Тьма ведёт меня

Гермиона по привычке прокрутила браслет на запястье и, покачавшись с пятки на носок, побежала в гостиную Гриффиндора. — Рада тебя видеть, дорогая, — благосклонно улыбнулась ей с портрета Полная Дама. — Добрый вечер, — вежливо поздоровалась Гермиона и шепнула пароль. Полная Дама кивнула и пропустила девочку в гостиную. — О, Мерлин, неужели это сама мисс Грейнджер снизошла до простых смертных? — довольно громко сказала Лаванда Браун, толкая локтем сидящую рядом Патил. Парвати что-то недовольно прошипела, когда из-за толчка под руку от подруги поставила здоровенную кляксу на домашнюю работу по зельеварению. Поэтому и взгляд который достался Гермионе был отнюдь не ласковый. — Я тоже рада тебя видеть, Лаванда, — как можно нейтральнее ответила Гермиона и опять потянулась к браслету. — Ты не видела Гарри и Рона? — Понятия не имею, где они, — ответа Лаванда и откинулась на спинку кресла, покачивая пером в руке. — Уж от кого я не ожидала такого зазнайства, так это от тебя, Грейнджер. — Что ты имеешь в виду? — нахмурилась девочка и подошла ближе. — И ты не могла бы говорить на полтона тише? А то еще не вся башня в курсе твоих претензий ко мне. — Я, конечно, понимаю, что ты самая умная ведьма потока и все такое, — Лаванда смотрела на бывшую соседку с неприязнью, — и я конечно понимаю, что Особо Важный и Секретный Проект по Древним Рунам куда важнее Гриффиндора. Но серьезно, не могла бы ты хоть немного спуститься на землю, Грейнджер? Того и гляди, все решат, что твой галстук должен быть другого цвета. — Прости? — Гермиона сжала губы, отчаянно кусая себя за щеку, только бы не сказать что она думает о несчастной пустоголовой болонке по кличке Браун. — Ты не у меня проси прощения, Грейнджер, — Лаванда еще раз смерила ее неодобрительным взглядом, — а у Гриффиндора. Уже месяц, как живешь в отдельных покоях, как какой-то чистокровный сноб, на занятиях сидишь отдельно от всех, будто никто не достоин быть рядом с твоим зазнавшимся величием. Посмотри в окно, Грейнджер, что ты там видишь? Девочка непроизвольно кинула взгляд на стекла. — Ничего особенного. — А я вижу за окном конец октября и это третий раз за два месяца, когда ты почтила своим вниманием нашу недостойную дыру лишь по недоразумению называющуюся гостиной Гриффиндора. — Что за бред ты несешь, Браун? Ты что, опять подралась с Паркинсон и проиграла ей по очкам? — резко ответила девочка, сжимая кулаки. Было вдвойне больнее слушать такие обвинения из-за того, что они были несправедливы, а рассказать правду и все объяснить Гермиона никак не могла. А отдельно она сидела только потому, что профессор МакГонагалл и директор Дамблдор разрешили ей включать браслет на занятиях, чтобы магистр Кассий тоже мог слушать лекции в целях улучшения его навыков речи. Вот и приходилось ее отсаживать на отдельную парту впереди всего класса, чтобы никто не смог заметить ее голубого левого глаза. Девочке и в голову не могло прийти, что кому-то могло в голову прийти оценить эту ситуацию именно под таким углом. — Бред? — выгнула бровь Лаванда. — Ну тогда, может быть ты сама объяснишь нам, сирым да убогим, что случилось? — Гермионе ничего не надо объяснять. Сирые недостойны, а до убогих — не дойдет. Гермиона, которая готова была уже расплакаться под тяжелыми взглядами гриффиндорцев, оглянулась. По лестнице спускался Гарри и улыбался ей как всегда радостно и открыто. — Привет, Гермиона! Неужели страхолюдина Бамблинг наконец-то выпустила тебя из тюрьмы? — Не называй профессора Бамблинг строхолюдиной! — возмутилась Гермиона, делая шаг на встречу другу. — Пф, вместо того, чтобы поощрять такое зазнайство, лучше бы ты с Роном перестал с