Душа, объятая тьмой

Как только мои немногие уцелевшие нервные клетки вновь начали работать, я почувствовала дождь. Он шёл почти непрерывным потоком, стекая по моему лицу, волосам, груди… Капли смешивались с моей кровью, превращаясь во что-то непонятное, полупрозрачное, розоватого оттенка. Моё тело умирало вместе с душой. Лучше бы всё оборвалось там, у дверей школы. Мы бы просто смирились с поражением и ушли, не узнав, что Тёмный мир стал ещё темнее. Но Крис не хотел сдаваться. Он, как и пять лет назад, взвалил всё на себя, отважно освещая мрак своей душой. А теперь, когда я осталась одна, кто отгонит тьму, обступившую меня? Но ведь не просто так парень приказал мне бежать со свёртком, оставшись наедине с Ним… Что же такое лежит в нём, если оно оказалось важнее, чем друг, брошенный в беде? Превозмогая боль и слабость, я перевернулась на спину и приподнялась на локтях. Моя истерзанная спина упёрлась во что-то твёрдое, позволив мне сесть. Теперь серый комочек, уже успевший промокнуть, лежал у меня на коленях. Непослушными руками я начала осторожно развязывать узелок. Ткань тотчас же пропиталась кровью, хлеставшей из пореза на ладони. Боясь испачкать содержимое, я сжала руку в кулак, но продолжила своё нелёгкое дело, мучительно медленно приближаясь к своей цели… Крик безысходности застрял у меня в горле, так и не вырвавшись наружу. Словно в насмешку над моими воспоминаниями в кусок грубой серой ткани оказался завёрнут тот самый розовый шерстяной шарфик. Мне казалось, что от него ещё веяло той светлой магией, излечивающей любые увечья и обиды. К струйкам дождя и крови, тёкшим по моему лицу, прибавились горькие слёзы безысходности. Они должны были вылить всё плохое, накопившееся на душе, но никакой поток не смог бы избавить меня от нарастающего отчаяния. Я не пыталась сопротивляться своим рыданиям, мне просто хотелось, чтобы всё быстрее закончилось. Прижав шарфик к груди, я медленно сползла вниз по стене, свернулась в клубочек и закрыла глаза. Перед моим мысленным взором склонился Ральзей, такой, каким я его запомнила много лет назад. Пусть он — всего лишь моя фантазия, но всё равно от его присутствия мне стало немного легче. — Послушай, Сьюзи, ты не должна сдаваться!.. — Просто дай мне умереть и встретиться с тобой. — Но я здесь, рядом! — Ты — всего лишь иллюзия моего разума. — Пожалуйста, не умирай! Не оставляй меня! Я ощутила лёгкое прикосновение к моему плечу, но не решилась открыть глаза. Мне казалось, что это были просто шутки моего разума, угасающего в агонии. — Просто поверь в меня! Поверь ещё раз!.. Ну пожалуйста!.. Мне очень хотелось поверить, но я не желала вновь быть обманутой. Никто не стоял передо мной, никто не просил меня держаться. Я осталась одна, и мне совсем не хотелось ещё раз убеждаться в своём одиночестве… Но так приятно думать, что мой ангел сейчас рядом со мной… — Не забудь: во тьме с тобою я. Нет, я была не в силах ему сопротивляться. Даже если всё это — лишь моё больное воображение, я поверю ему. В последний раз. *** Частые капли падали на поля шляпы, стекали вниз на плечи. Редкие дождинки попадали на круглые стёкла очков, переливаясь маленькими струйками и пропадая в нежно-розовой пряже. Он смотрел на меня с такой немой надеждой… он не оставил меня в одиночестве. Пусть это всего лишь образ в моей голове, но он такой милый, такой знакомый… — Спасибо, что не покинул меня. Теперь можно умирать со спокойной душой. — Мой долг — не дать никому умереть, и я его выполню! Шёпот молитвы исцеления на мгновение заглушил и дождь, и шелест листьев, и все мои страдания. Золотистые искры колыхнули высокую синюю траву вокруг, отгоняя тьму, объявшую меня. Вместе с ней отступила и жгучая боль. Я с удивлением встала и оглядела своё тело: пятна крови на платье никуда не делись, но тогда почему мне удалось с такой лёгкостью встать на ноги? И кто же стоит передо мной? Неужели это… Хотя, мне решительно всё равно, сейчас я не хочу думать ни о чём. — К-кажется получилось… Сьюзи, как ты себя чувствуешь? — Великолепно! Ральзей