Тьма ведёт меня

Дамблдор стоял чуть в стороне и внимательно наблюдал за работой Кассия и Филча. Старый маг старательно запоминал каждый жест, каждое тихое указание Кассия, каждое движение старого завхоза. Он довольно быстро принял все происходящее и теперь был бы рад тоже поучаствовать в лечении Гарри. - Придержите крыло, лорд Аргус. Вам нужно зажать сустав у основания и подогнуть его под небольшим углом к сфере. Это должно его заблокировать и обездвижить. Аргус кивнул и осторожно перебирая пальцами полупрозрачные пластины крыла поймал трепещущуюся конечность. - Осторожнее! – Предупредил его Кассий, возящийся со вторым крылом. – Нельзя его вывихнуть, иначе можно нарушить ток арканы от ядра к оболочкам. Ничего особенно плохого не случится, но и усугублять и без того неясное состояние ребенка не стоит. - Оно скользкое, - пожаловался Филч, - хуже намыленного угря. - Я могу помочь? – Рискнул предложить свою услуги Дамблдор. - Вы сейчас донор магии и мне важно, чтобы поток шел потоком, без изменения напряжения, - Кассий ловким движением подогнул крыло и прижал его к столу, - но если вы сможете просто придержать в двух местах эту упрямую душу, то это освободит мне руки. Дамблдор с готовностью шагнул к столу и протянул руки к крылу. Мягкий золотой свет осветил каждую морщину и пору на его старых руках. Очень осторожно, бережно и с трепетной нежностью старый маг прикоснулся к чужой душе. Кассий направил его руки, положил в правильных местах и указал каким должен быть нажим. Кивнув, он отпустил крыло и передвинулся к Филчу, чтобы ему помочь ухватиться за крыло правильно. Дамблдор нахмурился, чувствуя, как тело охватывают странные ощущения. И тепло, и холодно. Под языком стало кисло и появился странный металлический вкус. - Магистр Кассий, я чувствую странный вкус. - О, и какой? – Кассий поднял на него взгляд, плечом пытаясь закинуть постоянно падающую на руки косу за спину. - Кисло и металлически. - Не обращайте внимания – это ваше субъективное представление о мальчике. Вы знаете что-то о нем, что вызывает у вас чувство вины и возможно вас связывает какая-то пролитая кровь. Дамблдор нахмурился. - А вы тоже что-то чувствуете, когда прикасаетесь к душе? - Нет, ведь я его не знаю, а вот работа с душами, которые мне знакомы вызывают непередаваемые словами гаммы чувств. А вы, лорд Аргус? - У меня чешутся подмышки и затылок. Еще хочется высморкаться. - Наверно, мальчик доставлял вам хлопот? - Есть немного, - криво ухмыльнулся Филч, всё так же бережно придерживая крыло, пока Кассий запустил руки под мягкие золотистые пластинки металлического бока снитча и искал сустав. - Откуда вы знаете, какое ощущение с чем связано? – поинтересовался Дамблдор, сейчас согласный даже на самый отвратительный Берти Боттс, лишь бы согнать с языка медный вкус. - Таблицы соответствий составлены уже давно и все время пополняются. Разумеется, такая интерпретация ненадежна, так что каждый соулхир должен с осторожностью оценивать свои ощущения. - Соулхир? - О, простите, я пытался подобрать слово, которое будет отражать одну из специализаций мага-миниатюриста. Понимаю, звучит довольно неуклюже… - Соулхир вполне годится. - Магистр Кассий, я вижу под складками несколько проникающих разрезов, - Филч перебил Дамблдора, привлекая внимание Кассия к себе. - Где? - Ну… - Пользуйтесь ориентацией по часам и полюсами. - Когда вы подняли слои над суставом, они перестали скрывать разрезы. Один начинается немного левее и выше, гладкий, ровный, идет к верхнему полюсу, но там, где он заканчивается, ткань оболочки начинает рваться. Второй ориентирован симметрично вниз. Дамблдор, сколько бы не вглядывался, видел только шуршащие мелкой золотой чешуей бока снитча и никаких разрезов. - Сколько слоев вы видите вглубь? Филч близоруко прищурился. - Шесть, возможно семь, смотря как считать. - Еще разрывы есть? - Мне отсюда не видно. - Я сейчас придержу крыло, а вы проведите ревизию по всей сфере. Не хотелось бы пропустить что-то еще. Филч напоминал опытного птичника, который разгребает перья на любимой индюшке, в поисках клещей и паразитов. Лицо, освещенное мягким светом было сосредоточено и спокойно. Закатанные рукава обнажали жилистые тощие руки, которые с удивительной сноровкой ощупывали бока золотого шара. - Аргус так уверенно работает, - удивился Дамблдор. - Это его призвание, - серьезно ответил Кассий, который с таким же вниманием наблюдал за работой завхоза. - То, что таким как мы нужно постигать десятилетиями, он просто видит. Мне пришлось заучивать целые тома сводных таблиц с признаками указывающими на ту или иную проблему, а при работе использовать нагромождения заклинательных формул и артефактов, а лорду Аргусу достаточно просто посмотреть и прикоснуться. Конечно, это не отменяет того, что необходимо глубокое и всестороннее обучение основам, но все равно дар лорда Аргуса - удивительный. Мне не часто приходилось видеть таких одарённых и только один раз - специализированного на душе. - Наверно, ему стоило родиться в Азероте. - Определенно, да. - Скажите, Гарри очнется? – Дамблдор смотрел на сосредоточенного Филча, но обращался именно к Кассию. - Когда мы найдем причину его сна, то да. Мальчик легко отделался – раны оболочек поверхностны и несерьезны. Значит проблема в том, что дементор что-то в него привнес. Скажите, вам известны подобные случаи? - Первый раз встречаюсь с подобным. Дементоры довольно примитивны, если не сказать больше. Разговаривать, да и то с трудом, могут единичные особи. Все остальные интеллектом ушли не дальше тараканов. Я могу с уверенностью вам сказать, что жертвы долго воздействия дементора никогда не засыпают – либо умирают, либо впадают