Метаморф

      Войдя в кабинет, Ирина Степановна закрыла дверь на замок, включила звукопоглощающий артефакт и указала на кресло, приглашая присесть:       — Сейчас я расскажу тебе кратко, кто ты такая, почему ты здесь, как будет проходить твоё обучение и служба. Если что-то будет не понятно, не стесняйся и задавай уточняющие вопросы. Затем я осмотрю тебя, чтобы определить твоё текущее состояние, проверим по возможности твои навыки. Но в первую очередь проведём разбор полётов. Что ты устроила на проходной?       — Ну он сам первый начал обзываться! — начал было я оправдываться, но женщина меня перебила.       — Вот, это и является главной твоей, на данный момент, проблемой. Ты не можешь контролировать свои вспышки, не знаешь своей реальной силы, не можешь просчитать последствия своих поступков. А если бы у человека были проблемы с сердцем и он бы умер? А если бы ты ему на самом деле что-то повредила?       Я сидел, потупив глаза.       — Нет, ну Петрович конечно тоже виноват, — продолжила моя кураторша, — дразнить метаморфа это всё равно, что дёргать тигра за усы. Засиделся он на бумажной работе. Считает, что метаморфы просто красивые девушки, а берсерков только успокоенных видел. Пожалуй, профилактическая командировка в Чечню ему не повредит. Что касается тебя. Если честно, после вводного инструктажа и медобследования я планировала тебя отправить домой переночевать. Завтра ты бы приехала со всеми необходимыми документами, и мы тебя оформили как сотрудника. Но после сегодняшнего инцидента я поняла, что оставлять тебя без присмотра опасно. Поэтому, ближайшие две недели ты проведёшь здесь. И если за это время ты покажешь, что в должной мере контролируешь свои способности, получишь увольнительную на один день.       — Где я буду спать? Увольнительную? Я что, в армии?       — Зачем же здесь? Будешь жить на служебной квартире прикреплённого к тебе сотрудника. И да, можешь считать себя в армии.       — Но мне же ещё восемнадцати нет, какая армия? Прикреплённый сотрудник это вы?       — Ха-ха, нет. Я твой куратор, хотя я не против, если ты придёшь ко мне в гости. С сотрудником определимся позднее. До восемнадцати лет ты будешь считаться стажёром в Особом отделе при ФСБ, в восемнадцать тебе присвоят звание, после этого станешь полноценным сотрудником со всеми правами и обязанностями.       — Почему мне нельзя до восемнадцати спокойно пожить? И что будет с моей учёбой?       — Учёба будет идти своим чередом, а стажировка и работа — другим. Ты в какую смену в этом году учишься?       — Во вторую.       — Ну вот, значит, до учёбы и после у тебя тренировка и занятия тут. По поводу твоего второго вопроса — ты слишком редкий и ценный экземпляр, чтобы тебя оставлять без присмотра.       — Что во мне такого ценного?       — Очень хороший вопрос. Ты — метаморф, причём судя по всему сильный. Ты официально не состоишь ни в одном клане, поэтому тебя могут включить в такой клан насильно, как редкий генетический материал. Так ты будешь под защитой нашей организации.       — Почему метаморфы редкие?       — Ещё один хороший вопрос. Ты меня продолжаешь приятно удивлять. Дело в том что наша страна за этот век пережила много потрясений: Русско-японская война, Первая мировая война, революция, Гражданская война, репрессии, Вторая мировая война. И этоне считая локальных конфликтов. Метаморфы же — уникальные боевики, которых очень сложно убить обычным оружием. И ими затыкали всё проблемные места во всех этих войнах. В итоге, после Второй мировой войны метаморфов осталось катастрофически мало. Поэтому правительства многих стран озаботилось восстановлением популяции метаморфов.       — Но если нас так трудно убить, почему нас практически уничтожили.       — Ты невнимательно слушала. Нас трудно убить обычным оружием. Но прямое попадание авиационной бомбы, артиллерийского снаряда, напалм, нас гарантированно убивает. Плюс есть специально зачарованные артефакты, мощные заклинания. И наконец другие метаморфы.       — Нас везде мало?       — На территории постсоветского пространства очень мало. На территории активно воевавших во Вторую мировую войну стран мало. В обоих Америках популяция почти не пострадала. В Африке трудно оценить.       — Очень мало это как?       — Ну например в нашей республике я единственная фертильная особь. Теперь ещё ты на пороге созревания. Ещё у меня две дочки, потенциальных метаморфа. И всё. Мужских особей нет. В других субъектах примерно такая же ситуация: два, пять, редко десять. Есть регионы, где метаморфов нет вообще, но это редкость. В такие регионы присылают командировочных из Москвы. Да, кстати, в Москве их примерно сто-сто пятьдесят. В Питере около пятидесяти.       — Но почему нет мужских особей? У меня ведь не боевая форма мужская?       — А вот это очень болезненный для тебя вопрос. Дело в том, что после инициации твоя боевая форма как более агрессивная, начнёт влиять на небоевую.       — Что это значит? — спросил я, чувствуя, что ответ мне не понравится.       — Через некоторое время твоя небоевая форма будет соответствовать боевой.       — То есть я стану девушкой? Сколько у меня осталось?       — Месяц-два, максимум три. Чем дольше ты находишься в боевой форме, тем быстрее происходит процесс преобразования.       Я закрыл глаза и трансформировался.       — Разумное решение. Долгое пребывание в боевой форме потребляет много энергии, учитывая твои активности на проходной, ты, наверное, хочешь есть?       — Да, было бы неплохо.       — Сейчас поставлю чайник.       