Тьма ведёт меня

Гермиона не могла вспомнить, как она оказалась в больничном крыле. Кажется, ее вел туда Снейп, крепко сжимая костлявыми пальцами плечо, будто бы опасался, что она начнет опять вырываться и сбежит. Пальцы, которые буквально вкручивались ей в руку, причиняли настоящую, живую, правильную боль, в отличие от того ужаса, что она пережила, встретившись с боггартом. Будь ее воля, она бы сама вцепилась бы в Снейпа руками и ногами, только бы он ее не отпустил и не оставил один на один с тем чудовищным гигантом из шкафа. Сквозь шум в ушах она слышала всхлипывания и стоны других учеников, которых одного за другим выводил из класса профессор Люпин. — Что случилось? К ним подбежала мадам Помфри, бледнея на глазах от количества пострадавших. — Несчастный случай на уроке ЗОТИ, — хмуро бросил Снейп, подталкивая трясущуюся Гермиону к медсестре. — Похоже, некомпетентность преподавателей этого предмета осталась славной традицией в Хогвартсе. Помфри тут же бросилась вперед и подхватила почти упавшую на пол от резкого толчка девочку. — Мерлин! Да ты холодна как лед, у тебя что, боггарт превратился в дементора? — Нет-т-т, — с трудом удерживая пляшущую челюсть, ответила Гермиона. — А во что? — А это нам предстоит выяснить вместе с директором Дамблдором и профессором Люпином. Снейп выполнил свой фирменный разворот с размахиванием мантией и поманил бледного Люпина за собой. Профессор ЗОТИ, который как раз усадил на ближайшую койку последнего ученика, подошел к Помфри и сказал ей пару слов. Она кивнула и засучила рукава — целый класс перепуганных, плачущих, находящихся в истерике детей нуждался в ее помощи. И вот сейчас Гермиона лежала на койке, по самый нос закутанная в одеяло и два теплых пледа, и все равно мерзла. Тот холод, который ей досаждал со дня возвращения из Франции, ни в какое сравнение не шел с тем промораживающим саму душу морозом, что терзал ее сейчас. — Как вы, милая? — шторка с тихим шелестом отодвинулась, и к ней зашла мадам Помфри с подносом в руках, заставленным разными склянками. — Холодно. И голова очень болит, — пожаловалась Гермиона. Медсестра присела рядом и коснулась ее лба. Нахмурилась. — Странно, что согревающие чары тебе еще не помогли. Она взмахнула палочкой, снова накладывая чары. Гермиона почувствовала, будто ее завернули в еще одно теплое одеяло. Стало легче. Она прикрыла глаза. Голова раскалывалась. Будто в черепе у нее застряла железная звезда, что острыми иглами впивалась в глаза, в виски и затылок. — Выпей это, тебе должно полегчать. — Мря-а, — на покрывало запрыгнул Мистер Бигглсуорт. — Брысь, негодник, — замахнулась на него мадам Помфри, — котам нельзя в больничное крыло. Кот зашипел и отмахнулся от нее лапой. Оценив размеры когтей и само сложение котика, мадам Помфри напряглась и подняла было палочку. — Пожалуйста, разрешите ему остаться, — умоляюще простонала Гермиона, обхватывая обледенелыми синими пальцами теплое запястье волшебницы, — у меня последнюю неделю часто болит голова, и только Мистер Бигглсуорт как-то ее лечит. — Лечить голову должны колдомедики, а не животные. — Пожалуйста, он будет вести себя хорошо, — Гермиона чуть не плакала, желая как можно скорее прижаться лицом к несущему облегчение тёплому меховому спасению. — Ладно, — нехотя разрешила женщина, приподнимая Гермиону и вручая в ее трясущиеся руки один флакон за другим, — но учти, если будет мешать другим, то я его выгоню. — Пф-ф, — презрительно фыркнул кот, устраиваясь Гермионе под бок и уминая ее лапами. Гермиона почувствовала, будто в затылке ей просверлили дырочку и боль стала тонкой струйкой утекать из ее головы. То ли зелья начинали действовать, то ли ее кот был еще более волшебным, чем она думала. — Я дала тебе успокоительное и обновила согревающие чары, — сказала мадам Помфри. — Большинство твоих одноклассников уже ушли, но тебе досталось больше, чем остальным, ведь это был твой боггарт. Она помолчала, качая