ней общаться. — Не тебе решать с кем мне общаться, — хмуро буркнул Гарри и потащил Гермиону из гостиной. — Я вижу, что она на тебя плохо влияет! — не унималась Лаванда, которая уже начала было праздновать победу над деморализованной соперницей. Она действительно считала, что Грейнджер вела себя последний месяц как какая-то…. слизеринка! — Внутреннее око протри, запылилось поди, — Рон скатился с лестницы и подхватил Гермиону под вторую руку. — Дурак! — Болонка! Дверь из гостиной отрезала от ушей друзей полный возмущения и негодования вопль. Гермиона немного нервно рассмеялась. — Я будто вместо своей гостиной на минном поле оказалась. — На чем? — не понял Рон. — Это такие маггловские взрывающиеся штуки. Очень опасные, — отмахнулся Гарри. — а ведь правда, Гермиона, мы ужасно по тебе соскучились. Почему ты так себя странно ведешь? Девочка, которую плотно подцепили на буксир и волокли куда-то прочь из замка, вяло трепыхалась. — Куда вы меня тащите? — К Хагриду. Он, между прочим, спрашивает о тебе, жалуется что ты совсем перестала его навещать. Гермиона уперлась каблуками в пол намертво. — Нет! Мальчики отпустили ее и с удивлением посмотрели на подругу. — Почему? — Я… — Гермиона потупилась, хватаясь за браслет. — Я… — Ну? — нетерпеливо наступил на нее Рон. — Я боюсь! — зажмурившись, выпалила Гермиона. — Чего?! — хором удивились мальчики. — Дементоров. Гермиона не лукавила — после того случая в поезде она будто стала ощущать их присутствие. И чувства, которые будили в ней эти существа явно отличались от тех, которые должны были быть у нормальных волшебников. Ее шокировало еще и то, что она отчетливо ощущала неуемное стремление дементоров добраться до нее. Откуда она это знала? Гермиона не понимала, но каким-то чувством, что засело у нее вдоль позвоночника она догадывалась, что эти существа не делают ей зла. Она нервно засмеялась, пряча лицо. Ну да, скажи кому, что она понравилась дементорам и ее упрячут в Мунго. — Глупости какие! — фыркнул Гарри. — Ничего не глупости! — девочка упрямо вздернула подбородок и отошла к одному из окон. Они успели пройти треть пути и сейчас оказались как раз на ее этаже. — Эти существа опасны, и Министерство их не контролирует. Я физически не могу заставить себя выйти в темное время на улицу, зная, что они тут. — Когда ты успела стать трусихой? — спросил Рон, залезая на подоконник. — Напомнить, как ты относишься к милашке Арагогу? — скептически заметила Грейнджер. Рон сдулся. — Ну хорошо, не хочешь идти к Хагриду, давай пойдем к тебе, — хмуро сказал Гарри. — тебе и правда стоит нам с Роном кое-что рассказать. — О чем ты? — напряглась девочка. Рон наклонился ближе и тихо шепнул. — Например, о твоем соседе. Гермиона зажмурилась. * * * - Гарри, я не могу ничего рассказывать! — Гермиона металась по своей комнате, натыкаясь то на кресло с сидящим в нем другом, то на столик с тремя чашками. - Да сядь ты, не мельтеши, — Рон сидел за ее столом и хмуро наблюдал за подругой. Гермиона плюхнулась на кровать и потеснила недовольно взрыкнувшего на нее Мистера Бигглсуорта. Кот открыл огромные голубые глаза, обвел собравшихся взглядом переполненным плохо скрытым отвращением и снова скрутился гигантским черно-рыжим меховым шаром. — Профессор Дамблдор запретил мне кому-либо рассказывать о… произошедшем. — Ну, если учесть что мы УЖЕ кое-что знаем, то уж точно не случится ничего плохого, если ты просто дополнишь историю деталями, — хитро прищурился Гарри. — Нет, Гарри, так нельзя! Профессор МакГонагалл тоже мне не разре… — Не разрешает что? — хмыкнул Рон, — Рассказать друзьям, что в тебя вселилась какая-то темная тварь? — Он не тварь! — вырвалось у