All-in

Fortune favors the brave, dude. (Pacific Rim)

*** — На задворках вселенной вгрызаются в мёрзлую землю буры, и киты пробивают лёд, чтоб вдохнуть загрязнённый воздух. Наш с тобою отец всё время приходит со смены хмурый, наша мать за бутылкой вина про себя проклинает космос. Я бездумно смотрю в окно, и когда наступает вечер, растворяется твой силуэт в бесконечных потоках вьюги. Я не помню, когда мы в последний раз говорили, Флетчер, и не знаю, осталось ли что-то ещё нам сказать друг другу. Ты теперь пропадаешь с кем-то, кто выше, быстрей, сильнее — мне осталось смириться с тем, что тебе я давно не ровня. Я когда-то слышал, что дом — там, где сердце, и сам себе я с той поры, как мы в этой дыре поселились, кажусь бездомным. *** — Седжвик, брат мой! Знал бы ты, как больно мне твой взгляд померкнувший встречать. Веришь ли? была моя бы воля, я бы без раздумий годы вспять повернул, и за твою улыбку каждый свой сверхнавык бы отдал. Вновь и вновь скрываясь в сумрак липкий, я бегу от жгучего стыда. Перепрыгнуть ледяную пропасть между нами мне не хватит сил. Я бы сделал всё, о чём попросишь — но ты слишком гордый, чтоб просить. *** — Ты опять говоришь, что мы «просто разные», и картинно удивляешься, почему меня бесит вот это «просто». Неужели и впрямь считаешь меня ты таким наивным и всерьёз полагаешь, что я куплюсь на твоё притворство? Вслед за взрослыми ты в меня не особо-то верил с детства — и тебе предъявить за это как будто и невозможно. Может, стыдно тебе признаться дружкам, что твой братец — extro? Наплевать. Я иду с тобой. Мы хотя бы в одном похожи. Папа прав, никакого значения не имеет тюнинг. У меня впервые есть шанс доказать тебе это делом. Мы сегодня оба не против лёгкого флирта с фортуной — а она всегда западает на безрассудно-смелых. *** — Benga, benga. Наш пароль нехитрый. Мы идём туда, где гаснет свет. Мне бы вспомнить хоть одну молитву, но лишь ветер воет в голове. Красными сигнальными огнями выстлан нашей жизни скользкий путь. Почему случилось это с нами, как теперь нам время обмануть? Голос мнений в этой преисподней громче, чем машин железный лязг. Я импровизирую сегодня. Я тебе доверюсь в первый раз. *** — …И обратным отсчётом звучали удары хвостов громадных, и фальшфейеры озаряли дорогу длиною в вечность, и нечёткою вспышкой мелькнула секунда, когда ты падал… Я не помню, как подхватил тебя. Правда не помню, Флетчер. На включившемся мигом автопилоте. А как иначе? Потому что зачем был бы нужен мир, где тебя не спас я? Только всё это ложь, спектакль, и ты просто всех одурачил. Для чего?! И на что ты вообще рассчитывал, мне не ясно. Но, пожалуй, тебе виднее. Ты любишь ходить по краю, всё решать за двоих и играть на своей персональной сцене. Ты мне смотришь в глаза и ждёшь. И наверно, я выбираю отложить на когда-нибудь выяснение отношений. ­­­­­*** — Между храбрецом и идиотом грань до неприличия тонка. Я любитель ставить на зеро, ты — мастер действовать наверняка. Если вдруг изобразишь обиду, скажешь, что я худший в мире брат — не поверю, потому что видел твой счастливым снова ставший взгляд. Мы идём домой, и тает сумрак в серебре фонарного луча. Нам обоим есть о чём подумать, и поговорить, и помолчать.