в кататонию, либо сходят с ума. - Вы хотите сказать, что состояние этого ребенка нетипично? - Кассий опять раздраженно дернул головой, пытаясь убрать все время падающую косу. - Скажем так, его состояние не соответствует тому воздействию, которое на него оказал дементор. Последнее время, они странно себя ведут, говоря откровенно. - Вы с чем-то можете связать происходящее? - Разве что с вашим присутствием. – Дамблдор внимательно следил за выражением лица Кассия. Маг нахмурился, почесал подбородок об плечо, помолчал. - У меня недостаточно знаний об этих существах, чтобы ответить вам. Возможно, вы правы, но я не знаю чем их может заинтересовать такой жалкий огрызок души, как я. Ведь они охотятся только за живыми? - Да. Жертвами дементора могут стать только живые разумные. На животных они не нападают. - А на нежить? У вас она вообще есть? - Нежить, насколько мне известно, их тоже не интересует. - Тогда тем более не ясно зачем я им могу понадобиться. - Позволите задать вам вопрос? - Да, конечно. Отвечу на него, если буду в силах. - Вы нежить? – Прямо спросил Дамблдор, нисколько не смущаясь присутствия Филча. Напротив, будет полезным, напугать старика, чтобы он осторожнее относился к новому магу. Филч же даже не вздрогнул, слишком погруженный в свою работу. Его состояние все больше напоминало Дамблдору транс. - Разумеется, да, - Кассий даже фыркнул. – Я же умер, но моя душа не попала в Темные Земли. Согласно последней классификации нежити принятой на триста шестьдесят восьмом совете архимагов Кирин Тор, сейчас меня можно отнести к неуточненному подвиду неупокоенных духов. Но насколько мне известно, таких случаев как у меня еще не было в истории изучения некромантии в Азероте. - Случаев одержимости? - Случаев, когда мертвая, но при этом в полном объеме сохранившая когнитивно-мнестические функции и личность, душа буквально заталкивается не просто в чужое живое тело, а еще и частично срастается с оболочками за всю историю Азерота не было. Упоминать при этом магический договор, который легко и непринуждённо связал наши души даже не хочется. Живое всегда отторгает мертвое, это естественный порядок вещей и я не знаю, почему душа леди Гермиона оказалась... столь гостеприимна. - Может, сыграло свою роль то, что вы похожи? - Исключено! - Фыркнул Кассий. - Ни о каком сходстве даже речи идти не может. - И вы так спокойно к этому относитесь? – Дамблдор приподнял брови. – Я думал, что любой будет в ужасе от перспективы стать нежитью. Кассий криво усмехнулся и покачал головой. - Я спокойно отношусь к тому, что я нежить, ведь это всего лишь характеризует моё текущее состояние. А вот то, как я в этом состоянии оказался меня весьма огорчает, но я не могу ничего изменить в текущем положении дел. - Нежить опасна. - Дикая нежить – безусловно может принести массу проблем, - согласно кивнул Кассий. - А бывает нежить не дикая? – Удивился Дамблдор. - Я, например? – Кассий иронично поднял бровь, находя уместным шутить над совсем несмешными вещами. – Состояние нежити – это другой способ функционирования разумного или условно разумного существа. Ни больше, но и не меньше. – Ответил Кассий, внимательно следящий за тем, как Филч перебирает чешуйки на золотых боках снитча. – Только то, как себя ведет разумный оказавшийся в подобном состоянии имеет значение. У вас бывает разумные виды нежити? - Есть условно разумные разновидности. Личи, да некоторые темные духи. - Личи у вас условно разумные? – удивился Кассий. - Весьма условно, - кивнул Дамблдор. – Это жертвы или темномагических проклятий, или варварских древних ритуалов. Личности мага в таком существе почти не остается, да и сама душа бесконечно страдает, запертая в мертвом теле. - Звучит, как проделки Бвомсамди, - маг задумался. - Бвомсамди? - Один из лоа, которому поклоняются тролли Азерота. Он большой шутник и иногда так наказывает тех, кто имел неосторожность его рассердить. Как нибудь, если захотите, я вам расскажу о нем подробнее. Дамблдор припомнил троллей Азерота показанных ему Кассием и насколько они отличались от тех, что живут в его мире. - У вас тоже есть личи? - Да. Это пусть и не самый популярный в силу понятных причин, но вполне законный способ продолжения жизни некоторыми магами. Более того, маги с выдающимися достижениями при жизни, могут по решению совета Кирин Тора быть подняты личами, если возникнет критическая потребность в их навыках. - Вы шутите, - ужаснулся Дамблдор. - Моя покойная жена была поднята личом и участвовала в отражении вторжения Легиона, где погибла во второй раз, - жестко ответил Кассий. – У Азерота сложная судьба и мы, его жители, должны идти на многое, чтобы сохранить наш мир хоть немного целым. Впрочем, если вас это успокоит, то никого насильно не призывают с того света – мы все пишем завещание где прямо указываем согласны ли мы на посмертную службу в случае потребности или нет. - Я не хотел вас задеть, - Дамблдор постарался добавить в голос мягкости, но мысли у него были отнюдь не радужные. С одной стороны, ему нравилась такая обезоруживающая откровенность пришельца. С другой, старому магу не хотелось, чтобы существо с подобным отношением к некромантии и нежити надолго задерживалось не то что в Хогвартсе, но и в его мире в целом. - Я не в обиде, ведь прекрасно понимаю ваши опасения. Окажись вы в моем положении в Азероте, то, уверяю вас, вам пришлось бы куда хуже, чем мне. Поэтому я искренне вам благодарен за снисхождение ко мне. Пусть леди Гермиона и не понимает всей сложности ситуации, но я, видит Норганнон, в полной растерянности как выпутаться из этой ситуации так, чтобы и душу не искалечить, и юной леди не навредить. Впрочем, у нас еще будет