Black Mesa Incident

Резкая трель будильника раздалась внезапно, словно за верёвку вытягивая меня из сладких объятий сна. Злясь на себя за то, что поставил его в свой законный выходной, я нащупал рукой надоедливый аппарат и с силой хлопнул по нему. Ведь сегодня могу спать в своё удовольствие, а тут такая досада. Ничего, в следующий раз запихну его в тумбочку подальше, чтобы избежать преждевременного пробуждения в день отдыха. Меня зовут Кевин Джонс, и я являюсь охранником в научно-исследовательском комплексе "Чёрная Меза". Устроился я сюда по предложению своего друга Дениса Кента, работающего здесь же на должности учёного. Откровенно говоря, мне сперва пришла в голову мысль отказаться, так как напугала необходимость давать подписку о неразглашении. Однако он меня заверил, что здесь мне удастся заработать на порядок больше, чем в каком-либо другом месте, и я дрогнул. Так что в свои двадцать два года я собрал нехитрый скарб и прибыл на этот секретный объект, где мы живём большой дружной семьёй. Здесь я нашёл много новых друзей: Лизу Стайвер, Дика Солтера, Трейси Кидман, Питера Стели, Сэма Уинстона и других. Правда, что тут такого секретного, я сначала не понял. Но за два года несения службы стало очевидно, что охранникам здесь ничего не доверяют и не рассказывают. Да и зачем? Каждый сотрудник имеет допуск лишь к строго определённым помещениям, так как все лаборатории оснащены кодовыми замками либо сканерами сетчатки глаз. Служащие в охране тоже не стремятся совать нос куда не следует: нам и так порой сильно достаётся от научного персонала. С ними у нас складываются довольно непростые отношения: некоторые учёные вежливо здороваются, общаются на равных, иные же нас за людей не считают. Лично меня это всегда раздражало, так как я не мог понять, чем мы заслужили такое к себе отношение. И если другие позже даже могли извиниться за то, что без причины наорали на охранника, ссылаясь на нервный день, то пожилой научный сотрудник по имени Адам Харрисон, казалось, специально издевается над теми, кто обеспечивает его безопасность. Ему уже давно пора на пенсию, но этот старик не желает покидать "Чёрную Мезу". К примеру, он способен подолгу кричать на охранника из-за его походки. Недавно он докопался до моего сослуживца Дика, досконально проверяя, опрятно ли он надел бронежилет с каской. Трейси досталось за то, что она ходила в майке, не полностью скрывающей живот. Разумный человек понимает, что с вопросами по поводу рабочей формы одежды стоит обращаться к вышестоящему руководству комплекса, однако он попросту довёл бедняжку до слёз. Неприятный случай с этим учёным был и у меня. Не ранее как неделю назад я заскочил в столовую перекусить, не думая о плохом, занял столик у стены. На мою беду по соседству восседал Харрисон. Увидев меня за трапезой, он открыл рот и… Словом, я тысячу раз пожалел, что не сел где-нибудь подальше от него. Помимо возмущений, насмешек и угроз в мой адрес полетели откровенные оскорбления с переходом на личность. Он орал, что охранники учёным не ровня, что будь его воля, сотрудники безопасности трудились бы без зарплаты долгое время, отрабатывая свои промахи. Не знаю, как я тогда сдержался от того, чтоб швырнуть в него упаковкой гамбургеров. Впрочем, ни для кого не секрет, что многие давно хотят устроить Харрисону «тёмную» — останавливает лишь почтенный возраст этого вздорного учёного. А о том, как два дня назад мы с Лизой и Питером драили унитазы, проклиная старика, даже вспоминать не хочется. — Вот уж спасибо так спасибо, — я услышал голос Дика, своего соседа по комнате, — Кевин, если б не твой будильник… Я повернулся на другой бок и, открыв глаза, посмотрел на молодого парня. Дик в спешке натягивал штаны, ухитряясь при этом возиться с бронежилетом. Он заметно нервничал и суетился. — Этот старый маразматик тебя со света сживет, если опоздаешь, — мне было искренне жаль его. — Вчера опять небось в игровых автоматах допоздна сидел? Коллега пристегнул кобуру, поправил каску и засмеялся. — Было дело. Мне вообще не понятно, что вы все так паритесь по поводу Харрисона. Я уже не представляю свой день без его бесконечного визга: скучно становится. Да уж, Дик в своём репертуаре. Мы все всегда уважали его за умение заряжать всех оптимизмом. Помнится, в первые дни службы здесь я ощущал себя не в своей тарелке. Толком ни с кем не общался да и сам шарахался, если кто обращался ко мне. Однажды Дик позвал меня в бар, дабы расслабиться после