Она ушла в соседнее помещение и через некоторое время вернулась с двумя тарелками, на одной были бутерброды с красной икрой и красной рыбой, а на другой перемячи и треугольники.       Я неуверенно потянулся к тарелке.       — Кушай-кушай, не стесняйся. Я специально к твоему приезду купила в буфете. Ты нам нужна… нужен здоровый. А то смотреть тошно, кожа да кости. Мы, метаморфы, потребляем много энергии. Ожирение нам не грозит. И на будущее носи с собой какой-нибудь перекус: шоколадные батончики, печеньки, снеки.       Я налегал на бутерброды.       — Вот это правильно, — похвалила меня женщина, — нам, девушкам, необходимо пополнять запас гемоглобина, учитывая наши ежемесячные кровопотери.       Я поперхнулся:       — У меня будут эти дни?!       — Да, а чему ты удивляешься? Будешь стопроцентной девушкой, со всеми соответствующими атрибутами, физиологическими возможностями и потребностями. О, кажется, чайник вскипел. Тебе чай или кофе?       — Чай, — немного отстранёно ответил я, переваривая полученную только что шокирующую информацию. А ещё у меня зародились всякие нехорошие предчувствия.       — Тебе чай с чем? — раздался голос из соседней комнаты, — с лимоном, молоком? Или, может, с клюквой?       — С клюквой.       Через некоторое время появилась моя наставница с подносом, на котором находились две кружки с чаем, сахарница и вазочка с конфетами. Я же всё ещё находился в некоторой прострации. Ловко расставив на столе содержимое подноса, Ирина Степановна обратилась ко мне:       — Чего завис? Давай клади себе сахар по вкусу, угощайся конфетами, а я составлю тебе компанию.       — Каким образом правительство восстанавливает нашу популяцию?       — Наши секретные службы выискивают метаморфов, не состоящих в кланах, в странах третьего мира. К сожалению, после развала Союза возможности спецслужб оставляют желать лучшего, так что по большому счёту круг поиска сузился до постсоветского пространства. Там метаморфов не густо. Плюс спецслужбы недавно созданных государств тоже не дремлют, плюс клановые разведчики. Так что основной прирост достигается естественным путём.       — Каким это? — я развернул конфету и отправил к себе в рот.       — Каждая с… женщина-метаморф должна выносить и родить минимум шесть детей.       От этой неожиданной информации я опять поперхнулся и закашлялся. Ирина Степановна подошла и постучала меня по спине:       — Что же ты так реагируешь-то? От родов на моей памяти ещё ни один метаморф не умер.       — Шесть?       — Ну, не сразу. И успокойся, никто прямо сейчас не будет заделывать тебе детей. Тем более тебе нельзя, организм… девушек-метаморфов развивается медленнее, чем у простых девушек. Активный рост идёт до двадцати трёх лет. Ранняя беременность остановит рост, соответственно ты не выйдешь на пик своей силы, да и потомство будешь давать слабое. Так что никакого незащищённого секса с мужчинами до двадцати трёх лет.       — Да не больно-то и хотелось, — проворчал я. — Мне как бы девушки больше нравятся.       — И это радует. Но понимаешь, в жизни метаморфов бывают моменты, когда они себя не контролируют: точки взрывного роста. Обычно наш организм развивается поступательно, но стресс, длительное голодание, физические нагрузки без своевременного приёма пищи, алкоголь, психотропные вещества могут заставить твой организм начать перестраиваться. Это сопровождается увеличением либидо. Так что всегда носи с собой перекус, а также никакого алкоголя и наркотиков в мужской компании.       — Что будет после двадцати трёх лет? Я стану инкубатором?       — Ну зачем же так категорично. Ты должна будешь родить троих детей от метаморфов с двадцати трёх до тридцати пяти лет. А затем ещё троих после инициации хотя бы одного из старших детей, с родителями одного из инициированных отпрысков. Если ни один из старших детей не инициируется до восемнадцати лет, тебе с их отцами иметь детей будет запрещено.       Я сидел в шоке от полученной информации:       — А если я откажусь? И как подбираются потенциальные отцы?       — Отказаться нельзя. Тогда тебя насильно отдадут в любой клан, и вот там ты точно будешь инкубатором. По поводу второго вопроса. Ближе к достижению девушкой-метаморфом двадцати трёх лет объявляется свободный конкурс, на который может заявиться любой половозрелый метаморф. Затем проводятся бои за право обладания.       — То есть они будут драться, а я достанусь победителю?       — Ты не так понял. Они будут драться с тобой. Тот, кто тебя победит, тому ты и достанешься в качестве приза.       — Охренеть, меня сначала отпиздят, а потом изнасилуют. Если они все меня победят — будет групповое изнасилование?       — Так, молодой человек, попрошу в моём присутствии не выражаться. И никакой групповухи не будет. Регламент такой. Сначала ты дерешься с теми у кого нет подтверждённых детей-метаморфов от старших к младшему. Потом с теми у кого один ребёнок и так далее.       — А если никто со мной не справится?       — Тогда проводится дополнительный конкурс, но не раньше чем через три месяца. Но есть и ещё один вариант. Официальный опекун находит потенциального партнёра подопечной и они объявляют как бы помолвку до двадцати трёх лет. Тогда никаких конкурсов не проводится. Но девушка должна забеременеть до двадцати четырёх лет, иначе опять-таки свободный конкурс.       — А кто у меня опекун? — спросил я, уже догадываясь об ответе.       — Я, — Ирина Степановна откинулась на спинку кресла, — или у тебя есть другие знакомые метаморфы? Не бойся, я найду тебе хорошего партнёра.