более уместное время для подобных бесед. Вернемся к дементорам. В Азероте подобные существа не водятся, так что я всецело полагаюсь на ваши знания по этому вопросу, лорд Альбус. Дементоры хорошо изучены? - Откровенно говоря, они не особенно располагают к тому, чтобы маги интересовались ими. Мы научились их отгонять, большего магическому сообществу было не нужно. - Вы не искали способов их уничтожить? - Их невозможно убить, только прогнать. - О, магистр Альбус, убить можно кого угодно, нужно лишь найти подход, - хоть маг и выглядел привычно спокойным, но Дамблдор безошибочно чуял скрытую опасность. - Вы говорите со знанием дела, магистр Кассий. – Дамблдор смотрел на мага очень внимательно. - Не могу отрицать обширного опыта в этой области. Вы знаете из какого мира я пришел. И знаете, что я успел застать пришествие Легиона. Так что имел возможность участвовать в той войне и наблюдать за смертью Архимонда. - Я не хотел вас в чем-то упрекнуть, - мягко ответил Дамблдор. - А я и не оправдываюсь, но считаю нужным быть с вами откровенным. – Кассий поднял на него твердый взгляд. – Всегда считал, что честность – лучшая политика. Да и если учесть мое положение в вашем мире, то мне уж точно не стоит заставлять вас понимать мои слова и действия превратно. - Все остальное цело, - Филч закончил осматривать снитч и вернулся к тому месту, где видел разрывы. Он вел себя так, будто прослушал все о чем говорили маги, как что-то несущественное. – Будем шить? - Безусловно, но надо сначала найти то, что оставил дементор. Я отчетливо засек два посторонних включения в оболочках ребенка. Вы должны осторожно исследовать разрезы и прощупать все, куда достанете. Если почувствуете что-то необычное – говорите. Маги снова замолчали, слишком сосредоточенные на том, что делали. Дамблдор смотрел, как руки Филча, почти по самые плечи погрузились в шар. Странно, но кажется, снитч внутри был куда больше чем снаружи. - Тут что-то есть! Одно холодное, твердое и круглое, а второе – жжется, осклизлое и неровное! - Вытащить можете? - Круглое – да, оно будто само в руку идет. А вот второе… - Филч с сомнением покачал головой. - Я могу тоже посмотреть? - Вы не увидите, да и я и не смогу в текущем состоянии. Лорд Аргус, вытаскивайте что можете, я постараюсь разобраться. Филч буквально мгновенно вытащил руку и с любопытством рассматривал свою добычу. - Что это? - Дамблдор буквально в струну вытянулся, стараясь рассмотреть предмет в руках своего завхоза. - Покажите. Филч разжал кулак и продемонстрировал магам небольшой матовый обсидиановый шар. - Позвольте. - Кассий перехватил крыло удобнее и требовательно протянул к завхозу ладонь. Филч безропотно отдал извлеченный из души мальчика предмет магу. - Вы знаете что это? – Дамблдор изнывал от беспокойства и любопытства. Кассий покрутил шар в руках, сначала нахмурился, потом хмыкнул, а потом раздавил его в кулаке, превратив в быстро истаявшую в пространстве пыль. Отряхнул руку об себя. - Отрыжка дементора, призванная размягчить оболочки души, чтобы их удобнее было есть, я полагаю. В любом случае это точно продукт его жизнедеятельности. Наверно, кто-то его спугнул и дементор отпустил добычу не успев закончить начатое. - Как вы поняли что это? У вас нет достаточных знаний об этих существах. – Дамблдор нахмурился, недовльный тем, как споро было уничтожено извлеченное из души Гарри нечто. - Что-то подобное дементор изрыгнул, когда напал на леди Гермиону, но оно быстро истаяло не долетев до нее, потому что уже вмешался я. - Вы ничего подобного не рассказывали. - Я не придал этому значения, полагая, что вы, как житель этого мира, куда лучше меня разбираетесь в местном бестиарии. – Кассий склонил голову в извиняющемся намеке на поклон. – Моя вина. Дамблдор поджал губы, но оправдание мага показалось ему вполне логичным. Впрочем, глубокое неудовольствие от того, что он не смог изучить находку никуда не делось. - Что будем делать со второй находкой? - Филч снова шарил в душе ребенка, погрузив руки в ворох золотых чешуек. - Извлекать, конечно, - пожал плечами Кассий. – Скажите, коллега, в вашем мире распространены духовные паразиты? - У меня есть предположение что это могло бы быть, но мне нужно изучить то, что вы сейчас достанете. Прошу, в этот раз не торопитесь разрушать находку. - Разумеется. - Все это, конечно, хорошо, но я не могу его вытащить! Мерзкое какое. Лицо Филча покрылось испариной, побледнело и скривилось болезненными спазмами. Кассий подобрался и сосредоточился. - На что похоже? - Оно липкое, разъедает руки, и меня уже тошнит от необходимости прикасаться к этой штуке, хотя я за свою жизнь перетрогал немало отвратительных вещей. – Пожаловался Филч. - Можете границы нащупать? Может, стоит по краям подрезать? - Не могу, - Филч с сосредоточенным видом копался где-то в глубине снитча, - оно будто бы уползает из под рук, перемещается туда-сюда, как медуза. А края и вовсе смешаны с тем, что вокруг. - Это довольно плохо. Скажите коллега, мальчик пережил нападение какого-то чудовища? – Кассий снова обратился к Дамблдору. - Да, в глубоком детстве, но это был маг. - Не похоже на заклятие арканы или даже на проклятье. Это что-то очень странное, - Кассий посмотрел на Филча. – Лорд Аргус, займите мое место, я попробую тоже прощупать. Завхоз с готовностью и явным облегчением убрал руки и распрямился, утирая с лица липкий пот. - Последний раз я его нашел в нижней части ближе к профессору Дамблдору. Кассий переложил крыло в руки Филча и уже сам полез в душу. - О! – Омерзения от контакта с этим довеском на лице Кассия не было заметно. - Что там? – Тут же сполошился Дамблдор. - Я видел нечто похожее в Азероте. Существует