головой. — Никогда в жизни не слышала, чтобы боггарты могли сотворить такое. — Я не знаю, что это было, — пробормотала Гермиона. Она с трудом держала глаза открытыми, чувствуя, как тяжелый сон наваливается на нее. Она не хотела засыпать — там ее ждала морозная темнота и кто-то еще, кого она боялась. — Директор Дамблдор обязательно все выяснит и проследит, чтобы такое больше не повторялось. А теперь спите, мисс Грейнджер. Встав, мадам Помфри поправила одеяло и с беспокойством посмотрела на бледное осунувшееся лицо. Кожа девочки казалась прозрачной и почти синеватой, особенно сильно контрастируя с россыпью золотых веснушек и ярким блеском волос. Под глазами залегли темные мешки. Медсестра нахмурилась, заметив остатки крови возле уха девочки, которые она пропустила. — Ты же гораздо умнее, чем кажешься, да? — она посмотрела на кота. Тот, не сводя с нее удивительной голубизны, почти светящиеся глаза, замурчал еще громче. — Проследи за своей хозяйкой. Если что-то изменится — сразу зови меня. Кот медленно моргнул и положил голову на лапы, глядя в лицо Гермионы. Применив очистительное, Помфри вышла, задернув штору. Ей еще следовало сходить к директору и рассказать о странностях состояния Гермионы. Возможно, стоит пригласить специалистов из Мунго. Гермиона спала крепко и не видела, как к ней в конце дня заглянули друзья. Оставив на тумбочке домашнее задание, книгу и красивое яблоко, они пошептались, взволнованно глядя на подругу. Не видела Дамблдора с мадам Помфри, что сосредоточенно над ней колдовали. Не видела, что уже ночью к ней привели и Снейпа с Люпином, которые тоже что-то сосредоточенно искали. После долгих споров шипящим шепотом взрослые, наконец, оставили ее одну. Ночью, когда в лазарете осталась всего лишь пара тусклых ламп, кот поднял голову и навострил уши. Со всех сторон слышался тихий шелест и шорох. Первой на волосы Гермионы опустилась большая бабочка, которая должна была умереть еще в августе. Кот не мигая смотрел, как насекомое путается в волосах и беспомощно машет крыльями, рассыпая пыльцу. Следующими на одеяло заползли большой паук, два жука и подвальная мокрица. Вскоре все ее одеяло покрылось копошащимися насекомыми. Температура в лазарете упала. Девочка еще больше завернулась в одеяло и тихонько застонала, выдыхая ледяной пар. Вокруг кровати расползались ледяные изящные узоры, которые вовсе не мешали все новым и новым полчищам мертвых насекомых сползаться на ее кровать. Мистер Бигглсуорт опять положил голову на лапы и прикрыл глаза. Все правильно. Все так и должно быть. * * * Как только Снейп и Люпин вышли из больничного крыла, зельевар тут же утянул своего коллегу в глухую нишу. — То, что ты устроил сегодня, не поддается описанию никакими словами. — Северус, никто никогда не смог бы предположить такое. Это же был всего лишь боггарт! — Всего лишь боггарты не могут влиять на реальность! Кого ты притащил в Хогвартс, подонок?! — Снейп вцепился в воротник мантии профессора Люпина и выкрутил запястье, затягивая ткань на горле. Люпин напрягся и резким движением отбросил руку Снейпа. — Ты забываешься, Снейп! Я не обязан давать тебе какие-то пояснения. — Нет, это ты забываешься, псина, — прошипел Снейп, наклоняясь ближе к Люпину, — с тех пор, как мне на шею повесили щенка Поттера, я должен пылинки с него сдувать. Неужели я теперь должен следить еще и за тем, чтобы его не угробил собственный профессор ЗОТИ? — Что происходит? — мягкий голос за спиной заставил Снейпа и Люпина отпрянуть друг от друга. — Неужели годы не заставили вас хоть немного повзрослеть? В коридоре стоял профессор Дамблдор и с мягким укором смотрел на почти сцепившихся старых врагов. Снейп выпрямился, задрал голову и поправил мантию. — Мы как раз хотели вас найти, директор. На уроке ЗОТИ кое-что случилось. — Кто-то из детей пострадал? — быстро спросил Дамблдор. — Весь класс в больничном крыле на попечении Помфри, но у большинства только