Пой мне еще

Секретарша делала пометки в записной книжке и думала, как перенести одну из встреч подальше, о чем накануне попросил Александр. Не торопясь, она пила зеленый чай вприкуску с любимым печеньем. В небольшом помещении витал аромат земляники, ароматизатор которой был добавлен в чай. Рабочий день еще не начался, начальника пока не было на месте, поэтому Соня не спешила приступать к тому, что оставила вчера вечером. Отложив ручку, взяла покрытое шоколадом печенье и не думая, в пару укусов, запихнула его в рот. Все равно она в офисе одна, кого здесь стесняться? Крошки и следы шоколада тут же нарисовались в уголках губ и чуть за их контуром. Только девушка подумала, что как только прожует, надо бы посмотреться в зеркальце и скрыть улики внепланового жора, как дверь в приемную раскрылась, впуская президента фирмы. Строгий взгляд черных глаз тут же устремился на помощницу. Она сначала застыла, потом вспомнила, что надо бы поздороваться, вот только с набитым ртом это сделать было крайне проблематично. Она лишь что-то промычала, но Александр прервал ее. — Не утруждайтесь. И запейте чаем что ли, — он принюхался, сморщив нос, — или что это за бурда у Вас в чашке?! Мужчина прошел к себе, снимая пальто и вешая его на плечики в коморке. Соня быстро, как только могла, прожевала печенье и проскочила следом. — Доброе утро, Александр Юрь… — Будет добрым, если банк опять не заартачится. Александр встал у стола и начал перебирать необходимые для сегодняшней встречи бумаги. Соня терпеливо ждала указаний, которые Александр обычно давал с утра, но он молчал и будто не замечал девушку. Он уже привык к ее ежедневной компании и иногда, когда мысленно решал какие-то дела, находясь вне стен «ZimaLetto», представлял в первую очередь именно ее, как неотъемлемую часть офисной жизни, которая составляла большую часть жизни вообще. Но вдруг он вытащил из портфеля маленькую упаковку бумажных платочков и протянул ее Соне. Она в недоумении посмотрела на протянутую пачку в руке мужчины, потом на него самого. Бровь мужчины игриво взметнулась, а уголок тонких губ дернулся в ухмылке. — Думаю, остальным не стоит знать, что Вы большой любитель шоколада. Оставим это между нами. Он дернул рукой, чтобы она быстрее взяла салфетки. Соня схватила их, не понимая толком зачем, ведь могла бы просто выйти и привести себя в порядок. Что она, в общем, и сделала, но уже прихватив предложенное. Чуть погодя Александр оставил парочку не столь сложных поручений и уехал вместе с Ярославом в банк. Часа четыре его точно можно было не ждать, чем и воспользовались девочки. Покидать своего места Соня не рискнула, а приятельницы благополучно бросили свои дела и примчались к секретарше. Даже Маша, которая должна сторожить святилище. И хоть они виделись каждый день в перерывах, но поболтать времени катастрофически не хватало, а тут такая неожиданная свобода. Они тут же окружили со всех сторон стол Сони, наперебой задавая вопросы. Машка сразу спросила про вчерашнюю встречу титанов в лице Жданова и Воропаева, вдруг появились новые подробности. Другие также заинтересовались этим, ведь благодаря той же Марии, они уже были в курсе. Но Соня разочаровала их, пояснив, что никакого продолжения конфликта не было. Да и сам конфликт практически сразу сошел на нет. Больше всего их, конечно же, волновал президент, но от Сони сплетен не дождешься. Она иной раз и хотела бы пожаловаться или высказаться на его счет, но делать этого на работе ни в коем случае нельзя. Лучше дома, подруге или же маме, так хотя бы ее жалобы не превратятся в сплетни, обрастая новыми сказочными подробностями. Да и гнев главного героя новостей мог быть очень страшен, если бы до него дошли подобные перешептывания. Далее шли незначительные уточнения о делах текущих. Но один момент не давал им покоя особенно: как у Сони еще хватает сил здесь сидеть? И она