Гермионы. — Он?! — подался вперед Рон. Девочка зажала рот руками и замотала головой. — Ребята, простите, я правда не могу… — Не можешь сказать, что живешь вдвоем с каким-то хмырем? — лицо Рона начала заливать краска, отчего девочка стало казаться, что его натерли томатной пастой. — Удивительно, что МакГонагалл не против. — Он ничего не видит! — возмутилась Гермиона тоже отчаянно краснея. — И не слышит! — Уверена? — Да! — она задрала рукав и показала мальчикам светящийся синеватыми рунами браслет. — Вот! Мне это дал профессор Дамблдор! Мальчики подошли ближе, рассматривая странную вещицу. — Никогда не видел ничего подобного, — сказал Рон, трогая пальцами металл. — Ужас, он такой холодный. — Да? — удивилась девочка, которая всегда считала, что браслет умеренно прохладный. — Как лед! Как ты его носишь? — Ну… — она пожала плечами, — мне нормально. Привыкла. — Выкрутилась она. — Что тут написано? — спросил Гарри, тоже трогая браслет и сразу же отдергивая руку. — И правда, очень холодный. Гермиона одернула рукав, пряча артефакт. — Я не знаю. Это на языке магистра Кассия. — Все таки ты признаешься? Девочка с раздражением закатила глаза и сложила руки на груди. — Откуда вы узнали? — Подслушивали и подглядывали, — пожал плечами Гарри. — Мантия-невидимка, помнишь? Гермиона пожала плечами. — Почему-то я не удивлена. Но я недовольна тем, что вы за мной следили. Это отвратительно. — Мы не за тобой, — Рон почему-то опять краснел. — За Снейпом, за Бамблинг, за МакГонагалл. — А за профессором Люпином не забыли? — А профессор Люпин нас как-то подозрительно легко вычисляет, и мы после первого раза перестали рисковать, — Гарри немного сконфужено взлохматил волосы и вернулся в кресло допивать свой чай. — И что вы выяснили? — Лучше ты сама расскажи, — Рон сел рядом с Гермионой и протянул руку, чтобы погладить кота. Кот открыл один глаз, смерил взглядом тянущуюся к нему потную ладошку, потом упер немигающий взгляд в наглеца. Рон смутился и убрал руку. — Вот же ж шапка дранная! Мистер Бигглсуорт открыл второй глаз и демонстративно зевнул, показывая бледно-серый язык и длиннющие клыки. — Лучше не нервируй его, — посоветовала Гермиона, запуская руку под меховое брюшко кота. — Тоже мне, царь зверей выискался! — недовольно буркнул мальчик, но от греха подальше пересел на кресло. — Гермиона, пойми, мы же беспокоимся за тебя, — спокойно сказал Гарри. — Ты же умная, просто представь как со стороны выглядит твое поведение в глазах окружающих? К тому же ты нас избегаешь уже почти два месяца с того происшествия на ЗОТИ. — Я вас не избегаю! — Да? — скептически протянул Рон, запуская руку в вазочку с конфетами, которые запасливая Гермиона сохранила еще из тех, что мама ей положила с собой. — Ты от нас прячешься то в библиотеке, то запираешься в своей комнате. А твое расписание до сих пор вызывает у меня недоумение тем фактом, что ты успеваешь хотя бы моргать! — Давай Гермиона, рассказывай уже что это за Кассий и что вообще происходит. Гермиона вздохнула и начала свой рассказ. Похоже, ей и правда деваться от друзей некуда. Да и незачем. * * * — А в воскресенье профессор Дамблдор наконец-то собирается поговорить с магистром Кассием о его родном мире. — Закончила свой рассказ Гермиона и допила остывший чай. — Круто, — протянул Рон, — это больше похоже на сказки. — Если бы, — протянула Гермиона. — А ты можешь нас познакомить? — заинтересовался Гарри. — Было бы классно, если бы этот твой сосед нас чем-нибудь поучил. Если он, конечно, действительно такой крутой боевой маг из другого мира. — Ну-ну, — хмыкнула Гермиона, — он никого не будет учить. — Почему? — Потому что ему профессиональная этика не позволяет. — Что