трудной смены: мы шутили и смеялись весь вечер, я начал потихоньку контактировать с окружающими не только в силу рабочей необходимости. И уже вскоре после этого "Чёрная Меза" стала для меня фактически вторым домом. Мой родной коттедж в пригороде Нью-Йорка остался пустовать, правда, перед отбытием я попросил соседей приглядывать за запертым жилищем, доставшимся мне от трагически погибших родителей. Поначалу я регулярно звонил Уолшам и справлялся об особняке, а потом перестал — настолько увлёкся жизнью на этой научной базе. Личных средств связи, конечно, здесь нет, да и телефоны подключены к специальной внутренней линии "Чёрной Мезы", но раз в месяц можно подать заявку администрации и выбить себе звонок домой по внешней линии. Данное мероприятие всегда проводилось на посту начальника охраны каждого сектора. В таких условиях никто не осмеливался сболтнуть близким лишнего: за этим могло последовать увольнение или тюремный срок. Поговаривают, что такие случаи уже имели место быть. Так что я очень благодарен Дику за незаменимую поддержку, которую он готов оказать в любое время суток. Таких добрых и жизнерадостных людей не каждый день встретить удаётся. Порой он извергает такие приколы и шуточки, что даже доктор Харрисон натягивает на лицо нечто, отдалённо напоминающее улыбку. — У тебя ведь сегодня выходной, будешь весь день развлекаться и ерундой страдать? — он обернулся, уже взявшись за дверную ручку. Я укутался в тёплое одеяло. — Почти. Мне придётся съездить в сектор «А» для проведения экзамена у одного из стажёров по имени Дерек. И это — в мой выходной день! Откровенно сказать, я был возмущён. Ещё вчера вечером ко мне подошёл начальник охраны нашего сектора, Эван Теннисон. Он дал мне поручение проверить навыки стрельбы у некоего Дерека Брауна. Кандидаты на должность сотрудника охраны проживают в соседнем крыле, так что мне сразу вспомнился этот амбициозный паренёк. — Понимаешь, Джонс, — вещал Эван, важной походкой прохаживаясь передо мной, — я решаю вопрос об окончании его тренировочного курса и зачислении Брауна в штат. Так что завтра будь готов. Банка колы едва не выпала у меня из рук. — Но завтра мне положен заслуженный отдых! Лучше пошлите кого-нибудь другого. У Никсона и Уинстона гораздо больше опыта проведения экзаменовки. — Все заняты, — начальник охраны вырвал колу из моих рук и сам опустошил банку, — перенести на другой день тоже не проси. Чтоб завтра в два часа в тренировочном секторе как штык! И не дай Бог, я взгляну на мониторы видеонаблюдения, а вас на них не будет — тогда пеняй на себя. Закончив тираду, Теннисон швырнул банку в урну, неспешно удалившись прочь. В первые секунды мне хотелось запустить в него автомат с газировкой, потом возникла злость на Брауна. Ему что, больше всех надо? Он преуспевает гораздо лучше на фоне остальных стажёров, стреляет как снайпер, реакция тоже на высоте. Ему с такими показателями не в охрану, а в спецназ надо было податься. Но делать нечего. Теннисон никогда не вредничает и лоялен во многих ситуациях, но если наплевательски относиться к его поручениям, он действительно может устроить проблемы. Связями на самом верху он не обделён. И, в конце концов, это входит в мои служебные обязанности. Так что тащиться в сектор «А» в любом случае придётся. — Да ладно, не делай из этого трагедию, — сослуживец весело подмигнул мне. — Съездишь, молодость вспомнишь. Дик скрылся за дверью, а я перевернулся на другой бок. Повалявшись ещё немного, я понял, что сон слетел с меня окончательно. Желудок тоже заурчал, возвещая о том, что неплохо бы пойти позавтракать. Вздохнув, я встал, заправил постель, оделся и взглянул на оставшиеся в шкафчике бронежилет и шлем. — Завтра увидимся, — в шутку произнёс я, закрывая дверцу, — сегодня вы мне не понадобитесь. Погасив в комнате свет, я зашагал по коридору в сторону общего зала. Вокруг стояла непривычная тишина, не было слышно вечного топота персонала и гула их разговоров. Удивляться здесь нечему: то, что у меня сегодня свободный день, вовсе не означает, что все остальные наслаждаются отдыхом. Но факт того, что сегодня необычно тихо, всё же нельзя отрицать. До ушей стали доноситься звуки работающего телевизора. В зале, где многие собираются по вечерам, мне попалась на глаза лишь Лиза Стайвер. Эта невысокая брюнетка пришла сюда работать в один день со мной, и мы довольно быстро нашли общий язык. Многие даже не верят, что нас связывает только дружба, и частенько