Гермиона отстраненно наблюдала за происходящим за столом собранием. Мысли были далеко от повестки дня.
Тонкие пальцы перебирали листки пергамента. Адвокат оповещал о праве Рональда встречаться с детьми настолько часто, как пожелает. Родственные узы связывающие все семейство Уизлей перевесило мать-одиночку. Рождественские каникулы дети хотели провести с родней отца. Еще бы. В многолюдной и веселой родне Уизли Гермиона и сама с удовольствием проводила время. А теперь не знала, куда себя деть. Встречи с Гарри и Джинни по понятным причинам прекратились. А других друзей у нее не было.
Привыкшая жить для других, девушка плохо представляла, чем сможет заполнить одинокие дни длинных рождественских выходных. Да и внутри царила такая стужа, что самой становилось не по себе. Может, именно поэтому она не особенно возражала о желании детей проводить больше времени с отцом.
Иногда встречи с Малфоем согревали. Ненадолго. Но она забывалась в его руках. Или вспоминала? Каково это быть сама по себе...Настолько безрассудной, чтобы поддаться его вспышке в лифте.
Гермиона поморщилась от воспоминания.
Это был странный сплав удовольствия и отвращения. Впрочем вполне соответствующий их встречам. Язык не поворачивался назвать это отношениями. Грейнджер равнодушно пробежала глазами по вылизанному образу слизеринца.
Идеальный костюм, идеальная укладка, идеальная усмешка.
Черт.
Ледяные зрачки пронзили ее карие. Мурашки пробежали по коже, вызывая неудержимое желание вымыться. И оказаться как можно дальше...в норе например. Гермиона отвела взгляд. Нет. Больше никакой норы. В прошлый раз она пересекла опасную черту. Она начала получать удовольствие, кромсая его. Пытая раскаленным воском. Что-то черное всколыхнулось в ней и полилось через край, подпитываясь чернотой, что накрыла его.
Его боль. Его мучения. Ее окрыляли. Делая больно ему-она очищалась.
Что за бред?
На лбу выступила испарина. Гермиона дернула стул и вышла из комнаты, не дожидаясь окончания заседания.
Ей было мало воздуха. Нужен простор.
Дышать в открытом поле, куда она трансгрессировала было легче. Девушка опустилась на мерзлую землю, покрытую толстым ковром снега. Тонкие сапожки едва защищали от холода, да и легкая мантия не способствовала теплу.
Она оперлась о ствол дерева.
Жар понемногу спадал. Как и ворох мыслей. Все теряло свою важность.
Дети. Рон. Малфой. Она сама.
Мысли тянулись медленными нитями и скоро совсем прекратили свой бег.
Она могла сидеть так вечность.
Без чувств. Без движения.
Гермиона прикрыла заиндевевшие веки и откинула голову на ствол дерева.
Опаляющий жар привел ее в чувство.
Руки нащупали скользящую ткань. Она поняла, где она, прежде чем раскрыла глаза.
В аду. Персональном.
Холодная склянка коснулась ее губ
-Пей-ледяной голос. Гермиона мотнула головой. Отстраняя снадобье.
-Не доверяешь мне...правильно делаешь. Но сейчас тебе лучше подчиниться.
Гермиона нехотя открыла глаза.
-Что я здесь делаю?
--Отстаиваешь. Третий день. Заснуть на морозе не самая лучшая идея, Грейнджер.
Гермиона дернулась, но снова зажмурилась. Ужасающая головная боль прострелила виски, разлившись маревом по затылочной части
-Как?
-Отслеживающие чары
Недостающие пазлы сошлись сами собой. Вот как он находил ее. Случайно сталкиваясь в укромных местах.
-Ты же не думала, что тебе удастся обвести меня вокруг пальца еще раз.
Гермиона приложила ладонь к пылающему лбу.
-Мне надо домой.
-Зачем? Тебя там никто не ждет.
Малфой никогда не говорил полуправды.
И за это она его ненавидела еще больше.
-Зачем?
-О, я склонен к благотворительности. Разве ты не знала? Скажи спасибо Нотту. Это он заметил, что ты пропала. Не думал, что обрадуюсь его одержимости. Но это было весьма кстати. Еще бы пара часов на снегу и вряд ли бы ты обошлась примочками.
Драко сидел напротив в глубоком кресле, потягивая янтарную жидкость. Гермиона облизнула губы, увидев кубики льда.
-Хочешь?
-Лед.
Драко поднес ей к губам бокал и она взяла леденящий кубик.
Мерлин, это было настоящее блаженство.
-Ты еще вся горишь. -Драко наколдовал блюдо со льдом. -Так легче? -он провел леденящим спасением по бледной коже.
Гермиона кивнула, прикрыв глаза. Холодные дорожки приятно успокаивали, одновременно пробуждая множество воспоминаний.
