достойный выстрела

Люмин торопливо семенила навстречу высоченному зданию, то и дело заглядывая в телефон, чтобы узнать время. Её первое совещание в рамках новой работы началось уже десять минут назад, а она никак не приближалась к кабинету, в котором оно проводилось. Более того, светловолосая девушка даже не была осведомлена о том, в каком кабинете должна состояться встреча. Спокойствие мелким осадком держалось где-то в груди — причиной тому был рыжий организатор сегодняшнего собрания, который не спеша покинул автомобиль и с довольной улыбкой принялся сопровождать девушку до нужного помещения. «Опоздать вместе с ним… А если Скарамучча уже в кабинете…», — думала Люмин, тихонько шагая рядом с Чайльдом, — «Можно считать, что на совещание меня не звали. Он точно воспротивится моему присутствию, ну, или сам выйдет из кабинета». Впрочем, ситуация могла бы обернуться еще более плачевной для девушки, опоздай она одна, без сопровождения Тартальи. К слову, в тот поздний субботний вечер, что она провела в его компании и в его доме, не произошло совершенно ничего интересного. Таковым можно было считать разве что попытки парня заночевать на полу около собственной кровати, чтобы не доставлять девушке дискомфорт. По итогу он всё равно проснулся в постели, поскольку светловолосой спутнице стало его жаль. В ночь с субботы на воскресенье она попыталась отпроситься в гостевую комнату, и Чайльд лично позаботился о том, чтобы ни в одной из них не работал свет. — С добрым утром, — Чайльд проскользнул в кабинет вслед за девушкой, подхватывая на ходу папку с бумагами, что лежала на столе у входа, — Все уже в сборе? Приятно видеть. Он быстрым шагом продвинулся к столу заседаний, где уже устроились несколько человек, в том числе и Скарамучча, который изо всех сил старался не смотреть в сторону двоих только что прибывших сотрудников. Он сам прекрасно осознавал, что, если сейчас поднимет свой коронный взгляд хотя бы на одного из них, совещание на этом будет окончено. Люмин осторожно приземлилась на один из свободных стульев, что стояли вокруг т-образного стола, точно так же стараясь избегать темноволосого парня. Чайльд любезно подвинул её стул, когда она садилась, а после вручил папку с бумагами Скарамучче. Тот неохотно её принял и как-то небрежно бросил на стол перед собой. — Сказитель, — спокойный говор наполнил весь кабинет, кто-то мог подумать, что начальство решило отругать парня за его неподобающее поведение, но Тарталья всего лишь требовал, чтобы его подопечный встал из-за стола и принялся докладывать известную на данном этапе информацию. Скарамучча сдержанно кивнул головой, поднялся со стула, как следовало, и наконец-то предстал перед скромным составом собрания. Он перебрал собственные листы бумаги, которые имелись в его владении еще до появления рыжего мафиози, пристроился справа от интерактивной доски, что была больше него в пару раз и взялся за небольшую указку, готовый показывать материал сотрудникам. — Итак, на повестке дня у нас один интересный молодой человек, не так давно занявший должность министра юстиции. Оскар Гонсалес имя ему, и этот придурок сразу принялся вынюхивать наш след, — темноволосый парень осторожно коснулся указкой интерактивной доски; с уверенностью можно было заявить, что он не относился настолько бережно ни к чему на этом белом свете, как к этому чуду техники, — Это было чуть ли не его лозунгом — избавление города от кровавой мафиозной тени. «Город не может заснуть, мафия не может проснуться», — так он выражался, когда на пресс-конференции речь зашла о преступной стороне Лос-Анджелеса. — По случайному стечению обстоятельств нам невероятно повезло, — Чайльд в противовес своим манерам, совершенно бесцеремонно закрыл спиной всю информацию на доске в виде фотографий и краткой биографии цели, ко всему прочему перебивая Сказителя, — Оскар будет отмечать свой день рождения в этот вторник. — И в его биографии однозначно красиво будут смотреться совпавшие даты рождения и смерти, — закончил Скарамучча, презренно глядя на своё начальство. Тарталья довольно выплясывал перед своими подопечными, но всё же решил предоставить слово темноволосому парню, ведь материал для совещания готовил он. Чайльд тихо добавил о том, что вся информация с презентации может быть найдена сотрудниками на листах бумаги, подготовленных персонально для каждого, а после быстро увильнул подальше от Скарамуччи. Он словно нарочно занял место рядом со светловолосой девушкой, что и без того дёргалась от каждого постороннего телодвижения. Люмин на фоне шестерых мужчин, с которыми ей, нельзя сказать, посчастливилось оказаться в одном кабинете, казалась до боли беззащитной. Четверо рядовых сотрудников, на чьей совести наверняка было немало смертей. Хотя что-что, а совесть у них вряд ли была в наличии, так что уместнее было бы выразиться «на их руках». В кабинете помимо четверых машин убийств так же находились ещё две персоны, с которыми читателя знакомить уже бессмысленно, а можно добавить лишь одно — один из них с недовольным выражением лица продолжал вещать о новоиспечённом министре юстиций, а второй был единственным объектом в комнате, благодаря которому Люмин чувствовала себя защищённой. — Это твоё первое задание, — девушка едва вздрогнула, когда Чайльд наклонился непозволительно