даже улыбается. Героиня! Но Непомнящая лишь пожимала плечами. — Он, что, даже не кричит на тебя? — удивлялась Маша. — Бывает, иногда повышает голос, но сейчас вроде бы все нормально. — Фантастика! — прошептала Света, снимая очки. Уж кто-кто, а они с Марией сполна хлебнули на службе у господаря. А Соня, вон, ничего, две недели прошло, держится. И все очень даже неплохо. Как уже было сказано, девушка не любила сплетничать о начальстве, поэтому более «женсовет» не узнал от нее. Она уклонялась от вопросов, отвечая однозначными или завуалированными ответами. Да и отвечать-то особо нечего. За две недели не произошло ничего выдающегося, разве что изменилось поведение самого Александра, что и повергло всех в шок. И если для Сони это было просто в новинку и этаким островком безмятежности в океане нервотрепки, что окружала всех, то для сторожил конторы такое поведение Саши было подобно второму Пришествию. Нет, конечно же, Воропаев и раньше бывал в хорошем настроении, был нейтрален, но обычно это напрямую зависело от шаткого положения дел Андрея, как замечали работники. Но лояльность и спокойствие по отношению к подчиненным… даже к тому же Андрею, вот что действительно удивляло. Были разные теории: от готовящегося покушения на жизнь Жданова-младшего, что могло несказанно радовать Воропаева, до банального «влюбился». Но отчего-то в первое верилось куда охотнее, чем в то, что Александр имеет предрасположенность к светлым чувствам. Он относился к той категории людей, которые если и могли влюбляться, то только в идею, дело, но не в людей. По крайней мере, так казалось всем, ведь никто и никогда не видел его в компании женщин. — А как же Клочкова? — нахмурила брови Татьяна. — Да где ты там женщину увидела? Так, дешевка! — отмахнулась Маша. — Александр встречался с Викой? — вопрос вырвался сам по себе. — Если это можно назвать встречаниями и свиданиями, то да, — хмыкнула Амура. — Ну, ведь она же женщина, — не унималась Таня. — Мы ведь про серьезные отношения, Тань, ну или хотя бы о ком-то, кроме Клочковой, которая вешается на всякого, кто ее кредиткой поманит. — И то верно, — согласилась Таня, вспоминая как Воропаев пару раз забирал Клочкову в конце рабочего дня. Явно не для романтических встреч. — Да ладно вам, просто мы его и не видели вне «ZimaLetto», — размышляла Света, — поэтому мы не наблюдали и его пассий. А сейчас он наш президент и, возможно, кто-то и засветится. Соня слушала рассуждения женщин и пыталась представить своего начальника в компании Виктории. В общем и целом, это было нетрудно, так как она уже видела, как он с ней разговаривал (или правильнее сказать, цеплял), но ведь она подруга Киры и это не должно было быть чем-то странным. Но представить их как пару… Соня скривилась. Виктория, конечно, эффектная девушка, но она думала, что Александр более избирателен. Но кто знает, может она обладает такими качествами, которые и привлекли его. Мысленно она посмеялась над собой. Кажется, всем известны эти качества. — Но сейчас у нас появился Коленька — добрый рыцарь, который по первому зову готов защитить прекрасную даму от счетов, — полушепотом пропела Шура. — А Воропаев тут же превратился в дракона в глазах нашей дамы. — По-моему, в дракона он не превращался, а им и был, — вставила свое заключение Маша, все еще обиженная на их общего начальника. И все же размышления о настроении начальства были далеки от правды. Ни покушений на конкурентов, ни влюбленностей в загадочных женщин в жизни Воропаева не наблюдалось, зато уверенность в будущем, хотя бы не столь далеком, влияли очень даже положительно на него. По крайней мере, он очень старался заставить себя поверить, что нервы ни к чему, а крутой нрав демонстрировать уже было не так весело, как раньше, когда он заглядывал в фирму раз или два в месяц, не упуская возможность поддеть кого-то или просто смешать с грязью.

