***
— Добрый день, чем могу быть полезна? — девушка за стойкой одарила его милой улыбкой, но не смотря на такой невинный голосок, Фатуи уже давно знал обо всех грязных делах этого заведения. Он лично проводил некоторые банковские операции владелицы мимо городских налогов. Чайный дом Яньшан был поистине удивительным местом. Тут можно было приобрести услуги на любой вкус, и, при большом желании, даже некоторые товары с чёрного рынка. Имени и статуса Тартальи было достаточно, чтобы одним правильно сформулированным вопросом исполнить своё желание в любом магазине этого города. — Здравствуй, Чу И, вижу, дела идут хорошо, — он оглядел небольшую стойку ресепшена за которой стояла девушка и подметил, что ремонт обновился с прошлого визита. — Ваш клининговый сервис еще предоставляет услуги? — Конечно! — кажется, этот запрос ее не столько обрадовал, сколько удивил. В любом случае, все понимали, что Тарталья готов платить полную цену и даже больше, поэтому кроме как первоклассных услуг ему предлагать не стоило. — Вы можете ознакомиться с анкетами наших лучших мастеров, — девушка достала из-под стола аккуратную папочку с резюме. — Вам нужна разовая услуга или обслуживание на постоянной основе? Тарталья на секунду задумался. Наверное лучше найти одну достойную горничную на продолжительный период, чем бегать в чайный дом каждую неделю. А учитывая насколько ситуация была плачевна — даже самая опытная мастерица не справится за один день. — Если работа в пробную неделю будет выполнена без нареканий, я готов рассмотреть долгосрочное сотрудничество. — глаза девушки засияли, ведь с таким раскладом сделка получается очень выгодной. Следующие десять минут Чу И рассказывала о самых разнообразных кандидатах и показывала их фото. Глаза разбегались от ассортимента: бывшие работницы королевского дворца Нин Гуан, потомственные ремесленницы, победительницы кулинарных поединков и владеющие тремя языками дамы искусства. Эти девушки должны были быть в папке самых завидных невест, но ведь не просто так Тарталья искал лучшую из лучших. — А у неё почему нет фотографии? — уже немного устало спросил Чайлд, долиставший до самой последней страницы. — Прошу прощения за неточность, эта анкета была добавлена всего три дня назад, и мы пока не успели сделать фото, — Чу И подняла взгляд с бумажного листа на своего заказчика. — Кстати, это единственный мальчик в нашем штате. — глаза Тартальи засветились живым интересом. Анкета молодого человека впечатляла разнообразными достижениями. Мало того, что тот работал управляющим клана Камисато в Инадзуме, так ещё и был отличным бойцом. В списке умений были всевозможные таланты от готовки и стрижки газона, до выжигания по дереву и иностранных языков. «Искал медь, а нашёл золото» — пронеслось в голове. Во первых, крепкий юноша, закаленный на поле битвы, должен четко и ясно исполнять указания, а во вторых, намного меньший шанс вызвать к себе лишний интерес от человека своего же пола. — А почему он перебрался из Инадзумы в Ли Юэ? — последний вопрос перед окончательным решением. — Не поверю, что ради работы горничной. — Тут вы ошибаетесь. Как раз таки ради этого, — владелица чайного дома наклонила голову, будто пытаясь вспомнить недавний диалог. — После окончания войны в Инадзуме он решил перебраться в спокойное место и отдаться своему хобби в полной мере. Он тут минимум на полгода, можно сказать, что в долгосрочном отпуске. — Была бы у меня возможность отдаться любимому делу — Ли Юэ уже не был бы таким спокойным, — рассмеялся Чайлд, вспоминая как давно не держал в руках лук. Чу И не обратила внимание на двусмысленный посыл и полезла под стол за очередными бумажками. — Пожалуйста, заполните эту анкету, — она положила листок перед предвестником и протянула ему ручку. — Стандартная информация о заказчике с описанием работы, обязанностей и графика. Под каждым пунктом указана стоимость одного дня, счёт будет приходить вам по почте каждую неделю. Тарталья быстро отметил все необходимое галочками и нервно усмехнулся, указав «Первичное состояние объекта» как самое плохое из всех возможных. «Надеюсь, этот парень справится» — подумал он и поставил размашистую подпись в правом нижнем углу. — Отлично, завтра в 8 утра ожидайте Тому у себя дома, — довольная Чу И принялась раскладывать документы по местам и пересчитывать аванс. Попрощавшись с владелицей Чайного дома он побрел в сторону закусочной. Настроение явно улучшилось, но организм требовал свою порцию завтрака, хоть время и близилось к закату. Наконец одной проблемой меньше. Осталось лишь проинструктировать своего нового работника и обязательно проверить его на вшивость.***