буквально засветился от моих слов. Он выглядел настолько счастливым, что я не сдержалась и обняла его изо всех сил. Из-за нашей разницы в росте я случайно приподняла его над землёй. Он казался таким лёгким и мягким, словно у меня в руках и правда оказалось маленькое облачко! Прошло несколько минут, прежде, чем мой ангел опомнился и деликатно попытался высвободиться. Вовремя поняв его намёк, я сразу же опустила его вниз. — Боюсь, у тебя возникло много вопросов, Сьюзи… — Да что тут спрашивать: пришёл какой-то уёбок, назвался твоим именем, втёрся в доверие, а потом попытался нас застрелить… Ой, блин, надеюсь, у Криса всё хорошо… — За меня можешь не беспокоиться. *** Знакомый голос заставил меня впервые оглядеться. Мы стояли в начале аллеи, окружённой невысокими деревьями. Их розово-красные кроны тихо шумели под потоками воды в унисон с высокой травой. И, увы, среди дождевой пелены я нигде не могла увидеть ироничного взгляда алых глаз. — Эй! Ты где?! — Я здесь, желтоглазая! В его насмешке я услышала незнакомые презрительные нотки, от которых мне стало не по себе. Обернувшись на голос, я увидела знакомую чёрную стену, окружавшую Дельтарун, сложенную из больших гладких кирпичей. Тропинка, на которой мы стояли, подходила к огромным золотым воротам, теперь широко раскрытым. В тени свода я едва смогла разглядеть человеческий силуэт. — Хм, наконец-то! Крис тихо, словно тень, выскользнул из-под арки. Капли дождя громко забарабанили по шлему, скатываясь вниз по закрытому забралу. Моё сердце отчаянно сжалось, когда я увидела большую дыру в его груди. Тёмная жидкость, безостановочно вытекавшая из неё, каким-то неведомым образом образовывала контур, напоминавший сердце. — Этот сукин сын серьёзно тебя зацепил? — Это первый и последний раз, Сью, когда ты говоришь в подобной манере о нашем повелителе. Его величество не «зацепил», а очистил мою душу благородной пулей, за что я ему крайне благодарен. — Этот самозванец уже контролирует твой разум… Я не успела договорить: невероятной силы удар заставил меня согнуться от боли. — Я ЖЕ ПРЕДУПРЕЖДАЛ!!! Жаль, что тебя нельзя просто зарезать. Я бы с таким удовольствием прекратил твоё существование! — Эй, отойди от неё! — Ха-ха, иначе что?! Споёшь мне свою колыбельную?! Впрочем, с тобой мне разбираться некогда. Я пришёл за вещью, которая попала к тебе по моей ошибке, Сьюзи. По мере того, как парень приближался ко мне, я вновь переставала себя контролировать и была не в силах сдвинуться с места. Увидев, что Облачко решительно двинулся ко мне на помощь, я крикнула: — Ральзей, не ввязывайся! Ещё не хватало, чтобы тебя задели! Он услышал мою просьбу и молча остановился невдалеке. Всё, чем он мог помочь — новое заклятие исцеления, которое было незамедлительно применено. — Как мило! Две «чистых души» встретились! Можешь больше не лечить её: мне нельзя вас убивать… увы. Крис нагнулся надо мной и взял из моих ослабевших рук тот самый злополучный шарфик. Он был так близко, что я услышала его тяжёлое разъярённое дыхание. — И почему он продолжает в тебя верить? Он — высшая раса, он — Тёмный ангел, спустившийся с небес… Разве может такое существо снизойти к тебе? Такие, как ты, недостойны жить с ним в одном мире! Слова парня приносили боли больше, чем любые удары мечом, — всё, что он говорил, было чистейшей правдой. Не выдержав, я воскликнула: — Да почему он тогда просто не убил меня?! — Потому, что он любит тебя. Ты назвала его самозванцем, но никто другой, кроме Ральзея не смог бы полюбить и простить тебя. Он верит в нас… даже когда мы этого не заслуживаем. На миг мне показалось, что в смотровой щели шлема загорелись красные искорки. Впрочем, иллюзия моментально прошла. — А ведь на твоём месте мог бы быть я! Скажи, разве я этого не заслужил?! Но МОЙ ВЫБОР НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ. Хм, а знаешь, может у тебя есть шанс. Если сам Тёмный ангел верит в твоё искупление, это что-нибудь, да значит. Мы ещё увидимся, Сьюзи. Прощай. Знакомая мне вспышка решимости теперь