зачарованное оружие, меч, если быть конкретнее, которое при ударе по живому, не просто его убивает, а поглощает часть души, заключая ее в себе как в филактерии, а потом черпает силы из таких осколков и передает своему владельцу. Чем больше осколков душ поглотит владелец меча, тем большей мощью он располагает. Этот придаток как раз и напоминает такой осколок души. - Какая чудовищная мерзость! – Дамблдора передернуло. – Кому могло прийти в голову создание такой ужасной вещи? - Никто не знает как на самом деле создавалась Ледяная Скорбь, ведь ее в Азерот принесли демоны Легиона. Мы можем предполагать, что она была выкована в кузнях Пылающего Легиона, но, скажу честно, я никогда больше не видел такого мастерства в обращении с душами. Когда пришел Архимонд, он не показал умений достаточных, чтобы сотворить такое. Впрочем, тогда он занимался тем, что выжигал все живое на своем пути и стремился выпить саму магическую основу нашего мира. Возможно, в тот момент ему было не до магических экспериментов. - Вы говорите так, будто восхищаетесь мастерством кузнеца, создавшего такой темный предмет. – Дамблдор хмурился, а голос его становился все холоднее. - Лорд Альбус, я пытаюсь оценить силу врага, с которым пришлось столкнуться. Вы наверняка знаете, что чтобы создать артефакт с определенными свойствами, нужно самому глубоко понимать все механизмы и тонкости творимого волшебства, чтобы создать предмет по механическому воспроизведению всего процесса. Значит ли это, что неизвестный кузнец сам способен творить с душами все что угодно? Я думаю что да. И лучше заранее попытаться подготовиться к столкновению с угрозой такого уровня. - Человеку не дано перепрыгнуть выше головы. - Разумеется, смертные ограничены. Даже боги имеют свои пределы. Но как показывает опыт Азерота, побеждают те, кто не сдается, кто ищет пути победы даже в самых безысходных ситуациях. Был ли шанс у Азерота победить в прямом столкновении с Архимондом? Никакого. Но понимание мироустройства и базовых законов природы позволило извести величайшего эредара без шансов на его возвращение. Кассий со вздохом вытащил руки из души и помассировал переносицу. - Я не смогу извлечь это. Нужны исследования. Измерения. Да и условия неподходящие. Не говоря уже о моем покалеченном и практически не дееспособном состоянии. Судя по всему, это включение провело в ребенке уже много времени и до этого мало себя проявляло. Не будем же торопиться, а лучше вернемся сюда более подготовленными. Думаю, если бы не нападение дементора, этот паразит так и остался незамеченным еще долго. Скорее всего двух инородных включений оказалось слишком много для мальчика, вот и развилась духовная лихорадка. - Я тоже хочу потрогать. - Не уверен, что это хорошая идея, - возразил Кассий. - Я настаиваю. - Как скажете, - маг пожал плечами, - только я вас прошу – ничего не тяните, не рвите и не дергайте. Только аккуратно прикасайтесь. И постарайтесь все также плавно отдавать магические силы. Не хотелось бы, чтобы нас отсюда выбросило из-за резкого перепада арканы. Дамблдор осторожно отпустил крыло и снитч тут же попытался взлететь, но Филч со все большей сноровкой прижал его к столу. Подойдя к тому месту возле которого стоял Кассий, Дамблдор изо всех сил постарался присмотреться к золотому боку. Тихая рябь чешуек, в этом месте была больше похожа на крыло бабочки на ветру, чем на плотную рыбью чешую в том месте, которое не пострадало. Тут чешуйки были потускневшие, местами осыпающиеся, мятые и полупрозрачные, будто растерявшие свою пыльцу. Но Дамблдор не видел никаких разрезов. - Видите начало раны? - Нет. - Тогда закройте глаза и сосредоточьтесь на том, что чувствуют руки. Директор послушался. Его взяли за ладонь твердые, холодные пальцы и потянули. Осторожно раскрыв ладонь, Дамблдор приложил ее к теплому чешуйчатому боку. Под пальцами шуршали и щекотали мягкие пластинки, похожие на фольгу из-под шоколадных конфет – и мягкое, и колкое ощущение. - Чувствуете края? - Нет. - Сконцентрируйтесь на состоянии неподвижности. Постарайтесь просто быть магически нейтральным в области рук. Мягкое шевеление под ладонью ускорилось, мелкой дрожью отдаваясь в руку мага. Дамблдор постарался поднять в душе весь свой свет, тепло и любовь к ребенку, пытаясь передать свои чувства душе мальчика, желание его защитить и помочь. Тревожная дрожь затихала под рукой. - О, у вас есть задатки жреца. Поздравляю. Но Дамблдор его не слышал. Пальцами он внезапно почувствовал просвет в чешуйках, некую проплешину, в которую внезапно ладонь утонула чуть ли не по запястье. Тепло. Запястье охватывали миллионы металлических, почему-то мысленно латунных и золотых гибких лент и пружин. - Хорошо. Теперь осторожно двигайтесь дальше. Не бойтесь, вы не причините мальчику вреда – это самые верхние оболочки и они малочувствительны к травмам. Директор послушался, с усилием продвигая руку все глубже. Это было так странно. Противоречивые ощущения и ассоциации сбивали с толку, но дисциплинированный разум привычно отметал эмоции, сосредотачиваясь только на том, чтоб мягко толкнуть ладонь глубже. Это был и ворох металлической стружки, теплой, только что из-под станка, с виду пушистой и в то же время с миллионами режущих кромок. Это было и как вода, что густела, превращаясь в молочный кисель начинённый битым стеклом и пахнущий шоколадом, смазкой для метел, свежей типографской краской, тыквенным соком, зубной пастой, петуниями, наледью на окнах, холодной золой и где-то там, едва уловимо анисом. Дамблдор каким-то глубоким внутренним чутьем понял – ему доверяют, пускают внутрь, хоть и с опаской, ершась и по-детски капризничая, но все равно доверчиво приоткрываясь. И