Лик пустыни

  Вновь золотом блестел песок. Он не должен был помнить своих прошлых перерождений в этом замкнутом круге, однако мозг раз за разом цеплялся за какие-то осколки воспоминаний, лишая их всяких эмоций — только образы. Бескрайний песок. Где-то там далеко в подсознании морозила снежная пустыня. Всюду. Всегда. Но золотой песок был самым ярким, самым близким и прекрасным. Он был здесь, перед ним прямо сейчас. Его он помнил лучше всего. Любил и ненавидел, потому что с тех пор, как память дала сбой, не желая избавляться от воспоминаний прошлых жизней, эти жизни тяжким грузом стали ложиться на его плечи как тонна песчинок, наносимых ветром. Песок был мягким. Нежным, если не двигаться грубо. Слишком приятным, чтобы следовать куда-то. Устремляться в неменяющуюся неизвестность, всегда приводящую к одному. И не было возможности разорвать цикл, сойти с пути, потому идти больше совсем не хотелось. Некуда. Песчинка за песчинкой накрывала красное одеяние — песок пожирал сдавшуюся добычу, принимал в свои объятия. Стать частью пустыни казалось лучшим выбором, нежели бесконечно повторять вновь и вновь пройденный изматывающий путь. Зачем? У него никогда не было какой-то цели: он шёл, куда видел, куда ноги вели. Куда душа велела. Теперь же молчала душа. На её месте образовалась пустота, заметённая песочной пылью. Он почувствовал влажное прикосновение, открыл глаза. Одинокий фенёк лизал солёную щёку. Увидев, что объект интереса очнулся, пустынная лисичка отошла, зовуще глядя. Настойчиво. Уверенно. С трудом удалось встать: тело и разум сдались, сложно было заставить себя двигаться вновь. Однако нечто новое в пустоте этого мира побудило желание дать жизни ещё один шанс. Прийти куда-то в иное место. Песчаные волны выстилали путь, позволяя скользить по ним в безнадёжной попытке нагнать неестественно шустрого зверька. Всё дальше. Так сконцентрирован он был на феньке, что не заметил, когда свет стал заполнять пространство, как всё больше золота стало отражаться от песка. А затем — голубое сияние и золото вокруг. Идеально круглое озеро с прозрачнейшей водой, окружённое золотым ничем, предстало перед ним. В воде то и дело голубым блеском отсвечивали грани чего-то неизвестного, будто не водой было полно озеро, а был то кристалл с трещинами. Живой. Жидкий. Напротив, по другую сторону озера, благородно сидел фенёк. В переливах золота мелькала тень одновременно зверька и нечто иного. Истинной непостижимой сути, скрытой в иллюзии маленького тела. Тень игралась с золотом, словно пустынный песок, жила своей жизнью, словно тот же песок, вздымаемый и несомый ветром. Сама пустыня предстала перед ним. Фенёк смотрел прямо в глаза, ожидая. Словно гипнотизировал взглядом, чтобы пойти к нему напрямую. Так он и сделал. Первое касание с голубой не-водой принесло душе облегчение, стало проще воспринимать мысли о прошлых путешествиях. С глубиной вовсе мысли исчезли, больше не было прошлого — стало проще дышать. Погрузившись полностью в голубое сияние, он закрыл глаза… Золотом блестел песок. Он открыл глаза. Перед ним простиралась бескрайняя пустыня и только один путь.