была совсем другой. На этот раз меня встретил не тёплый красный свет, а холодная непроглядная тьма. Когда через несколько мгновений мир вернулся в своё нормальное состояние, ворота были наглухо закрыты, и я осталась вдвоём с Ральзеем. Если, это, конечно, был Ральзей… Мой мозг снова заполнил рой не самых приятных мыслей. Одно хорошо — своей вспышкой рыцарь окончательно восстановил моё тело. Облачку больше не придётся заботиться о моём состоянии здоровья, так что теперь его можно занять серьёзным разговором. — Всё нормально? — Наверное… И, да, у меня появился один, но очень важный вопрос. Ральзей, вероятно догадываясь, о чём пойдёт речь, заметно напрягся. — Я слушаю. — Так кто же из вас настоящий: ты, или он? — Он. Такого простого и прямолинейного ответа я никак не ожидала. Я была готова услышать длинные запутанные объяснения, заверения в верности… Но не этого. — А… кто же тогда ты? Боясь услышать то, что погасит последний огонёк надежды в моей душе, я с жаром ухватила его за руки… и почувствовала металл. Запястья были скованы тонкими, едва заметными железными обручами. От них вверх по руке уходили аккуратные швы. — Помнишь тот манекен на тренировке? — Нет… Ты не можешь быть не настоящим! Это не правда! Разве у манекена могут быть такие глаза?! Глаза — это же зеркало души, так ведь?! Разве манекен может иметь душу?! — Но моё тело действительно механическое, его создал Тёмный ангел Ральзей. Но его самым большим страхом, который он вложил в меня, было прошедшее состояние его души. Так что технически… во мне лежит настоящая душа. — То есть, ты — часть прошлого Ральзея? — Да, и вряд ли можно сказать точнее. — Ну так тогда в чём проблема? Тогда какая мне, нахер, разница?! Плевать на это тело, главное, что мой ангел наконец со мной, а материальная оболочка не важна! Хотя, знаешь что? Этот манекен такой милый, что вполне соответствует твоей душе!.. Да у тебя даже щёчки загорелись, как у настоящего, в чём вообще я должна видеть различия?! Ральзей умилительно покраснел от моих комплиментов (даже не знаю, как это было возможно) и стеснённо улыбнулся. Улыбался не столько рот, сколько его прекрасные глаза. Действительно, пока я видела эти два чудесных розовых озерца, всё остальное не имело никакого значения. — Подожди… послушай меня, Сьюзи: я не знаю, какие чувства ты испытываешь ко мне… — Я люблю тебя. Теперь была моя очередь говорить прямолинейно. Облачко чуть было не сгорел от смущения, но, пересилив себя, продолжил: — Н-нет, дело не в этом… То есть… Хм, как всё сложно!.. Ты же понимаешь, что я — всего лишь осколок настоящего Ральзея, а не целая душа! — А что же ты предлагаешь? Может, бросить тебя и вернуться к этому психопату? — Ну, почти. — Ты что!.. Да ведь это же грёбаное самоубийство! В нём же не осталось ничего от тебя! Вы все даже называете его Тёмным ангелом, а Ральзей никогда не был созданием тьмы! — Ты думаешь, что он безнадёжен? — Да у него даже души нет! Ты помнишь его глаза?! — Вот именно! Вспомни его глаза, когда вы встретились! Разве в них была пустая бездна? Перед моим мысленным взором снова пронеслась счастливая сцена встречи: слёзы радости, тёплые крылья, розовый взгляд… — Душа Ральзея жива, она просто… объята тьмой. Не такой, к чему ты привыкла, а гораздо более кромешной и глубокой Третьей материей. Только настоящее искреннее чувство, будь то любовь или милосердие, могло бы пробиться через этот страшный барьер. Однажды ты уже переступила через него, теперь тебе нужно только это повторить! — Но тогда я ещё не знала, кем он стал! Смогу ли я вновь почувствовать к нему что-то подобное? — Сьюзи, ты меня любишь? — Да, мой ангел! — А вот и нет, ты не можешь любить меня. Ты любишь Ральзея. Я — всего лишь его воспоминания в материальной форме. Помнишь? Я — макет. Твои чувства никуда не пропали, тебе просто надо понять, о ком ты на самом деле мечтала! — Ну тогда следует ли нам прямо сейчас развернуться и придти к Тёмному ангелу по своей воле? — Задай самой себе вопрос, Сьюзи: ты готова к этому? -Хм… Нет, я так не