не позволяет? — спросил Рон, дожевывая последнюю конфету. — Этика, — по слогам проговорила Гермиона, снисходительно глядя на друга, — это совокупность этических и поведенческих норм, обеспечивающая нравственный аспект деятельности педагога и взаимоотношений, обусловленных педагогической деятельностью. — Я ничего не понял кроме того, что если ты кем и одержима, так это призраком библиотеки. — со смехом ответил Рон. — Кстати, Гарри, ты завтра как, готов брать штурмом Хогсмид? Гарри, погрустнев, откинулся на спинку кресла. — Дядя Вернон отказался подписать разрешение. А других опекунов у меня нет. — А тётя Петунья? — спросила Гермиона. — А она как верная жена никогда ничего не сделает без одобрения своего мужа, — фыркнул Гарри, все так же рассматривая беленый потолок. — А если попросить профессора МакГонагалл? — разродился идеей Рон облизывая перепачканные шоколадом пальцы. — Фу, гадость какая, — поморщилась Гермиона, — тебя миссис Уизли не учила мыть руки? — Учила, но шоколад смывать жалко, — шутливо ответил Рон и со смешком встал, — где у тебя ванная? — Не трогай! — подскочила с места девочка, — ручку запачкаешь! Я сама тебе открою. Пока Рон мыл руки, Гермиона вернулась к Гарри, что с прежним унынием рассматривал потолок. — Я думаю, что профессор МакГонагалл ничего тебе не подпишет, но если хочешь — попробуй. — Звучит не очень обнадеживающе, — кисло ответил мальчик и почесал нос. — Не расстраивайся, пойдешь в следующий раз, — девочка убрала со стола вазочку, переполненную фантиками, и высыпала содержимое в спрятанное под ее письменным столом мусорное ведро для бумаг. — Тем более, Блэка скоро поймают. Помнишь, ты сам мне позавчера показывал «Ежедневный пророк» со статьей о том, что его видели рядом с Хогсмидом. Учитывая, сколько тут дементоров и авроров — ему не долго осталось бегать на свободе. — Блэк не такой дурак, в Хогсмиде ему делать нечего. — Со вздохом ответил Гарри и сел ровнее, — но я все равно попробую поговорить с МакГонагалл. Ну а вдруг? В дверь резко постучали. Гермиона подскочила, уже по одной манере догадываясь о том, кто стоит в коридоре. — Добрый вечер, профессор Снейп! — она постаралась закрыть собой щель в двери, чтобы профессор не увидел ее гостей. — Мисс Грейнджер, не знаю откуда вы приехали и где жили, но ваши манеры оставляют желать лучшего, — растягивая слова Снейп буравил ее черными холодными глазами. — Простите? — она задрала брови пытаясь понять что на этот раз. — Я должна была вас пригласить? — Хоть и не существует ни одной реальности в многообразии мультивселенных, где я бы принял подобное приглашение, но приличия были бы соблюдены. Гермиона вздохнула и выдавила из себя нейтральную улыбку. После того как она была вынуждена проходить процедуру проверок на прогрессирование ее одержимости в компании страшного профессора практически три раза в неделю на продолжении уже двух месяцев, он ее уже не пугал как раньше. Хотя и раздражал безмерно. — Эм… Я должна подойти в заклинательный зал? — попыталась она вернуть беседу в конструктивное русло. — Да. Жду вас там через пять минут. И передайте своим дружкам, что сидеть у молодой девушки в такое время — верх неприличия. Выполнив свой коронный разворот, он буквально в два шага исчез за поворотом. — Чего он от тебя хотел? — недовольно пробурчал Рон, вытирая руки полотенцем. Его волосы были немного влажными и взлохмаченными, а лицо порозовело от холодной воды. «Иногда есть польза от говорящего зеркала» — подумала Гермиона примерно догадываясь кто смог надоумить его еще и умыться. — Профессор следит за моим здоровьем. — А ему, значит, прилично вламываться в комнаты молодых девушек по ночам? — хохотнул