близко к ней; еще несколько минут назад на этом месте спокойно восседал Сказитель, — Поэтому многого от тебя не ожидается. Но всё же своими действиями завтра ты можешь произвести как хорошее, так и отвратное первое впечатление. В кабинете повисла тишина, и Тарталья медленно распрямился, выравниваясь на своём стуле. Все это напоминало картину школьного урока, когда какой-то болтливый ученик замолкал в последствии того, что учитель нарочно зарождал тишину в классной комнате. В этой сцене роль учителя исполнял Скарамучча, но злился он явно не на болтливого ученика — на скромного слушателя, осторожно пристроившегося около рыжеволосой бестии. — Люмин, — резко произнёс он, так что девушка в очередной раз вздрогнула, — Будь любезна, слушай чуть внимательнее. Ты выполняешь ключевую роль в завтрашней миссии. Перед глазами всё поплыло. Или так только казалось? Люмин никак не могла сопоставить в голове две реплики: Тарталья несколько секунд назад сказал о том, что это её первое задание, и подвигов от неё не ждут. Твёрдое же заявление Скарамуччи абсолютно противоречило тому — девушку ожидала главная роль в печальной трагедии. Она молилась всем богам, которых знала на всех языках, которые помнила, чтобы её не заставили собственноручно лишить человека жизни. В голове она давно пришла к мысли, что могла бы пойти на любое преступление, будь то кража или что-то тому подобное, но никак не убийство. — Ты доверяешь мне? — Люмин самую малость сжала ткань на брюках, в которые была одета, и едва испуганно метнула взгляд на парня. Её только что отчитали на глазах у всех, словно школьницу, а он снова пытается заговорить с ней. Ещё и такой наводящий вопрос — к чему он? У девушки, кажется, не оставалось иного выхода, кроме как в действительности довериться ему. В целом, она не отрицала того, что прониклась таковым ещё пару дней назад, приблизительно в тот момент, когда Тарталья уверенно заявил о настоящем наказании для Сказителя, в случае если тот как-либо навредит ей. Но вслух Люмин, разумеется, этого произносить не собиралась. Тем более в такой-то обстановке. Она осторожно кивнула головой и снова отвернулась, смотря на Скарамуччу, который продолжал рассказывать про завтрашнюю миссию. — Оскар — человек очень верующий, а также носящий под сердцем вечный страх того, что кто-то готовит для него покушение на убийство, — темноволосый парень замолчал просто для того, чтобы ехидно усмехнуться, — Жены у него нет, следовательно и детей. Эдакий сумасшедший карьерист, посвятивший всю жизнь работе. Зато знакомых и друзей у него не занимать — только лишь на его день рождения завтра прибудет около сотни гостей. Смешаться с толпой будет просто. На этой ноте парень, кажется, закончил. Он опустил листы бумаги, словно на них закончилась информация, и многозначительно уставился на рыжеволосое начальство. Чайльд неторопливо поднялся с места, уступая его сотруднику и предстал во главе стола. Он легко опёрся обеими руками на лакированную поверхность. Бегло осмотрел каждого присутствующего в кабинете, лишь на секунду более задерживая взгляд на девушке. Рядом с ней теперь устроился Скарамучча, старательно вкладывающий листы бумаги в папку, которую ему предоставил Тарталья. — Наши проверенные источники твердят о том, что некая Леди Кассандра, приглашенная на торжество, присутствовать на нём не сможет, так как её рейс по неизвестным причинам был отменён, — Чайльд самодовольно сверкнул глазами, делая вид, что ни на что не намекает, — Поэтому ты отправишься на праздник под её именем. Люмин даже напрягать мозги не надо было для того, чтобы понять, кого парень подразумевал под «ты». Мало того, что он постепенно испепелял её взглядом, для пущей уверенности в своих словах он указал на девушку рукой. В рамках своей манерности парень не посмел «тыкать» пальцами в человека. Светловолосая девушка молчала. В голове жужжал рой мыслей, а чего-то одного толкового она так и не могла выразить. Миллион вопросов, на которые, как она была уверенна, Чайльд точно имел ответы, но без возможности задать хотя бы один из них. Люмин будто бы внезапно разучилась говорить и забыла все слова. Словно говорила с иностранцем и не знала, как правильно ответить на предложение, которое она даже не поняла. — Я? — из всех возможных вопросов вырвался самый абсурдный; Люмин была готова стукнуть себя по лбу на виду у всех или, быть может, закрыть рот ладонью. — Ты, разумеется, — спокойно ответил парень, — Среди присутствующих здесь больше нет никого, кто мог бы выступить в роли Леди Кассандры. — Разве я чем-то похожа на неё? — Люмин криво улыбнулась, стараясь представить в голове картинку человека, которого она в жизни до этого не видела. Не было ни малейшего представления, что это за дама, сколько ей лет и какими чертами она обладает. — Сказитель уже упомянул о том, что на празднике будет сотня гостей, если не более. Думаешь, что он каждого может знать в лицо? — Чайльд чуть задрал голову и усмехнулся краешком губ, — Поверь, принцесса, большинство гостей, прибывших туда — приятели приглашенных друзей и родственники через седьмое колено, — он выдержал несколько секунд паузы, будто бы давая девушке время успокоиться, а после продолжил вести совещание, — Наша цель, разумеется, сам Господин Гонсалес. Событие светское, о дресс-коде