думаю. Одна я не справлюсь, мне нужен союзник… Только ради бога, не подумай, что ты не подходишь на эту роль!!! Просто я не умею командовать, придумывать стратегии, но если ты… Ральзей отрицательно покачал головой. — …Ну вот. Нам нужен командир. Увы, Крис больше не на нашей стороне. Неужели то ранение было судьбоносным? — Рана — всего лишь символический внешний вид, так же, как и револьвер. Джевил успел тебе рассказать, что происходит с тем, кто взаимодействует с Третьей материей? — Ну… нет? — Тогда я постараюсь объяснить максимально понятно и просто. ТМ — не зло, и не добро, а всего лишь инструмент. Она даёт душе огромные возможности, но взамен… Никто не сможет утаить от неё свои самые сокровенные секреты. ТМ вытягивает на поверхность все прощёные обиды и давно забытую злость, приумножая их во много раз. Имея в руках такую бесконечно могучую власть так сложно не припомнить своим врагам о всём плохом! Теперь ты понимаешь что с ними произошло? — Да-да, тут всё теперь очевидно, но я не понимаю другого. Почему Тёмный ангел не уничтожил меня в первые же секунды нашей встречи? — Но зачем… — Стоп! Хватит меня выгораживать! Я, как никто другой, привнесла огромный вклад дерьма в твою жизнь! Меня на костре за это сжечь мало! — Я честно не думаю, что ты провинилась перед Ральзеем больше, чем те, кто уничтожил его семью и народ… — Ой, бля… Какая же я ёбнутая эгоистка! Я же даже не подумала об этом!.. Но, с другой стороны, это никак меня не оправдывает! — До вашего прихода в тёмный мир Ральзей не знал других способов решения проблемы, кроме как быть пацифистом. Ты же показала ему альтернативный путь насилия, и пусть тогда он не признал его, но запомнил. И теперь, когда Тёмный ангел предпочёл не прощать, а карать врагов за их проступки, ты стала его настоящим символом истинного пути. Помнишь его оружие? — Ага, такой огромный двухлезвийный топор! Теперь-то понятно, откуда это пошло! — Ральзей боготворит тебя, и вообще, единственная причина, по которой он одним щелчком пальцев не уничтожил всех своих противников, очень проста — Тёмный ангел хочет разделить свой сладкий миг победы вместе со своей любовью! Ты не представляешь, как он был очень разочарован, когда узнал, что ты отказалась от своих же взглядов! — М-да, я так-то конкретно влипла. Ну ладно, надежда умирает последней. Впервые я вновь вспомнила, что ливень и не думал останавливаться. И, если плащ Облачка вполне подходила для таких погодных условий, о моём платье такого сказать было нельзя. Ну хоть кровавые пятна каким-то чудом отмылись! Интересно, почему все эти удары не разорвали мою одежду в клочья? — Давай-ка встанем подо что-нибудь, а то я уже вся насквозь мокрая! — Конечно, здесь вокруг много деревьев, можем укрыться под одним из них. Мы остались ждать конец бури под плотной ярко-красной листвой. Её цвет тут же напомнил мне ещё об одном существе, оставленном в страшном Дельтаруне. — Чёрт, Криса жалко. Он, видимо, под его управление попал… словно марионетка… — Нет, Ральзей его не контролировал, он всё это время оставался в сознании. И тем более странно, что он тебя атаковал. Я думал, что вы хорошо подружились под конец нашего путешествия. Откуда в нём столько ненависти к тебе? — Ну, я догадываюсь. Только пока не поздно, давай договоримся насчёт имён: ты — Ральзей; он — Тёмный ангел. Да, я знаю, что так называть вас неправильно, но я в силу своей «великолепной» памяти по-другому вас не запомню и буду путать, о’кей? — Хорошо. — Тогда я начну. *** Мы едва ли общались до нашего приключения. Крис настолько редко приходил в школу, что каждое его появление для учителей было довольно значимым событием. Но даже в эти редкие дни его присутствие одноклассни почти не ощущали. Настолько тихих и незаметных детей я ни до, ни после не видела. Многие спорили, умел ли Крис говорить вообще. Одной, из немногих, кто пытался поддерживать с ним хоть какой-то контакт, была Ноэлль: отличница, милашка, в общем — пай-девочка. Когда-то она была моей ну очень близкой подругой, но потом… Ладно, к