Гарри, — впрочем, единственная девушка, которая обрадуется его визиту - так это Филч. — Гарри! — ахнула Гермиона. — Какая гадость! И вообще, профессор Снейп прав — вам уже давно пора возвращаться. Отбой через десять минут. Мальчики засобирались на выход. — Ладно, не злись. — похлопал ее по плечу Рон. — Завтра расскажешь, что от тебя хотела это облезлая летучая мышь. — Спокойной ночи, Рон! — немного более резко, чем хотела ответила Гермиона и вытолкала друзей в коридор, вышла за ними и заперла дверь. — Гарри, увидимся за завтраком. И побежала на очередное обследование. Утром, сидя за завтраком, Гермиона вяло жевала тост с апельсиновым вареньем и наблюдала за ругающимся Роном, который костерил МакГонагалл не переставая на все лады. Как она и предполагала, профессор отказалась подписывать разрешение на посещение Хогсмида, и Гарри вынужден был провести весь день в Хогвартсе, зная, что его друзья впервые идут гулять в магический городок. Гермиона с укором смотрела на Рона, но его красноречие от этого нисколько не страдало. Гермиона проглотила сладкий кусок хлеба и сказала: — Гарри, не расстраивайся. Я думаю, что это к лучшему. Согласись, Блэк опасен. — Не соглашусь, — буркнул мальчик, кроша свой тост в тарелку с недоеденной овсяной кашей. Он уже неделю постоянно слушал, как буквально весь Гриффиндор стоит на ушах и обсуждает что да как будет делать в Хогсмиде. А он вынужден будет сидеть с малявками. Гарри вздохнул. — Да ладно тебе! — Рон хлопнул Гарри по плечу. — Сегодня же Хэллоуин! Праздник! Весело будет, а вечером в Большом зале еще и праздничный ужин. — Да-да, — поддержала его Гермиона, пытаясь подбодрить друга, — я даже на пятом этаже чувствую как пахнет тыквой. Уверена, сегодня все будет очень вкусно. — Угу. — мрачно кивнул Гарри: праздник праздником, но поход в Хогсмид не заменит ничто. Что-то ему подсказывало, что дядя Вернон никогда не подпишет эту несчастную бумажку. Печаль Гарри привлекла внимание всего факультета — многие пытались утешить его или хоть как-то помочь. Дин, например, уже давно хвастался, что так ловко подделал свой аттестат за младшую школу, что даже его учительница не заметила подвоха. — МакГонагалл уже в курсе, что Дурсль мне ничего не подписывал. — А ты под мантией можешь, — шепнул на ухо Рон. — Не вздумай! — прошипела в другое ухо Гермиона. — Дементоры прекрасно видят сквозь что угодно. Ты можешь попасть в крупные неприятности, если они на тебя нападут. — Гарри, я понимаю, что мое мнение для тебя не является авторитетным, однако как твой друг и старший ученик, я позволю выразить свое мнение. — К ним привлеченный шумом подошел Перси. Рон закатил глаза и изобразил неудержимую рвоту. Брат царственно проигнорировал его и продолжил: — Хогсмид совсем крохотный — одна улица и та грязная. В «Зонко» можно убиться, а в кафе ничего особенного нет. Ну, может быть разве что в «Сладком королевстве». Но видит Мерлин, ты уже достаточно взрослый, чтобы не сходить с ума по сладостям как маленький. — Шел бы ты Перси, — грубо буркнул Рон, — и без тебя тошно, так еще и ты своим занудством добиваешь. — Рональд, я бы попросил тебя хоть иногда вспоминать о манерах. — А я бы попросил тебя хоть иногда вынимать палку из задницы. — Рон! — одновременно возмутились Гермиона и Перси. — Я обязательно напишу матери о твоем поведении! — Перси развернулся и ушел к своим друзьям по курсу. Гарри не выдержал и зафыркал от плохо сдерживаемого смеха. Гермиона фыркнула и встала, вытирая губы салфеткой. — Хорошо, что тебе уже лучше. Мы принесем тебе много-много сладостей, — пообещала она. — Правда Рон? — Конечно! Гермиона воз, а я — тележку. — Разухмылялся Рон. — Это еще