подшучивают, что, мол, жениться уже пора. Мы действительно проводим много времени вместе: едим в столовой, ходим в тир, смотрим кино. Часами можем сидеть в комнате, общаясь абсолютно на любые темы. Романтическая искра между нами не пробежала, но мы сделались лучшими друзьями. Я совершенно спокойно могу поделиться с ней чем угодно, и она в свою очередь никогда ничего от меня не скрывает. Пожалуй, такая дружба для меня представляет большую ценность, чем высокооплачиваемая должность. Работу всегда можно найти, а вот близкий по духу человек может уже не повстречаться на жизненном пути. — Привет, — увидев меня, сидящая на диване девушка взяла пульт и выключила плазменную панель, — поздно ты сегодня проснулся. Присев рядом, я вздохнул. — Да я бы ещё дольше спал, если б не этот чёртов будильник. Дик тоже едва не проворонил всё на свете. Ты не знаешь, куда весь народ подевался? — Кто в столовой, кто на смену ушёл, — пояснила девушка, с наслаждением потягиваясь. — Дика жалко, достанется теперь ему от Харрисона. Он же в его лаборатории на посту сидит. Согласен, не относись мой товарищ к нему с юмором, он бы давно с ума сошёл. Нам ещё повезло, что в общежитие охранников он захаживает крайне редко. Правда, в последние дни этот злобный старик зачастил со своими визитами. Надеюсь только, это не станет его привычкой. Мы смело считаем день удачным даже несмотря на любые другие неприятности, если ни разу не попались Адаму Харрисону на глаза. Все гадают, за что же он относится к охране как к отбросам, но по-человечески с ним поговорить не удавалось никому. — Пошли поедим, что ли? — предложила Лиза и вдруг оживилась. — Кстати, что там у тебя со стажёром? Поедешь? Мне можно с вами? Я обрадовался. — Конечно! Заодно и подстрахуешь на случай, если и этот задумает меня пристрелить. Девушка хихикнула. — Ага, помню тот инцидент три месяца назад. Пол Саадин того чудака звали вроде. Принял тебя за мишень и… — Ничего смешного, — я демонстративно надулся. — Он ведь реально чуть на тот свет меня не отправил! — Бери оружие и будь готов, — кивнул я Полу. — Как мишени появятся — сразу стреляй. Пол Саадин повертел в руке пистолет, и в этот момент вдалеке заскрипела первая мишень. Стажёр прицелился, весь напрягся и продолжал стоять, гипнотизируя взглядом разрисованную красным цветом доску. — Сейчас, сейчас выстрелю, — пробормотал он через минуту, водя пистолетом вслед за мишенью. — Но выстрел прозвучит сегодня? — произнёс я со смехом и злостью. — Или, может, я могу быть свободен? Парень нажал на спусковой крючок — и ничего не произошло. Я отвернулся, чтобы он не заметил рвущийся наружу хохот. — Ой, Кевин, а он почему не стреляет? — пробормотал Пол, повернувшись ко мне. — Вы мне дали неисправный пистолет! Я, стараясь не высказать всё, что о нём думаю, просто взял у него оружие. — Смотри: ты его с предохранителя не снял! — Извините, забыл совсем, — Пол махнул рукой. — Можно, ещё раз попробую? Я вернул ему оружие. — Давай, и не зевай, а то патроны тоже денег стоят. — Да я очень хорошо стреляю! — радостно закричал Саадин, размахивая руками. — Вы сейчас убедитесь в этом! — Аккуратнее! — рявкнул я, когда дуло пистолета мелькнуло прямо у меня перед носом. — Ты опасную вещь в руках держишь! Больше всего на свете мне сейчас хотелось запустить его самого в эту мишень — точно не промахнусь. — Вот, смотрите, как я стреляю, — парень весело подбежал к линии. — Вы останетесь мною довольны, Кевин Джонс! Он продолжал размахивать руками, уверяя меня в том, что он отлично справится и у него будут самые высокие показатели. И в этот момент грохнул выстрел. Я даже ничего не понял — лишь почувствовал резкий толчок в грудь и дикую боль по всей грудной клетке. Через пару секунд я обнаружил себя на полу. Руки тряслись как после сильного удара током…. — Брось оружие, придурок, — к нам ворвался другой охранник, которого я мало знал. — Ты что вообще творишь? Он резким движением выбил пистолет из руки Пола и сам подобрал его. — Простите, мистер Калхун, не знаю вообще, как так вышло, и… — Пол дрожал, словно осиновый лист. — Вон отсюда! — гаркнул Барни, подбегая ко мне. — Я с тобой позже разберусь! Я присел и снял бронежилет: нет, ранений не было, только лишь вмятины на самой броне. Повезло, если б я не надел его, то поминай как звали. — Ну смотрю, ты в порядке, — сослуживец похлопал меня по плечу. — Он тебя что, с мишенью перепутал? — Если я его ещё раз увижу, — пробормотал я, отходя от шока, — то его