этому вернёмся чуть позже. Так вот: учитывая мою «отличную» способность коммуникации и «безупречный» характер, шанс хотя бы поговорить с Крисом, а не то, что подружиться, бесконечно стремился к нулю. Если бы не чистая случайность, наши судьбы никогда бы не пересеклись. За день до нашего путешествия я в очередной раз стырила весь мел в классе, чтобы впоследствии его сожрать (не удивляйся, я даже потом нашла название моей шизы: аллотриофагия, кажется), и на следующий день нашей учительнице фактически было нечем писать. На самом деле все догадывались, что все мелки ем я — ну ещё бы, кто же ещё был да такой степени долбанутым. Вот только прямых доказательств не было, а лишний раз со мной не хотел связываться даже директор. Отлично зная, что мне всё равно, чем заниматься, меня послали за резервным запасом в кладовку. Во избежание излишних проблем Криса отправили присмотреть за мной. Правда, узнала я это только после того, как буквально на его глазах перекусила тем самым классным запасом мела. Я здорово пересралась, когда его увидела, ведь теперь наконец появился свидетель моего преступления. А далее между нами состоялся очень неприятный диалог, хотя едва ли это можно было назвать диалогом. По сути, говорила только я, а Крис молчал. Тогда я на него не слабо так надавила (и не только в психологическом смысле), и, блин, мне правда стыдно за всю эту хрень. А он даже слова поперёк не сказал, просто покорно ждал своей участи, хотя сам мог бы остаться инвалидом. Что ему стоило крикнуть, позвать на помощь? Даже тогда мне это показалось чем-то ненормальным, и я не нашла ничего лучше, чем просто оставить Криса в покое и пойти, наконец, за этим грёбаным мелом. Дальше — ты сам знаешь: Тёмный мир, наша встреча, все дела. — Действительно, я помню, что в первый раз Крис показался мне очень забитым и молчаливым. Но по сравнению с его первым пришествием он стал гораздо более… живым? Что с ним стало после запечатывания Тёмного фонтана? — Я бы знала! Если моё переосмысление взглядов шло с годами, то он за одну ночь изменился до неузнаваемости, будто выключателем щёлкнули. Честное слово, все в классе вздрогнули, когда на следующий день, минут за десять до звонка, Крис вошёл в класс и громко крикнул: «Чо как, ребята!». Первые два урока к нему вообще никто не решался подойти, включая учителя, а когда я наконец набралась смелости и спросила, что за хрень с ним творится, он рассмеялся и предложил поговорить об этом позже. Чуть не забыла самое главное: Крис носил длинную чёлку так, что его глаз не было видно. А в тот день я впервые их увидела. Как ты думаешь, какого цвета они были? — Думаю, ярко-красного! — А вот и нет! Серые! Светло-серые, а не красные! Красными они стали только в этом мире. Странно, почему? Ладно, не будем отвлекаться. После школы Крис сам подошёл ко мне и предложил обговорить своё чудесное преображение. Дословно я, к сожалению, не перескажу, но он сказал что-то вроде этого: «До вчерашнего дня я не видел смысла в своём существовании, я просто был никому не нужен. Кто бы мог подумать, что иногда бывает очень сложно хотеть жить, если твоя душа остаётся одинокой. Но потом я встретил одного ангела, имя которого ты хорошо знаешь. И впервые я услышал тёплые слова в свой адрес!.. Впервые я почувствовал свою необходимость! Но это не всё. Когда мы остались в тюрьме наедине, и я в очередной раз готов был сдаться, он рассказал мне одну важную вещь: каждый в этом мире кому-то нужен, и не бывает одиноких душ. Ради такого стоит жить и бороться. Он дал мне надежду, которой я теперь живу». Со временем большинство привыкло к новому образу Криса. Многие даже подружились с парнем, благо тот с лёгкостью простил все обиды и насмешки, не раз сказанные за его спиной… А может, просто сделал вид, что простил, на время. Помнишь, я рассказывала тебе про Ноэлль? Так вот, некоторые всерьёз полагали, что они станут отличной парочкой. Эти двое всегда были вместе, постоянно болтали на разные темы и явно наслаждались взаимным времяпрепровождением. Как