Новый день встретил Тарталью громким звонком в дверь. Он даже не сразу вспомнил о сегодняшней встрече после очередной бурной ночи в компании знакомых. На часах было ровно восемь утра. Пунктуальность это конечно хорошо, но как же не хотелось вставать в такую рань. Отбросив факт легкого похмелья, предвестник накинул халат и направился на первый этаж встречать гостя. Спускаясь по длинной лестнице, он, будто играя в азартную игру, пытался представить, каким будет его новый горничный. Сделав ставку на мускулистого мужчину, украшенного шрамами многочисленных битв, он потянулся к дверной ручке. — Здравствуйте, господин Чайлд, меня зовут Тома, к вашим услугам, — сонный владелец особняка на секунду пожалел, что не привёл себя в порядок с утра. Перед ним стоял молодой парень, кажется, совсем не похожий на Инадзумца, а уж тем более на военного. Чёрные классические штаны с идеально наглаженными стрелками, белая рубашка с длинными рукавами и, конечно, чёрный жилет, что так хорошо подчеркивал фигуру – создавали образ идеальности и собранности. Чтобы выглядеть как с иголочки, Тарталье нужно было вставать за два часа до выхода из дома, и этот парень, кажется, начал готовиться, когда предвестник только возвращался с гулянки. Растрёпанные пшеничные волосы добавляли игривости в образ, и были единственным доказательством, что перед ним не модель с рекламного плаката, хотя… — Доброе утро, кхм, рад знакомству, — пробурчал Тарталья ещё немного охрипшим после сна голосом. Он был готов побежать к Чу И с расспросами о том, где она находит такие кадры, но до открытия Северного Банка оставалось всего ничего. На вопросы о новом подчиненном не было времени. — Проходи, — он сменил выражение лица с удивления на улыбку и сделал пару шагов назад, приглашая парня в дом. Тома переступил через порог и заставил Тарталью удивиться во второй раз: огромная тележка, идеально вписывающаяся в дверной проем, проехала за ее владельцем с громким бренчанием. Как он вообще это дотащил? Дом находился на холме, а огромное количество разнообразных коробок и приблуд для уборки весили, кажется, больше ее хозяина раза в три. Тарталья мельком осмотрел содержимое тележки, приметив, что там поместилась даже небольшая стремянка. Что ж, кажется он действительно правильно понял пункт про «Первичное состояние объекта». — Можешь оставить это в кладовой, но давай сначала на небольшую экскурсию, — взволновано сказал Чайлд. За все время, что он тут живет, гостей в доме практически не было. Как-то давно он устраивал новоселье, но потом так замучился убирать со стола, что кроме единичных любовников, которые, как правило, проходили маршрутом входная дверь – спальня, тут никого не бывало. — У вас очень красивый дом, выглядит даже больше, чем я предполагал! — воскликнул Тома и начал с увлечением рассматривать внутреннее убранство. «Это ты более красивый, чем я предполагал» – мысленно усмехнулся Чайлд. Ему было лестно слышать восхищение в адрес своего дома: во-первых, потому, что он особо никому его не показывал, а во-вторых, потому что сил и времени на дизайн интерьера было затрачено очень много. Когда-то вместе с целой командой дизайнеров и мастеров он проводил тут недели в поисках идеального решения для каждой мелочи. Учитывалось все: от географического положения окон до цвета посуды на кухне. Тома это подмечал и в каждой новой комнате обязательно выделял хотя бы один предмет, так или иначе, заслуживающий внимания. Они ходили из комнаты в комнату, Тарталья рассказывал о материалах и особенностях конкретных вещей, а Тома, с широкой улыбкой, задавал все больше вопросов, не оставляя шанса успеть на работу вовремя. Поднявшись на второй этаж, Чайлд наконец взглянул на часы и был вынужден закончить знакомство: — И последнее, самое главное правило, — они подошли к большой двери. — Это мой кабинет, за ним сразу же спальня и уборная, — продолжил он, сделав максимально серьёзное лицо. — Сюда ты можешь заходить только в моем присутствии. — Вас понял! — глаза блондина сияли живым интересом. — А когда вы обычно возвращаетесь домой? Тарталья задумался, ведь с его расписанием, кажется, эту часть здания уберут ещё очень не скоро. — Определенно позже, чем заканчивается твоя смена. — он облокотился на стену позади себя и задумчиво вздохнул. — Однако, по желанию, ты можешь оставаться в гостевой комнате на ночь. — Тогда сначала разберусь с первым этажом, — уверенно сказал горничный, натягивая на голову ободок из ленты. Убрав мешающие волосы, он посмотрел на Чайлда в ожидании новых указаний. — Можешь начинать сейчас. Внизу лежат твои ключи и деньги на случай, если нужны будут продукты. — предвестник открыл свой кабинет. — Я собираюсь на работу. — Хорошо! — парень кивнул и поспешил вниз. Тарталья наблюдал за ним из дверного проема, пока тот не скрылся из видимости, и не послышался грохот тележки. Быстро собравшись, Чайлд лишь кинул короткое «я ушёл» в сторону шумящей с кухни воды. Сегодня запланировано несколько важных встреч и не