сообщение будет получено позднее. Наша подставная Леди Кассандра проникнет на торжество вместе со всеми гостями, вести себя будет совершенно обычно, а после обратит на себя внимание министра и окажется окруженной его компанией в его личном кабинете на втором этаже особняка. Теперь в пределах кабинета воцарилась полноценная тишина, сопровождаемая лишь тихим дыханием некоторых сотрудников. Люмин молчаливо обдумывала, каким образом она должна вести себя абсолютно посредственно, при этом обратив на себя внимание политика. У неё всё ещё был миллион и один вопрос, ответы на которые ей хотелось бы знать, но задать их девушка решила, когда посторонние покинут кабинет, или останется хотя бы Тарталья и Скарамучча. — Есть вопросы? — как нельзя кстати произнёс рыжеволосый мафиози и вновь оглядел своих подопечных, погружая каждого в раздумья. — Ни в презентации, ни на бумагах не было указано место, где будет проходить миссия, — заявил один из мужчин, сидящих неподалёку от светловолосой девушки. — Все файлы с дополнительной информацией, включая место, дресс-код и время будут высланы каждому из вас сегодня до 16:00, — встрял Тарталья, хотя изначально вопрос явно был адресован темноволосому парню, поскольку за презентацию и документацию отвечал он. — Так это личный особняк Гонсалеса или что-то вроде? — поддержал беседу какой-то не самый воспитанный сотрудник. — Допустим, — «хуй пропустим» — подумал Скарамучча, еле сдерживаясь от того, чтобы выразить мысли вслух и не съязвить; некоторые особи в коллективе особенно выводили его на нервы, и, если бы они не крутились в одной конторе, парень давно бы ликвидировал их. — Совещание на этом окончено, — объявил Тарталья, — Если у кого-то остались вопросы, их можно обсудить у меня в кабинете, или потрудитесь побеспокоить Сказителя — материал мы готовили вместе, — он замолчал на пару секунд, наблюдая за тем, как сотрудники медленно начинают подниматься из-за стола и направляться к выходу из кабинета, — Люмин, зайди ко мне. Девушка кратко кивнула и, поднявшись из-за стола, продолжила молча стоять. В офисе у неё не было личного уголка, поэтому идти куда-то, как это делают остальные четверо человек, возможности не было. Скарамучча тоже покинул помещение, не раздумывая. В целом Люмин сомневалась, что смогла бы не потеряться в запутанных коридорах и не повторить первый опыт в огромном офисе. Чайльд ещё несколько минут крутился в кабинете, выключая интерактивную доску и ровно задвигая стулья, а уже после вместе с девушкой вышел за дверь. — У тебя же ещё остались вопросы, верно? — спросил он по дороге к кабинету номер пятьдесят три; он привычно расположил руку на талии девушки, словно бы остерегаясь того, что она потеряется по дороге или кто-то выхватит её. — Честно говоря, — Люмин на мгновение задумалась о том, что все вопросы, которые у неё остались, Чайльд как раз собирался сам разъяснить в своём кабинете, — Да. — Чудесно, — он отворил двери и дождался, когда девушка проникнет внутрь, — Значит, Леди Кассандра. Он проскользнул вслед за своей спутницей, прошел до своего рабочего стола и опёрся на него, не занимая места на кресле. Чайльд терпеливо дождался, когда Люмин сама додумается до того, что это место осталось пустовать специально для неё. Она постепенно приземлилась в кресло, как-то нервно осматриваясь по сторонам — села девушка на самый край, спина ничуть не приближалась к тому, чтобы соприкоснуться с удобной мягкой поверхностью. — Чайльд, я… — Аякс, — парень плавно исправил высказывание светловолосой девушки, легко скрещивая руки на груди, — Когда нет посторонних, ты можешь называть меня по имени. — А… И вновь Люмин оказалась перебитой, на этот раз на помощь пришёл мобильный телефон, зазвонивший в кармане рыжеволосого парня. Он слегка приподнялся, вытянул тот из кармана и принял прежнее положение. Долгая вибрация не означала вызов, лишь только сообщение. Чайльд мельком взглянул на оповещение на экране блокировки и вновь отключил аппарат, обращаясь к девушке. — Так вот, тебя интересует Леди Кассандра, правильно? — Я бы хотела знать побольше о ней, раз уж мне придется вжиться в роль, — Люмин прокрутила в голове все мысли, что были у неё до этого повторно, и, наконец, принялась изъясняться, — Ты сказал, что Оскар Гонсалес не знает каждого своего гостя в лицо, но не будет ли среди гостей людей, которые могли бы знать Леди Кассандру? — Эта девушка — весьма скрытный и далеко не публичный субъект, — признался Чайльд, окончательно расслабляясь и принимая легчайшее положение, — Даже если она была приглашена через кого-то, не факт, что этот «кто-то» будет присутствовать там, или что этот «кто-то» сам в лицо знает Леди Кассандру. — Настолько не публичный человек? — недоверчиво прошептала Люмин, а в ответ получила лишь сдержанный кивок головой, — Хорошо, тогда… Что мне стоит знать о ней? Может, она замужем? Или, может, завела детей? Есть какая-то информация, которая может поставить под сомнение то, что я — Леди Кассандра? — Кассандра — девушка двадцати лет, не замужем, детей не имеет. Единственное, что могло бы застопорить тебя в разговоре, не будь у тебя информации — покойный брат леди. Господину Уолтеру было двадцать пять лет, когда злосчастные конкуренты наняли киллера для него — он получил отцовский бизнес в наследство и вывел