***
A few moments earlier
Все началось, когда Кассандра притащила в замок добрых девяносто килограммов свежего мяса. Точнее, мясом-то он еще в тот момент не был — вполне себе приличный молодой человек — жутко перепуганный, правда, но с кем не бывает. Все они почему-то становятся бледными, как призраки, едва увидят нас. Я еще пойму, будь на нашем месте Моро, но, можно подумать, мы такие страшные. Хотя, Кассандра умудрялась пару раз перепугать меня до полусмерти в ночном коридоре. Когда-нибудь я отыграюсь. До сих пор, правда, мои попытки вызывали у нее скептическую ухмылочку. Продегустировав новоприбывшего, мама заставила нас разделать тушу и пустить его на вино для гостей — не очень-то и большая честь. Стоило ей отойти, Бэла тут же припомнила нам с Кассандрой, что в прошлые три раза мы находили разные предлоги избежать работы и ей приходилось возиться с полуфабрикатами в одиночку. Иногда она такая зануда, аж до жути. Заявив, что она больше не собирается это терпеть, и пообещав рассказать маме какой-то страшный секрет (Касс тут же нервно зажужжала), если в этот раз мы не возложим все труды на себя, старшая сестрица улетела, оставив меня наедине с Кассандрой. Чудовищная халатность. Мне даже пытаться не стоило удержать сестру — я же младшая — что я ей сделаю? Я могла бы попытаться, конечно, вцепиться в нее и не отпускать, затащить за собой в подвал. И получить пару смачных тумаков. И выговор от мамы. И пару смачных тумаков от Бэлы, которая бы тоже получила выговор. Рассудив, что мне бы не хотелось превращать бытовую (в замке Димитреску) ситуацию в круговорот насилия, я стиснула зубы и даже позволила Касс скрыться без единого подкола в ее сторону. А она в благодарность даже не помогла мне дотащить тушу до подвала — вот так и твори добро. Ничего, я не собираюсь работать одна за троих — кровь с пола пусть сама оттирает. Надо будет специально протащить тело длинным путем. Так и сделав, мы оказались с некогда симпатичным человечишкой наедине. В подвале. В иное время, я бы нашла ситуацию жутко романтичной — вот только мой истекающий кровью Ромео мало походил на свой прообраз — Кассандра, чтоб ее, постаралась. Видимо, она пыталась из него еще живого сделать отбивную. Из плюсов: я хотя бы смогу от души напиться и потрапезничать в одиночестве. Из минусов: я получу за это. От Кассандры, которая никогда не делится самыми вкусными кусками. От Бэлы, которая рискнула пустить все на самотек и очень сильно прогадала. От мамы, которая собиралась готовить новую партию вина, а, видите ли, кровь этого джентльмена подходит как нельзя лучше. Как же велик соблазн и как же страшны последствия. Разделавшись с телом и не устояв перед парочкой лакомых кусочков свежайшего, еще горячего мяса, я уже собралась было уходить, как вдруг споткнулась о что-то. Ворох ткани, когда-то бывший вещами ныне распотрошенного тела. Внезапно меня прошило любопытство: что может скрываться в недрах сумки среднестатистического выходца из внешнего мира? Нам, на самом деле, редко дозволялось покидать пределы замка и уж тем более деревни — потому мир за пределами владений четырех Лордов казался неизведанным и манящим. И я рискнула. Сначала я не нашла ничего, что могло бы привлечь мое внимание. Книжки? Пф-ф — видели бы вы нашу библиотеку! Но потом я выудила какую-то плоскую коробочку. Ноль идей, что бы это могло быть. Внезапно она загорелась, зажужжала, прямо как ворчливая Бэла, и громко и пронзительно запищала у меня в руках. Я не то что пугливая, но… Но я от неожиданности даже уронила ее, невольно отскочила и на всякий случай нашарила рукой серп. Прошла секунда, пять, десять. Эта