самого перепутаю нехило! Калхун помог мне встать. — Не увидишь, Джонс. Он у меня прямо сейчас отправится домой. А теперь идём в медпункт, хоть ранений нет, тебя всё равно нужно осмотреть. Смеясь, Лиза положила руку на моё плечо. — Не переживай, если с этим тоже возникнут проблемы, я сама его застрелю! Я улыбнулся ей в ответ. Она всегда меня поддержит, поймёт, что бы ни произошло. Смотря в глаза этой девушке, порой я ощущал укол сожаления о том, что наши отношения не пошли дальше близкой дружбы. Только мы собрались отправиться на завтрак, как послышались шаги, и вошла молодая стройная девушка с каштановыми волосами, одетая в брюки и серую водолазку, неся годовалого ребёнка на руках. Обрадовавшись нашему присутствию, Лора Никсон мигом плюхнулась в стоящее рядом кресло. — Доброе утро, — она принялась укачивать внезапно заплакавшую дочку, — очень прошу, приглядите, пожалуйста, за Мел, пока я за питанием сгоняю в кладовую и приготовлю поесть. Моя подруга взяла малютку на руки. — Конечно, ути кроха, моя хорошенькая, — засюсюкала Лиза. Лора взглянула на меня. — Я быстро. Ходила на пост к Тому, но он не может вырваться даже минут на десять. — Всё нормально, — я с улыбкой поглядывал на младенца. Радостная Лора унеслась прочь. Ещё одни люди, к которым я испытываю огромное уважение, — семья Никсонов. Том тоже служит в охране, его жена Лора до появления на свет Мелани трудилась в отдалённом секторе научным сотрудником, а сейчас она ушла в декретный отпуск, полностью погрузившись в заботу о ребёнке. Администрация смотрит на это лояльно и даже вроде выплачивает ежемесячное пособие молодой матери. Это — неслыханное везение, так как обычно в нашей стране дают неоплачиваемый отпуск на три месяца, дальше родители сами выходят из положения как могут. Начальство не интересует, каким образом их подчинённые организуют уход за малышом. Также Никсоны — очень открытые и отзывчивые люди и однажды согласились одолжить мне крупную сумму денег, когда я потерял зарплату. А ведь всего-то я пошёл в туалет умыться и оставил там конверт. Естественно, вспомнил потом, но заработка уже и след простыл. Я не поднял шум, решив оставить всё на совести вора, и просто попросил в долг. С тех пор все мои сбережения хранятся в небольшом личном сейфе, купленным на собственные средства и установленным в нашей с Диком комнате. Подобных же краж больше ни у кого не случалось. В свои двадцать восемь лет Лора из легкомысленной девицы превратилась в ответственную, заботливую маму. Уже целый год она каждый день готовит Мел различные каши, выпрашивая их у нашего повара Тони, играет с ней, читает сказки, баюкает, пеленает. И чувствует себя совершенно счастливой. В коридоре у их двери всегда стоит коляска, а в женском туалете часто можно увидеть развешанные штанишки, кофточки, носочки. Несмотря на наличие прачечной уровнем ниже, Лора стирает вещи дочери самостоятельно. Недоволен всем этим лишь один Харрисон, постоянно строчащий жалобы наверх с требованием отправить их обеих домой. — Ох, какие мы хорошие, ручками машем, — Лиза продолжала играться с ребёнком, — а вот ножки у нас, ой, чьи ножки? Мел уже не плакала, а весело смеялась. Моя подруга встала, закружившись в танце, крутя ребёнка в разные стороны. — Осторожнее, — меня переполняло умиление, — так и уронить недолго. — Детьми швыряться не в моих привычках, — Лиза весело подмигнула мне. — Давай с нами, Кевин! Да уж, посмотрят на нас, скажут, из психушки сбежали. А ладно! Я присоединился к веселью, затем посадил малютку себе на плечи. Помню, когда так делал мой отец, у меня внутри всё сжималось от страха казавшейся огромной высоты, а дочь Тома и Лоры заливалась смехом. — Смелая малышка, как ни крути, — Лиза взяла Мел обратно. — Из неё вырастет настоящий боец! Я кивнул. — Тоже будет охранницей, как ты! — Опять визг, писк, крики! — мы вздрогнули, услышав этот скрипучий голос. — Я совсем не могу заниматься исследованиями! Медленной походкой в общий зал зашёл сам Адам Харрисон. С недовольным выражением лица учёный окинул взглядом помещение. — Вокруг грязь и беспорядок, а вы устроили здесь балаган! Лиза нервно сглотнула. — Мы просто развлекаем ребёнка, она плакала. — У девочки есть родители! — старик остался непреклонен. — А вы, я смотрю, страдаете от наглого безделья! Взяли бы швабру с ведром в кладовой, вымыли бы пол! Меня это начало потихоньку раздражать. — У нас законный выходной сегодня, доктор Харрисон, а уборку мы всегда делаем, когда