истерика и незначительные ссадины, — ответил Снейп. — Тогда приходите вечером после занятий в мой кабинет, чтобы не занимать учительскую, — спокойно сказал Дамблдор и собрался было уходить, но был остановлен напряженным голосом профессора Люпина. — Вам нужно на это взглянуть, — Люпин вышел из ниши, задев Снейпа краем своей мантии, — и помочь нам разобраться в том, что произошло. — Ох, даже так? — удивился Дамблдор. — Тогда, конечно, давайте поспешим. Снейп вышел из темного угла и брезгливо отряхнул то место, где его коснулся Люпин. Еще раз передернув плечами, он быстро догнал ушедших вперед коллег. Пока шли до кабинета, в котором прошел урок, никто не проронил ни слова. Люпин восстанавливал в памяти произошедшее, Снейп не мог отделаться от озноба, которым его наградило прикосновение к заучке Грейнджер, а Дамблдор терпеливо ждал, чтобы получить первое впечатление от раскуроченного класса неиспорченным. В том, что кабинет пострадал, он даже не сомневался. Возле двери, к удивлению профессоров, столпилась целая орава замковых призраков, которые перешептывались, но, что странно, никто не решался войти внутрь. — В чем дело, господа? — поинтересовался Дамблдор, рассматривая собрание. — Что-то случилось, — нервно сказала одна из полупрозрачных дам, поправляя манжету, — мы почувствовали какое-то странное… притяжение. — Да-да, — закивал головой Барон, — за все годы посмертия я еще ни разу ничего не чувствовал. До сегодняшнего дня. — И что же вы почувствовали, уважаемый Барон? — вежливо поинтересовался Снейп. — Холод, — Барон повернулся к Снейпу, — мертвящий холод. — Вы же и так мертвы. — Это нечто большее, чем смерть, — ответил Барон и повернулся к остальным, — расходитесь, бездельники. Нам тут не стоит мешать. С недовольным гомоном призраки растворились в стенах. Дамблдор покачал головой и повернулся к Люпину. — Я наложил запирающие чары, чтобы никто не смог сюда зайти до тех пор, пока вы не посмотрите, — сказал Люпин, открывая дверь. С неприятной внутренней дрожью Снейп переступил порог. — Так что вы изучали сегодня, Римус? — посерьезневшим тоном спросил Дамблдор, вытаскивая палочку. — Боггартов, сэр. — Значит, это все натворил боггарт? Позвольте узнать чей? — Мисс Грейнджер, сэр, — ответил Снейп. — Вы тоже присутствовали, Северус? — повернулся к нему Дамблдор. — Да, — он поколебался и продолжил: — Мисс Грейнджер, вопреки своему обычному поведению, попросила меня остаться и подстраховать Люпина на занятии. — Могла ли она предполагать… такое? — спросил Люпин. — Мне мисс Грейнджер показалась немного необычной еще с поезда. — Обязательно расскажите о своем первом впечатлении, Римус. Дамблдор медленно обходил класс, аккуратно и точно накладывая одни только ему известные чары. Два молодых профессора стояли в конце кабинета и старались не смотреть ни друг на друга, ни на последствия урока ЗОТИ. Было темно. несмотря на то, что солнце как раз светило в три больших окна: проемы были наглухо забиты намороженными слоями мутного серого льда вперемешку с пеплом и землей. Помещение было разгромлено — та немногая мебель, что оставалась в классе, была снесена ураганным ветром к противоположной шкафу стене и разбита в щепки, каменные стены покрывали тускло мерцающие голубым трещины. Буйство магии, что прокатилось по кабинету, смогло причинить ущерб даже несущим стенам самого Хогвартса, и теперь каждый мог наблюдать, как мучительно медленно древний замок закрывает прорехи в своем теле. Дубовый паркет стоял дыбом, почти каждая доска была деформирована, выкручена или разбита. Кое-где опаленные тем самым зеленым огнем, кое-где заметенные до сих пор не растаявшим снегом. — Это чудо, что никто не пострадал, — тихо сказал Дамблдор, наклоняясь над тем местом, где пролегали границы боггарта. — Где ты нашел этого боггарта, Люпин? Дамблдор рассматривал измочаленный в мелкую щепу паркет, после которого шел просто голый каменный пол. Пол был вскрыт