почему я воз? — удивилась Гермиона. — Потому что у тебя денег больше, — легкомысленно ответил младший Уизли. — Да ладно, не стоит утруждаться, — отмахнулся Гарри. После слов Перси о сладостях их как-то странно расхотелось. — Отдохните там и за меня! Он проводил друзей в холл и с тоской наблюдал, как рыжая макушка Рона и кудряшки Гермионы прошли строгую сверку у Филча с его списком и в общем потоке вышли за ворота. День обещал быть тоскливым. * * * Хогсмид оказался удивительным местом, которое сейчас в конце осени утопало в ярко-желтом, охряном и карминном. Налетающий порывистый ветер срывал листья и горстями швырял их в лицо. Гермиона с мечтательной улыбкой выудила из волос запутавшийся в кудряшках кленовый лист. Пока Рон что-то рассказывал про какого-то Виктора Крама, Гермиона рассматривала лист в своих руках. Лист был крепенький, с упругим жестким черенком. Края его уже побурели, стали ломкими и скрутились, сама лапа листа была пронзительно яично-желтая, а в самом низу сохранилось темно-зеленое пятно. Разорвав лист на мелкие клочки, Гермиона поднесла его обрывки к носу и с упоением вдохнула горько-травный аромат осени, октября, почему-то корицы и запаха горящей бумаги. На душе было светло и хорошо. Солнышко пригревало затылок и казалось, что проблем нет и не будет. Что Дамблдор найдет способ вернуть магистра Кассия домой живым, а если и нет (на что она украдкой даже надеялась), то он останется в Хогвартсе. Гермиона была уверена, что уж он-то точно смог бы научить многому. К тому же ее ущемленное тщеславие горело и зудело от воспоминаний о том, как маг отказал ей в обучении, сославшись на ее недостаточную квалификацию. Это был вызов, и Гермиона хотела его принять. Гермиона провела чудесный день в компании Рона и еще нескольких ребят с Гриффиндора. Хогсмид и вправду оказался небольшим городком: торговая улица всего одна, домики небольшие, но аккуратные. Первым делом Рон потащил ее в «Зонко», но Гермиона всегда относилась к таким вещам подозрительно и с определенной долей неудовольствия. Хотя она должна была признать, что сам по себе магазинчик производил впечатление веселого бедлама — что-то грохотало, что-то жужжало и тарахтело, поскрипывало и попискивало, вспыхивало, рассыпалось и позвякивало. А еще в магазинчике было не протолкнуться от желающих прикупить себе оружия для коридорных баталий. «Ох и разозлиться же Филч, когда обнаружит все это в карманах. Впрочем, ему не привыкать». Нагулявшись, они с Роном уселись за угловой столик в «Сладком королевстве» и отдали должное местным десертам. Что ж, Гермиона должна была признать, что слухи преуменьшали таланты местного кондитера. Рон как всегда разливался соловьем, рассказывая ей что-то про финт Вронского, а Гермиона кивала, улыбалась и крутила браслет, погруженная в свои мысли. Она потеряла нить беседы еще на этапе «нужно разогнать метлу фронтально и, наклонившись под углом из расчета рычага бедра, начать вращение, которое…». При всей своей привязанности к друзьям вообще и к Рону в частности, она была не уверена, что квиддич хоть когда-нибудь войдет в сферу ее интересов. «Интересно, а что бы сказал магистр Кассий о Хогсмиде? Хотя, после Даларана он вряд ли произвел бы на него хоть какое-то впечатление». — Рон, а не пора ли нам уже домой? — Гермиона посмотрела на как-то уж слишком быстро темневшие окна. — Я бы не хотела добираться до Хогвартса по темноте. — Да ладно, куда ты торопишься? Ребята еще гуляют! — Рон, пожалуйста, — Гермиона занервничала. — Я правда не хочу идти по темноте. Если ты хочешь, то оставайся, а я сама доберусь. — Мерлин, как можно быть такой трусихой? — Рон! — Ладно, — недовольно проворчал