менее значимый ужин с делегацией из Мондштата. В рабочей суете он иногда вспоминал о Томе и надеялся, что, по возвращению домой, не обнаружит погрома, а уж тем более, пропажи ценных вещей. Чу И его ещё никогда не подводила. К вечеру, устав от негатива, он встретил своих деловых партнеров в ресторане и совсем позабыл об утреннем знакомом. Эта ночь оказалась на удивление бурной. Странный Мондштадский капитан заливал алкоголь литрами не только в себя, но и во всех приглашённых, постоянно отпуская шутки. Тарталья выслушал тысячу историй о приключениях рыцарей и в какой-то момент просто перестал переваривать информацию. Слава Архонтам, что ему удалось вырваться из лап этих гуляк раньше рассвета. Сопровождаемый ярким светом фонарей, фатуи брёл домой в полу-сознательном состоянии. Он так устал и так напился, что еле дополз до входной двери в комнату. Пройдя по тускло освещенному коридору, он не задумался даже посмотреть по сторонам и совершенно позабыл о том, что доступ к дому был не только у него. Открыв дверь, не с первого, конечно, раза, он плюхнулся на кровать прямо в одежде.***
Вяло кладя руку на будильник, Тарталья встретил новый день. Голова ужасно гудела, хотелось пить. Он резко подорвался с кровати, вслушиваясь в звуки доносившиеся с первого этажа. Рука непроизвольно легла на сияющий Глаз Бога, прикреплённый к ремню, но через пару секунд дошло, от чего, а точнее, от кого был этот шум. Кажется, Тарталье нужен был отпуск. Ещё пара недель в таком графике, и он точно сойдёт с ума. Вчера вон даже не проверил состояние дома, что было очень опрометчиво. Вниз спускаться не хотелось, но, напившись прошлой ночью он, возможно, совершил ту самую ошибку, из-за которой придётся самому стать горничной по вызову. Облегчённый вздох вырвался вместе с похмельным запашком, когда предвестник оглядел кабинет – все стояло на своих местах. Мусор на полу был не тронут, а значит сюда никто кроме Чайлда не заходил. Окончательно просыпаясь и быстро надевая чистый комплект серой формы, он побрел вниз по лестнице. Удивлению не было предела. Дом просто сиял. Блестящий деревянный пол без единой пылинки стал практически зеркалом под ногами. Все предметы были на своих местах, а аромат свежих цветов смешивался с таким непривычным запахам моющих средств. Эти самые цветы стояли в вазе на широком обеденном столе. Чайлд даже и не помнил, когда в последний раз видел своё жилище таким. Настроение медленно, но верно поднималось, несмотря на ноющую боль в теле. Оглядев гостиную, Тарталья вернулся в столовую, чтобы поближе осмотреть роскошный букет цветов, но его прервали, стоило только подойти к столу. — Доброе утро, господин Чайлд, — названный обернулся и был встречен широкой улыбкой, освещающей, кажется, всю просторную комнату. Тарталья оглядел его сверху вниз, не обнаруживая никаких изменений со вчера. Повязка на голове Томы все так же не добавляла аккуратности его прическе, но в свете утреннего солнца волосы были похожи на лоснящееся пшеничное поле. На душе стало тепло, словно солнечный свет, наконец, смог достигнуть холодного сердца предвестника. — А… как ты смог убрать весь дом за один день? — фатуи не с первого раза сформулировал волнующий его вопрос, аккуратно заглядывая за спину блондина. Кухня тоже была как после ремонта, дополненная лишь слабым ароматом еды. — Это было не так сложно, как вам могло показаться, — Тома смущенно почесал затылок. — Кстати, завтрак уже готов. Блондин бодро зашагал в обратную сторону, притягивая сначала взгляд, а потом и самого Чайлда за собой. Оперевшись на арку между столовой и кухней, Чайлд принялся осматривать комнату в которой ему и пришло это гениальное решение нанять домработника. Взгляд упал на стопку оладушек, заставив желудок приятно потянуться в искушении, а Тома продолжил отчёт о выполнений работе. — Я убрал все комнаты кроме вашей, осталось немного закончить работу в саду, — поливая оладушки мёдом, он бросил взволнованный взгляд на Чайлда. — Шелковицу придётся восстанавливать пару недель, кусты сильно пересохли от недостатка влаги. — Да ничего страшного, я уже и забыл о том, что растёт в этом саду, — Тарталья не сводил взгляд с умелых манипуляций блондина, когда тот начал наливать кофе. Было немного неловко признавать, что домашнее хозяйство ему давалось с таким трудом. Ну что ж, у каждого свои недостатки. — Эта работа заслуживает уважения, ты и правда отлично справился. Тома осветил его улыбкой второй раз и направился в столовую вместе с долгожданным завтраком. — Это Мондштадские оладушки — Он поставил блюдо и отодвинул стул в пригласительном жесте. — Зовите, если что-то понадобится. — Спасибо, — понимающе ответил Чайлд, приступая к трапезе.***