оказалось, они были знакомы очень давно, но начали активно общаться только теперь. Тогда я подумала, что Крис нашёл себе вторую половинку, и тем более неожиданно мне было услышать, что он хотел поддерживать со мной дружбу! После всего, что я ему сделала!.. И всё было бы с ними замечательно по сей день, если бы не один случай. Неделю назад один из моих одноклассников, порядочный подонок, после нескольких дней отсутствия пришёл в класс с перебинтованными кистями рук. Он долго отпирался, но потом случайно проговорился, что ему их порезали. Было много обсуждений и споров, кто на него напал. Когда же очередь комментария дошла до Криса, тот в своей уже традиционной манере отшутился, что, мол, Создатель покарал за непристойные делишки. Всё бы ничего, но класс тут же разделился на два лагеря. Одни утверждали, что порезал руки именно он: типа, бывших психопатов не бывает, к тому же задира частенько издевался над ним до рокового дня. Вторая группа, включая меня и Ноэлль, утверждала, что человек с такими маниакальными наклонностями до сих пор не мог бы так мастерски выдавать себя за нормального, и, кроме того, все догадки были ничем не подкреплены. Сам же объект споров с интересом наблюдал за решением своей судьбы и изредка отпускал едкие комментарии. Говорят, его даже забирали в участок на настоящий допрос, но наша дотошная рыжая полицейская не нашла никаких улик против парня и самолично сняла все обвинения. На этом история могла и закончиться, если бы во время одной из прогулок после школы Ноэлль не спросила его напрямую. Она обещала, что тайна останется между нами втроём, если он расскажет правду. И вот тогда мы впервые увидели, как Крис вышел из себя. Он не кричал, но интонация его голоса была настолько жуткой, а взгляд настолько презрительным, что у нас обеих мурашки пошли по коже. Он говорил, что никто ему не верит по настоящему и клеймо психа никогда не сойдёт с него, что бы он не делал. Когда мы попытались его успокоить, он просто вздохнул и сказал фразу, которую я слишком хорошо запомнила: «мой выбор не имеет значения». На следующий день Крис был снова весел и отзывчив, как будто ничего не было. Вот только Ноэлль не приходила в класс до конца недели. Не знаю, встречались ли они вне школы, но вместе их никто не видел. *** — Вот такая история о любви с грустным концом. Ну что, теперь ты понимаешь, за что он меня ненавидит? — Если честно, не совсем. Почему конкретно тебя? — Да тут всё просто: он обозлён на многих, но решил начать с меня. А вот почему не убил — другой вопрос. — Я верю, что несмотря на мрак, окутавший его душу, он не забыл про вашу дружбу! — Ты слишком оптимистичен, Ральзей. Скорее всего, Тёмный ангел просто приказал ему меня не трогать. Для парня он — непререкаемый авторитет. Знаешь, я только сейчас подумала, что для Криса той самой сопутствующей душой стал именно ты!.. Но я тебя ему не отдам! Не для того я мучилась, чтобы уступить ему моего ангела! Он сдался, отступил, а я — нет!!! Поддавшись мимолётному инстинкту и уже не осознавая, что творю, я прижала Ральзея к себе и с чувством поцеловала его в губы. Это был мой первый раз, и я понятия не имела, что должна была почувствовать, но целовала я совершенно точно не манекен, а вполне живое существо. Поняв, как нагло было нарушено личное пространство Облачка, я уже хотела отстраниться и извиниться за свою оплошность, но уже он сам обвил руками мою шею и продолжил наш контакт. Минуту спустя мы оба одновременно подумали, что с нас довольно. Некоторое время мы просто молча сидели и пытались понять свои чувства. — Ну что же, куда будем держать путь? Ральзей явно пытался сгладить неловкий момент, и я постаралась его поддержать. — Дорога у нас только одна — на восток. Если повезёт — найдём Лансера, будет ещё один союзник. Может, ещё кого встретим, назад возвращаться сейчас вообще не вариант. О, кажется, дождь закончился! Выбравшись из-под дерева, мы неспеша пошли дальше по знакомой тропинке — нашему единственному ориентиру в этом непонятном и изменчивом мире.