***

Дверь распахнулась, с грохотом ударяясь о шкаф позади. Соня буквально подскочила на месте от испуга, глядя на то, как Воропаев с выражением крайнего бешенства на лице в пару шагов преодолел приемную и скрылся у себя. За ним торопился Ярослав. Он как-то непонятно улыбнулся девушке, то ли извиняясь, то ли у него просто нерв защемило. Одно было понятно наверняка — он был взвинчен не меньше Александра. — Сонечка, сделайте нам кофе, пожалуйста, — на ходу попросил он. — Какой кофе?! — тут же отреагировал Воропаев. — Может, еще обед сюда закажем?! Да музыкантов! Судя по настроению Александра, переговоры с банкирами провалились. Ярослав скрылся в кабинете, а сам же Александр вышел обратно в приемную. — Где документы, о которых я говорил утром? — голос звучный от природы сейчас раскатами грома проносился по помещению. Соня тут же протянула ему небольшую пачку бумаг. Он пролистал ее, хмурясь. — Где отчет юристов? — Так завтра ведь… Он уставился на нее разъяренным взглядом. Шея сама по себе начала вжиматься в плечи. — За-автра?! — Виктор Николаевич предупреждал, что раньше, чем завтра не получится, так как только к вечеру… — А Жданов? — перебил ее, не желая слушать оправдания. — Андрей Палыч сказал, что как только сможет, так сразу передаст план. Говорит, Вы в курсе, — по последних словах девушка совсем стихла. Воропаев несколько секунд молча смотрел на нее, выжидательно наклонив голову. Но так ничего больше и не дождавшись, заговорил тихим клокочущим голосом: — София Михайловна, ответьте мне на один простой вопрос: зачем мне секретарь, который не может выполнить ни одного моего поручения? Зато находит время трепаться с другими сотрудниками. Соню не покоробило коверканье ее имени, точнее она его даже не заметила. А если бы и заметила это, то точно не стала бы сейчас вставлять свой комментарий. Но ее задело замечание начальника. Она сделала все, что могла. — Я просила их дать хоть какую-то информацию, но… — Просила, — он закрыл глаза, тихо продолжая: — Вы должны говорить, а Вас должны слушать и делать. — Я не их начальник. — Вы секретарь президента компании! — повышал он голос. — Думаю, они об этом знают, — не удержалась Соня. Хотя глаза начало щипать. — А я думаю, Вы не знаете, что вообще здесь делаете! Если не можете выполнить элементарного, то нет смысла занимать эту должность! — мужчина уже не скрывал злости и открыто шел в наступление. — Как будто кто-то, кроме меня, изъявил желание занять ее! — глаза покраснели от слез, а щеки пылали от злобы и обиды, но девушка держалась. — Хотите сказать, что Вы — уникальный и незаменимый сотрудник? В таком случае мне придется Вас расстроить! — Хочу сказать, что как минимум неправильно обвинять меня в своих неудачах! Александр от удивления неожиданно рассмеялся, но также резко и оборвал смех. — Это не мои личные неудачи! — казалось, еще чуть-чуть и он начнет плеваться ядом. — А наши общие, в том числе Жданова, Бойкова, и Ваши тоже. Из этого складывается та самая задница, в которой мы сейчас и находимся! — То есть это я виновата в том, что фирма разваливается, а Вы не можете ее удержать?! — голос срывался, становясь все выше и громче. Соня уже обогнула стол и стояла напротив Александра, хотя инстинкт самосохранения кричал ей, чтобы она спряталась как можно дальше, в самом дальнем уголке. — Из-за таких, как Вы — некомпетентных, ленивых бездельников — она и развалилась! — подошел он еще ближе, смотря на нее сверху-вниз, прямо в глаза. — И не так просто теперь восстановить весь этот хлам! — Да Вы мастер переводить стрелки! — указала она пальцем в его сторону. — Умейте принимать критику! — закричал он. — И не подумаю, если она абсолютно необоснованная! — взвизгнула Соня. Девушка машинально шмыгнула носом, со злостью откинула прядь, что так мешала ей сейчас. И как бы страшно не было, она не отводила взгляд от разгневанных глаз мужчины. Она готова была вот-вот расплакаться, но злобы в ее взгляде было не меньше. Да как он вообще смеет кричать на нее?! Кто он такой, чтобы так к ней относиться?! Да ни одна живая душа не имеет права разговаривать с ней в подобном тоне! Александр сделал шаг назад, отворачиваясь к двери в свой кабинет, намереваясь зайти, но остановился и заговорил уже тише. — Да, кстати, сделайте кофе. — Кофемашина в холле! Ведь, по-вашему, я даже кофе с ее помощью сделать не в состоянии! Она схватила мобильный телефон, пачку салфеток и вышла вон, едва задевая плечом локоть мужчины. Многострадальная дверь вновь приняла на себя удар. Лицо мужчины, казалось, вытянулось в удивлении, Александр явно не ожидал такой реакции. Слезы, немая обида, увольнение в конце концов. — Идиотка! — негромко бросил