Следующие три дня им доводилось пересекаться только за завтраком, после чего Тарталья убегал на работу в Банк. Парень окончательно доверился Томе и был убеждён, что оставляет дом в надежных руках. Однако что-то во всей этой ситуации казалось странным. За то недолгое время, что им удавалось коротать вместе по утрам, Чайлд старался вытягивать чуть больше личной информации из блондина в попытке узнать, какие демоны прячутся в этих зелёных глазах. Тома был слишком хорошим работником, слишком вкусно готовил, слишком красиво улыбался. Расспросив побольше о его службе в Инадзуме, Чайлд смог узнать, что тот там не местный, но безумно предан своему клану, как и глава Камисато ему безмерно доверял, поэтому, видимо, и отпустил в отпуск. Тома любил животных, тишину и чистоту. А вот драться не любил и очень от этого устал. Была, конечно, мысль предложить ему дружескую схватку, дабы проверить подготовку потенциально вражеского воина, но Чайлду откровенно не хотелось его спугнуть. Из всех выходцев клана Камисато, Тома явно был не самым выдающимся бойцом. По меркам Тартальи, конечно же. В пятницу он решил вернуться пораньше, пропустив вечеринку, во первых, потому что устал пить, а во вторых, он, впервые за столько месяцев, искренне хотел домой. Там его встретили как полагается – улыбкой и теплым ужином. Это был первый раз, когда они ели вместе за одним столом, и, надо признаться, Чайлд получал удовольствие от таких вечеров в спокойной компании. Немного обсудив городские новости и посетовав на работу, он попросил Тому убраться в его, все ещё грязной, спальне. До сегодняшнего вечера у блондина не было возможности посетить личные покои Тартальи. Быстро принеся необходимые средства, он начал своё дело, но быстро дал понять, что лишние руки, к тому же, такие неопытные, тут только мешают, намекая хозяину спальни заняться чем-нибудь другим. Конечно, не хотелось оставлять спальню без присмотра, но запрет, поставленный в первый день сломался сам об себя. Находиться в комнате каждый раз во время уборки было невозможно. Чайлду не особо нравилось путаться под ногами, поэтому единственным правильным решением было сходить в только что отмытую ванную. Спустя двадцать минут довольный Предвестник вылез из воды и прислушался к звукам из комнаты, а их отсутствие могло означать только то, что уборка была закончена. Наспех просушив волосы полотенцем, он обмотал полотенце вокруг бёдер и почти бесшумно открыл дверь в спальню. Петли были смазаны настолько хорошо, что не издали ни скрипа при движении. — Тома, — буквально мгновение разделило произнесенное имя с фатальной ошибкой его владельца. Тома стоял лицом к Чайлду, разглядывая маленькую стеклянную птичку в своих руках. В это самое мгновение их взгляды разминулись, открывая перед блондином практически обнаженного Тарталью. Обильно покраснев, Тома вздрогнул, расслабляя руки. Элемент декора должен был располагаться на стеллаже, напоминая Чайлду брата, который подарил ему этот подарок перед отъездом в Ли Юэ. Одна из самых ценных вещей в особняке, за которую Предвестник мог раскрошить все убранство первого этажа в битве с потенциальным вором… полетела вниз. Звон разбивающегося стекла отозвался в сердце обоих, обнажая страх, что так явно читался через прямой зрительный контакт. Они почти одновременно перевели взгляд на остатки несчастной птицы, разлетевшейся по полу. — Тома, — на этот раз имя было произнесено почти шепотом. — Что ты… Слова отзывались гулким эхом в голове Томы, и сейчас он готов был признать, что и правда имеет мозг из хлеба. — Я… Я не хотел! Простите! — голос виновника был хриплым, но в то же время срывался до отчаяния. Он резко опустился на колени складывая руки в извинительном жесте. — Простите! — Черт, — прошипел сквозь зубы фатуи, опускаясь на пол, и попытался собрать разбитое стекло. — Нет, пожалуйста, не трогайте, это опасно, — блондин обеспокоенно поднял взгляд на Чайлда и уже был готов схватить его за запястья. — Я сейчас же все уберу! Его дрожащие руки были остановлены в паре сантиметрах от цели одним взглядом Тартальи. Тома не мог вспомнить, когда видел столько ярости направленной на себя, так что просто замер с протянутыми вперёд ладонями. Такими глазами смотрели на заклятого врага или на смерть любимого человека, а воздух вокруг наполнился невообразимым количеством влаги с электрическим напряжением. — Убирайся отсюда, — низким тоном прорычал фатуи, со злостью сжимая крошки стекла в кулаке. Кажется, боль в ладони не шла ни в какое сравнение с эмоциональным порывом, но все мышцы напряглись заставляя блондина сглотнуть подступающий ком. Предательские слезы не слушались и начинали скапливаться в уголках зелёных глаз. Чайлд заметил это, закрыл глаза и с глубоким вздохом разжал кулак. Парень напротив, кажется, перестал дышать, пребывая в шоке то ли от страха, то ли от неожиданности. — Твоя смена закончена, — абсолютно пустым и холодным тоном сказал Предвестник, вырывая Тому из прострации. Всхлип и быстрые шаги дали понять, что комната теперь действительно пуста. Чайлд так и остался сидеть с закрытыми глазами, пытаясь успокоить нервы заряженным воздухом.***
