя, почувствовал, что на него облокотился кое-кто. И этот кто-то почти лёжа на нём же, скручивал его и так вьющиеся пряди волос. От понимания, что они снова одни, сердце так запрыгало, что слегка дернулся, когда тот начал пальцами делать массаж головы. — Я тебя снова разбудил? — тихо, почти с ленивой интонацией хмычет тот. — Я сам проснулся, — с сонной мягкостью выдал Найт, стараясь проглотить сердце, что допрыгнуло до горла. — Я ничего не проспал? — и протяжный зевок все-таки вырвался, со стороны собеседника послышался мягкий смешок. — Ничего интересно не приключилось, так что считай нет, — тот отлипает от него, и, без воли Найтмера, вырывается недовольный стон. Было ведь так тепло. — Снилось что-то на этот раз? — подняв взгляд на него, не отлипая от стола, слегка краснеет. И на языке вертелся ответ, с гудящими ударами сердца, что аж ощущались. — Ты, — на выдохе, нежным шепотом сказал он, вот только во время этого прозвенел громкий рёв дрели, и, возможно, его не услышали. Хотелось, чтобы услышал, и одновременно не хотелось. Поняв, что слетело с языка, он густо краснеет и, Кросс, что имел розовые щеки, в непонятках улыбается. — Что? — в тоне не было чего-то плохого, но кудрявому почему-то хотелось спрятаться, лишь бы не гореть. Но с поднимающим шумом и попытками всех усадить, тому пришлось уйти на свое место, и Найт, чувствуя беспомощность, закрыл лицо руками. * Какой черт его потянул за язык. Какой блять, он бы лично его пришиб. Ибо, что это за ответ, он был чистой ложью, но из-за сонливости и нахождения рядом своего воздыхаемого как-то само вырвалось. И да. Он сидит в одной из кабинок их мужского туалета. Ноги на сидушке, пока сам таз устроился на бочке. Лицо ещё горело, в особенности уши, именно поэтому его холодные руки лежат на пылающих местах. С ним вроде хотел поговорить Кросс, но он так запаниковал, что быстро слился с толпой и скрылся из виду. Он умел эффектно уходить, но это не значит, что он гордится этим умением. С другой стороны, это было хорошее признание, но настолько блять тупое, что лучше бы он сказал другую несвязную чушь. Главное - это то, что он вполне осознавал тупость ситуации. Но со своими тараканами он ничего не мог сделать, поэтому сидел и глушил внешние звуки ладошками. Когда увидел тень от ног, опустил руки, чтобы прислушаться кто это, и он услышал: — Ты точно уверен, что он здесь? — его идол. Блять. — Я умею получать информацию от других людей, не веришь мне — так бы и сказал, — плаксиво последнее проговорил склерозник. Ещё хуже. — Я тебе верю, но они все пусты, — и после секундного молчания, видимо те жестами и глазами разговаривали. Тихие звуки открывающихся ртов, почти слышен один хмык. — Ладно, пошли, — по звукам обе пары ноги ушли. Хотя, он не был уверен. Секунды спустя из него вырывается тяжкий выдох, радуясь, что его не нашли, и тогда услышал усмешку. — В какой ты кабинке? — мягкий насмешливый тон, тихий, почти беззвучный топот параллельно кабинкам. Но он не осмелился что-либо сказать. — Найт? — потом тот начал аккуратно дергать дверцы. — Я же просто хочу поговорить, а не убить тебя, — легче не стало, особенно когда тот подошёл к его кабинке, и дверца не поддалась толчку. — Откроешь? — голова вскипела больше, пока в груди все закружилось. Он видит его ботинки, так и не осмелившись что-то сказать, напряженно делает вдох и выдох, думая, что делать. Но единственное, что приходит на ум: попытаться смыть себя. Черт. — Ладно, — тихо начал парень, стоящий за дверцей. — Я услышал, что ты ответил на мой вопрос и пришел не потому, чтобы потребовать объяснений, — тот делал секундные паузы, чтобы подобрать слова. — Мне просто интересно, правда ли это, — его голос звучал… даже.. не сразу описать как, просто с такой долей надежды и нежности, что сердце кудрявого готово само дёрнуть его за руку, лишь бы открыть дверцу. Ему как никогда хотелось увидеть цвет глаз идола. — Твой ответ, на самом деле, забавный, но меня он лично смутил, — раздался смущённый смешок и, поджав губы, он все таки дергает щеколду, толкая от себя дверцу. Поднимая глаза, видит, как с румянцем на него смотрел Кросс и как у того загорелись синим глаза. Дернувшись, видит как улыбка стала мягче, а к его щекам вновь прилила кровь. — Так, каков у тебя аргумент к тем словам? — зайдя внутрь и прикрыв за собой дверцу, смотрит на него своими синими глазами. Даже не стесняясь, открыто любуется его закипающей головой и так дразняще улыбается, кто-нибудь, убейте его. — Аргументов не дождёшься, — гулко сглотнув, закрывает лицо руками, в голове такой хаос, с одной мысли на другую и при этом почти что слышит бешеный ритм сердца в ушах. — Хотел