до самого камня, и даже на нем виднелись оплавленные следы. Куска стены, где, предположительно, стоял шкаф, не было, однако дыра уже сама медленно затягивалась. Директор физически ощущал боль и муки древнего замка, который пытался вернуться в свое здоровое состояние. Такие увечья ему даже адское пламя могло бы нанести далеко не сразу. — Я поймал его в подземельях сегодня утром, — тихо ответил он. — Это был самый обычный боггарт, клянусь. — Можно подумать, что бывают необычные, — буркнул Снейп и тоже подошел ближе, хмуро рассматривая разбитую стену. — Признаюсь честно, я весьма заинтригован, — наконец сказал директор и повернулся к своим профессорам. — Думаю, нам стоит пройти в мой кабинет и, если вы не против, изучить ваши воспоминания об этом уроке. — А что будем делать с кабинетом? — спросил Люпин. — Пока что запрем его понадежнее. А я понаблюдаю, сколько времени понадобится замку, чтобы все исправить. Все, что мог, я уже посмотрел на месте. Добравшись до директорского кабинета, волшебники не стали затягивать. Дамблдор вытащил из потайной ниши Омут Памяти и сделал приглашающий жест в сторону Люпина. — Давайте начнем с тебя, Римус. Покажи, пожалуйста, как и где ты поймал боггарта. Люпин с готовностью коснулся виска волшебной палочкой и, на мгновение прикрыв глаза, сбросил в Омут тонкую серебряную нить. Снейп, с трудом сдерживая отвращение, встал рядом с ним, и они втроем опустили головы в мерцающую серебром воду. Три волшебника стояли в подземельях Слизерина возле небольшого расширения коридора, который вел к кабинету Зельеварения и личным покоям профессора Снейпа. В нише стояли старые, покрытые проржавевшими шипами доспехи, и их как раз и изучал Люпин. — Вот ты где, — весело сказал он и постучал по доспехам палочкой. Доспехи вздрогнули и угрожающе заскрипели. Из-под забрала стал растекаться серебристый свет. — Ну уж нет, дружок, меня ты этим не проймешь, — не теряя веселости, Люпин вытащил из кармана зачарованную шкатулку. Доспехи еще сильнее задребезжали, и вдруг из них выплыл наливающийся светом серебряный шарик. — Ты серьезно думаешь, что я боюсь светящихся шариков? — посмеялся Люпин и ловким движением загнал боггарта в коробку. — Сиди тише, дружок, ты мне сегодня пригодишься. — Ты что тут забыл? — раздался скрипучий голос за спиной компании волшебников. За спиной Люпина стоял Снейп и злобно сверкал глазами. — Прости, Северус, за вторжение. Я просто искал учебный материал, — вежливо ответил Люпин, — я уже ухожу. Доброго дня. Сунув добычу в карман, он повернулся и бодрым шагом пошел в сторону лестницы. Воспоминание закончилось. Все вынырнули из Омута памяти. — Действительно, это самый обычный боггарт, как я могу видеть, — задумчиво сказал Дамблдор, поглаживая бороду. — Я так понимаю, дальше ты просто запер его в шкафу в заброшенном классе? — Именно так, — кивнул Люпин и бледно улыбнулся, — я был абсолютно уверен, что детям будет полезно начать знакомство именно с боггартом, прежде чем переходить к более опасным существам. — Да уж, — скрипуче заметил Снейп, — нужно сказать спасибо, что ты выбрал темой урока не банши или обскура. — Где я тебе банши возьму в сердце Британии или уж тем более обскура? — ответил Люпин. — Коллеги, не тратьте силы на ненужный спор, — мягко прервал их Дамблдор, — давайте переходить к самому происшествию. Римус, прошу вас. Северус, если не трудно, подготовь и ты свои воспоминания, пока Римус подготавливает Омут. Северус взял со столика рядом с Омутом свободный хрустальный флакон и принялся сосредоточенно его заполнять. — Продолжим? — просил Дамблдор, жестом приглашая Северуса к Омуту. И вот Снейп увидел галдящую толпу школьников, что подходила к классу, мелькнул паршивец Поттер в окружении своей верной гвардии. Но особое внимание взрослые сосредоточили на Грейнджер, как главной причине трансформации безобидного боггарта во что-то другое. Она выглядела чуть усталой, немного