вдруг… Это. Рука как-то внезапно провалилась в что-то осклизлое, мерзкое, вызывающее чувство гадливости и отвращения. Вокруг запястья будто струна гарроты сомкнулась, прорастая тысячами бледных корешков, попыталась вкрутиться в новое тело. Режущая, противная боль, как от пореза стеклом или бумагой. Потом чувство кислого под языком, едкого на коже и гадливого в целом. А потом пришла тошнота и потоки впечатлений. Целый каскад видений, скручивающихся в бессмысленное нагромождение красок и пятен. Шуршание змеиного тела по каменному полу, запах только что подстриженных розовых кустов. Ощущение родовых путей на лице рождающегося младенца. Вкус разведенного в воде начинающего прокисать молока. И постоянный холод. Холод. Озноб. Гнетущее ощущение враждебности мира и крепнущая уверенность, что все против него. Безысходность. А потом пришла ненависть. Ненависть и ярость, столько дикая и неукротимая, что застилала глаза серыми шторами и заставляла с бешенством кидаться на причину яростных чувств. Гаррота на руке перестала пытаться врасти в него а со скрежетом заскользила, вгрызаясь в плоть и с неприятным скрипом разрезая кость. Дамблдор вскрикнул от боли, но в следующий момент все прекратилось. Кассий резким рывком выдернул его руку из золотого шара. Он стоял возле снитча с растерянностью рассматривая ладонь с глубоким порезом. Кровь, почему-то зеленая и ярко светящаяся, выступала вязкими смолянистыми каплями и неестественно медленно падала на пол. - Лорд Аргус, вытрите с пола все, что на нее накапало, пожалуйста. Тут не должно оставаться наших следов. Сейчас мы поможем лорду Альбусу и будем зашивать разрывы. Приготовьтесь, будьте добры. Филч тут же вытащил из кармана платок, наклонился и аккуратно начал оттирать с пола зеленые капли. Снитч, выпущенный на свободу тут же взлетел вверх, прячась где-то среди балок потолка, куда увереннее держась на крыльях – избавление от отрыжки дементора благотворно на него повлияло. Кассий уже сноровисто перетягивал пострадавшую руку директора неведомо откуда взявшимися шелковистыми розовыми бинтами. - Ну что ж, лорд Альбус, вам была дана подсказка, - Кассий осторожно затянул узлы на повязке и отпустил руку волшебника, - то, что мы нашли в душе ребенка - персонифицировано и имеет к вам очень личные претензии. *** Гарри просыпался долго и как-то уж совсем с трудом. Впрочем. Чувствовал он себя очень даже хорошо. Возможно, если бы не чавканье, хруст и сербанье прямо под ухом, то он бы вздремнул еще пару часов. В животе голодно заурчало, а нос уловил запах тостов с клубничным джемом. Да и сербанье показалось уж слишком знакомым. Так отвратительно неаккуратно мог есть только один человек. Гарри рывком сел на кровати. - Ой! - Рон отшатнулся, проливая на колени чай и роняя свой тост прямо на одеяло Гарри. – Ты мне чуть по носу не стукнул! - Рон! Ох, Мерлин, как я рад тебя видеть! – Гарри сияющими глазами рассматривал похудевшее, но уже вполне розовое лицо, усыпанное веснушками. – Мы с Гермионой ужасно по тебе скучали, а нас сюда не пускали! Давно ты проснулся? - Да вот недавно. Меня все время заставляли пить зелье Сна без сновидений. Первое время я был и не против, но потом уже это поднадоело. – Рон поставил на тумбочку Гарри свою чашку, с сомнением осмотрел тост с налипшим на джем мелким сором и с несчастным вздохом отложил его на тарелку. - Как ты, дружище? – Гарри потянулся к тумбочке и нащупал свои очки, чтобы еще раз осмотреть друга. То, что он загремел в очередной раз в лазарет теперь казалось ему скорее приятным стечением обстоятельств, раз он наконец-то смог встретиться с другом. – Жаль, Гермионы с нами нет, она бы мигом бы почистила все то свинство, что ты тут развел. - А еще за него бы и отчитала, - то ли хрюкнул, то ли фыркнул Рон. – Слушай, а ведь вчера должен быть квиддич, если я еще не совсем потерялся в датах. Кто выиграл? - Понятия не имею, - пожал плечами Гарри. – Мы вчера играли против Хафлпаффа. Но… - Гарри нахмурился, пытаясь восстановить в памяти вчерашний матч. - Но? – подбодрил его Рон. - Но я как всегда вляпался в неприятности, - невесело усмехнулся Гарри. Рассказывать про Грима и дементоров не хотелось даже Рону. – Думаю, скоро мы все узнаем. Тебя когда уже отсюда выпустят? - Мадам Помфри сказала, что сегодня, - радостно ответил Рон и залез на кровать к Гарри с ногами – пол как всегда был холодным, а носки Уизли как всегда надеть забыл. - Здорово. Надеюсь, я тут тоже не задержусь. - Молодые люди, что происходит? – ширма с оглушительным шелестом отодвинулся в сторону, явив перед ними мадам Помфри с сердитым выражением лица. – Мистер Уизли, мистеру Поттеру нужен отдых! И где ваши носки, позвольте узнать? Вам нельзя переохлаждаться, вы еще недостаточно окрепли! Извольте лечь в свою кровать! - Но я прекрасно себя чувствую! – Заныл Рон, но с кровати Гарри все же слез, нащупывая тапки. - Вот и не надо перечеркивать результаты моего труда своей простудой! Марш к себе, мне нужно осмотреть мистера Поттера! А вы мистер Поттер ложитесь на спину. Рон нехотя поплелся к себе за ширму что-то неразборчиво бубня под нос. Гарри снял очки и нехотя откинулся на подушку. - Мадам Помфри, что со мной случилось? - Вы не помните? – насторожилась колдомедик, но ни на секунду не прекращая выводить над своим пациентом замысловатые пассы. - Почему же, прекрасно помню – я упал с метлы, потому что на меня напал дементор. А вот дальше все как в тумане. - Вот и хорошо, что ваша память не пострадала. Думаю, после того как вас осмотрит профессор Дамблдор, я смогу вас отпустить, скажем, в воскресенье вечером. - Почему не сегодня? Я прекрасно себя чувствую! - Потому что завтра вечером, молодой