И без того беспокойный сон оборвался грохотом с кухни. Чайлд лежал в кровати ещё полчаса, пытаясь дораспутать эмоциональный клубок, что завязался еще вчера вечером. Он пытался разложить все по полочкам, продумать план действий. Получилось лишь закрыть лицо второй подушкой сверху в отчаянном жесте «удушения». Эти дурацкие подушки пахли приятно как никогда, ведь наволочки наконец постирали с кондиционером. Невыносимость ситуации заставила Тарталью встать и начать одеваться. Сегодня суббота, а значит из планов лишь пара деловых встреч. Извиниться придётся в любом случае, Чайлд позволил себе непозволительную грубость. Тома хоть и был виноват, но явно сделал это не специально. Надо будет правильно подобрать слова и придумать какое-то справедливое наказание за оплошность. Выйдя в холл и мысленно успокаивая себя перед неприятным разговором, фатуи почувствовал вкусный запах еды, перебиваемый быстрыми шагами по деревянному полу. То, что Тома не сбежал — вызывало уважение. На большом дубовом столе Тарталья обнаружил тарелку миндального тофу и небольшую вазочку с мятным желе. Правда вот приготовившего это чудо нигде не было видно. С кухни и гостиной не поступало признаков жизни, лишь аромат свежего кофе светлым дымком кружил в солнечных лучах. — Тома? — осторожно произнёс Чайлд в пустоту, стараясь сделать голос громким, но не пугающим. — Не надо от меня прятаться, все равно нам придётся поговорить, ты же понимаешь это? Послышалось, как открывается дверь гостевой ванной, а тонкая тень почти бесшумно проскальзывает на кухню. — Доброе утро, господин Чайлд, — тихо произнёс Тома, смотря куда то в угол. Впервые эти слова были произнесены без улыбки. — Ты, конечно, уже почти слился с этим домом, но и правда надеялся, что я не замечу твоего присутствия? — спокойно произнёс Предвестник, проходясь взглядом по сжатым кулакам и закрывавшим половину лица пшеничным прядям. — Прости за то, что тебе. — Нет, что вы. Это мне нужно извиниться, — блондин неуверенно поднял взгляд, продолжая выжимать руки до белых костяшек. — Кажется, эта вещь многое для вас значила. — Ты прав, — уверенно сказал Тарталья, устремив взгляд на растягивающийся из кофеварки дым, что так лениво выкатывался на солнечный свет. — Это подарок моего младшего брата, из Снежной. — Простите, я знал, что вы очень цените свою семью, и правда очень сожалею о проступке, — яркие зелёные глаза медленно заглянули в лицо собеседнику, пытаясь прочитать эмоции, с которыми велся диалог. — Твою улыбку по утрам я тоже ценю, так что давай забудем об этом инциденте, — Тарталья встретился с ним глазами и в ту же секунду, как до блондина дошёл смысл сказанного, получил в ответ вспыхнувший румянец. — Пошли завтракать. Он сел за стол и внимательно наблюдал за Томой, что раскладывал серебрянные приборы. Атмосфера заметно потеплела, но боль на левой ладони не давала забыть о случившимся. — Можно я обработаю ваши раны? — немного нервно произнёс Тома, ставя на стол аптечку. Получив в ответ утвердительный кивок, он аккуратно, словно боясь опять что-то испортить, провёл пальцами по внешней стороне кисти, заставляя ладонь раскрыться. Шершавые пальцы нежно касались кожи, передавая тепло носителя Огненного глаза Бога. Тарталья внимательно наблюдал за его действиями и постепенно таял в прикосновениях. Он процедил сквозь зубы, когда прозрачная жидкость пролилась на воспалённые ранки, но, поймав очередной взволнованный взгляд, быстро замолчал. — Все нормально, бывало и похуже. Пока тёплые руки завязывали бинт, до Чайлда начало доходить, что Тома уж больно много смущался сегодня. Конфликт был исчерпан, но быстрый зрительный контакт обрывался смущенным напряжением. Это вызывало интерес, успокаивало, немного умиляло и, кажется, заводило. Обстоятельства явно не предрасполагали к манипуляциям, но кем бы был этот фатуи, если бы не шёл на поводу у инстинктов. — И все-таки, — спокойным голосом Тарталья начал свою игру. — Наказать то тебя как-то нужно. На секунду блондин замер и с опаской поднял глаза. — В понедельник я должен сходить к Чу И и продлить твой контракт, — огоньки синих глаз пылали все ярче. Предвестник продолжил размышления в слух. — Я бы не хотел докладывать ей о происшествии, тебе ведь понизят ставку. — Да, это было бы не приятно, — парень тихонько перемещался по комнате, убирая аптечные принадлежности. В попытке не ударить в грязь лицом он прошмыгнул на кухню за кофеваркой, но все время находился под пристальным взглядом без возможности спрятаться за дверью, которой просто не было между этих двух пространств. — И что вы предлагаете? Тарталья развалился на стуле и бессовестно