ей вслед, но девушка услышала обидное слово, адресованное ей. Она бежала в сторону женского туалета. Быстрее, пока никто не увидел ее истерики. Соня сделала крюк и обогнула ресепшн, дабы Тропинкина не засекла неладное и не собрала «совет». Девушка добежала до дамской комнаты, но дальше все же не зашла, услышав голоса внутри, и свернула в соседний проход, где и упала на красный диванчик. Благо, редко кто пользуется этим «каналом» между пиарщиками и экономистами. Уединение подействовало как сигнал к действию. Слезы хлынули потоком, грудь сотрясалась рывками от немых рыданий. Она сама себе удивлялась, отчего такая реакция, и не такое бывало, и она не такая уж и неженка. Да, девушка тяжело переносила повышенный тон в ее сторону, но еще более тяжело несправедливость по отношению к ней, но чтоб так рыдать… В последний раз она так плакала из-за несданного экзамена, к которому готовилась весь семестр, а препод просто взял и завалил. Сволочь! Ну точь-в-точь как Воропаев! Скорее всего накопившаяся усталость и стресс сделали свое дело и теперь секретарша сидит и размазывает тушь по щекам в полумраке пустого помещения. — …и теперь я нé хочу его видеть! — за поворотом послышался мужской голос. В коридор сначала завернул высокий мужчина, чей акцент знает каждый в этом здании, а следом утонченная блондинка, которая посмеивалась над рассказом маэстро о его нынешнем бойфренде. Кира сразу переключила внимание с друга на сидящую в одиночестве девушку. — Ой! — Милко тоже заметил ее. — Что это за не́счастное сóздание? Соня подняла на них заплаканные глаза. В дрожащих пальчиках она сжимала смятый бумажный платочек. Из той пачки, что еще утром так любезно одолжил начальник и которую она зацепила со стола, сама не помня как. — А это помощница Саши, — без каких либо эмоций пояснила Кира. — А, знаю, бегала у нас, э́скизы спрашивала, но ты же знаешь, Милко не может твóрить, когда его тóропят, иначе это не и́скусство, а какая-то зака́зуха. Но Кира будто не обращала внимания на дизайнера, а все также всматривалась в Непомнящую. Соне стало неловко от этого взгляда. Один в один как у брата, такой же пронзительный, тяжелый, цепкий. Но если в глазах Александра постоянно бушует огонь, который он скрывает под маской безразличия, то здесь взгляд холодный, и не только из-за цвета глаз, будто зеленая трава покрытая октябрьским инеем. Есть какая-то пустота в нем. Мучительная усталость. — Что случилось? — спокойно спросила молодая женщина. Кира видела рвущуюся истерику девушки и не хотела усугублять ситуацию. Соня стерла салфеткой новые соленые дорожки на щеках. Она не знала, говорить ли Кире, ведь он ее брат. Жаловаться не хотелось, но вдруг она сможет повлиять на него. Но если он в тридцать с лишним лет такой, то сестра вряд ли может что-то с ним сделать. От Киры не скрылись колебания секретарши. И гадать не нужно — здесь замешан Саша. — Да что-что, разве не́ видно? Твой братик. Милко прав? — дизайнер оказался не менее догадлив. — Довел очередную секре́таршу. Как бы я не́ относился к этому у́жасному «бабсóвету», но даже их мне было жаль. — Это так? — Не хочу ж… жаловаться, — сглотнула Соня. Кира присела на корточки напротив нее. — Бедняжка, как запу́гал! — покачал головой Милко, искренне сочувствуя девушке. — Пойду позову Оле́чку, у нее точно есть валерьянка! На самом деле, Милко просто не выносил чьих-то слез. Поплакать мог позволить себе только он. Ну, может еще Вике, которую он также мог пожалеть. Но не более пяти минут. Кира и не заметила ухода друга, она продолжала наблюдать за Соней. Та потихоньку начала успокаиваться. Бессмысленно рыдать, особенно когда и повода толком и нет. Много чести этому гребаному эгоисту! А еще, что удивительно, но спокойный взгляд светлых глаз все же успокаивал. — Я так понимаю, он вернулся из банка? — уточнила Воропаева, уже прекрасно понимая, что могло случиться. Соня утвердительно кивнула. — Ясно, — Кира резко встала и направилась прочь. Куда именно она ушла, трудно было предположить, ведь ни по тону ее голоса, ни по каким-либо другим признакам невозможно было понять ее настроения. Но долго размышлять Соне не дали. В коридор пулей влетели Маша, Татьяна, и следом Ольга Вячеславовна с косметичкой в руках, в которой вместо косметики под завязку было набито всевозможными лекарствами. И судя по бряцанью где-то вдалеке, на помощь неслись оставшиеся члены «женсовета». Милко исполнил обещанное, что отозвалось благодарностью внутри, но и неудовольствием тоже, ведь свидетелей слез становилось слишком много. А каким образом остальные коллеги узнали о плачевном состоянии новой сотрудницы, можно было только догадываться. Слухи в этом здании, как и в