странная штука продолжала издавать звуки кукол Беневьенто, жужжа на полу и не предпринимая никаких попыток напасть на меня. Мне даже стало стыдно за собственную трусость: Бэла бы давно со всем разобралась; Кассандра бы тоже не стала забиваться в угол от страха (опустим момент, что она, вероятнее всего, просто швырнула бы неизвестный предмет в стену, разбив его). Расхрабрившись (и сжав ручку серпа покрепче), я медленно подползла к жужжалке и со всей осторожностью, на которую способна, взяла ее в руки. Другая сторона продолжала ярко светиться, и на ней появились какие-то буквы — женское имя. Я наугад ткнула куда-то — пищание прекратилось — и облегченно вздохнула. Чувствовала я себя сапером, обезвредившим бомбу. Но я рано обрадовалась — секунду спустя эта дьявольская штука снова заговорила, на этот раз самым настоящим человеческим голосом! Благо, до меня быстро дошло, что это был телефон. У мамы есть такой же — она разговаривает через него с Матерью Мирандой — но тот громоздкий и старый, а этот — маленький и, как мне показалось, современный. Я никогда раньше не разговаривала по телефону. Да и с кем? С Донной, от которой я за всю жизнь слышала не больше трех слов? Или с Энджи, которая тараторит за двоих без умолку? С Моро, которого не интересуют разговоры, если в них нельзя в очередной раз признаться в трогательной сыновьей любви Матери? Из дяди Карла мог бы выйти отличный собеседник: мы бы с ним обсуждали местных фриков и ругались на Миранду. Но я очень сомневаюсь, что он бы захотел болтать со мной. Мама не позволяла нам даже притрагиваться к телефону. Видимо из-за того, что мы могли его сломать по щелчку пальцев, а за помощью в починке обращаться бы пришлось к Хайзенбергу. Я же Димитреску! Собрав волю в кулак, я кашлянула, чтобы мой голос звучал тверже, но выдала в трубку робкое и тихое «Д-да?». — Марко, это ты? Марко! Ответь сейчас же, сукин сын! Ты куда пропал?! — истерично заорал на меня голос из телефона. — Это не Марко… — так же неуверенно ответила я, отчаянно ища слова. — Не Марко? А кто…? Он что, скотина, опять по бабам пошел, да?! Кажется, я невольно стала участницей какой-то пикантной истории. Как жаль, что Марко уже был разделан и не мог поделиться со мной подробностями. В следующий раз, когда телефон зазвонил, я собрала всю свою мужественность и протянула грубое «М-м?». — Бог мой, Марко, ты что, заболел? — ответил голос. И правда, я немного перестаралась выглядеть мужчиной — у нашего-то гостя голосок был тоненький и писклявый. Особенно, когда он орал. На мое положительное угуканье, голос устало вздохнул и принялся причитать о «моих» вечных пропусках и горящих сроках. Знать бы еще, что это такое и как это потушить. Видимо, я так увлеклась разговорами с незнакомыми людьми, что потеряла счет времени, когда в коридоре послышалось раздраженное жужжание Бэлы, которую наверняка уже успела как-то взбесить Кассандра. Я спрятала телефон в складках платья. Расставаться с новой игрушкой не хотелось, а чересчур осторожная старшая сестра, как пить дать, отобрала бы ее. И еще маме бы нажаловалась. Это же не Кассандра, с которой можно договориться (на крайне унизительных условиях, но хоть что-то). Как я и думала, Бэла отругала меня за то, что я так долго провозилась в подвале. Сами же бросили меня одну! Ну и тяжела же участь младшего ребенка в многодетной семье. Уединившись в одной из комнат, я продолжила исследовать возможности современного телефона и нашла длинный список с именами и какими-то названиями. Ничего интересного, пока мое внимание не привлекла «Доставка пиццы». Как-то раз в библиотеке я наткнулась