Вот они с Гарри у его дома в Рождество. На ней тонкая курточка. Они так сосредоточены на отслеживании погони, что позабыли о согревающих чарах и Гермиона ощущает, как холод пробегает по спине.
Пальцы Драко проводят по линии шеи и холодные капли скатываются к груди, напоминая как она вся вымокла до нитки в озере, куда они втроем спрыгнули со спины дракона.
Жар сменяется ознобом и Гермиона стучит зубами-совсем как после подводного испытания Гарри, только тогда ее спас Крам. Он находился тогда так близко...
Она смаргивает, пытаясь выбраться на поверхность из того проклятого черного озера и вдыхает аромат Малфоя. Сталкивается с его согревающее-горячим ртом. Опаляющим и таким нужным сейчас. Она затягивает его ближе. Притягивая своими ослабшими руками... или это он тянет ее к себе, стягивая промокшую от пота простынь, обнажая кожу(
когда он успел меня раздеть?), дарит освежающий холод своего мраморного тела, свободного от ненужных тряпок.
Мерлин, почему с ним так хорошо?
Малфой, кажется, что-то бормочет, но от вырывающихся хриплых стонов она ничего не может разобрать.
Это не важно. Не сейчас.
Все, что ей нужно- чувствовать. В эту секунду.
Согреться. Охладиться. Уплыть.
Малфой откинулся на изголовье .Наматывая каштановые пряди Грейнджер, отливающие медью на палец, он задумчиво смотрел на танцующие в камине языки пламени. Застывшее выражение на его лице не выдавало эмоций и лишь обеспокоенные взгляды, которые он изредка бросал на изможденное и все-таки какое-то умиротворенное лицо девушки обличали его состояние.
Он был спокоен.
Впервые за долгое время он чувствовал себя спокойно. Его не мучили мысли, страхи или сомнения. Она выключила тумблер. И настала тишина. Он слушал ее сбивчивое дыхание и рассматривал это лицо.
Так хорошо знакомое ему теперь. Он помнил каждую родинку и морщинку. Знал, что тонкая бороздка морщит переносицу, когда она задумчиво решает сложные задачи. Помнил, как губы ,сейчас припухшие от ласк (
его мать ласк)превращаются в жесткую линию стоит ей случайно пересечься с Уизли. А вздернутый носик брезгливо морщится от навязчивых запахов других женщин.
(Которых, он кстати, уже не водит месяца три)
Кудри, так часто превращавшиеся в воронье гнездо прямо здесь в этой комнате, за которые он так часто оттягивал ее голову назад обнажая изящный изгиб шеи( сейчас весь в его отметинах) лежали сияющим всполохом на черных простынях.
Эта знакомая до боли незнакомка поломала его за считанные месяцы. Заставила сегодня заняться с ней чем-то большим, чем просто секс.
Он было прикрыл ее доверчиво свернувшееся клубочком тело одеялом, но Гермиона завозившись развернулась к нему спиной и прижалась к его телу, наверное в попытке согреться.
Мерлин, просто посчитай до десяти. -пробормотал Драко сжимая челюсти, стараясь не реагировать на бархатистость ее попки, так тесно прижавшегося к его паху.
Он досчитал до пятнадцати, когда она подтянула его руку к своей груди и что-то пробормотала.
-Буду считать это приглашением - прохрипел он, едва сдерживаясь, и отпустил себя.
***
Лежать вот так в ванной, до краев полной душистыми мыльными пузырями, пахнущими им, было странно.
Еще более странным было ощущение его пальцев в своих волосах. Нежное, успокаивающее, приносящее умиротворение.
Малфой умел делать потрясающий массаж головы. Гермиона не помнила никого, кто бы проявлял столько интереса к ее волосам.
Откинувшись на его грудь и прикрыв глаза, Гермиона плавилась от его прикосновений. Как он умудрялся не потянуть ни один волосок ее спутанной шевелюры оставалось загадкой.
Малфой спустился ниже и стал намыливать ее уставшее за неделю тело ароматным зельем. Она не знала что это, но ей безусловно становилось лучше. И дело было вовсе не в составе мази, а в заботе. О ней впервые кто-то заботился. И если на секунду забыть, кто это был, Гермиона подумала бы, что это нормальные взрослые отношения.
Только вот забыть не удавалось, как ты не старайся.
Малфой «из прошлого» и Малфой «из сейчас» не соединялись в ее голове.
Она обернулась. Серые радужки внимательно осматривали ее. Малфой приподнял вопросительно бровь.Она лишь покачала головой.
Спрашивать не стоило ни о чем. Ни о причине резкой перемены их взаимоотношений. Ни о его спокойствии.
Ни порывов. Ни ненависти. Ни плетей.