сказать, что ещё не придумал? — ласково усмехаясь, Найтмер чувствует как тот приблизился. В груди затрепетало. — Скажи правду, — так нежно попросил его, теплом одарив его руки, но он промолчал, и тогда большие ладони обвили его тонкие запястья. С мурашками по телу даже силы не приложил и дал тому отодвинуть руки от его лица. Глаза держал закрытыми. — Ты же видел, почему ты все ещё молчишь, чего-то боясь. — Нет, я не видел, — выпалил он, стоило ощутить дыхание возле его лица, и, открывая глаза, он видит непозволительно близко идола. Сглотнув смотрит в его синие глаза и внутри все так скачет от радости. — Все ещё не видишь? — улыбаясь он аккуратно держит его руки и смотрит такими счастливыми глазами на него, что Найтмер всхлипывает. — Нет, не вижу, — закрывая глаза, поддается вперёд, ударяя его своим лбом. В свое оправдание, у него от переполняющих эмоций поехала голова, и что случилось, то случилось. Да, он разбил ему нос. * — Боже, Кросс, прости, — держа большие ладони в своих, он взволнованно лепетал. Кровь он остановил, но Кросс всё ещё молчал и без каких либо эмоций смотрел на него. Хотя, возможно, с лёгким шоком. — Я так переволновался, и голова ещё закружилась, — смотря своими синими глазами на него, он крепче сжал чужие руки. — Я действительно не хотел, прекрати так на меня смотреееттьь, — проныл кудрявый. Так как уже перемена окончена, то они были одни в том же туалете. Когда случился удар, Кросс удивлённо прохрипел и чуть не упал назад, но Найт его подловил, и в итоге он ещё ударился лицом об его ребра. Кудрявому было нормально, нередко бился головой, но идол, видно, совсем не ожидал подобного и завис, ловя звёзды в глазах. — У тебя будто чугунный лоб, — все ещё под впечатлением прошептал он, фокусируя взгляд на Найтмере. — Извини, — проскулил тот. — Я не обвинял тебя, глупый, — перехватив маленькие ладошки, тянет ближе. Тот ещё тоскливо захныкал, чувствуя вину, а Кросс, несмотря на боль в носу, улыбается, — Каким образом у тебя такая крепкая голова? — тихо, но так же восхищённо, продолжил он. — Часто головой бился, — кинул кудрявый, ему не до этого. — С тобой точно все в порядке? — в груди так и ныло, парень впервые навредил своему любимому, как же так. — Может домой отпросишься? — слегка тряхнув руками, он умоляюще и так по-щенячьи смотрит, что идол краснеет. — Пожалуйста. — Да все в порядке со мной, это не самое страшное, — пытался убедить, но тот лишь больше завёлся и ощущение, что сейчас заплачет. И Кросс, выдыхая, ладонями сжимает лицо паникующего парня и обдает жаром. Это остановило его лепет, но сожаление из глаз не убрало, и, поэтому, поддавшись вперёд, начинает покрывать кожу поцелуями. Мягко поглаживая кожу за ухом и целуя участки лица, сразу чувствует, как начинает гореть чужое лицо, и от этого улыбка становится шире. Отпуская дико смущенного парня, идол с удовольствием наблюдает, как тот, жмурясь, трет лицо, и когда наконец тот открывает глаза, хихикает. Тот выглядел так прелестно, что аж сердце растопилось и он не удержавшись снова лезет к нему, зацеловывая. * В общем, они продолжили вести себя куда более открыто, но только когда они одни, на публике парни никак не показывали свои отношения. Объятия, тихие лепетания, взгляды, слова, даже их друзья не сразу очухались. — В смысле вы.. — Да, но чтобы лишнего внимания не было, держим язык за зубами, — прервал их идол, убирая с глаз темную челку и сверкнув опасно глазами, те как шелковые закивали головами, и Кросс, радостно растянув губы, смотрит на смущенного Найтмера. — А ты зря не верил мне, — на что получил оскал и хлопок по лопатке. А когда ребята узнали, кто разбил ему нос, они сначала были готовы найти обидчика и надрать зад, но когда узнали и увидели поникший взгляд с красными щеками, опешили и чуть челюсти не растеряли. Но все остальное было не так важно. Оба влюбленные с радостью вместе гуляли и наслаждались этими моментами. Кросса поражала стрела уверенности от Найтмера, когда именно он что-то начинал, сам идол топил сердце кудрявому, когда целовал его. Кросс покрасил свою темную макушку в грязный серый и, психанув, сбрил отросшие до бровей волосы, оставляя колючки. Пока Найтмер оставлял такие же длинные кудри и разрешал своему парню из них делать разную красоту. С серой макушкой любил когда его кудрявый что-то смело делал, с удовольствием давая ему выполнить этот порыв, полностью доверяя ему и в конце с восторгом зацеловывал веснушчатые плечи смущенного смельчака. Тот даже иногда извинялся за свои напоры, но Кросс от чистого сердца не возражал и признавался, что сам бы такого не осмелился. И им обоим нравился синий цвет в глазах своего любимого.