парень и пошел расплатиться за чай, пока Гермиона торопливо наматывала на шею красно-золотой шарф. Дорога обратно показалась Гермионе куда длиннее чем в сторону Хогсмида. Возможно, дело было в том, что темнело слишком быстро, а холод, который начал проникать под одежду становился уж слишком… подвальным. Не было в нем той звенящей чистоты осеннего вечера, лишь пронизывающая могильная боль. — Рон, что-то не так. — Напряжено заозиралась Гермиона, — что-то не так. Мальчик тоже занервничал явно чувствуя, что их настигает какая-то опасность. — Давай вернемся в Хогсмид, — предложил он, вытаскивая палочку. — Обратно идти столько же, сколько и до Хогвартса. Если это то, что я думаю, то, может, нам стоит попытаться добежать до Хогвартса до его защитных чар? — А если они впереди? — Рона ощутимо потряхивало, но он старался держать себя в руках. — А если они сзади? — резонно заметила Гермиона, с нарастающей паникой замечая клубы пара, которые начинали клубиться из ее рта. — Ты тренировал чары Патронуса? — У меня не получается, — жалобно ответил Рон. — ты же сама знаешь, что раньше их изучали аж на шестом курсе! — Ты это дементорам скажи, чтоб они подождали еще три годика, пока ты освоишься с Патронусом, — едко ответила Гермиона, ускоряя шаг, почти переходя на бег. — Вдруг они окажутся воспитанными, войдут в твое положение и отложат ваше знакомство. — Не смешно! — Рон передвинул сумку, набитую сладостями, за спину, чтобы удобнее было если что бежать. — А что мне делать? Лечь и заплакать? — огрызнулась Гермиона, затравлено оглядываясь по сторонам. — Давай скорее, если нам повезет, то впереди будет кто-то из старшекурсников или, если очень повезет, профессоров. Ребята уже бежали, когда внезапно Рон застыл как вкопанный. Гермиона, которая как раз оглядывалась назад пытаясь хоть что-то разглядеть, с размаху налетела на спину друга. Рон не удержался на ногах и они покатились по земле. — Да что же это такое! — воскликнула девочка, поднимая глаза. Их окружили. Холод накатил девятым валом. Он был похож на тот, что она испытывала взаимодействуя с магистром Кассием и одновременно не похож. Горло сперло болью и она услышала тонкий, приглушенный писк. Когда-то она гостила в загородном доме у троюродного дяди во Франции и, гуляя в лесу за домом дяди, она услышала щелчок и такой же писк. Он был тонкий, длился и длился на одной ноте, в нем смешивалось все — и боль, и обреченность, и бесконечная жажда жизни. Раздвинув кусты, она увидела, что это всего лишь кролик попал в капкан. Он был довольно крупный, серый и симпатичный, но его задняя лапа была раздроблена, осколки кости прорвали шкурку. Она помнила, как тогда зашумело в ушах, а поле зрения сузилось до крупных, ярко-ярко красных капель, что повисли на траве вокруг капкана. Гермиона помнила, как притащила кролика домой, как долго плакала и умоляла ему помочь. Помнила, что дядя обещал отвезти его в ветеринару и осторожно забрал у нее обессиленное от потери крови животное. А потом, вечером, когда все уже ели десерт, кто-то из гостей похвалил великолепный пирог с кроликом. С тех пор Гермиона больше не ела мяса. С удивлением она поняла, что этот звук издавала она сама. Рон отчаянно пытался исполнить чары Патронуса, но с каждой неудачной попыткой он все больше терял уверенность в себе и проваливался в панику. Дементоры были похожи на вырезанные в пространстве дыры, которые кто-то неуклюже попытался замаскировать вылинявшими тряпками. Их было немного, всего штук пять, но Гермиона абсолютно точно знала, что им бы хватило и одного. Трясущимися руками, она направила на Рона палочку и набросила на него согревающие чары, резонно думая, что как только