проезжался взглядом по прямой, как струна, осанке блондина, ловя каждое его движение. В голову начали лезть всякие грязные мысли, но он быстро откидывал их, вспоминая, как вчера Тома чуть не расплакался от одной агрессивной фразы. Может просто попросить его поработать в их общий выходной за бесплатно? Как раз кабинет не успели убрать, а завтра фатуи планировал весь день провести в нем, разгребая документы. Быстро двигаясь к столу, блондин поставил фарфоровую чашку на стол и, чуть наклонившись, принялся заполнять ее терпким чёрным кофе. — А как за подобное тебя наказывал глава клана Камисато? — внезапно близкий, тихий голос опалил ухо, заставляя замереть на месте. На щеках снова вспыхнул румянец, обнажая воспоминания Томы о человеке, которого он раньше называл господином. Тянущее чувство в животе заставило пропустить пару мелких сердечных приступов в момент, когда кофе перелился через бортик кружки, пачкая стол и стекая куда-то ниже. И никто бы не заметил этого, если бы имя не выкрикнули почти в самое ухо. — Тома! Святые Архонты! да что с тобой не так? — Чайлд одернул его за белоснежный рукав. Только в этот момент кофеварка потеряла возможность изливать все содержимое на стол и серые штаны формы фатуи. — Совсем с головой не дружишь? Что с тобой происходит? Зелёные глаза вырвались из оцепенения, захватывая наведённый на столе беспорядок. Тома отстранился и в удивлении прикрыл рот свободной рукой, будто не до конца осознавая, что снова накосячил. — Простите… — почти беззвучно прошептал он, с ужасом разглядывая кофейное пятно на штанах Тартальи. — Ты что, заболел? Или перенервничал? — Чайлд разочарованно смотрел то на блондина, то на свои штаны, даже не зная, какие эмоции испытывать. Абсолютно красное лицо Томы давало понять, что любой из этих двух вариантов имеет право на существование. — Я сейчас же все уберу! — блондин готов был провалиться сквозь землю и уже развернулся, чтобы побежать на кухню за полотенцем. — Нет, подожди-ка, — его остановили крепкой хваткой за запястье и развернули на себя, заставив полностью сосредоточиться на голубых глазах и уверенном голосе. — Сейчас ты пойдёшь домой, отдохнёшь и обдумаешь своё поведение, — Тарталья абсолютно спокойно отдавал распоряжение. — А завтра придёшь и отработаешь в свой выходной, понял? — Да, — голос блондина был почти безжизненным, кажется, эта ситуация шокировала его ещё больше, чем владельца испачканных штанов. — Умница, жду тебя завтра в восемь утра, — холодные пальцы разжали запястье, и пшеничный хвостик скрылся где-то в стороне ванной комнаты. Чайлду не хотелось признавать, что Тома разбил свой рассудок вместе со стеклянной птичкой, да и на форму было плевать – у него таких десять комплектов, но повторения ситуации не хотелось. Что ж, даже сейчас, отчасти, он считал себя виноватым. Ведь не просто так этот двусмысленный вопрос был произнесен так близко к чужому уху. Не чувствовалось обиды или злости, Предвестник начал играть со своей добычей раньше, чем сам это осознал, не оставляя выбора для жертвы. Хотелось видеть больше эмоций в зелёных глазах, сдирать все маски, не оставляя шанса на побег, подчинять себе и полностью завладеть рассудком. Где-то над головой щелкнул выключатель метафорической лампочки. Гениальный план родился сам собой, заполняя рыжую голову сладкими фантазиями о наказании, которое ждёт его горничную завтра. Выйдя из кабинета в чистой одежде, Чайлд уже не ощущал чьего-либо присутствия. Он поспешил закончить свои рабочие встречи и еле успел в магазин за «подарком». Дорогой черно-розовый пакет был поставлен ровно на то место, где сегодня утром разлили кофе, рядом лежала рукописная открытка: «Сегодняшний день - наказание за разбитую птицу, а твоя новая форма – за испачканные штаны. Попробуешь денёк походить в юбке»***
Никогда прежде Предвестник не вылетал из кровати с таким воодушевлением. Он долго не мог уснуть, представляя то, что ждёт его на кухне утром. Совсем позабыв, что сегодня, вообще-то, воскресенье, рыжеволосый натянул любимую серую форму. Пара глубоких вдохов помогли скрыть ехидную улыбку перед выходом из комнаты. Он ощущал себя ребёнком, что бежит искать подарки под елкой первого января, но нельзя было так явно это демонстрировать. С напускным равнодушием он спустился вниз и сразу же поймал аромат еды с кухни. Да, Тома был здесь, и он абсолютно верно понял посыл записки. — Доброе утро… господин извращенец, — зелёные искры метнулись в сторону фатуи, но дрожь в голосе не добавляла серьезности такому обвинению. — Тебе к лицу, — оперевшись спиной на косяк арки, промурлыкал Чайлд. Улыбку сдержать было невозможно, ведь эта картинка оказалась в тысячу раз лучше фантазий. Хищным взглядом Тарталья оценивал каждый элемент новой формы прислуги. Традиционный костюм горничной подходил Томе идеально по