выпадает наша очередь. Учёный заиграл желваками. — Молодой человек, я старше вас и по статусу и по возрасту, а у вас хватает наглости со мной спорить? — А вы, — он ткнул пальцем в Лизу, — оденьтесь поприличнее, весь пупок наружу! Мы в научно-исследовательском комплексе, а не ночном клубе! Нынешние барышни вообще совесть потеряли! Я взглянул на неё. Не знаю, к чему придирается этот ненормальный, одета Стайвер более чем прилично. — Простите, — пробормотала девушка, прижимая к груди Мел. — Простите, — передразнил её Харрисон, и в этом момент малышка захныкала. — И уберите подальше это пищащее существо, сил больше моих нет! — Что ты сказал? — быстрым шагом Том влетел к нам и схватил учёного за грудки. — Слушай сюда, старикашка хренов! Ещё раз отзовёшься о моей дочке подобным образом — я терпеть не стану, по стенке тебя размажу! Боясь, что Томас и правда нарвётся на неприятности, ударив его, я подошёл и похлопал друга по плечу. — Успокойся, не надо. Никсон обернулся на меня, оттолкнул учёного и сам сделал шаг назад. Но по его лицу было видно, что он еле сдерживается. — Да как ты посмел, нахал! — прохрипел Харрисон, задыхаясь от ярости. — Ты… ты будешь уволен! Это — твой последний рабочий день! Затем он повернулся к нам с Лизой. — Вас это тоже касается. Вы не предприняли никаких мер, когда угрожали старшему научному сотруднику! Вам тоже не место в службе охраны! После этого он, бормоча что-то себе под нос, вышел в коридор. Отдав ребёнка Тому, Лиза плюхнулась на диван, проведя ладонями по лицу. — Вляпались же мы… теперь точно работу потеряем. Честно говоря, я тоже немного струхнул. У Харрисона есть определённый авторитет в "Чёрной Мезе", наговорит начальству всякого да плюс от себя добавит. Он же и через тысячу лет не простит нам этого инцидента. Так что с большой вероятностью мы все трое можем собирать вещи для скорого отбытия. — Не он нас принимал на работу — не ему и увольнять, — Томас тоже опустился на диван. — Замучается добиваться своего. Кстати, Лора-то куда ушла? Я смог с поста вырваться, а её нет. Я подошёл к автомату с газировкой, запихнул монеты и взял баночку «Фанты». — Отправилась за кашкой для Мел, готовить собиралась. — Да, — подтвердила Лиза, — нам вашу дочь оставила на время. Том засмеялся. — Ну это я понял, что ж, не забудьте передать ей, что я заходил, а мне надо обратно на пост. В этот миг на пороге возникла Лора с тарелкой в руках. — Вот ты где. Том, неси сюда Мел, я её переодену и покормлю. Мой сослуживец встал, направился к выходу и добавил. — Насчёт Харрисона не переживайте, его уже давно никто всерьёз не воспринимает. Наоборот, можем подать петицию о его увольнении, так как он почти не работает, ходит, всех оскорбляет и сам мешается. Тут Никсон прав. Всё так, как он говорит. Харрисон вот только что обвинил нас в том, что мы мешаем ему заниматься исследованиями. О какой научной деятельности может идти речь, если он проводит добрую половину дня где угодно, только не в лаборатории? Оставшись наедине, мы с Лизой отправились наконец в столовую. Дойдя до лифта, мы услышали звук движущейся кабины, и двери вскоре распахнулись. Передо мной стоял не кто иной, как тот самый Браун. Именно его навыки владения оружием мне и доведётся сегодня лицезреть в секторе «А». — Постой, ты не забыл, что сегодня у тебя экзамен по стрельбе? — я притормозил парня. Дерек вынырнул из раздумий и растерянно посмотрел на меня. — Экзамен? Помню, конечно, ты — Кевин Джонс, верно? Мне Теннисон говорил тебя найти. — Верно, и встречаемся в зале сегодня ровно в два часа дня, — мне пришла в голову мысль сразу назначить точное время и место встречи, — а дальше просто всегда следуй за мной. Браун на секунду о чём-то задумался. — Кевин не кусается, — хихикнула Лиза, заходя в лифт, — я с вами отправляюсь сегодня. — Ты? — удивился Дерек. — Да, а что? Нельзя? — девушка изобразила возмущение. Не знаю, как развивался бы их диалог дальше, но из общей гостиной снова раздались до боли знакомые крики. — Харрисон нашёл новую жертву, — подруга затащила меня внутрь, нажала на кнопку и кивнула стажёру. — Успехов! Двери сомкнулись, отделив задумчивого Дерека от нас, и кабина пришла в движение. Не повезёт ему, если наткнётся на нашего известного ворчуна: стажёрам от него достаётся даже похлеще, чем нам. Опустившись на несколько этажей ниже, лифт выпустил нас в небольшой коридор, где на диване лежал наш коллега Сэм Уинстон и изучал газету. — Доброе утро, друзья! — заметив