человек! Гарри вздохнул. Если Рона сегодня отпустят, то ему-то точно тут валяться в одиночестве не хотелось. Впрочем, одиночество продлилось не долго – скоро его навестил профессор Дамблдор. С собой он принес пакетик конфет, а Рону, с хитрым подмигиванием подкинул шоколадную лягушку, которую тот тут же начал разворачивать. - Здравствуй, Гарри. Как ты себя чувствуешь? – Взгляд директора был как всегда спокойным, внимательным и теплым. - Прекрасно, профессор Дамблдор! Настолько хорошо, что я уже потерял счет тому, сколько раз я это сказал. Мадам Помфри мне говорила, что может быть отпустит завтра меня после вашего осмотра. Почему не сегодня? - На тебя напал дементор, - серьезно ответил дамблдор, положив сухую руку ему на лоб, будто пытаясь понять есть ли у него жар. – А это не шутки. Ничего удивительного, что мадам Помфри не торопиться тебя отпускать. - Что со мной случилось, сэр? – Гарри сел в кровати и нахмурился. Он считал, что если себя хорошо чувствуешь, все кости у тебя на месте, а кровь не хлыщет фонтаном из сотни маленьких дырочек, то и залеживаться на больничной койке смысла нет никакого. Тем более он так рвался узнать, чем же закончился матч и кто же, черт побери, победил! - Неприятность, которая все же заставит тебя побыть гостем мадам Помфри еще пару дней. Не упрямься, уверен, что отдых пойдет тебе только на пользу. А твои друзья тебе наверняка не дадут скучать. Дамблдор поднялся и уже направился было к выходу. - Профессор Дамблдор, сэр, - Гарри его окликнул. – Кто победил? - К сожалению, снитч потерялся и из-за погодных условий и твоей травмы, решено было закрыть матч по очкам без его поимки. Так что технически победа досталась Хаффлпаффу, хоть мистер Диггори и был против. Не расстраивайся Гарри, уверен, Гриффиндор еще сможет отыграться. – И тихонько прикрыл за собой ширму. - Вот черт! – злобно ругнулась соседняя занавеска. - Угу. Позже, когда пришла вся гриффиндорская команда и в красках, во всех своих ужасающих подробностях рассказала как закончился матч, Гарри почувствовал себя ужасно виноватым. А уж когда узнал новости о своей безвозвратно сломанной метле… *** Когда хлопнула дверь за спиной мисс Грейнджер в классе зельеваренья, Снейп позволил себе немного расслабиться – сдвоенные Зелья Слизерина с Гриффиндором всегда были поводом для головной боли. Сдвоенные зелья третьего курса на которых сидел абсолютный бездарь Лонгботтом – головная боль возведенная в квадрат. Впрочем, сегодня урок прошел условно тихо – он предпочел не заметить патронажа Грейнджер над Лонгботтомом, а та, впервые на его памяти, не издала на его уроке ни единого звука, даже почти переставала шевелиться, когда чувствовала на себе его взгляд. Снейп задумчиво катал по своему столу огромный, неприлично туго свернутый свиток, который оставила Грейнджер после урока, предварительно жутко краснея, но внятно и твердо извинившись перед ним за свое поведение и клятвенно пообещав больше не срывать его уроки. Извинялась она долго, вдумчиво, аргументировала и поясняла причины своего поведения, при этом использовала такие вычурные пассажи в свой адрес, что Снейп даже заслушался, умилённый таким самобичеванием. Да что там, он пару особо заковыристых оборотов решил даже позаимствовать, чтобы от души приложить какого-нибудь очередного тупицу. Понятно, откуда росли ноги этого раскаяния, но, нужно отдать должное этому Кассию, девчонку он и вправду приструнил. Да и объяснить ей хоть что-то касательно ее вопиющего поведения он тоже смог. Хмыкнув, Снейп со скрипом все же признал за Кассием очко в преподавательском таланте. Похоже, он не врал, когда говорил, что был учителем. А может, его военное прошлое дало ему навыки муштры, Мерлин его знает. Снейп успел просмотреть свиток и убедился, что это не просто обширное эссе-исследование по ученическим кодексам, а еще и сводная таблица сравнений разных формул с их плюсами и минусами. Отдельно шел целый раздел по ответственности учителя за своего ученика. И то, насколько продавлены в пергаменте были строчки, Снейп понял насколько жестко ее новый учитель объяснил как она его может подставить. Снейп криво усмехнулся, потягиваясь и тщательно придушивая в себе симпатию к Кассию. Да, он жуткий потусторонний монстр, которого надо бы поскорее прикончить или отправить восвояси, но, видит Мерлин, он действительно смог укоротить язык проклятой выскочке. Может, Хогвартсу нужен кто-то подобный, чтобы привить бестолковым, расхлябанным идиотам хоть чуть-чуть дисциплины. В дверь постучали и тут вошли. Снейп подобрался, исподлобья глядя на незваного гостя. - Что ты тут забыл? - - Отнюдь не дружелюбно спросил он, глядя на вторженца исподлобья. - Извини за вторжение, Северус, - Люпин робко улыбнулся. - Не извиняю. Что хотел? - Мне нужно забрать свой журнал по ЗОТИ. Спасибо за то, что подменил меня, пока мне нездоровилось. Уверен, дети были впечатлены твоей компетенцией. - Если ты называешь недомоганием то, что ты оброс шерстью и носился по Запретному Лесу мочась на каждый куст, то мне остается пожелать тебе скорейшего выздоровления. Ах да, ликантропия же не лечится, как же я мог забыть. Если это все, то я буду благодарен если ты покинешь мой кабинет. А твой вопиюще халатно заполненный журнал я отправил тебе с эльфом еще час назад. - Снейп встал и сгреб в сумку сданные свитки с домашними заданиями включая эссе Грейнджер, который он планировал почитать более внимательно перед сном. Урок был последним, но его труды еще не закончились – впереди ждали горы эссе и домашних работ, унылых и беспросветных в своей бездарности, с редчайшими исключениями на старших курсах. Потом решение проблем факультета и патрулирование. А потом