его на высший уровень на рынке. Родителей, как ты поняла, у них не было — погибли, когда Уолтеру было двадцать три, а Кассандре — восемнадцать. Если будут спрашивать о том, как ты себя чувствуешь после смерти брата, можешь смело рассказывать о том, насколько тебе было тяжело перенести потерю. Леди Кассандра весьма чувствительный человек. — Значит, брат Уолтер, погиб, я так понимаю, не так давно? — Люмин получила утвердительный кивок в ответ, — Кассандра и он жили душа в душу, а убит он был за то, что преуспел в бизнесе и конкуренты выбрали грязный способ для того, чтобы вернуть себе рейтинг. — Всё верно, принцесса, — Тарталья довольно улыбнулся, удовлетворённый тем, как девушка легко усвоила информацию, — Ничего иного тебе не должно понадобиться, в худшем случае применишь интуицию. Теперь к моему вопросу о доверии — это не что-то серьёзное, что ты могла подумать. Вопрос в выборе платья. Все вопросы, которые девушка до этого хотела задать, внезапно отпали, словно она уже нашла ответы. Она быстро заморгала и непонимающе уставилась на собеседника. Люмин и не заметила того, как по собственной воле откинулась на спинку кресла, принимая более расслабленное положение. Какое ещё платье? Правду говоря, девушка понимала, что у неё вряд ли найдется подходящий наряд для светского торжества, но почему это должно быть заботой рыжеволосого парня? — А что с платьем? — девушка в недоумении моргнула и уставилась на Чайльда. — Дресс-код таков, пускай и немного своеобразен: одинокая женщина или же одинокий мужчина обязаны явиться на мероприятие в белом костюме или в белом платье, замужние пары являются вдвоём и исключительно в чёрном одеянии, — Тарталья помолчал несколько секунд, будто дожидаясь, когда девушка сама объявит, в каком цвете платья она желает явится, — Мой вопрос о доверии скорее был о том, не прочь ли ты доверить мне выбор твоего наряда, или ты изволишь прогуляться сквозь гардеробные со мной? — Позволь составить тебе компанию, — Люмин сама не сообразила, какая именно муха её укусила, что она решила заговорить с парнем в столь уверенной интонации, да ещё и прибавить в конце, — Аякс. Ухмылка на лице рыжеволосого мафиози неуклонно становилась всё шире и шире — парень несомненно был более, чем просто доволен. — В таком случае, небольшая гардеробная есть и у меня дома, но гораздо больший ассортимент представлен на десятом этаже здания, поэтому я приглашаю тебя на небольшую экскурсию по офису. Ведь ты здесь ещё не всё исследовала? — он приподнялся и благосклонно протянул ладошку спутнице, — Я развею твой страх о присутствии пыточных этажом ниже или этажом выше. Люмин ни секунды не колеблясь уверенно вложила свою руку в мужскую ладонь, поднялась с кресла и смиренно проследовала за мафиози. — Для чего вам чуть ли не весь этаж гардероба? — спросила девушка, шагая навстречу лифту вместе с Чайльдом. — Мало ли, в каком образе придется предстать на следующей миссии, разве не так? — Тарталья любезно пропустил спутницу впереди себя, вошел вслед за ней и нажал нужную кнопку на пульте управления. Люмин в голову тотчас врезалось одно из воспоминаний. — Аякс, — многозначительно вступила она; каждый раз, когда она повторяла Его имя, казалось, что связь между ними становилась всё крепче и крепче, — Коридор на первом этаже совсем маленький, но за стеной справа от входа вечно раздается какой-то гудящий шум. А ещё складывается впечатление, что остальная часть этажа находится как раз за той стеной, только двери туда нет. Что там? — Дверь туда как раз таки есть, — лифт остановился и Чайльд не спеша принялся плыть по коридору вместе с Люмин, — Только как бы не было забавно, для нашей преступной организации она фактически недоступна, хотя я являюсь официальным владельцем. — Так что же там? — Прачечная. Люмин замолкла и едва сдержалась от того, чтобы остановиться посреди коридора и в непонимании посмотреть на спутника. Какая к чёрту прачечная? В офисе мафии? Это что, какой-то маркетинговый ход для того, чтобы не давать полиции наводку, мол, в этом здании расположена прачечная, а этажами выше, должно быть, ателье, химчистка и тому подобное? — Прачечная? — на всякий случай переспросила девушка, вдруг неверно услышала? — Прачечная, прачечная, — Тарталья открыл очередную дверь перед светловолосой девушкой, будто не обращая совершенно никакого внимания на то, как его спутница обеспокоена существом прачечной. И в действительности всякое беспокойство по пустякам в этот момент отняло. Перед Люмин предстал целый зал, забитый до отказа разновидными нарядами начиная от подставной полицейской формы и заканчивая столь нужными девушке торжественными нарядами. Чайльд почтительно провёл девушку до требуемой секции. — Выбирай, на что глаз упадёт и прямо тут можешь примерить, чуть дальше есть примерочная. Если нужен будет мой совет — спрашивай, я никуда не ухожу. Мне ведь тоже интересно посмотреть на преображение. Люмин робко осмотрелась по сторонам, в глазах немного рябило то того, насколько все вокруг было белое. Она не знала, за что схватиться — некоторые наряды походили на свадебные, некоторые были слишком короткими, а некоторые не было и смысла мерить, ведь девушка и без того могла заметить, что они будут малы на неё, а, может, велики. «Чёрт с ним», — подумала Люмин, и чуть ли не с закрытыми