остальных рабочих коллективах, будто бы передавались воздушно-капельным путем, другого объяснения иной раз нельзя было найти. Ветров сидел напротив Александра и боялся лишний раз пошевелиться. Перепалка с секретарем только усугубила дело. Комментарии о переговорах и размышления над выходом из ситуации стали более злобные. Хотя куда больше. — Ничего, я найду способ нагнуть их! — У Вас есть идеи? — оживился Ярослав, чувствуя, что агрессия начальника постепенно угасает. — Есть, в отличие от тебя. Но обсуждать это пока смысла нет, надо сначала проверить. — Что ж, тогда я жду указаний, а пока… могу идти? — с надеждой уточнил финансовый директор. Александр махнул рукой, позволяя. Оставшись один на один с собой, он хотел хорошенько обдумать идею, которая пришла в голову еще в стенах банка, сразу после неудачи. Но как бы он не старался, мысли все никак не хотела покидать недавняя ситуация. Красные от подступающих слез глаза, дрожащие губы… Повидал он женских слез в жизни немало и теперь они его не трогали совершенно, ведь это мощное оружие против мужчин и начальства. Бесполезная слабость, в работе она уж точно не поможет, особенно если работа выполнена плохо. Вот только эти слезы никак не оставляли его. Успокоившись, Саша начал трезво смотреть и на вещи, и на свое поведение. Не должен был он так разговаривать с ней. Девушка ни в чем не виновата. И она права — все эти неудачи только его и бывшего президента. Немного узнав ее, он прекрасно понимал, что она сделала все, что могла. И то, что этого оказалось мало, лишь его недальновидность. Он мог бы заранее заставить того же Жданова, ведь знал же, что тот будет протестовать. Но при этом все свалил на нее. Ручка двери опустилась. Александр дернулся было навстречу к посетителю, подсознательно надеясь, что это его секретарь, которая сейчас войдет и как ни в чем не бывало достанет блокнот. Но это оказалась не она. Сестра осторожно прошла. Она окинула внимательным взглядом кабинет, который за пару недель приобрел новые детали в интерьере. Яркие, жизнерадостные панно сменились на сюрреалистичные картины в черно-белых тонах, в которых угадывались образы летучих мышей и птиц. Появились темные, лаконичные элементы декора, как, например, вазы из черного стекла. Бронзовые грифоны осели на тумбе и столе. Кира довольно заметила, что здесь прекрасно обосновались и замысловатые коряги, отполированные морской водой и иссушенные таким же морским бризом. Когда-то в подарок их привезла Кристина из очередного путешествия. Блондинка думала, что брат выбросил их, но, оказывается, они ждали своего часа и подходящего места. Она перевела взгляд на хозяина кабинета. — Договориться не удалось, — она не спрашивала, констатировала. — Еще не все потеряно, есть некоторые мысли. — Однако ты снова не посчитал нужным сдержать себя. Мужчина как-то странно усмехнулся. Сплетни по этому зданию разносятся быстрее взрывной волны. — Не таким бы хотел видеть тебя отец. — Не дави авторитетом отца, — огрызнулся мужчина. — Я прекрасно знаю о своем нраве. — Молодец, вот только твоя секретарша сидит у туалета и сопли на кулак наматывает. Не сказать, что Кире было очень жаль девушку, однако ей не были чужды такие понятия, как справедливость и сочувствие. За это ее и любили работники. Она была жесткой, требовательной, но всегда знала меру. — Ее проблемы! — Нет, Саша, это твои проблемы! Руководитель не должен издеваться над подчиненными. Повторяю, отец не хотел бы, чтобы его сын был тираном для своих сотрудников. Который по счету помощник бежит от тебя? — Кира редко повышала голос на брата, но сейчас был тот самый момент. Как только Александр вступил в должность президента, она то и дело пыталась держать его в рамках. Удивительно, но в министерстве он вел себя иначе. Неужели он думал, что здесь нужно показать себя именно с этой стороны, будто и так никто не знает, что шутить с ним не стоит. — Любимая моя сестрица, не думай, что я буду терпеть твои упреки. Я никогда не критикую просто так. Пришлось указать на некоторые недочеты. — О, я вижу, как тактично ты это делаешь! — съязвила она. — Чего ты хочешь? — не выдержал он. — Чтобы я в ножки ей упал? Если тебе будет легче, то, да, я признаю, что был резок. Довольна? — Неужели прогресс? — всплеснула она длинными, полупрозрачными рукавами. — В кои-то веки Александр сам признал вину. — Не разводи драму! Я всегда признаю свою вину, если действительно неправ! — Ладно, — опустилась она на пуф в углу кабинета. От злости, что накрыла блондинку, не осталось и следа. Кира умела мгновенно задушить эмоции внутри себя, если это не касалось ее личной жизни. — Расскажи лучше, как собрался решать проблемы с банком.