размеру. Черное платье чуть выше колена с пышной юбкой и белым фартуком делали фигуру почти неотличимой от женской. Короткие рукава и достаточно глубокий вырез открывали взору сильные руки, а сзади, почти незаметно, болтались ленты корсетных завязок. Перчатки выше локтя в стиль кружевных чулок кричали о том, что белый – никак не цвет чистоты и невинности. Синие глаза пожирали Тому, совершенно не скрывая намерений. Возбуждение накатило волной, оглушая и ослепляя. Хотелось зажать блондина прямо на кухне, посадить на бежевый мрамор, исследовать пальцами область между окончанием чулок и началом юбки… — Прекратите так на меня пялиться, — тихий голос прервал фантазию почти дошедшую до полового акта. — Или я сейчас же переоденусь. Чайлду хотелось возразить, но остатки рассудка заставили посмотреть в глаза правде. Тома не был его парнем, не был любовником и никогда не флиртовал с ним. Они фактически чужие люди, не связанные даже контрактом, который был так нужен иностранцу для нахождения в гавани. Партия, разыгранная Предвестником, зашла в тупик. Архонты! Какой же сволочью почувствовал себя Чайлд, когда осознал, что довёл мальчишку сначала до слез, затем до нервного срыва, а сейчас приказал надеть женскую форму и нескрываемо выебал взглядом. На задворках сознания царапалось чувство страха, что Тома действительно мог уйти в любой момент. Эти мысли пронеслись в мгновение, и взгляд испугавшегося самого себя Тартальи встретил искры зелёных глаз. — Прости… — голос охрип. Сколько раз они извинялись перед друг другом за эту неделю? — Обещаю больше тебя не смущать. —Да куда уже больше, — сквозь зубы процедил Тома, выкладывая еду на тарелку, но чуть уверенне добавил. — Пойдёмте завтракать. — Ага. Кусок не лез в горло. Предвестник уже тысячу раз пожалел о своём решении устроить весь этот цирк. Кое-как проталкивая в себя блинчики, он украдкой наблюдал за Томой и сразу же отводил взгляд, если тот разворачивался к нему. Смесь страха и возбуждения не давала телу расслабится ни на секунду. Можно же было просто пригласить его в ресторан, подарить что-то адекватное, выпить вина, например, как это делают нормальные люди. Но все их общение уже скатилось до черт-пойми-чего, и как это распутать было непонятно. Сейчас любое проявление симпатии расценивалось как домогательство. Тома нервно поправлял подол юбки, пытаясь утянуть его ниже, а Тарталья одновременно хотел и сорвать эту чёртову ткань, и ударить себя вчерашнего по голове. Хотелось как-то развеять эту напряженную атмосферу, но никакого адекватного вопроса на ум не приходило. — Как ваша рука? — спасение пришло, откуда не ждали. — Уже почти не болит, — Чайлд поднял глаза на Тому, пока тот садился за противоположный край стола. Весьма удачное положение – не было видно ничего ниже пояса. Просто чудесно. — Давно хотел спросить, — наконец осмелившись поднять на него взгляд, тихо сказал Предвестник. — Откуда у тебя этот шрам на руке? — Получил на войне, — Тома на секунду прервался, размышляя, стоит ли уточнять детали. — В схватке с застрельщиком Фатуи. Ну, конечно, лучше ответа и представить было нельзя. Чайлд прекрасно знал о действиях своей организации в Инадзуме. — Как ты относишься к тому, где я работаю? — неловкий вопрос был сразу же заеден последним кусочком блина. — Мы все равно вас победили, какая разница, — недолго думая сказал блондин. — К тому же, фактически, я забираю деньги у вашей организации, работая здесь. — Ха-ха, тут ты прав, — кажется, он даже не догадывался, какой песчинкой была его зарплата по сравнению с оборотами одного только Банка Северного Королевства в Ли Юэ. — Вы не похожи на других фатуи, — Тома сложил голову на руки, задумчиво прожигая взглядом Чайлда. — Почему… — Ради своей семьи, — прервали очевидный вопрос. — Отчасти. Работа на Царицу – единственный способ обезопасить их от беспредела, что творится в Снежной. — Понятно, — так же задумчиво произнёс блондин и встал, чтобы убрать посуду. — Ваш Сёгун тоже не сахар, судя по рассказам, — Чайлд повернулся и наблюдал за Томой, что пытался одновременно придерживать платье и мыть посуду. — Да уж, — усмехнулся горничный, не отводя взгляда от потока воды. — Спасибо за еду, как закончишь все дела, можешь убраться у меня в кабинете, — небрежно бросил Чайлд, поднимаясь с места. — Я буду работать наверху. На выходе из столовой, Чайлд взглядом зацепился за тонкие пальцы, поправляющие белый чулок, от чего уже пулей помчался наверх под аккомпанемент из бури эмоций. Предательский организм требовал разрядки, возбуждение не собиралось уходить просто так. Дойдя до спальни, он откинулся на кровать, вслушиваясь в свежие ароматы. Вчера утром, во время разговора, Тарталья смог ощутить запах, исходящий от Томы, и, черт возьми, конечно, он стирал вещи с тем же кондиционером, что и постельное белье. Рука сама