глазами вытянула руку, чтобы выхватить первую попавшуюся вещь. Она так же решила не сильно всматриваться уже после того, как вытянула платье, просто зашагала навстречу примерочной, местоположение которой она не то, чтобы хорошо знала. Тарталья остался ожидать её возле бесчисленных полок и вешалок разнообразной одежды, легонько ухмыляясь тому, как ловко сумел подвинуть нужный наряд под деликатную ладошку Люмин. Люмин бережно натягивала хрупкие полосы ткани на плечи, стараясь ненароком не повредить материал. Возможно, это платье ей не подойдет, а если она его испортит, тогда, вероятно, придется за него платить. А кому платить? Упругие шелка плавно описали каждую линию женского силуэта, белёсая ткань самую малость отражала свет и наверняка должна была переливаться в солнечных лучах. Тонкие бретели сходились за шеей, плечи оставались открытыми, а чуть ниже в зоне предплечий образовались своеобразные рукава, что едва лишь опускались чуть ниже локтя, а после расплывались в вязкий шлейф, спадающий вниз вдоль туловища. — Надеюсь, мне выпадет возможность увидеть тебя в этом платье дважды, и в следующий раз это уже будет совершенно иная обстановка, — Тарталья расплылся в улыбке будто мартовский кот и наблюдал за тем, как девушка постепенно продвигалась всё ближе и ближе к нему. — Только не пойму, к чему здесь эта бессмысленная ленточка сбоку, она выглядит, как обрезок такой же, только длинной, и к тому же, с другой стороны нет такой, выглядит глупо, — Люмин крутилась вокруг своей оси, стараясь рассмотреть себя. — Она заметна только для тебя, если ты отвлечешься, ты полностью забудешь о ней, — он осторожно взял девушку за кончики пальцев и повторно раскрутил её, также рассматривая с невиданным интересом, — Тебе бы следовало подумать о рабочем имени. Это будет твоя первая миссия, покончить с этим вопросом следовало ещё раньше. Что скажешь? У тебя есть какие-то идеи? Люмин замерла на месте и чуть отвела взгляд в сторону, пытаясь вспомнить что-то такое, что могло бы как раз подойти. На уме была только одна идея. Испробовать подобное имя на деле ей предоставят возможность как раз через считанные часы, когда новая Леди Кассандра появится всё в том же обвораживающем платье у ворот престижного особняка. Вечерело. Люмин глубоко вздохнула, стараясь на некоторое время отказаться от себя настоящей и вступить в роль Леди Кассандры, соблюдая все правила этикета. Девушка несколько раз пожалела о том, что не поучилась манерности у своего рыжеволосого наставника. Светловолосая девушка легко плыла сквозь толпу, стараясь не обгонять никого и не привлекать излишнего внимания, и постепенно приближалась ко входу в прекрасный особняк. Когда подставная Леди Кассандра впервые увидела дом Тартальи, который поначалу приняла за гостиницу, ей показалось, что ничего роскошнее в этом мире уже не сыскать. Ну кто может позволить себе что-то ещё более величественное, чем дом, схожий с отелем? Очевидно, скромный министр, не так давно вступивший в исполнение своих обязанностей — Оскар Гонсалес. Холостой мужчина, который даже не постарался показаться на торжестве, организованном в его честь вплоть до момента, когда солнце окончательно спряталось за линией горизонта, а на небе уже отражалась россыпь звёзд. Леди Кассандра нервно расхаживала по бескрайнему залу, больше схожему с танцевальным. Впрочем, некоторые пары в чёрные одеяниях не стесняясь ударялись в прошлые века, кружась в вальсе под неподходящую для того музыку. Девушка искренне верила в то, что такие мероприятия уже изжили себя, пока сама не оказалась на одном таком. Психологическое давление также оказывало бесчисленное количество тех самых пар, на фоне которых Люмин в буквальном смысле походила на белую ворону. В руке она бережно сжимала искрящийся камнями клатч и то и дело оглядывалась по сторонам, словно бы выжидала чего-то. Несколько раз незнакомые мужчины попытались составить ей компанию, расспрашивая о её дальнейших планах на жизнь и выражая сожаление о её утрате. Девушка умело отвечала на каждый заданный ей вопрос, ловко избегала тех, которые как-либо могли подставить её личность под подозрение и несмотря на своё белоснежное платье, не давала никому повода считать, что ей одиноко. — Прискорбно скучный вечер, не считаете? — светловолосая девушка сдержала дрожь в теле, испугавшись того, насколько манера речи похожа на Его, а голос был отвратительно скрипуч. — Что ж, организатор, вероятно, сам потребовал такой атмосферы, — Леди Кассандра повернулась к собеседнику, высокомерно задирая голову, — Интересно, когда он сам соизволит явиться на праздник и оценить обстановку. — Вы так считаете? — мужчина гадко ухмыльнулся, и светловолосая девушка внезапно признала в нём новоиспечённого министра-именинника. Ну вот, дождалась. Теперь же она совершенно потерялась, как действовать дальше. В рамках её миссии от неё требовалось проникновение в кабинет Гонсалеса, но расслабленно бродить и общаться будто бы со своими гостями ей нравилось гораздо больше. — Мне по душе подобные мероприятия, — с гордостью заявила девушка. «Мерзость», — подумала она в голове, — «Я, девушка девятнадцати лет, а он выглядит так, будто бы ему сегодня исполнилось пятьдесят». Но выхода не было — надо было действовать по плану, и к тому же Люмин чрезвычайно хотела доказать