растрепанной, но, в целом, как обычно собранной и серьезной. — Мисс Заучка задает вопросы даже до начала занятия, как я посмотрю? — насмешливо сказал Снейп, пропуская толпу мантий и красно-золотых галстуков мимо себя. — Нет ничего плохого в тяге к знаниям, — заметил Дамблдор, заходя вслед за всеми. — О, смотрю, ты уже тут. Снейп увидел самого себя, внимательно изучающего шкаф. Дамблдор остановил воспоминание. — Тебя что-то обеспокоило, Северус? — Я хотел удостовериться, что это действительно боггарт и он не опасен, — нехотя сказал Снейп, отводя глаза. — Было бы неприятно, если надежда Магической Британии скончалась раньше времени, будучи сожранной практическим пособием по ЗОТИ. — А что скажешь ты о боггарте? Снейп пожал плечами, без удовольствия рассматривая собственную желтую, желчную физиономию, что как раз застыла в странной гримасе посреди язвительного замечания в адрес Люпина: — Обычный боггарт. — Давайте дальше. Воспоминание снова пошло. Вот Грейнджер прицепилась к Снейпу с просьбой остаться, и он с видом мученика соглашается. Опять пауза. — Это необычно, чтобы кто-то из гриффиндорцев хотел подольше побыть в моей компании, — сказал Снейп, обходя по кругу застывшую девочку и внимательно рассматривая ее лицо. — Мисс Грейнджер благоразумна и, возможно, решила проявить осторожность, попросив еще одного взрослого волшебника остаться на уроке, — сказал Дамблдор, обращаясь к Снейпу, — как бы она ни относилась лично к тебе, но она никогда не позволяла или не позволит себе проявить неуважение к учителю. Снейп закатил глаза. — Воровство личных вещей учителя как ничто другое подтверждают ваше утверждение, профессор. — А потом, нахмурившись, продолжил: — А знаете, утром у меня были сдвоенные Зелья, и Грейнджер, как бы это сказать… — Вела себя странно? — удивился Дамблдор. — Не то чтобы совсем сильно выбивалось из ее обычного поведения, но… — он потер подбородок пальцами, пытаясь сформулировать мысль, — сегодня она повела себя как слизеринка, когда, пусть очень неуклюже и топорно, но использовала лесть, чтобы добиться от меня разрешения помочь Лонгботтому закончить зелье. — Может, девочка просто взрослеет? — предположил Люпин. Снейп закатил глаза: — Гриффиндорцы никогда не взрослеют, оставаясь всегда такими же никчемными, невоспитанными, некомпетентными идиотами, которые… — Северус, я вообще-то тоже учился на Гриффиндоре, — шутливо заметил директор. Снейп поперхнулся серединой тирады. Пожевав губу, он выдавил из себя: — Вы — редкое исключение, профессор. — Продолжим, — улыбка покинула лицо директора. Профессора наблюдали за мерным течением урока, как дети учили заклинание, как отрабатывали движения палочкой. Все было спокойно и буднично, ничто не предвещало беды, что скоро должна была разразиться. Грейнджер была спокойна, собрана, легкое беспокойство перед встречей с боггартом на ее лице было точно таким же, как и у большинства ее одноклассников. Дети один за другим отрабатывали заклинания на боггарте. Потустороннее существо пищало, возмущалась, но послушно принимало облик следующего страха и так же послушно подвергалось публичному глумлению. Оно ничем не отличалось от своих сородичей. — Ваша очередь, мисс Грейнджер. Девочка нахмурила брови и оглянулась по сторонам, ища поддержки. Взрослые видели, как друзья ей машут, обратили внимание, что она поискала глазами Снейпа, что едва заметно ей кивнул из своего угла, и шагнула вперед к шкафу, направляемая рукой Люпина. Один шаг, второй. И вот она в зоне влияния боггарта. — Стоп! Картинка замерла. Дамблдор подошел ближе, заглядывая девочке в лицо. — Северус, Римус, посмотрите сюда. Левый глаз Гермионы изменил свой цвет с карего на светло-голубой, ресницы покрылись инеем. — Что это значит? — спросил Снейп, чувствуя неприятную тяжесть под ложечкой. Глаз был льдистый, почти белый, с крохотным зернышком черного зрачка. А еще выражение этого глаза было настолько холодным, будто заглядываешь