Господин Теней. Чего не сделаешь ради спокойной жизни?

      В преддверии Турнира преподаватели, как-будто, озверели. Баллы снимались за малейший чих, отработки задолбали даже Филча, а домашние работы увеличились в объеме на порядок, если не на два. Но это все не помешало студентам завалить вопросами тех, кто целый год проучился в другой школе, и компания Гарри не была исключением. Студентам было интересно все, вплоть до изменившегося статуса Гарри и Лэйлы. Многие парни и девушки огорчились узнав, что объекты их интереса более им недоступны. Есть, конечно, всякие разные способы приворожить к себе, из которых амортенция - один из самых безобидных. Но все понимали, чем это может быть для них чревато, потому смирились.       Сама компашка чувствовала себя прекрасно, не смотря на нагрузку. По крайней мере до урока у Аластора Моуди. Отставного аврора и сторонника Габриэля Певерелла смог уговорить на профессорскую должность Дамблдор. Многие задавались вопросом, чем думал директор, ибо паранойя Моуди стала притчей во языцех, особенно его "Постоянная бдительность". Младшие Певереллы не понимали студенческих возмущений. Для них отставной аврор был просто "дядей Алом", и каждый раз, приходя в гости в их дом, рассказывал интересные истории или баловал сладким. Но даже они потеряли дар речи, попав на его первый урок.       Начиналось все спокойно. По звонку четвертый курс воронов вошел в аудиторию, преисполненный ожидания. Ну как же, это Сам Аластор Моуди! Сам отставной аврор внушал одним своим видом: куча глубоких шрамов на лице, искусственный глаз, что смотрел даже внутрь черепа, деревянный протез ноги. Все это создавало ему очень устрашающий образ. Когда же он приказал убрать учебники - всем стало еще более не по себе.       - Аластор Моуди. - Представился он. - Отставной аврор и оппозиционер Министерству. Альбус уговорил меня вести для вас Защиту в этом году. И поверьте, я вас научу. А после уйду, наконец, на пенсию.       Его слова звучали, больше, как угроза, и многие прониклись.       - Профессор Голдберг передал мне результаты вашего прошлогоднего обучения. Кроме этого, я получил табель четырех ваших сокурсников, что обучались весь прошлый год в Ильверморни. Что сказать, вы многое изучили. Особенно вы четверо. - Указал он на компашку Гарри. - Оборотни, красные колпаки, боггарты и прочая нечисть. Похвально. Но вы непростительно отстали в заклятьях! Это мы и постараемся исправить за этот год. А начнем мы с Непростительных.       - Простите, сэр...       - Имя?       - Гермиона Грейнджер, сэр. У меня вопрос.       - Грейнджер, Грейнджер... Ученица Певерелла? Задавай.       - Непростительные заклятия запрещены. Разве вы можете нас им обучать?       - Хороший вопрос. Министерство считает, что вас многому обучать не стоит. В какой-то степени это оправдано, дай дураку палку - лоб расшибет, хе-хе. Но я в корне не согласен с этой позицией. Следуя ей, вас вообще ничему учить не стоит. Я же считаю, что вы должны знать, с чем столкнетесь, и уметь этому противостоять, и Альбус со мной согласен. К тому же, Непростительные не так уж и страшны. В какой-то мере, даже предпочтительнее попасть под них, чем под проклятия Беллатрис Певерелл. Или же ее мужа. Помню я те времена, да... Ладно, не о том сейчас. Так вот. Вы должны знать, с чем имеете дело. Нельзя эффективно противостоять тому, о чем ни черта не знаешь. А потому, детишки, смиритесь и внимайте. - На минуту профессор замолчал, окидывая аудиторию внимательным взглядом. - Кто мне скажет, какие существуют Непростительные заклятия? Да, представься. - Ткнул он пальцев в поднявшего руку ворона.       - Терри Бут, сэр. Одно из них... Империо.       - Верно. В свое время это заклятие доставило Министерству много проблем, и сейчас я вам покажу, почему.       Он подошел к столу, на котором стояла банка. Открыв крышку, он достал из нее паука, и увеличил его с помощью Энгоргио, а после наложил Империо. Паук на его ладони, подчиняясь воле Моуди, начал отплясывать на двух лапках, чем вызвал смешки из класса.       - Вам смешно?! - Движением палочки он направлял прыжки паука от студента к студенту. - А если наложить это заклятие на вас? Молчите? И правильно. Империо - это полное подчинение воле заклинателя. Сплясать степ, или с улыбкой на лице вырезать всю свою семью - заколдованный выполнит все. Внутри он будет все чувствовать, но вот противиться не сможет, если его воля слабее воли заклинателя. Многие Пожиратели, в свое время, убедили судей в том, что находились под Империо Неназываемого. Удобно, правда? Лишь единицы смогут противостоять этому заклятию. Кто еще? Да, Грейнджер?       - Круцио, заклятие боли.       - Верно, верно. Мерзкое проклятие. Ощущение, будто каждую твою клеточку протыкают, рвут на части и жгут одновременно. И вот вам пример. Круцио!       Паук не издал ни звука, не предусмотрено это природой. Но всем было видно, как тельце корчится в судорогах, дрыгая лапками. Многим стало не по себе от этого зрелища. Когда профессор окончил пытку и положил паука на стол - все вздохнули с облегчением.       - Невыносимая боль. Только тот, кто отменно владеет окклюменцией, сможет это выдержать, но и то не факт. Многие ломались, а кто-то даже становился овощем. Жутко и страшно попасть под него. Неназываемый любил применять его как на недовольных, так и на союзниках. Ну и последнее... Авада Кедавра!       И зеленый луч ударил в паука, обрывая его жизнь. Студенты вздрогнули, по спинам прошли мурашки. В кабинете ощутимо повеяло смертью, а кто-то мог слышать потусторонний шепот. Детям было страшно, дети вжали головы в плечи. У Гарри же всплыли воспоминания. Крик матери и зеленая вспышка. Лэйла заметила его состояние, и стиснула его ладонь, помогая прийти в себя.       - Убивающее проклятие. Игнорирует любые щиты. Насколько знаю, даже защита Габриэля Певерелла, принесшая ему мастерство в свое время, лишь перемещает в сторону от несущегося в колдуна луча, но не блокирует. Все, что вы можете сделать, чтобы защититься от Авады - выставить плотную материальную преграду, либо увернуться. Благо, сделать это не сложно, если оно не было выпущено в упор - заклятие достаточно медленное. Но вот, что я вам скажу. Не за подчинение, боль и верную смерть они были названы Непростительными, нет. Волшебники вполне пользуются зельями и Конфундусом, чтобы заставить делать то, что им нужно. Есть аналоги заклятий и зелий, причиняющие боль не хуже Круцио, и есть много способов убить, не используя Аваду. Почему же именно эти заклятия назвали непростительными? Почему за их использование колдуну грозит Азкабан? Кто знает? Да, Этамин. - Спросил он брата Лэйлы.       - Потому, что эти заклятия требуют определенных эмоций для своего применения. Сильной воли и желания подчинить, жажды причинить боль другому, или же искреннего желания убить. Помимо этого, чем чаще применяешь эти заклятия - тем меньше в тебе остается моральных барьеров. Решение всех проблем видится в подчинении, даже самых незначительных. Желание причинить боль становится нормальным. Жажда смерти - обыденностью. Человек перестает быть человеком.       - Верно. Чем чаще применяешь эти заклятия - тем больше становишься от них зависим. И многие поддаются этой зависимости. Во время войны Пожиратели Смерти не гнушались использовать их, в то время как мы были ограничены запретами и моралью. И это привело к многим жертвам. Нельзя бороться с противником, что кидает Непростительные направо и налево, обычным Экспелиармусом. К сожалению, власть имущие поняли это слишком поздно. Следующие несколько занятий будут посвящены вашему обучению противостоянию непростительным. Поверьте, когда столкнетесь с тем, кто не гнушается их использовать и выживете - скажете мне спасибо.       ***       Рэйвен не переставала восхищаться как самим миром, новым для нее, так и тем местом, где она оказалась. Школа чародеев Хогвартс пленила ее сердце и разум. Живые портреты, движущиеся лестницы, небо в Большом зале и, конечно же, огромная магическая мощь, которой дышал каждый камень - все приводило ее в восторг. И еще больше чувств в ней вызывало то, что ее возлюбленная разделяла эти чувства вместе с ней. Пусть она и проучилась тут не один год, замок не стал для нее обыденностью, даже спустя столько времени вызывая трепет в ее душе. Они обе испытывали огромное уважение перед четырьмя Основателями.       Уроки магии тоже заставляли ее впечатлиться. Чтобы стать полноценной частью магического сообщества, она получила от своего Учителя, отца Морганы, волшебную палочку. При первом же уроке с ней под руководством Учителя она поняла, что ей стало гораздо легче управлять выпускаемой ей магией. Много времени они потратили на то, чтобы приспособить ее магию к новым методам, и получилось очень даже ничего. По крайней мере, она смогла быстро освоить основы местной магической науки благодаря этому. Конечно, от прежнего способа волшбы она не отказалась, ибо это открывало многие возможности. Но когда требовались более тонкие манипуляции - палочка очень выручала. Потому, она быстро вошла в учебную колею, и прочно заняла одну из лидирующих позиций.       