нас, пухленький охранник оторвался от чтения, широко улыбаясь. — Вы просто позавтракать или к конкурсу готовиться собрались? Я усмехнулся. Дело в том, что Сэм вместе с Тони скоро намереваются провести конкурс на поедание пончиков. Победителя ожидает приятный приз: денежная премия, на которую скинутся все охранники нашего общежития, а также некоторые учёные. — Победа твоей не будет, — мне захотелось подколоть друга, — даже не мечтай. Уинстон махнул рукой. — Ой, знаю я вас таких. Лопнешь на третьем пончике, а остальные найдут приют в желудке победителя, то есть — в моём. Мисс Стайвер, постарайтесь не сойти с дистанции хотя бы до десятой порции! — Я вообще не участвую, — Лиза сложила руки на груди, — меня потом ни один лифт не выдержит. Так что, мальчики, разбирайтесь сами. — Ладно, приятного аппетита, не отвлекайте, — Сэм снова уткнулся в газету, — у меня тут важные дела! Смеясь, мы прошли в столовую, и я сразу окинул взглядом помещение. Свободных мест практически не было, сегодня здесь явно аншлаг. Двое учёных разложили на столе какие-то бумаги и о чём-то оживлённо спорили, размахивая руками. Другие люди в белых халатах спокойно поедали пищу, также ведя беседы. От многочисленных разговоров здесь стоял однородный гул. Мы зашли на второй этаж, сделанный в виде просторного балкона, но и тут для нас не нашлось даже стула. — Приспичило же их, — я был натурально раздражён. — Ты глянь, будто год не кормили! У Лизы настроение было куда лучше моего. — Да ладно тебе, Кевин. Пошли у Тони пиццу возьмём, разогреем в микроволновке. Да уж, это, пожалуй, самая лучшая идея. Мысленно обзывая учёных разными нехорошими словами, я шагал за Лизой на первый этаж, где мы и подошли к окошкам кухни. Наш повар Тони, как всегда, суетился между плитой и духовым шкафом, постоянно поправляя белый колпак на голове. — Как здорово, что вы пришли, — он фаршировал пиццу, как запрограммированный станок. — Попробуете мою новинку? Пицца Тони Рукера не оставит вас равнодушными! Лиза облокотилась на стойку у окошка. — С удовольствием, а то Кевин уже звереет от голода. Я молча наблюдал за их беседой. Чёрт, ну сколько же можно ждать? Вот наш Тони со скоростью улитки кладёт итальянское блюдо на противень, медленно открывает дверцу духовки, засовывает его туда, закрывает, включает газ… Нет, он что, издевается? Дал бы нам уже готовую, сами погрели бы! — Долго ещё? — не выдержал я, испытывая желание без спроса зайти к нему и взять себе поесть. Повар спокойно поставил время приготовления, подошёл ближе и вполне миролюбиво ответил. — Скоро, могу предложить вчерашнюю. Что-то стряслось, Джонс? Его мирный тон подействовал на меня как ведро воды на костёр, заставив непроизвольно улыбнуться. — Да сам не пойму. Харрисон разорался, в сектор «А» ехать сегодня с этим недоохранником. Какой на хрен из меня экзаменатор? Лиза хлопнула себя по лбу. — Ты со своим сектором «А» сегодня всех достанешь… Тони достал из тумбочки по коробке с изображением пиццы, в придачу сунув мне упаковку пончиков в розовой глазури. — Вот, припас для себя, но так уж и быть. А насчёт Адама — заходил уже сюда, минут десять без устали ворчал и ушёл. Зачем являлся - непонятно. Всё, мне работать надо. Поблагодарив его, мы подошли к столешнице, расположенной рядом с дверью в подсобку, в самом дальнем углу столовой. Девушка запихнула сразу обе пиццы в микроволновую печь и установила таймер. Издавая мерное гудение, прибор начал подогрев еды. — Давай в бильярд после завтрака? — предложил я, вскрыв упаковку с пончиками. — Давно уже не играли. — Кевин, — Лиза секунду помолчала, присев на стул, — я хотела поговорить с тобой. Мне сразу не понравился её тон. Всегда тёплая и приветливая со мной, девушка произнесла последнюю фразу как-то отчуждённо. Может быть, у неё неприятности, проблемы? — Что такое? — почувствовав напряжение, я облокотился на столешницу. — Что-то произошло? Стайвер несколько секунд гипнотизировала отсчитывающий время таймер на микроволновке. — Я боюсь, ты поймёшь меня неправильно и… — Когда я тебя не понимал? Говори. Тут раздался звонкий щелчок. Моя сослуживица встала, достала пиццу и продолжила. — Понимаешь, Кевин… тут такое дело… нет, на проведение экзамена я с тобой, конечно, съезжу, но… — Да в чём дело? Нет, определённо с ней происходит что-то неладное. Никак не решается начать разговор, медлит, будто боится моей реакции на сказанное. Вместо ответа она налила себе кофе, села обратно на стул, опустошив чашку чуть