Чайльду, что тот сделал верный выбор, а сама она — далеко не промах. Каким-то образом она должна была достаточно заинтересовать мужчину, чтобы он предложил ей проследовать за ним в его личный кабинет на втором этаже. Не таким Люмин представляла человека, до чёртиков набожного и боящегося того, что кто-то планирует его убийство. Во всяком случае, сейчас в его глазах не проблеснуло ни искры испуга, пока он продолжал бесстыдно и жадно рассматривать собеседницу. Наверное, Чайльд сделал верный выбор, предоставляя Люмин белое платье, к тому же такого фасона. — А вы, Мисс… — Леди Кассандра, — без сомнения выговорила светловолосая девушка; она вообще с каждой новой минутой пребывания в подобном образе всё больше поражалась тому, как легко смогла «переключить» свой характер. То ли в подобной среде она быстро привыкла к окружающему её обществу и подстроилась под требуемую манерность, то ли ей действительно не составляло труда манипулировать самой собой. — Леди Кассандра, не действует ли вам на нервы здешний шум? — было заметно, что он нарочито пытался выдавливать из себя красноречивые слова. — Порядком надоело. Гонсалес вновь противно усмехнулся. К слову, сам он был в сером костюме, и чёрные грозящие лопнуть пуговицы вовсе не красили его фигуру. Он с нелепой улыбкой поднялся с дивана, на котором до этого восседал вместе с собеседницей и якобы галантно преподнёс девушке руку. Леди Кассандра расплылась в улыбке в ответ, стараясь не отражать отвращение на лице. Эта часть миссии оказалась ничуть не сложнее первой, в рамках которой ей следовало проникнуть на торжество и мило общаться с гостями. «У тебя времени до 22:00 — дальше в дело уже вступаем мы», — девушка невзначай кинула взгляд на часы с маятником, что стояли неподалёку — десятый час едва лишь начинался. Леди беззвучно вздохнула и позволила мужчине подхватить себя под локоть, беспрерывно следуя за ним. За следующие пятьдесят минут ей следовало управиться со всеми поставленными ей заданиями: вытянуть предсмертную записку из этого типа, ведь по словам Скарамуччи, у него имелся добрый десяток таких. Это, разумеется, были только предположения, но судя по тому, насколько он боялся смерти, мужчина всегда был готов к этому, и записки у него наверняка имелись самые разные, начиная от «Я совершил самоубийство» и заканчивая «Моя служанка неверно ухаживала за моим больным коленом, и поэтому я скончался от артрита. Всю вину валите на неё». По приходе в личный домашний кабинет министра, Леди Кассандра сию же секунду по-хозяйски расположилась в его кресле за рабочим столом, совершенно не церемонясь откидываясь на спинку. Была бы у неё в этот момент сигарета, хотя больше бы подошла сигара, девушка бы непременно закурила. Она вызывающе закинула ногу на ногу, в голове пронеслась мысль «Что я творю?», а Гонсалес, вероятно, с трудом сдержал себя от того, чтобы потереть ладошки. — Вы страдали игрой «Правда или Действие» по молодости? — Леди Кассандра изящно выкрутилась на кресле, задумываясь над тем, что она вообще делает, и дождалась, когда мужчина начнёт приближаться к ней. Когда тот оказался запредельно близко, что можно было постараться угадать, какой зубной пастой он пользуется, светловолосая девушка внезапно поднялась, испугавшись своей резкости. Не зная, как исправить своё положение, она малость развернулась и присела на край стола, тогда Гонсалес довольно приземлился в кресло. — Не имел привычки. — Тогда, почему бы вам не развлечься в свои, — девушка замолчала, внезапно осознавая, что не взглянула на дату его рождения в бумагах, точнее говоря, на год, и даже не подумала спросить о том, сколько ему исполняется, — Пятьдесят. Леди Кассандра скривилась в улыбке, надеясь на то, что верно угадала возраст и излишне не состарила мерзкого министра. Но, по правде говоря, он никак не выглядел на сорок пять, ему шли числа исключительно после пятидесяти. — Вы мне льстите, — хохот Гонсалеса был гнусный на слух, казалось, уши вполне могли начать кровоточить, — Приятно в свои пятьдесят шесть знать, что я всё ещё остаюсь в форме. — Что вы, — девушка не стирала улыбки с лица, вновь скрестила ноги и пристально уставилась на мужчину, — Так что же? Правда или действие? Министр вновь рассмеялся. Видимо его крайне позабавило усердствование собеседницы и ее неумолимое желание сыграть в подростковую игру для грязных вечеринок. — Раз так, тогда правда, — прежняя Люмин безошибочно определила в мужчине человека трусливого и вовсе не рискованного; правду говорят — такой точно до боли боится смерти. — Мне довелось читать немало новостей о вас, и в некоторых из них журналисты бесстыдно заявляли о том, что вы имеете не менее дюжины предсмертных записок, так как невероятно боитесь гибели. Правда ли это? — Леди Кассандра, — он едва уловимо для девичьего глаза нервно сглотнул и хитро улыбнулся, — Всем медийным личностям стоит быть предусмотрительными. Это не секрет, что многие из политиков или же знаменитых людей бояться за свою жизнь. Но опасаться этого до такой степени, чтобы писать море предсмертных записок — это же абсурд. Гонсалес демонстрировал все черты человека, в молодости не игравшего в подобные игры. Он всячески уклонялся от прямого ответа, но всё же позиция его была ясна, но только к концу его заумной тирады. — Ваш черёд, Леди