в прорубь. — Это плохо, — покачал головой Дамблдор, — очень-очень тревожный симптом. — Вы знаете? — Давайте посмотрим, что будет дальше, и я поделюсь своими мыслями, — голос директора был серьезен и напряжен. Шкаф взорвался, заливая класс щепками и обломками. Пол аккурат перед носками туфель девочки вздыбился и исчез под слоем сине-серого льда. Стена за ним просто истаяла, открывая вид на колоссальное пространство. Дамблдор опять остановил воспоминания и прошел вперед, аккуратно ступая по скользкому льду. — Где это? Арктика? — спросил Люпин тоже выходя на лед. — Это не в нашем мире, — ответил Дамблдор, — обратите внимание на небо. Снейп задрал голову и увидел удивительно чистое небо, усыпанное крупными незнакомыми созвездиями. На востоке висела крупная луна, куда большего размера, чем дома. — Профессор Дамблдор, а вас не смущает, что мы вообще смогли выйти за пределы симуляции боггарта? — спросил Люпин, осторожно подходя к краю ледника. — Глубина и достоверность симуляции боггарта напрямую зависит от силы волшебника, — ответил Дамблдор. — Чем больше магической силы у источника страха, тем больше места занимает раздувшееся тело боггарта. По сути мы сейчас внутри боггарта и находимся. Собственно, стены замка из-за этого так и пострадали, что попытались удержать слишком быстро расширяющееся псевдопространство. Если бы мы смогли как-то попасть за пределы пропасти, то, уверен, рано или поздно наткнулись на невидимую границу там, где заканчивается тело боггарта. — Мисс Грейнджер никак не смогла бы откормить боггарта до такого размера! — шокировано воскликнул Снейп, поворачиваясь к девочке и рассматривая ее лицо, на котором проступали первые признаки страха и… узнавания?! — Мисс Грейнджер, разумеется, на такое не способна, — кивнул Дамблдор, возвращаясь на сохранившийся пол. — Давайте дальше. Вот мощный порыв ледяного ветра вперемешку со снегом и мелкими осколками льда врывается в класс и буквально разбрасывает всех в стороны, оставив только девочку перед боггартом неподвижной. Только каштановые кудряшки встали дыбом и быстро покрывались инеем. На противоположном конце ледника возникла монументального размера глыба льда, испускавшая голубое свечение. — Стоп! Дамблдор подошел к глыбе и хотел было ее коснуться, но в последний момент отдернул руку. Снейп и Люпин оставались рядом с Грейнджер, даже на таком расстоянии от нее чувствуя ужасающее давление чужого, очень пристального внимания. Лицо Гермионы исказилось гримасой боли, и ее рука застыла на половине движения к виску. Правая, с зажатой в ней палочкой, указывала на ледяной саркофаг. Присмотревшись, Люпин заметил, что на мочках ее ушей повисли алые капли. Профессор вернулся к остальным и тоже внимательно рассмотрел искаженное уже настоящим страхом и болью лицо. — Verrge! — ее хриплый голос был почти неузнаваемым. А следом сразу звонкое: — Ридикулус! — Стоп! — директор опять остановил воспоминание. — Она что-то ответила. Вы слышали чужие голоса? — Нет, — покачал головой Люпин, — я в этот момент попытался заслонить собой Гермиону, чтобы переключить боггарта на себя, однако не мог подойти к ней из-за слишком сильного ветра. — А я пытался прикрыть детей чарами щита, — сказал Снейп, — тех, кто стоял в первом ряду, довольно сильно посекло градом. Этот лед был острый, как битое стекло. Дети кричали, конечно, однако я не слышал никаких голосов от боггарта. — Значит, он обращался не к нам, — нахмурился Дамблдор. — Дальше. Ледяная глыба раскололась, но вместо того, чтобы превратиться во что-то забавное, открыла взгляду железный трон с сидящим на нем рыцарем. — Это почти то же существо, что было во льду, — сказал Дамблдор, безошибочно узнавая мертвящий дух, что расходился волнами от сидящего на троне. — Редикулюс! — опять голос Гермионы звонкий и дрожащий. А потом тихое: — Verrge… verrge du rin sagat… — Что она говорит? — спросил Люпин, который едва-едва смог расслышать за