Конечно, не обходилось и без проблем. Как бы ни старались они с семьей Певерелл, спрятать ее демоническую половину не выходило - иллюзии держались преступно мало, постоянно пить оборотное не было вариантом. Потому, появившись на пороге школы со своим серым цветом кожи, она мгновенно привлекла к себе всеобщее внимание. Для всех была сочинена байка, будто это - последствие неизвестного проклятия. И большинство поверило, но взгляд директора Дамблдора, с которым ей рекомендовали держать ухо востро, очень уж задумчиво скользил по ней. Не лез, но все равно заставлял не терять бдительность, о которой не уставал поминать профессор ЗоТИ. Кроме того, она столкнулась с той самой вещью, которая заставляла ее замыкаться в себе в прошлом мире, прячась за капюшоном - неприятием отличного от обыденного. Большинство из недовольных ее внешностью затыкал один вид Морганы, идущей с ней за руку. Тех же, кто оказался поглупее, затыкала она сама - как словесно, так и магией. Ее не волновало, что о ней думают, какие кидают взгляды. У нее была Моргана, были ее младшие, и небольшой круг друзей на одноименном факультете, которые проявляли не неприязнь, а любопытство и интерес.       Так и проходила ее новая жизнь в величественном древнем замке, пока не настал конец октября. Начиналось все вполне мирно... Ну, насколько это можно так назвать. В день до приезда иностранных делегаций, учителя были особо озверевшими, как и завхоз, который еще яростнее заставлял штрафников приводить замок в порядок. В день Х уроки сократили, чтобы студенты могли подготовиться к встрече с гостями. И вот, вся школа стоит во дворе, в ожидании. Все были так заняты ожиданием, особенно преподаватели, что позабыли о том, что на дворе отнюдь не лето. Младшие ученики дрожали от холода, но молчали, боясь нарваться на нервных преподавателей. Моргана фыркнула в раздражении, и укрыла всех младших согревающими чарами, благо ее резерв позволял ей делать это без последствий. Рядом усмехнулся парень-барсук.       - Почему-то, ты единственная, кто об этом подумал, Моргана. - Весело произнес он, смотря, как другие старшекурсники опомнились, и стали накладывать подобные чары на себя.       - Внимательнее надо быть, Седрик. - Ткнула она его в плечо.       Им обеим нравился Седрик. Не как мужчина, нет - они обе могли смотреть ТАК лишь друг на друга, даже не думая о ком другом, будь то девушка или парень. Но как друг этот парень был великолепен. Сначала в Рэйвен проснулась ревность, но, вскоре, она отступила, и девушка смогла подружиться с ним, как и ее возлюбленная. А тем временем, Дамблдор, в своей привычной манере, намекнул на приближение гостей. И, как по сигналу, все ученики вскинули головы вверх, смотря на приближающуюся точку в небе. Всего через пол минуты над ними пронеслась огромная карета, запряженная пегасами, что вызвало пораженные вздохи почти у всех собравшихся. Когда карета приземлилась, дверца открылась, выпуская наружу невероятно высокую, статную женщину. Она выпрямилась, и гордо прошествовала к Дамблдору, нацепив на лицо маску отрешенности и легкой брезгливости.       - Мадам Максим, добро пожаловать! - Приветствовал ее старик директор, целуя руку.       - Дамблдор, - произнесла она вальяжно, с заметным французским акцентом, - надеюсь, вы прибываете в добром здравии?       - Как никогда бодр, моя дорогая. Рады приветствовать вас в Хогвартсе.       - Мои девочки. - Небрежно махнула она ладонью себе за спину, поворачиваясь чуть боком.       Из кареты, одетые в легкие лазурные накидки и странные шляпки, выпорхнули девицы. Они были такими воздушными, что, казалось, их сейчас унесет ветром. При этом, они смогли создать о себе незабываемое впечатление, особенно их улыбки. Со стороны парней послышались пораженные придыхания. Но тут ее руку сдавило. Было не так уж и больно, но это заставило ее волноваться. Она посмотрела на Моргану, краем глаза заметив напряжение Седрика и ее младших. Сама Моргана, в это время, слегка дрожала, немного побледнела, отчего ее яркие глаза светились еще ярче на белом лице. И взгляд, неотрывно направленный на одну из француженок. Она сжала руку в ответ, уже поняв, в чем причина ее состояния. Вопрос Седрика только подтвердил ее выводы.       - Это же она, да? - Тихо спросил он.       - Да... - Так же тихо ответила она. - Не хочу тут больше стоять.       - Пойдем. - Рэйвен подхватила ее за плечо, и повела в сторону замка. Младшие и Седрик пошли с ними.       Оказавшись в большом зале, она притянула ее в объятия, гладя по голове и шепча слова успокоения. Появление этой сучки в стенах школы могло сильно пошатнуть душевное равновесие Морганы, и это было плохо. Рэйвен еле собрала ее сердце из осколков, и то не до конца. И теперь весь труд мог пойти на смарку. Уже идет. Вскоре ученики стали заполнять зал. На них кидали странные взгляды, но им было плевать. Вскоре прошли и гости. Они пропустили прибытие студентов Дурмстранга, да и на их появление не обратили никакого внимания. Больше их напрягал взгляд блондинистой девчонки, неотрывно смотрящий на Моргану. Какой-то парень француз обнимал ее за плечи, о чем-то спрашивал, но она на него не реагировала.       - Хочешь уйти? - Спросила Рэйвен.       - Угу... - Прошептала ей та, и они встали из-за стола.       Это заставило прийти в движение и француженку. Не обращая на это внимания, Рэйвен обняла любимую за плечи, и повела на выход. Обе они не обращали внимания на окрики из-за спины. Седрик и Этамин с Лэйлой, а с ними и их пары, в том числе Джоу Чанг, встали барьером, что отрезал француженку от заветной цели.       - Дайте пройти! - Взвизгнула она.       - И не подумаем. - Покачал головой Седрик. - Ты к ней не подойдешь.       В зале уже заметили эту картину. Студенты недоуменно перешептывались, преподаватели спешили к месту столкновения. От француженки же, сначала, повеяло раздражением, а после шибануло силой. Стоящие щитом начали терять связь с реальностью, попавшие под атаку сидящие пустили слюни, и смотрели на нее с обожанием. Быстрее всех пришли в себя Этамин и Лэйла.       - Погаси шарм, вейла. - Холодно произнесла девочка. И от тона ее голоса студенты пришли в себя, поежившись от внезапного холодка, что прошелся по их спинам. - Иначе на собственной шкуре узнаешь, почему проклятий Певереллов боятся по сей день.       - А ты кто такая? - Уже не так визгливо, и даже с толикой страха, спросила вейла.       - Лэйла Певерелл, сестра той, кому ты разбила сердце. И поверь, лучше тебе к ней не приближаться.       - Прошу, пропустите меня, я должна с ней поговорить! - В ее голосе появились молящие нотки.       - Как уже сказала моя сестра, ты к ней и близко не подойдешь.       - Что здесь происходит?! - Прозвучал громкий голос Макгонагл.       - Защищаем свою подругу и сестру от ошибок прошлого, профессор. - Произнес Седрик, с обезоруживающей улыбкой. Которая, тем не менее, не коснулась его глаз, что, будто, препарировали стоящую перед ним вейлу.       - Дамблдор, что происходит?! - Воскликнула директор Максим.       - Поверьте, мадам, я бы и сам хотел это знать.       - Флер, объяснись! - Потребовала женщина.       - Простите, директор. Просто... Там...       - Прошу простить, - влез Этамин, - но это внутренне дело семьи Певерелл и этой... Девушки.       - Нам стоит беспокоиться? - Спросил напрягшийся Дамблдор. Да и все свидетели напряглись не меньше. Конечно, ведь тон, которым это было произнесено, заставлял почувствовать саму Смерть за плечом каждого собравшегося.       - Нет, директор. - Холодно улыбнулся мальчик. - Этой девушке не о чем беспокоиться, пока она является гостьей в этом замке.       Чувство присутствия смерти за плечами стало ощущаться еще явней, заставив самых впечатлительных пискнуть от страха. Флер тоже напряглась, ее шарм сошел на нет, а интуиция взвыла раненным зверем. Макгонагл даже перекрестилась. Все поняли, что угроза девушке, пусть и не была озвучена, повисла в воздухе. Этамину даже не нужно было ее озвучивать.       - Тем не менее, мы настаиваем, чтобы эта девушка даже не пыталась подойти к нашей сестре. В противном случае, мы не ручаемся за ее безопасность.       - Ты угрожаешь моей ученице?! - Грозно нависла над детьми мадам Максим.       - Ну что вы. Это лишь предупреждение. - Обезоруживающе улыбнулась Лэйла, но от этой улыбки директрису пробрало. Она так и говорила: "лучше не лезь, иначе позавидуешь мертвым".       Все это Рэйвен наблюдала, ведя Моргану на Астрономическую башню. Она была признательна друзьям за их помощь, но мысли ее быстро переключились на грустную девушку в ее объятиях. Год обещал быть тяжелым для их отношений.