Кассандра, — он скрестил руки на груди и принялся тихо постукивать носком туфлей о паркет, — Правда или действие? — Действие, — вызов отражался в глазах светловолосой девушки, хотя она по-прежнему не понимала, что с ней произошло. — Поужинайте со мной завтра, — Леди Кассандра готова была лишиться своего статуса в ту же секунду, её тошнило от того, насколько мужчина был мерзким. — Это не считается действием, если я не могу исполнить это прямо сейчас, — осторожно выкрутилась девушка. — Соизвольте тогда хотя бы дать мне ответ. Терять прежней Люмин было нечего — она однозначно знала, что «завтра» для этого развратного типа не будет, поэтому сейчас можно было согласиться ради успешного выполнения миссии. В конце концов, сейчас в ней говорила Леди Кассандра, никак не Люмин. — Тогда после игры нам стоит согласовать время и место, — она на какое-то время загадочно отвела взгляд и снова повернулась к мужчине, — Правда или действие? — Действие, — министр посчитал, что может расценить согласие девушки на поход с ним в какой-то ресторан как согласие на предложение руки и сердца, от этого стал малость более раскрепощенным, — Хотя если вспомнить о вашей лисьей ухмылке после того, как я дал вам ответ на правду, можно понять, какое действие для меня вы запланировали. «Всё верно, пиши предсмертную записку, ибо тебе пора». — Ваш ход мыслей поражает, — и снова откровенная лесть; девушке казалось, она не плясала под чью-то дудку таким образом никогда в жизни, — Но это немного интереснее, чем вы могли подумать. Мы придумаем друг другу текст для предсмертных записок, — в этот раз Леди Кассандра впервые ухмыльнулась по-настоящему, ухмылка вышла хитрой и вовсе недоброжелательной. — Забавное занятие, однако, — мужчина потянулся за двумя листами бумаги, что лежали на его рабочем столе и там же вытянул две шариковые ручки; разделив всё поровну, он принялся с гадким видом рассматривать собеседницу, будто бы та была его добычей, — Даже не знаю, какая причина смерти могла бы пойти вам к лицу. «Твоя мне уже известна», — подумала Леди Кассандра, но вслух ничего не произнесла, лишь мило улыбнулась и устроилась поудобнее. — Такая девушка как вы, скорее всего, погибла бы от не взаимной любви, — констатировал он; в мыслях светловолосой девушки пронеслось «До чего же банально», — Потому вам стоило бы написать в своей записке о самоубийстве, если быть точнее, тогда о том, что вы сбросились с моста. «Старый извращенец», — внутренняя Люмин Леди Кассандры жаждала хорошенько вмазать собеседнику, но девушка покорно сохраняла образ, и для более реалистичного результата выдавила из себя нежный смех. — Я хотела приписать вам это же! — она приложила все усилия для того, чтобы сделать вид, что ей действительно смешно, — Только вам больше пошло бы самоубийство в стиле «застрелился из собственного пистолета». — Вот как, — мужчина ухмыльнулся и недоверчиво глянул на собеседницу, но всё же принялся наносить синюю пасту на бумагу, — Знаете, это самое странное свидание, что у меня когда-либо было. — Всегда интересно пробовать что-то новое, — девушка готова была стукнуть себя по лбу и действительно сделала это. Мысленно, — Прошу. Она протянула свою записку Гонсалесу, чтобы тот мог проверить достоверность содержимого и ко всему прочему убедиться в красноречивости своей новой музы. В ответ мужчина протянул свою записку, немного сомневаясь в своих действиях. С одной стороны его успокаивало то, что девушка делает все то же самое, но подобное времяпровождение частично вызывало подозрение. — Сохраните себе на память, — Леди Кассандра усмехнулась и протянула записку обратно Гонсалесу, тот вложил её в один из ящиков в рабочем столе. Время постепенно близилось к десяти, а Люмин всё не понимала, каким образом Чайльд должен проникнуть в этот же кабинет. Не могли же они всерьёз первым заданием выставить девушке убийство, еще и не какого-то малоизвестного, допустим, преступника, а медийную личность — политика, министра юстиций. — Итак, мы можем продолжить? — девушка плавно, словно грациозная кошка, поднялась и выпрямилась, устав корячиться на столе, и решила пройтись по кабинету, — Правда или действие, господин Гонсалес? — Правда, Леди Кассандра, — мужчина так же встал и выстроил путь до своего скрытого мини-бара в одном из ящиков в кабинете. — Вы никогда не жалели о том, что выбрали карьеру вместо семьи? — спросила Леди Кассандра, решая подобным вопросом просто потянуть время; до десяти часов оставались злосчастные пять минут. — Я всегда могу заняться созданием семьи. К примеру, это то, чем я занимаюсь сейчас. Девушка готова была поклясться: если бы мерзкий извращенец преподнёс ей бокал вина секундой ранее, она бы не задумываясь выплюнула содержимое ему в лицо. То ли от поражения его заявлением, то ли от отвращения. Истинная Люмин готова была разрыдаться от того, насколько противен ей был собеседник. Частично под кожу пробирался страх того, что он может сотворить, выпей он бокал вина или два. Счёт шел на секунды, Гонсалес развернулся спиной к приоткрытому окну в своём кабинете и присел на край стола, сладострастно рассматривая Леди Кассандру. Девушка устроилась возле входной двери, точно так же отвернувшись от неё. Она сохраняла изящную позу, держа в одной руке бокал вина; не без опаски отпивала по маленькому