ли не залпом. Я тем временем откусил пончик, чувствуя, как сладкая глазурь тает во рту. — Понимаешь, Кевин, я подумала, нам стоит немного меньше общаться, а со следующей недели я перевожусь в соседний сектор, это совсем рядом, видеться будем, — выпалила вдруг она, вертя чашку в руках. Как я не подавился от неожиданности — не знаю. Лиза выглядела виноватой, поглядывая то на меня, то вокруг. — Почему? — мне удалось вымолвить лишь это. — Понимаешь, там есть лаборатория… — начала было она, но я перебил. — Аж целая лаборатория? Ух ты! Наверное, единственная в "Чёрной Мезе"! Девушка нахмурила брови. — Не перебивай меня. Там работает один молодой учёный, Фред Нейлс, он мне очень понравился. Хочу познакомиться с ним поближе, а так он может подумать, что у нас с тобой отношения. Пончик выпал у меня из рук. — И что из этого? То есть ты готова отшвырнуть старого друга ради человека, которого едва знаешь! Не ожидал от тебя! Мой гнев был вполне справедлив. За два года нашей работы здесь я всегда был с ней в трудную минуту. Когда Лизу бросил парень в Чикаго, потому что не хотел отношений по телефону, кому она всю ночь изливала душу и плакала? Правильно, я поддерживал её как мог. Полгода назад она сломала ногу в тренировочном секторе «А», и кто за ней потом ухаживал и помогал начинать ходить? Опять же верно — я. По правде говоря, мне всегда было немного обидно, что Лиза во мне видит только друга. Но насильно мил не будешь. Если она почувствует себя счастливой с другим — я только порадуюсь за неё, лишь бы её избранник был хорошим человеком. Но зачем друзей-то так сразу отшвыривать? Любовь уходит и приходит, а друзья остаются всегда. Стайвер вскочила. — А вот я ожидала, что ты именно так и отреагируешь! Поверь, ты есть и всегда будешь моим самым близким другом, но ты должен понять меня! — Прости, — я со злостью отшвырнул пакет с пончиками, — но откровенный отказ от дружбы я понять не могу! Он, может, поиграет с тобой и бросит, как тот придурок из Чикаго! И к кому ты опять прибежишь? Правильно — ко мне! — Не твоё дело, — прошипела собеседница, — кто ты такой, чтобы указывать мне, как жить? Научись уважать друга! Я со всей силы ударил кулаком по столешнице, чуть не взвыв от боли. — Вот ты и показала свою истинную сущность! Сама научись уважать друга, а не строй из себя униженную и оскорблённую! — Да пошёл ты! — рявкнула Лиза. — Ссорятся, голубки, — заметил один из учёных, сидящий за столиком с разложенными бумагами. Тут только я обратил внимание, что начав выяснение отношений здесь, мы устроили настоящее представление на радость присутствующим. Учёные с улыбками поглядывали в нашу сторону, о чём-то перешёптываясь. Им-то весело, а мне внезапно захотелось плакать. Так грустно и тоскливо стало от всей этой перебранки. Стараясь не выдать своего состояния, я пробормотал. — Да, я лучше пойду. — Кевин… — девушка коснулась моей руки. В этот момент ноги ощутили непонятную вибрацию, волной пробежавшую по полу. Все разом притихли. Неожиданно моргнул свет, а учёный, прокомментировавший нашу ссору, резко встал со стула. — Что это было? — Лиза удивлённо посмотрела на меня. Мне было нечего ей ответить. На моей памяти ничего подобного тут никогда не случалось. Под потолком с треском возник пучок зелёного тока, и так же быстро исчез. — Опять эти умники из Лаборатории Аномальных Материалов что-то начудили, — громко произнёс вскочивший учёный, — никогда ничего не могут сделать по-человечески. — Паркер, сядь, — призвал его сосед по столику. — Пошли лучше отсюда, — шепнула Стайвер. Но не успели мы и тронуться с места, как аналогичный зелёный пучок молний засветился посреди столовой, и из него выпрыгнуло страшное нечто… Это было ужасающее человекоподобное существо с коричневатой кожей. У него был большой красный глаз, окружённый тремя маленькими. Тонкие, но мускулистые руки с двупалыми кистями и короткая рука посередине груди. У существа ноги сгибались сначала как у человека, а ниже в обратную сторону. Ноги кончались треугольными ступнями, похожими на копыта. На шее монстра блестел зелёный ошейник, а на запястьях — зелёные браслеты. Рот у него находился там, где у людей подбородок, а уши выглядели как две короткие трубки по бокам головы. Ростом существо было как человек. Неведомое создание огляделось по сторонам, а в следующее мгновение из таких же трещащих пучков тока появились сородичи этой зверюги по всей столовой. Всего я насчитал девять существ. У меня не было сил