ревущим ураганом тихие слова. — Это не у нее нужно будет спрашивать, — странно ответил Дамблдор. За спиной рыцаря появился еще один мужчина, но уже в сверкающих нестерпимым светом доспехах. Свет был таким ярким, что смотреть было больно. Казалось, что он выжигает саму суть каждого, что оказался рядом. — Tuzari fudak meloh! А вот это уже услышали все трое волшебников. — Я помню, что он что-то сказал перед тем, как снес голову тому парню. Что это за язык? — Не знаю, — ответил Дамблдор. Голова сидящего на троне лопнула, как перезревшая дыня, забрызгав все вокруг осколками костей с налипшими на них серыми пасмами и гниющими останками. Гермиона закричала так, как кричала бы мать, на глазах которой убили ее ребенка. А потом панически начала швырять заклинание Ридикулус в мужчину с молотом. Ее лицо было искажено настоящей, неприкрытой ненавистью. Тело на троне быстро разлагалось, распространяя вокруг ужасающий смрад. — Каждое видение еще более пугающее, чем предыдущее, — сказал Римус, с беспокойством оглядываясь на Дамблдора. Снейп прикрыл глаза. Он знал, что последует за смертью человека на троне, и ужас от первых видений не шел ни в какое сравнение со следующим. Начался метеоритный дождь. Когда пылающий камень вдребезги разбил остатки ледяного трона с останками рыцаря, они опять услышали нечеловеческий, полный горя, ненависти и боли вой, исходящий от Гермионы. — Это не похоже на адское пламя, — Дамблдор опять остановил воспоминание и рассматривал пылающий демоническим жаром зеленый осколок, что забросило к самым ногам Гермионы. — Это вообще ни на что не похоже, — сдавленно ответил Люпин, заворожено глядя, как под действием зеленого огня буквально испаряется ледник. Перед девочкой возникла искалеченная женщина в странных одеждах. Она тянулась к Гермионе и сквозь кровавый кашель на удивление громко и четко говорила: — Tarzek’fero, magisteri Kel'Thuzad! Turun bihad, magisteri… Arhimond dalal kha! И прежде чем Гермиона как-то смогла на нее отреагировать, женщину раздавило в кровавую кашу монструозных размеров копыто. Проняло даже директора, который остановил воспоминание и попятился назад. Несколько минут они рассматривали колосса в доспехах. Но даже такому застывшему, гротескному смотреть в глаза было почти невозможно. Взгляд же Грейнджер, напротив, прикипел прямо к пылающим в обещаниях вечной агонии глазам. — Редикулюс! Редикулюс! Редикулюс! Снейп не был уверен, что смог бы вообще дышать, обрати на него внимание… такое. А еще он, кажется, знал, как будет выглядеть его личный боггарт. Лорд явно будет расстроен, если узнает, что нашелся кто-то способный сместить его с трона личного кошмара Северуса Снейпа. Дамблдор внимательно наблюдал, как Северус, с трудом преодолевая мощные порывы ветра, направляет палочку на Грейнджер и выдергивает ее чарами, сбивая с ног и рывком протаскивая прямо к себе в руки, а Люпин отчаянным прыжком становится перед колоссом. Северус сбросил с себя мантию и быстро закутывал отчаянно визжащую и вырывающуюся девочку в тяжелую черную ткань, чтобы как можно лучше экранировать ее от себя. Боггарт же, потерявший источник питания и вынужденный переключиться на кого-то гораздо меньшего, с истошным визгом просто схлопнулся. Мир поплыл, подернулся рябью и исчез, разбросав вокруг горсть быстро погасших зеленых искр и горсть снега. В классе наступила тишина, нарушаемая лишь первыми всхлипами детей да горькими рыданиями Грейнджер. Воспоминание закончилось. — Когда я снял с нее свою мантию, у нее с лицом уже было все в порядке, — тихо сказал Снейп, рассматривая свои руки. — Что бы это ни было, оно уже или ушло, или спряталось. Волшебники выскользнули из Омута. Снейп обессиленно оперся рукой на стол и пытался отдышаться. Если Дамблдор захочет просмотреть все это еще раз, только уже с его угла зрения, то он пошлет его к черту. Он и так больше всего на свете хотел добраться до своих покоев и нажраться как