глотку и нервно постукивала каблуком по полу. Секунда за секундой, ей казалось, что она уже чувствовала Его присутствие где-то за стеной, может, через комнату. — Ваш черёд, — заговорил мужчина, как тут дверь с грохотом распахнулась и стукнулась о стену; казалось, по той должны были пойти трещины. Девушка отчего-то даже не вздрогнула, продолжила держать бокал в руке и не постаралась повернуться навстречу новому звуку. В открытой двери показался пустующий коридор — на втором этаже гости не присутствовали, только двое охранников около кабинета министра, волшебным способом уложенные на проходе. Гонсалес моментально поднялся и ничуть не обратил внимание на то, что пролил вино на белоснежный ковёр. Он собирался то ли самостоятельно навалиться на прибывшего рыжеволосого гостя, испоганившего всю интимную обстановку, то ли вызвать охрану, будучи отрезанным от связи, но пока ещё не знающим этого. Высокий парень сделал шаг внутрь кабинета. Гонсалес остался стоять на месте и грозно смотрел на него. — Кто вы такой и как вы посмели ворваться в мой кабинет? Что вы сделали с охраной? — голос его постепенно возрастал и переходил на истерические тона. Рыжеволосый парень ничего не ответил, лишь бережно опустил руку на талию единственной девушки в кабинете, притягивая её немного ближе к себе. Только сейчас Люмин обратила внимание на то, что он был в чёрном костюме — никак не в белом. — Леди Кассандра? — министр видимо настолько испугался за целостность своей музы, что замер на месте и ошарашено наблюдал за происходящим. Он словно ожидал объяснения всему происходящему и одновременно жаждал прогнать невоспитанного молодого человека. — Миледи, — Люмин совсем немного испугалась своей резкости, а после уверенно задрала голову кверху, позволяя Чайльду демонстративно оставаться близко; страха словно и не было, потому как он теперь был рядом. — И ничуть не Кассандра, — Тарталья ухмыльнулся, не отводя взгляда от министра. — Да, ничуть не Кассандра, — Люмин на секунду отвернулась, ощущая малейший привкус вины, но сдержанно повернулась обратно, точно так же надавливая взглядом на мужчину. Чайльд постепенно наткнулся на незаметную ленточку на платье своей спутницы и бесцеремонно дёрнул за неё. Светловолосая девушка приложила все усилия для того, чтобы ни одна часть тела не дрогнула. О таком исходе событий её точно никто не предупреждал. Белый шёлк словно бы начал таять — иначе процесс девушка описать не могла. Светлая ткань омрачилась и стала угольной. Теперь Люмин полностью соответствовала своему спутнику, равно как и Аякс соответствовал своей спутнице. Крохотные лоскутки ткани больше сравнимые с нитками, что отслоились остались валяться на полу. — Господин Гонсалес, вы никогда не слышали о том, что мафия не трогает тех людей, которые не трогают мафию? — медовый голос рассекался по стенам кабинета, не менее мерзкого, чем его владелец. — Хотите сказать, вы наказываете только тех, кто достоин наказания? — возмутился министр, уже сообразивший, с кем он имел честь вести беседу, — Чем вы отличаетесь от полиции в таком случае? — Мы наказываем тех, кто неподвластен полиции, — Люмин впервые увидела в глазах рыжеволосого парня отблески жажды кровопролития. Такой Тарталья пугал её возможно ещё больше, чем в тот день, когда она врезалась в него в поисках кабинета. При первой их встрече она не смогла заметить столь явную кровожадность, чему поражалась по сей день. — Мы наказываем тебя, старый извращенец, — Гонсалес испуганно обернулся на голос, которых исходил, казалось, из окна, и с ужасом обнаружил темноволосого парня, стоящего на подоконнике; за его спиной шатался трос. Пистолет был направлен чётко на него. Охваченный паникой министр боялся не так двинуться и оказаться пристреленным в собственном кабинете. Мог ли он дать мафии какую-то взятку за то, чтобы его оставили в живых? Гонсалес задержал дыхание, едва лишь развернулся обратно к рыжеволосому парню и застыл в полуобороте на несколько секунд, после чего свалился на пол, прочувствовав на себе всю мощь последнего звука в жизни. Оглушающий выстрел моментально сменился неизменной тишиной. Если в мире и был кто-то, кто мог бы заявить о том, что стреляет лучше, нежели рыжеволосый босс мафии, то он наверняка уже был пристрелен. Чайльд смешал в глазах эмоции равнодушия и кровожадности, сделав невозможное возможным. В нужный момент он стремительно притянул девушку к себе, заставляя её развернуться. Люмин вжалась лицом в его грудь и едва ли не спряталась внутри пиджака. До этого дерзкая и вызывающая Леди Кассандра быстро сменилась привычной Люмин, у которой от страха дрожали коленки, и сама она пыталась все больше и больше вжаться в парня. Она словно бы хотела слиться с ним воедино. Так близко выстрелов ей ещё не приходилось слышать никогда, но подсознание твердило «Надо привыкать». Девушке пришлось выделить ещё добрые пять минут для того, чтобы успокоиться и прийти в себя. Она боялась отстраниться от Чайльда, понимая, что за её спиной лежит бездыханное тело, с которым она общалась ещё несколько мгновений назад . Парень ни на секунду не оставлял её, лишь только спрятал пистолет обратно в кобуру и жестом приказал Сказителю слезть с подоконника — остальные пять минут он продолжал прижимать Люмин к себе. Выстрел пришёлся точно в правый висок.