на толстенный сборник рецептов блюд итальянской кухни. Меня особо не интересовала людская еда, скорее сами люди в качестве еды, но некоторые картинки и правда выглядели аппетитнее плавающих в теплой крови кусочков мяса. Впрочем, интерес у меня пропал сразу же, когда я поняла, что это придется готовить. Ни разу в жизни не готовила и сомневаюсь, что кто-то из моего круга общения это делал и смог бы меня научить. Я могла бы, конечно, привлечь к этому делу горничных, если бы они не теряли дар речи, когда кто-то из домашних показывался в поле зрения. Иными словами, было прямо-таки грешно упускать такую оказию. Доставщика я отпустила с миром. Благо, мама была на очередном собрании Миранды, Бэла пыталась восстановить душевное равновесие, после десяти минут, проведенных наедине со мной и Кассандрой, а Касс… мне оставалось надеяться, что она не видела, как я выпустила добычу из рук. Из лапок. Должна сказать, человечья еда не произвела на меня впечатления. Может, мне просто не повезло с выбором заведения (опыт-то нулевой, в конце концов), но, несмотря на то, что я четко попросила положить в пиццу как можно больше мяса, предполагаемого экстаза мои вкусовые рецепторы не испытали. Ну, теперь я знаю, что, если вдруг придется бороться с Кассандрой за кусок еды, благоразумнее будет ей уступить и героически умереть с голоду. Ночью я снова вытащила телефон. Стоило ткнуть на кнопку, как выжигающий глаза поток света из экрана ударил мне прямо в лицо. С трудом привыкнув к этой пытке, я принялась бездумно тыкать и водить пальцем в поисках чего-то занимательного. Вдруг на экране вместо маленьких картиночек высветилось мое лицо. У-у-у, вот это я чумазая. Но красотка. Значит, внутри телефона было спрятано еще и зеркало — кладезь возможностей эти гаджеты, зря мама запрещает нам такие штуки. Им можно занять Кассандру на неделю, а то и на месяц. Стоило подумать о Кассандре, как она зажужжала у двери. Легка на помине. — Что за звуки у тебя тут? — раздраженно спросила она, выжидающе уставившись на меня. Я сжала телефон и незаметно засунула его под подушку — Касс, конечно, не благоразумная Бэла, но поиздеваться она любит, как никто другой, — отберет игрушку и будет развлекаться сама. Видимо, она услышала, как я смотрела на телефоне двигающиеся картинки со смешными котятами. — Ничего, — не слишком убедительно буркнула я. Сестра опасно прищурилась и оказалась рядом со мной, — Тебе показалось. — Я уже два часа не могу уснуть из-за этого. Ну конечно. Это же не Бэла с ее-то нарколепсией. Было темно. Желтые глаза Кассандры испытывающе прожигали меня. От ее жуткого взгляда хотелось спрятаться под одеялом. Или убежать. Я схватила телефон и выставила руку с горящим экраном перед глазами Кассандры. Та отшатнулась от неожиданности и угрожающе зашипела, как потревоженная змея, чье гнездо по неосторожности разворошили. По моей задумке, таким образом я должна была выиграть немного времени, чтобы сбежать. Так и вышло, если бы, вылетев из комнаты, я не столкнулась в коридоре с Бэлой. Пока та пыталась понять, что происходит, дверь моей спальни с грохотом распахнулась и на пороге возникла уже рычащая Кассандра. Благо, Бэла не стала разбираться, что происходит, и просто позволила мне сбежать с места преступления. Увы, она и Кассандру не стала задерживать, но за это я ей потом закачу истерику. Если переживу эту ночь. Разъяренная Кассандра, на самом деле, в сто тысяч миллионов миллиардов и еще-большие-числительные раз страшнее и опаснее даже мамы. Хотя бы потому, что ты не знаешь, чего от нее ожидать. А еще она моя сестра, а отношения с сестрами либо хорошие, либо