Лягушки

— Скальпель сжимаю я в своей руке, Свет науки брезжит где-то вдалеке.       Открыв дверь, Эйс резко остановился. Заходя в одну из препараторских медицинского университета, он никак не ожидал услышать крайне неплохое пение, как минимум из-за того, что конкретно эта лаборатория была негласно закреплена за одним единственным студентом. — Для науки совершу я много дел, Препарировать лягушек, видно мой удел.       Решив все же узнать, кто именно разбавляет мертвую тишину кабинета, он сделал несколько осторожных шагов и заглянул за угол. Увы, расположение было не сильно удобным, и большую часть человека скрывал стеллаж, на котором свободно располагались герметичные банки с органами, плавающими в формалине. Единственным, что удавалось разглядеть сквозь небольшие просветы, были немного подергивающиеся в такт локти и спина. Пришлось подойти немного ближе, но это, к сожалению, повышало риск быть замеченным. — Я препарирую лягушек, я давно хочу понять, Почему они умеют суки квакать и скакать.       Увидев коротко-стриженый чернявый затылок Эйс опешил. Нет, он конечно в курсе, что Ло любитель крепкого словца, но он даже предположить не мог, что тот хоть сколько-нибудь умеет петь. И уж тем более не представлял, что свет его сердца может это делать за учебой, так еще и слегка пританцовывая. На удивление, выглядело это до безумия гармонично: сильные, широкие плечи, обтянутые белой тканью халата, ноги в пятнистых джинсах, которые раньше казались странноватыми, а со временем стали вызывать искреннюю улыбку. Трао словно двигался за песней, размахивая руками, с зажатыми в них скальпелем и пинцетом, словно дирижер оркестра. — Почему они не ходят за едою далеко, Почему их для прохлады погружают в молоко.       Чего? Лягушек да в молоко? Какой садизм и извращение. Такого он даже в страшных снах не видел, правда, теперь его желание отвлекать парня от того, чем он там занимался, с каждой секундой все уменьшалось.       Приходя сюда, он хотел в который раз уже попытаться вытащить парня хоть куда-то, кроме препараторской и работы. К сожалению, удавалось это настолько редко, что впору бы уже записывать в разряд мистических событий. Обычно его отшивали и с завидным размахом фантазии и красноречия отправляли куда подальше.       В этот раз он не собирался отступать, даже цветы с собой захватил, единственные, между прочим, к которым Трао проявлял симпатию. Три черные лилии, словно охваченные жарким оранжевым пламенем на самых кончиках завораживали даже Эйса, но вот у Ло к ним какие-то особые эмоции. Как-то раз он случайно проговорился, что они напоминают ему какого-то Роси.       Не то, чтобы Портгас вообще не переживал, но… В словах Трафальгара не звучало ничего такого, что указывало бы на отношения, скорее, друг или родственник. Это было странно. Обычно его ревность вспыхивала словно пожар и сжирала даже те скудные крупицы здравого смысла, что достались ему от природы. Но тут сработало шестое чувство, буквально кричавшее ему не лезть в это. К своим предчувствиям он привык прислушиваться, поэтому продолжал делать вид, что не придал этой информации значения, но вот про цветы помнил, да. — Если раздавить лягушку - дождь пойдет. Но меня, ебучий случай, это не ебёт,       Ладно, теперь идея звать Ло на свидание именно сегодня совершенно не привлекала, как минимум из-за того, что если его засекут и поймут, что у всего этого перформанса был зритель, то вместо лягушки на столе вскрывать будут уже самого Эйса, а этого, конечно, не хотелось бы. Нрав у парня был тот еще, хотя, наверное, этого можно было ожидать от студента медицинского. Вполне возможно, что именно эта небольшая гадостность характера и была тем, что влекло к нему. С таким человеком никогда не заскучаешь, а для Портгаса это было важнейшим критерием. — Я хочу понять одно, ебона мать, Почему они умеют квакать и скакать,       Ну, нет, теперь после всего увиденного он однозначно не отстанет от Трао. Вроде надо бы испугаться, когда видишь как кто-то с такой радостью и беззаботностью режет невинно убитое земноводное, но почему-то страшно не становилось, даже наоборот, для Эйса неожиданно открылась новая сторона человека, к которому изначально он решил попробовать подкатить исключительно ради того, чтобы развеять скуку.       Был за Портгасом такой грешок: если вдруг его одолевала грусть, то он вполне мог прицепиться к любому человеку, даже без какой-то цели, в конце концов, кто из нас такого не делал? Честно говоря, сначала Эйс просто хотел посмотреть поближе на заинтересовавшего его кассира в супермаркете, но когда очередь перед ним сократилась до двух человек, то он заметил одну деталь, которую до сих пор не мог развидеть. Глаза. Эти глаза, будто жидкое серебро... Словно небо во время грозы, в тот самый момент, когда молнии прошивают облака. И это странно и неожиданно зацепило.        Когда же, судя по всему, крайне уставший от всего происходящего в жизни кассир предложил ему расплатиться за воду «аналом», то в мыслях мгновенно громыхнуло «этот парень должен стать моим». Энтузиазму Портгаса сопротивляться было почти нереально. Он приходил в магазин сначала каждый день, через время только в смены Ло, зато по несколько раз. Брал сущую мелочевку: жвачку, пачку сока, стик кофе, непринужденно клал это в камеру хранения и вновь заходил в торговый зал за очередной копеечной покупкой.  — Но порою вдруг взгруснется и вплакнется, И тревожным стуком сердце отзовется.       Каждый такой визит заканчивался для Трафальгара горой потраченных нервов и всего запаса красноречия, чтобы раз за разом вежливо отказывать и не сообщать номер телефона. Правда, месяц спустя он был готов выболтать даже свой адрес, лишь бы от него отстали, останавливало только здравое опасение в том, что Эйс однажны припрется туда и будет ночевать на коврике под дверью.        В общем, еще две недели спустя Ло окончательно сдал позиции и согласился погулять в свой выходной. У него еще была призрачная надежда, что он все же окажется слишком скучным и этот приставучий банный лист решит оставить его душу в покое. Но чуда не случилось и от него не отстали. Портгас влюблялся все сильнее и пытался теперь вытащить его не просто пообщаться, а на свидание. Сопротивляться ему не было никаких сил, но он всеми силами пытался минимизировать такие встречи.        Выходило с переменным успехом, так как Эйс узнал, где тот учится и приходил уже туда. К счастью, исключительно в то время, когда Трао занимался собственными наработками. Притом Портгас вел себя на удивление прилично или болтал без умолку, создавая приятный, не напрягающий шум и совсем не требуя ответов, существеннее редкого «угу», или вообще молча сидел и пырился ему в спину совершенно восхищенным взглядом. — Для чего я этим бедным тварям гажу, Насажу на скальпель, а потом…       И именно в этот момент, особо выразительно взмахнув скальпелем, Ло резко развернулся ко входу.