ему станет хоть немного теплее, то он сможет лучше сконцентрироваться на чарах. У него, в отличие от самой Гермионы, получалось хоть что-то, а она никак не могла выдавить из себя достаточно яркое светлое воспоминание. — Экспекто Патронум! — голос Рона сорвался на фальцент, а с кончика палочки посыпалось всего несколько тусклых огоньков. — Экспекто Патронум! — он пробовал еще и еще, но дементоры, с какой-то издевательской неторопливостью скользили вокруг насмерть перепуганных детей, не торопясь наброситься. В ушах Гермионы опять зазвенел тот самый истошный кроличий крик и она уже не могла понять — она ли это кричит, или же это дементоры вытаскивают ужасные воспоминания из нее. Самый крупный дементор, подплыл ближе, разогнав остальных особей поменьше и склонился над Роном. Парень несколько раз дернулся в жуткой хватки чудовища и начал заваливаться на бок. Гермиона закричала. И щелкнула пластиной браслета. — Леди Гермиона? — голос магистра Кассия был сдержан, но удивлен. — Спасите нас! — закричала она, пытаясь выдернуть из лап дементора друга, с ужасом чувствуя, как в ее волосы вцепилась покрытая струпьями рука. — Сделайте хоть что-нибудь! — Тогда вы должны разрешить мне пользоваться вашим телом, леди Гермиона, чтобы я мог использовать ваше магическое ядро, — быстро ответил Кассий. — После этого изгнать меня может стать куда сложнее! Одумайтесь, леди! — Если мы с Роном умрем, то уже будет все равно! Берите, что вам нужно! — девочку резким рывком отволокли от Рона и опрокинули на спину. На грудь ей наваливалась тяжесть. Запахло мокрой землей и дождевыми червями. Ужас переходил в оцепенение и апатию. - Спасите меня! — Хорошо. Под ложечкой будто открылась черная дыра и Гермиона закричала от чудовищной боли, в глазах потемнело. * * * На Той Стороне было туманно и тихо. Поле во всю цветущего аниса простиралось куда хватало глаз. Воздух был недвижим, однако травы клонились то в одну сторону, то в другую, рассыпая мелкие, похожие на пыль лепестки. — Ой-ей, что ты тут делаешь один, совсем один, а? — прекрасная женщина подобрала юбку и уселась прямо на траву. — Думаю, — сухо ответил Бвонсамди, раскуривая трубку. — А о чем? — женщина склонила голову на плечо, рассыпая блестящие косы по тонким плечам. Вплетённые в волосы колокольчики и бусины мелодично звенели. — Что за праздное любопытство, о Сострадательная? — Ну, малышка Джига не только твоя, но и моя. Мне не понравилось твое решение. Может, договоримся? — Что ж ты ее ко мне отправила за осквернение твоей благодати? — хмыкнул лоа могил, со скрежетом прикусывая костяной мундштук. — Ну, я же Милосердная, а не Безжалостная. Мне не положено. — Фу, какое чистоплюйство, — лоа выдохнул черный дым, от которого вокруг него травы тоже чернели и осыпались. — Ну-ну, не сердись, мой реверс, — она протянула руку и лоа отдал ей свою трубку. Лакоу затянулась. — Так что, договоримся? — Я ж не собираюсь ее трогать, в чем твой интерес? — Мне он тоже нравится, — она пожала плечами, возвращая трубку. — Было смешно, когда он попал в Изумрудный сон. — Лучше заключим пари, моя прекрасная аверс. — Пари? — женщина выдохнула белый дым. Черная земля вокруг них вздрогнула и зашевелилась, прорываемая стремительно прорастающими нарциссами и хризантемами. То, что они цветут в разные сезоны никого не смущало. На то это и Та Сторона — где все зыбко и изменчиво. — Почему не сделку? — Ну, ты же не смертная, — хмыкнул лоа. — Так что? — Озвучь, — качнула головой Лакоу. — А я подумаю. Бвонсамди расчесал когтями спутанные волосы и рассказал, чего хочет. Лакоу рассмеялась. — Так нечестно, Бвана! Уж лучше сделку. И она рассказала. Бвонсамди крякнул и согласился.