мордобой. Кассандра же могла без проблем любому, особенно мне, обеспечить хороший мордобой. Я свернула за угол, случайно задев декоративный столик на высокой винтовой ножке. Следом раздался звук бьющегося стекла и еще более страшный вопль Кассандры — прекрасно, мы разбили вазу. Теперь нам обеим точно крышка. Хотя бы не одной отдуваться. Я не поняла, как оказалась внизу: коридор, лестница, главный зал сменили друг друга и промелькнули перед глазами в одно мгновение — и не такую скорость разовьешь, спасаясь от кровожадной сестры. Пол ушел у меня из-под ног. Я опять не поняла, что произошло — сначала я подумала, что со страху невольно и неосознанно приняла свой второй облик, рассыпавшись на облако мух, надеясь улететь от Кассандры. А потом пол ударил меня по трясущимся от незапланированной гонки коленям, и они со скрипом проехались до конца комнаты, в довершение впечатав меня в стену. Потерев ушибленные места, я оглянулась, чтобы понять, что в замке предало меня. Взгляд сразу зацепился за темную дорожку на светлом мраморе — кровь того человечишки! Ее никто не вытер, и она каким-то образом до сих пор не высохла, вот я и поскользнулась. Отменная месть, Марко. Будь ты жив, я бы тебя отпустила. Я снова увидела Кассандру, замеревшую в паре метрах от меня в позе готовящегося к атаке хищника. Потом она страшно осклабилась. И медленно шагнула вперед. Конечно, сестра не причинила бы мне вреда большего, чем я способна вынести. Зная это, мне почему-то стало особенно страшно. Она медленно подбиралась ко мне, как паук (ненавижу пауков!), и я уже мысленно распрощалась с жизнью (Бэла, видимо, правда решила наплевать на нас в этот раз и даже не думала спасать меня от сестры). Вдруг замок сотряс громогласный возглас Альсины Димитреску. Имя средней дочери шипяще-звонкой волной окатило холл замка, пошатнуло гигантскую люстру и даже будто бы лопнуло бокал где-то на столе. Та тут же окаменела в метре от распластавшейся у стены меня. Мама снова позвала Кассандру. Плохо, очень плохо — нельзя заставлять маму ждать. Сестра угрожающе показала зубы и сделала рукой жест, означающий, что мне все равно конец, когда она освободится. Тем не менее, хоть какая-то отсрочка обнадеживала. Я неловко выбилась из своего угла, когда Кассандра с виновато-поникшей головой направилась к маме, вытащила телефон из кармана и с жалостью поняла, что тот треснул от удара. Хотя, после таких-то гонок с Касс его все равно бы отобрали у меня. У мамы никогда не было поводов орать на Бэлу, на меня же орать — бессмысленно, вот Касс и приходится вечно отдуваться за троих. Все-таки повезло мне быть младшим ребенком. Я уже подумала скрыться с места преступления, но потом мама позвала и меня. Конечно, мягкое «л» моего имени не было таким рычащим и угрожающим, как пронзительное «р» Кассандры, но мне отчего-то стало не по себе. В общем, нет нужды говорить, что досталось нам обеим знатно. Остаток ночи я ползала на ушибленных коленях и драила полы всего замка (ну и зачем я только потащила тушу самым длинным и петляющим путем?!), пытаясь избавиться от следов крови. Кассандра рядом пыталась склеить осколки фарфора в китайскую вазу XVII века, то и дело разражаясь красочными ругательствами. Пару раз мама приходила, говорила «криво» или «тут скол виден» и заставляла ту все переделывать. У Кассандры от напряжения, наверное, все сосуды в глазах полопались и зубы стерлись. Несчастная Бэла, допустившая катастрофу, тоже попала под раздачу и сидела тут же с насколько возможно недовольным лицом следила, чтобы мы не поубивали друг друга. Что ж, ну я хотя бы наконец-то попробовала пиццу.