-Любовь под маской ненависти-

      Понедельник. Утро, 7:33.       Обладатель рыжих волос всё ещё спит, под теплым, зимним одеялом, не подозревая, что он уже опаздывает на собрание, которое по графику начинается в 8 часов утра. Интересно почему он всё ещё спит? Ах, да, выключение будильника из раза в раз до добра не доводит, но пока он спит, не интересно-ли тебе узнать, что снится главной букве алфавита, Друг мой?

>-Сон-<

      Аз проснулся в чёрном «помещении», где нет границ, вокруг все буквы алфавита перешёптывались друг с другом, а друзья первой буквы в алфавите смеялись над ним. Аз не понимал почему все странно себя ведут, но постепенно голоса становились громче и громче, обладатель рыжих волос отошёл чуть назад от огромного шока, руки онемели, на лице читался некий страх и ужас. Видя вдалеке идущий силуэт, что идёт целенаправленно к хозяину сна, Аз собирается двинуть ноги из этого ужасного места, как вдруг, наш лучезарный начал проваливаться под пол, будто его насильно затягивают в этот хлипкий, неприятный и тёмный цемент. Это цемент, мерзкий, в сплошь покрытый нездоровым перфекционизмом, отвратительный, окрашенный в толстый слой сожаления о содеянном, крепкий, что не может никак дать толчка выбраться из всей это пучины ада.       Пытаясь отчаянно выбраться, Аз напротив себя увидел юного паренька с чёрными волосами, кожа до бела, еле заметный румянец, а глаза, словно зимнее утро в раю, худощавое телосложение, одетый в свою повседневную черную рубашку. Этим ангелом был Яори, но этот ангел был ранен...он был в крови, рана, что находилась на животе, истекала алой и, должно быть, артериальной кровью. Она не переставая проливаться на брюки и туфли...       В руках Яори был нож, но черноволосый ничего не делал — он стоял и осматривал Аза, своими глубокими, пронизывающими до костей глазами. Аз не мог поверить в данное происшествие, он осознавал, что все это сон, но тело его не слушалось, он пытался хоть чуть пошевелиться, выбежать за порог этого ужасного кошмара, но казалось что это ещё не только бесполезно, но и отбирает много времени и сил. Сопротивляться смысла уже не было. Вдруг тело подошло к Яори и принялось рассматривать его. Пустые глаза больше не несли счастье, бывалый блик пропал, глаза побелели как у мертвеца. Одна слеза стекает по щеке, вторая, третья… как вдруг Аз услышал сзади себя голос, отдающий ласковый манящим шепотом страшные слова:       — Это ты сделал, — голоса, эти проклятые голоса, что не могут заткнуться... они орут, орут так громко, так страшно. Голоса становились громче и громче, было ощущение, что ты был в высококачественных наушниках на всю громкость, ещё и это эхо.       Яори ещё некоторое время смотрит своими пустыми глазами в даль, закатывает их вверх и падает. Аз уже обозревает труп мёртвого Яори, а подойдя он ближе, тело начинает разлагаться, гнить, отойти пришлось, когда неприятная горка противных опарышей начала есть тело Яори.       От такого вида хотелось тошнить, неконтролируемый страх, отчаяние, замкнутое плачем, смятение, сильная вина за то, что не смог уберечь любимого человека, сильная неприязнь к себе и ненависть.       Сзади темный, мрачный силуэт, не уходил, он лишь наблюдал за всем, что происходит. Аз боится повернутся к источнику этого голоса, он знает кому этот голос принадлежит. Силуэт наклоняется ближе к Азу, под ухом начиная говорить милым, все тем же бархатным голоском слова.       — Зачем же ты с ним так. Всю свою ненависть и неприязнь к себе спускал на это бедного паренька. Ты его ломаешь, всячески портишь его, из раза в раз, заставляя его мучиться ещё больше, лишь бы тот не вылезал из всего этого ужаса. Ты никогда не должен был существовать, — эхо, молчание.       — Я тебя знаю? — тихим голосом сказал Аз, покрываясь плотными мурашками от страха, все, что говорит этот голос, от кожи до кости правда. И сейчас, когда силуэт ничего на этот вопрос не отвечает, Аз решает повернутся к силуэту, черты лица, это точно кто-то из алфавита. Это телосложение, эти глаза, пылающие красным цветом, это — очередной звонок будильника, который звонит уже который раз, с самой надоедливой, ненавистной мелодией.