хорошо бы успеть урвать пару часов сна, пока его снова не поднимет чертова бессонница. - Северус, я хотел тебя расспросить о том, что вчера было в больничном крыле. Я не успел к вам присоединиться, а профессор Дамблдор уже успел запечатать дверь. – Люпин мученически закатил глаза, старясь проигнорировать едкие насмешки Снейпа. Видит Мерлин, он за свою жизнь и не такое про свою болезнь наслушался. - Почему бы тебе не поприставать с этими вопросами к самому Дамблдору? У меня нет времени на такие глупости. - Я правда переживаю. Тем более в этот раз пострадал Гарри и очень серьезно. А ты там был и мог бы… - Не мог, Люпин. – Снейп встал. – Я точно знаю, что МакГонагалл тебе все рассказала, так что твои жалкие попытки завязать разговор меня раздражают. Говори, что тебе надо и уходи. Оборотень покачал головой. - Слушай, я понимаю твою злость на меня. - Не понимаешь. - Хорошо, я до конца не понимаю твою злость на меня, но я бы хотел, чтобы мы могли быть хотя бы коллегами. - Мне-то это зачем? – Снейп изогнул бровь. - Я веду Зелья, ты - ЗОТИ, нам нет нужды пересекаться. - Потому что так ведут себя взрослые люди? - Люпин, не заставляй меня вышвыривать тебя из моего кабинета с помощью проклятий и матов. Мне нахер не нужно общение с тобой. И твои попытки ко мне лезть просто омерзительны. Тебя-то самому не стыдно? – Как знаешь, Северус. Я просто хотел сказать тебе, что сожалею о многом. Если ты когда-нибудь сможешь принять мои извинения я с готовностью их тебе принесу. И еще я хотел тебя поблагодарить за аконитовое зелье. - Скажи спасибо Дамблдору, - выплюнул Снейп и скривился. Внутри было сухо и зло. Слова Люпина будили в душе привычную смесь из боли, ярости, гадливости, сожалений. – А свои извинения оставь при себе, мне они не нужны. - О, его я тоже поблагодарил, - кивнул оборотень и подошел ближе. В руках он держал какой-то сверток. – Прекрасно понимаю, что без его настойчивых просьб, ты бы не стал себя утруждать. Снейп фыркнул, закатывая глаза: - Ты хотел сказать «безапелляционного приказа»? - Тебе виднее, как у вас там было. В любом случае, - Люпин аккуратно положил на край стола сверток, - я тебе благодарен за помощь, независимо от того насколько она была добровольной. Зелье твоего приготовления на порядок лучше того, которым я пользовался раньше. Это было одно из самых спокойных полнолуний за долгие годы и я ценю это. Хорошего дня, Северус. Он кивнул и вышел, аккуратно прикрыв дверь. Снейп молчал, чувствуя неприятный осадок после разговора – он отдавал себе отчет насколько по-детски он себя сейчас вел. Потянувшись, он взял в руки сверток, намереваясь его выбросить, но любопытство победило и Снейп развернул подарок. Плитка хорошего белого шоколада, мешочек кофейных зерен и пачка сигарет именно таких, которые он курил. - Чертов волчий нюх! *** Адалаис’тэль приходил в себя постепенно. Сознание медленно собиралось из кусочков и обрывков – фрагмент воспоминания там, пару бессвязных мыслей тут. В какой-то момент в голове прояснилось и он почувствовал свое измученное тело, будто кто-тот рубильник включил. Было тепло, как в живой утробе. Это тепло окружало его со всех сторон, но не сдавливало, придавало телу приятную легкость и было знакомо до мелочей. Он уже бывал в этих укутывающих объятиях. Нестерпимо зудела кожа до того обожжённая Светом, ему даже казалось что она отходит почерневшими пластами, прорастая привычной серой плотью. Голова раскалывалась, особенно сильно распирало правую глазницу, куда ему пришили мурлочий глаз. На поверхность всплыла мысль о том, что как хорошо, что он уже лишен необходимости дышать – грудь, до того распиленную и разделанную Мерзоцидом как свиную тушу на бойне, стягивало стальными пилами боли. Навалилась тошнота. И это чувство было таким внезапным, острым и сверхъестественно правдоподобным, что мракопадший удивился – так сильно он не чувствовал свое тело с тех пор как был живым. Чувство было неприятным, но он не торопился его подавлять, слишком истосковавшийся по ощущению живого тела. Чуткое ухо уловило тихое потрескивание фитилей в свечах да ровный гул мананакопителей. И больше ничего – ни многоголосого хора агонирующих жертв посреди бесконечного праздника Багровых Залов, ни треска приборов и хлюпающих воплей питомцев Мерзоцида. Даже свиста ветра в многочисленных стрельчатых арках и окнах в покоях прекраснейшей Синдрагосы слышно не было. Тишина, столько глубокая, столь полнотелая, что хотелось ее нарушить, сломать ее тонкий ледяной наст. Но Адалаис’тэль сдержал свой порыв, желая сначала понять где же он оказался. Он постарался осторожно потянуть носом, стараясь попробовать воздух так, чтобы ноздри не шевельнулись, а по жидкости, в которую он был погружен по самую грудь, не прошло и малейшей ряби. Сознание привычно разложило всю гамму запахов. Сверху – старый лед, промороженный мрамор, зачарованное железо и покрытый инеем шелк. Холодная часть запаха была почти что родной за столько лет жизни в Цитадели Ледяной Короны. Он все еще здесь. Снизу – тяжелый дух тлена, разложения, кишечного содержимого и цветы. Так пахло по всем владениям Плети, но только в одном месте его пытались облагородить драгоценными маслами ледяного зева, черного лотоса и снолиста. А в сердце пахло нагретой медью и самой обычной человеческой кровью которая уже начала подгнивать и издавала неповторимый запах гнили и железа. Шевелиться не хотелось, чтобы не привлекать внимание того, кто его засунул в омут регенерации. Запахи и звуки уже подсказали Адалаис’тэлю, где он находится, так что мысли о снисхождении Королевы он отбросил сразу. Уж точно не после того, как его отдали Мерзоциду за мыслепреступление против Господина. Королева