Ни единого вопроса. Вопросы не всегда приносят желанные ответы. Даже самой себе она их предпочитала не задавать.
Драко перегнулся через бортик и вытащил длинную серебряную цепочку с медальоном. Он молча одел его на шею девушки и застегнул.
-Порт ключ.
Гермиона лишь выгнула дугой бровь
-Это облегчит наши встречи. Сможешь трансгрессировать в любое место, где бы я не был. Он работает в оба конца. Тебя пропустят даже Протеевы чары.
Девушка кивнула.
-А что с кафе?
Драко лишь неопределенно пожал плечами.
-Так безопаснее. Ты у нас фигура известная и твои перемещения может кто-то отследить. Кто-то может проложить параллели и прощай карьера в министерстве.
Гермиона фыркнула.
-Можно подумать тебя интересуют такие мелочи.
-Публичность нам вовсе ни к чему.
Гермиона вспыхнула. Да, она ведь все время забывала, что Малфой женат. На идеальной Астории. Которая преданно ждет его дома, пока ее муженек намыливает спинку очередной любительнице садизма.
Она подернула плечами и встала, расплескав воду
-Грейнджер!
Девушка уже не слушала его. Обсушившись палочкой, она накинула мантию и трансгрессировала прочь.
-Грейнджер -прошептал он в пустоту- останься...
***
У него никогда не было чувств. Ничего кроме высокомерия, презрения, чувства собственного превосходства и отвращения к низшим расам.
Именно такими они были для него: эльфы, тролли, недоучки и маглы. Эти мерзкие существа, нарушившие законы их общества, его общества.
Осмелившиеся.
Много позже он понял, что за чувство снедало его все эти годы, пока он наблюдал ...в стороне. Хотя, имел полное право стать центральной фигурой.
ИМЕЛ ЗАКОННОЕ ПРАВО НАСЛЕДНИКА ДРЕВНЕЙШЕГО ИЗ РОДОВ ЧИСТОКРОВНЫХ МАГОВ.
Но это право было у него отнято тремя выскочками. Позже Драко привык к тому, что у него все отбирали. Пять за пядью. Первенство в школьном рейтинге. Славу на поле для квиддича. Право быть таким, каким он был. Отец словно не видел его. Мать, напротив, усилила контроль, таскалась везде хвостом.
Конечно, он не устоял перед соблазном. Доказать отцу, матери, даже чертову Снейпу, сующему нос не в свои дела. Доказать себе, что все еще может, что ценен, что у него не все отобрали!
Только вот все, что ему осталось это уродливая метка и бесконечные ночные кошмары. Полные ею и будни пустые без нее.
Чувства? Да они у него были. Но он бы и под круциатусом, да что там, под Авадой не признался бы в них!
Если бы родители Астории не отвергли священный брак, он был бы уже мертв.
Но вот кажется, у него снова хотели отобрать то, что он со скрипом зубов признавал своим. Его игрушку. Его мучителя. Его искупление. Его Грейнджер.
Драко мотнул мокрыми волосами. Не в этот раз.
Странности он начал замечать задолго до встречи с ней. Он плохо помнил лица. Но пару раз видел знакомые черты в газетах.
Пропавшие без вести. Нашедшиеся без дыхания.
Как часто в огромном мегаполисе пропадают женщины? Молодые и привлекательные. С некоторыми из них он был знаком лично. Некоторые были знакомыми Нотта. Малфоя не особо заботили подобные совпадения. Но пару раз он просыпался с руками измазанными кровью с напрочь отшибленной памятью. Так бывало после кошмаров.
Рядом с ней не происходило очень давно. И он потерял бдительность. Расслабился. Пока не увидел новые заголовки.
Поттер везде таскал криминальные сводки с собой. Они вместе с этим кретином Уизли помогали местным властям. И Драко без сомнения посмеялся бы над их попытками помочь маглам. Но только он видел эти лица.
Это были ее лица. Все, кем она являлась к нему.
Медальон был не просто порт-ключом. И мог перенести ее не только к нему, но и от него.
Нотт в пьяном угаре как-то разоткровенничался и признался, что задушил одну из своих пассий прямо во время акта.
Увлекся, с кем не бывает-глупо прохихикал он, чуть не расплескав половину бокала огневиски.
С Малфоем такого не бывало. Насколько он мог помнить. Но память выкидывает странные штучки. Он мог поклясться, что видел Грейнджер, плачущую у своей койки в лечебном крыле, когда Поттер распотрошил его словно кроличью тушку.
Но этого никогда не было. Как не было и этого странного запаха в его амортенции, на том злополучном уроке-триумфе Поттера. Того, что теперь постоянно витал поблизости.
И спасения ее с его помощью не было.
Не было.
Можно ли помнить несуществующее и забыть?
Забыть убийство? Несколько?
Сколько может забыть человек, загнанный в угол?