даже пошевелиться или ответить Лизе, которая дёргала меня за рукав, что-то шепча. Твари перекинулись жуткими гортанными звуками, словно общаясь. — Что… кто… это? — учёный с фамилией Паркер снова встал со своего места, не отрывая взгляд от красноглазого уродца. Дальше случилось то, что у меня не получится забыть до конца жизни. Тварь, что первая появилась здесь, подскочила к Паркеру, схватила его за горло и буквально вырвала ему трахею. Кровь хлынула фонтаном и, издав леденящий душу хрип, учёный шлёпнулся на пол. Взирая на эту картину, я чувствовал как ноги стали ватными, а Лиза прижалась ко мне. Боже, Господи, что же такое происходит? Второе существо полосонуло когтистыми пальцами по лицу другого научного сотрудника. Завизжав, он бросился бежать, наткнулся на уродца, и тот ему просто выпустил кишки, отбросив от себя тело. Третье создание, кстати, стоявшее ближе всего к нам, напряглось, разводя руки в стороны. С электрическим шумом от его запястий блеснули зелёные молнии, вонзившиеся в пол, но уже в следующую секунду оно резко выбросило руки вперёд — с его запястий сорвались две ослепительные молнии такого же цвета и ударили по сидевшему за столом старику в белом халате. Опрокинув стул, он как кукла отлетел к стене, да так и остался лежать без движений. Всё это заняло пару секунд, но я словно наблюдал за этим как при замедленной съёмке. С людей словно сошло оцепенение. Охваченные паникой, они с криками толпой рванули было к выходу, но двое красноглазых преградили им дорогу, исходя зелёными молниями. Дальше началось что-то невообразимое. Не соображая ничего, учёные носились по столовой, сшибая всё на своём пути, падали замертво, когда в них вонзались зелёные лучи, монстры рвали им глотки, вспарывали животы. Пол уже вовсю был измазан и залит алой кровью, и тут одно из созданий посмотрело на нас… Всё ещё находясь в шоковом состоянии, я схватил Лизу за руку и втащил в подсобку, сразу заперев дверь на щеколду и подвинув к выходу небольшой шкафчик. Помимо электрического шума, из столовой были слышны топот, визг, страшные крики, молитвы. Кто-то несколько раз ударил по нашей двери. — Кевин, — исходя рыданиями, Лиза прислонилась к стене, — ты видел, он же ему горло просто разорвал, хладнокровно и беспощадно, ты видел? Видел? Меня всего трясло, но я нашёл в себе силы обнять бьющуюся в истерике девушку. Свет в подсобке не горел, а у меня не хватало смелости даже дотянуться до выключателя. Бойня снаружи не утихала: монстры не остановятся, пока не перебьют всех. Как назло даже оружия при себе нет из-за этого проклятого выходного! Гладя по волосам плачущую подругу, я впервые в жизни чувствовал себя беспомощным как младенец. Сейчас нет возможности помочь ни этим людям в столовой, ни нам самим, если эти кровожадные твари таки ворвутся сюда. — Откройте! — кто-то бешено заколотил по двери в подсобку. — Откройте, твари, будьте вы прокляты, вы… Далее последовал оглушительный вопль ломящегося к нам человека, затем внезапно наступила тишина. Звуки паники уже не доносились из столовой. Были слышны лишь размеренные шаги и будто гортанный говор на неизвестном языке. Это могло означать лишь одно… — Они все мертвы, — захлёбываясь слезами, девушка зарыдала ещё сильнее. Мы сели на пол у стены, и я приобнял Лизу, которую колотила крупная дрожь. В душе не было никаких эмоций, словно мне стало глубоко наплевать на всё происходящее. Вслушиваясь в пугающую, непонятную мне речь за дверью, я погрузился в мысли, несущиеся потоком в моей голове. Может, это не речь вовсе? Тогда что? Да и судя по тому, как звуки сменяли друг друга, как изменялась их интонация, во мне росла уверенность в том, что это — именно общение. Получается, эти твари разумны? А ну к чёрту все эти теории, выбраться отсюда как? Мы, по сути, в ловушке, ведь единственный способ покинуть нижний уровень блокирован этими чудовищами. — Они их… прос…прос…просто переб…перебили…кккк…как бесполезный скот, — заикаясь, проговорила девушка, ещё сильнее заходясь в истерике, — м…мы…ннн…нас так же убьют…д…да? Забыв про собственное потрясение, я ещё крепче обнял Лизу. — Нет, мы выберемся. Придём в себя — и выберемся. Тут у меня в груди словно лопнула натянутая струна. Я закрыл глаза, но это не остановило полившихся слёз. Недавняя ссора уже казалась несусветной чушью после всего случившегося. Неизвестно, откуда взялись эти беспощадные монстры, но одна мысль засела у меня прочно — надо сберечь себя. А главное — сберечь её.