его списала окончательно и бесповоротно, а значит и имя его уже забыла, слишком увлеченная утехами со своими консортами и фаворитами. «Интересно, зачем я мог понадобиться Леди? Она же на дух не переносит мою породу. Впрочем, если она смогла заставить Мерзоцида расстаться с новой игрушкой и еще расщедрилась на мое полноценное лечение, то видит во мне какую-то пользу. Леди, конечно, не Кел`Тузад, но из имеющихся вариантов - лучший». Оттягивать неизбежное было бесполезно, так что Адалаис’тэль открыл глаза. Зрение двоилось – мурлочий глаз видел все почти монохромно и контрастно, а уже выросший родной – ярко и приятно. Над поверхностью бурой жижи клубился пар, по краю медной купели медленно оплывали свечи из синего воска, испуская тот самый аромат цветов, меда и холодного ладана, который так любила Смертный Шепот. Рядом стояла мать. Женщина была все еще одета в ливрею Кровавого Квартала, но с груди сорвали нашивку принадлежности к отряду личной прислуги. - С возвращением, Адалаис’тэль. – Она смотрела на него не мигая и мракопадший с неудовольствием заметил, что следы разложения на ее лице стали заметнее. Серое лицо заострилось, ноздри почти спались, на скулах просвечивали кости, а губы, дряблые и черные, отвисли вниз, обнажая крупные желтые зубы. Королева больше не делилась своей силой с изгнанной служанкой, что ускорило распад ее тела. - Плохо выглядишь. Если так будет продолжаться, то ты не сможешь выполнять свои обязанности. Иди ко мне пока омут теплый. Можешь не раздеваться, если есть сменная одежда. - Мне позволено? – Она склонила голову на бок. - Да. Мама склонила голову и, подобрав юбки, осторожно влезла в чан, устроившись напротив него. По ее лицу скользнула тень облегчения. - Рассказывай. - Тебя не было две недели. Потом в Аула Сангвуинис открылся портал через который вернулась мертвая свита Леди с останками благородного Кел`Тузада, тобой и твоими подчиненными. Точнее с тем, что от них осталось. Свита тут же удалилась в Храм, тебя я забрала в твои покои. Останки Фариэлла, Туанера и Калекса очистили и преподнесли Лорду Ребраду. Я пыталась ухаживать за тобой, но твои раны были очень тяжелыми, отравление Светом слишком серьезно так что я мало что могла сделать. Потом у тебя начался бред и ты наговорил… всякого. А потом тебя забрали. - Что я говорил? – сухо поинтересовался вампир, рассматривая потолок украшенный пурпурными полотнами шелка и паутины. - Крамолу, - кратко ответила женщина. - Ясно. А что с тобой было? - Меня передали Сутре Золотой Иголке в услужение вместе с твоими покоями. - Она давно хотела на мое место, так что я не удивлен. - Сутра надолго не задержалась – ее упокоила Сага’Азрет, которая пришла за тобой, а нашла ее. Сутра решила, что какая-то дохлая паучиха ей не ровня и решила ее проучить «за дерзость». - Проиграть заклинателю могла только полная бездарность. Я рад, что мое место не достанется такой тупице. - Сага’Азрет именем Леди Смертный Шепот приказала мне собрать все твои вещи и отнести в Храм. Это место пока что выделено для твоего пребывания. - И ты послушалась приказа служанки Храма? - Адалаис’тэль задарал бровь. – Раньше ты была куда горделивее. - Смерть иногда меняет характер, - мягко ответила женщина. – А потом Леди лично принесла тебя и оставила тут, приказав мне привести тебя в порядок. Теперь тебе нужно как можно скорее явиться к Леди после того как ты, как она выразилась, «примешь вид не столь оскорбительный для ее взгляда». - Надеюсь, она не имела в виду лишить меня плоти? - Раз тебе предоставили лучший омут, то твоя плоть останется при тебе. Адалаис’тэль посмотрел на мать – ее лицо уже не казалось таким худым, а с глаз медленно сходили бельма. - Помоги мне избавиться от подарка Профессора. Женщина кивнула и пересела ближе, породив волну. Мутная жижа с тяжелым плеском ударилась об края чана, но на пол не выплеснулась. - А если новый не вырастет? - Вставлю туда зачарованный опал. Женщина придержала одной рукой его за затылок, а пальцами второй отогнула опухшее воспалённое веко, скользя по липкой поверхности мурлочьего глаза вглубь глазницы. - Ты знаешь зачем нас забрали? - Адалаис’тэль смотрел прямо перед собой, чтобы матери было удобнее ухватиться за глазное яблоко. - Мне не говорили. – Она нахмурилась, пытаясь подцепить острым ногтем глазной нерв. – Но я уверена, что ты не долго останешься в неведении. Мракопадший не смог сдержаться и поморщился, когда мать наконец-то смогла ухватиться за нерв и начала выкручивать глаз. - Можно быстрее? - Извини, но Профессор Мерзоцид пришил его сухожилиями поганища, а они очень прочные, сам знаешь. Потерпи, пожалуйста. - Твое извечное «потерпи», - фыркнул Адалаис’тэль. – «Потерпи, пожалуйста, мозоли от меча скоро загрубеют и перестанут болеть», «Потерпи, пожалуйста, мастер меча Кадем конечно груб и нетерпим, но он лучший учитель Луносвета», «Потерпи, пожалуйста, ты скоро смиришься с путем воина Благородного Дома», «Потерпи, пожалуйста, жажда скоро отступит». Смерть тебя не так уж и изменила. - А ты никогда терпением не отличался, - улыбнулась мать и с чавкающим хлюпаньем наконец-то вырвала глаз. На щеку тут же плеснуло вязкой сукровицей и кровью. – Даже смерть не смогла справиться с твоим упрямством и неумением ждать. - У меня впереди целая нежизнь, чтобы научиться, - невесело пошутил Адалаис’тэль. Женщина попыталась оттереть с его щеки грязь, но только еще больше размазала. Грустно улыбнувшись, она нащупала его ладонь и осторожно что-то ему дала, аккуратно сжав его пальцы своими. - Жаль, что ты вернулся. - Мы будем терпеливы, чтобы это изменить, мама. Адалаис’тэль сжимал в кулаке фамильную серьгу, но не торопился ее надевать.