скотина, чтоб хотя бы сегодня не видеть никаких гриффиндорских заучек с чудовищами в голове. Каждый думал о своем, слушая звон, стук и посвистывания, что издавали многочисленные магические приборы в директорском кабинете. — Боюсь, мисс Грейнджер попала в большую беду, — не обращая внимание на возмущение зельевара, сказал Дамблдор, усаживаясь за стол, опираясь на сложенные домиком руки. — О чем вы говорите? — подал голос Люпин, усаживаясь в кресло и растирая шею. — Пока не буду об этом говорить. Мне нужно самому во всем разобраться. И я прошу вас сохранить все увиденное в тайне, — наконец сказал директор. — В тайне? — хрюкнул Снейп. — Да там же орда сопливых подростков была! О какой тайне вообще может теперь идти речь?! — Мы скажем, что это был просто слишком сильный боггарт, но он уже не представляет никакой опасности. Тем более так и есть — вы обратили внимание на то, что боггарта разорвало от перепада давления энергии и он просто исчез? — Так все-таки, что это за существо было там? — тихо спросил Люпин. — Я не знаю, — признался Дамблдор. — Боггарт копирует лишь ничтожную долю сил того существа, в которое превращается. Мне страшно представить истинные возможности этого чудовища. Снейп сглотнул — он первый раз видел Дамблдора напуганным. В дверь постучались, и сразу вошла МакГонагалл. — Альбус, что случилось? — На уроке ЗОТИ случилось небольшое происшествие, я введу тебя в курс дела, — ответил Дамблдор, вымученно улыбаясь своему декану, — мы как раз с Римусом и Северусом обсуждали этот инцидент. — Мисс Грейнджер нехорошо, — обеспокоено сказала она и повернулась к профессорам. — Я бы хотела, чтобы вы все трое ее тоже осмотрели. — Обязательно и прямо сейчас, — директор встал из-за стола. Снейп сцепил зубы и тоже заставил себя подняться. Подходить к Грейнджер после всего увиденного у него не было ни малейшего желания. Что-то внутри него просто кричало и билось в истерике при одном только воспоминании о синем глазе на миленьком конопатом личике. — И еще, дементоры очень странно себя ведут. Они настойчиво вьются над той частью барьера, что примыкает к больничному крылу. Я была бы благодарна, если бы вы поговорили с ними. — Хорошо, Минерва. Северус, Римус, пожалуйста, обследуйте мисс Грейнджер и вместе с Поппи подойдите ко мне в кабинет. А вы, Минерва, следуйте за мной. Директор поспешил на улицу, с трудом заставляя держать лицо загадочно-доброжелательным и приветствуя здоровающихся с ним учеников. — Альбус, разве нельзя заставить Министерство убрать эту гадость от Хогвартса? — напряженно спросила МакГонагалл, с трудом поспевая за быстрым шагом своего директора. — Увы, я не всесилен. Фадж вбил себе в голову, что Блэк обязательно вломится в Хогвартс и что только дементоры могут это предотвратить. Сомнительное утверждение после того, как они проморгали его побег. Наконец они пересекли невидимую глазу черту и вышли за пределы охранных чар Хогвартса. Тут же из сгустившихся теней к нему стали стягиваться темные изломанные фигуры. Похолодало. Накатило отвратительное чувство беспомощности и тоски. — Мууг, как это понимать? — Дамблдор обратился к самому крупному дементору, который плавно опустился перед ним без всякого страха. — Мы хотим посмотреть. Голос существа был отвратительным. Будто черви копошатся в могильной земле. Будто сколопендры поедают еще живую добычу. — Вам не на что смотреть в Хогвартсе. Сириуса Блэка тут нет. — Мы хотим потрогать, — дементор будто не слышал Дамблдора и едва заметно колыхался. Из-под полы его истлевающего плаща показалась бледная, раздутая и испещренная струпьями рука с такими длинными пальцами, что казалось, что они вот-вот запутаются. — Совершенство сути. Здесь. — Убирайтесь прочь, и чтоб близко я вас не видел возле границы замка, — рассердился Дамблдор, исторгая волну испепеляющего света. С визгом более мелкие особи разлетелись и спрятались, оставив только сгорбившегося Мууга. — Мы подождем.