Конфетти

Сильверстоун, Англия 16-18 июля Две недели проходят в фантазиях о Себе. Чарльз не может выбросить из головы слова Пьера. Себ переживает за тебя. Это значит, что ему не всё равно. Настолько не всё равно, что он расспрашивает о нём его лучшего друга. С Австрии всё, о чём может думать Чарльз — это разговор с Себом. Он жаждет большего. Тех крошек, которые он получает сейчас, уже недостаточно. Чарльз голоден. План зажать где-нибудь Себа на выходных так и остаётся в его голове, потому что Себ сам его находит. Прямо перед парадом пилотов Себ останавливается перед ним. А у Чарльза останавливается сердце. Его борода гуще обычного, кожа загорелая и у Чарльза чуть ли не текут слюни. Себ выглядит горячо. – Привет, Чарльз, – то, как он произносит его имя, заставляет желудок Чарльза сделать кувырок. Он хочет, чтобы это никогда не прекращалось. – Привет, – Чарльз не может отвести от него взгляд. – Как ты? Себ усмехается. Ему весело, а Чарльз, по всей видимости, что-то пропустил. – Всё отлично, правда жарковато. Не люблю Англию, когда так печёт, обычно тут прохладней. – Изменение климата, – слова вылетают из его рта прежде, чем он успевает подумать. Его щёки краснеют. Брови Себа подлетают, будто он удивлён фактом, что Чарльз в принципе знает такие слова. Что, в прочем-то, недалеко от истины — он не особо в этом разбирается, но знает, что для Себа это важно. – Да, Чарльз, изменение климата, – Себ смеётся, гордость как будто проходит сквозь него. Ему хочется спросить, переживает ли Себ. Волнуется ли он настолько, что пришёл лично проверить Чарльза. Он хочет обернуться вокруг Себа и стать с ним одним целым. Он так сильно этого хочет. Вместо этого, он облокачивается спиной на перила. – Я видел твой пчелиный отель, это мило. – Мило, – повторяет Себ, уголки его губ приподнимаются. – Это очень мило. Я рад, что ты интересуешься окружающей средой, Чарльз. О, да, интерес к окружающей среде. Пьер бы назвал это сталкингом. – Ну, это же важно, да? – Чарльз делает крошечный шаг вперед. Потом Себ делает такой же. Теперь они слишком близко. Ещё чуть-чуть и смогут коснуться. Чарльз молится, чтобы Себ не услышал, как сильно бьётся его сердце. – Очень важно, – то, как он говорит это — низким голосом, с придыханием, пристально глядя в глаза Чарльзу — выбивает из последнего весь воздух. В этом явно что-то было. Обдуманное. Обещающее. Нечто. Если бы Чарльз был смелым, он бы сделал что-нибудь.Что угодно, чтобы сократить расстояние между ними. Но, до того, как он решает, смелый он всё-таки или нет, их заталкивают в машину. Внимание Себа переключается на Кими, но это не важно, потому что Чарльз всё ещё чувствует его одеколон. Гонка проходит также, как и большинство в этом году. Он финиширует одиннадцатым. Так близко к очкам. Ещё один круг и он бы обогнал Пьера. Он так опустошён. Он может лучше. Знает, что может. Ему просто нужны машина и стратегия получше. Себ приезжает пятым, и Чарльз чуть ли не сталкивает Пьера с пути, чтобы добежать до Себа после конца гонки. Их руки переплетаются. Пальцы Себа поднимают его визор. Они улыбаются друг другу и внезапно Чарльза больше не волнует, где он финиширует.