потянулась к ремню, и, каждый раз закрывая глаза, Предвестник ощущал, как в голове прокручивались картинки с прошедшей недели. Тома широко улыбается при первой их встрече, сидит на коленях с мокрыми глазами, наклоняется к треклятой чашке… Чайлд прижимает одеяло к лицу, жадно вдыхая запах, и тихо стонет в плотную ткань, закусывая ее, чтобы не издавать лишних звуков. Мысли приводят его в сегодняшнее утро: обтягивающие штаны сменяются пышной юбкой. Он задирает подол, проводит пальцами по границе чулка слегка оттягивая, а второй рукой зарывается в пшеничные волосы, играет с ними, тянет назад. Припадает губами к ключице, залезает дальше под платье, под белье, тянет за ленты корсета и наконец кончает себе в руку, выпуская одеяло изо рта. Открывать глаза категорически не хочется и Чайлд просто прячется в одеяле. Давно он не чувствовал себя таким жалким. Что бы не случилось, он попытается добиться блондина, аккуратно и по обоюдному согласию – как того требует мораль. Наконец получается взять себя в руки, встать с кровати и привести внешний вид в относительный порядок. Фатуи все ещё имеет обязанности, которые напоминают о себе толстой бумажной папкой на краю рабочего стола. Сделав чуть больше половины работы, Чайлд услышал стук в дверь. — Можно войти? — робкий голос по ту сторону отвлек почти забывшегося Тарталью от бумаги. — Да, — коротко кидает он, наблюдая за тем, как блондин по-кошачьи тихо проскальзывает в комнату. — Я тут быстренько, — Тома смущенно улыбается и ставит корзину с какими-то средствами на пол. Он так и не снял платье, но сейчас, кажется, переносить его присутствие было легче. Чайлд упирается, не сводя пустого взгляда с бумаги, и ловит краем глаза каждое движение. Протерев полы, Тома направляется в спальню, гремит там своими швабрами и выбегает с охапкой грязного постельного белья. Возвращается с чистым комплектом, включает воду в ванной, что-то роняет, ругается и продолжает уборку спальни, чего не успел закончить в прошлый раз. Предвестник просто смотрит вперёд и внимательно вслушивается в звуки. Напротив его стола находились книжные стеллажи с большим зеркалом посередине. Таким образом, он мог смотреть не только на себя, но и за спины гостей кабинета, что, потенциально, сидели на двух мягких креслах напротив. Ничего личного, просто стратегический ход. Сразу по правую руку находилась дверь в спальню, откуда исходил шум уборки. Тома перемещался в кабинет, вынуждая Чайлда уткнуться лицом в работу. На время даже получалось сосредоточиться, атмосфера не казалась напряженной, а мягкое закатное солнце согревало уставшие руки. В какой-то момент Тарталья сдался и снова начал следить за блондином, что так увлечённо протирал книжные шкафы. Губы тронула нежная улыбка, но затем глаза зацепились за край платья. Нет, этого просто не может быть. Чайлд провел руками по волосам, протер глаза, внутри что-то оборвалось. Шумно выдыхая, он спрятал лицо в ладонях, складывая их в замок и подпирая ими голову, и тяжелым взглядом начал буквально сверлить место, где заканчивается одежда. Щелчок внутреннего предохранителя отдался эхом в ушах, когда фатуи понял, что глаза его точно не обманывают. — Тома, — практически рыча он позвал свою головную боль по имени. — Что? — блондин обернулся и, ловя тяжёлый взгляд, залился краской в сотый раз за день, а тонкие пальцы держались за подол юбки. — Где, черт возьми, твоё нижнее белье? Кажется, что воздух накалился до предела, Тома продолжал нервно улыбаться, но, не выдержав чужого взгляда, отвел глаза куда-то в сторону. — Ну… Его не было в пакете, — он медленно подошел к столу и наклонился с противоположной стороны, в точности копируя положение рук Чайлда. — Я подумал, что это очередная прихоть моего извращённого господина. Тарталья шумно вдохнул воздух носом, закрывая глаза, и за секунду прокрутил все свои переживания за этот день. Получилось, что на его чувствах просто красиво сыграли, оставив в дураках с пустыми карманами? Ярость закипала где-то внутри и отчетливо читалась через синюю бездну, когда взгляд поднялся на Тому. Они смотрели друг на друга в упор ещё пару секунд, и если бы Чайлд обратил внимание на зеркало позади, то отчетливо бы увидел все, что блондин «пытался» скрыть под юбкой. — Если ты продолжишь провоцировать меня, то, клянусь, я не буду извиняться за свои действия, — низкий голос разрезал напряженную тишину, на что Тома улыбнулся уголками губ и, не прерывая зрительного контакта, щелкнул пальцами по чернильнице – тушь полилась с края, пачкая ковёр и документы. — Упс. Он лично спустил курок пистолета, направленного на свою же голову. Что сейчас происходило внутри Тартальи невозможно описать словами. Его разрывало на части от злости и желания втрахать Тому в стол так, чтобы тот потерял сознание и память обо всем, кроме этого вечера. Какие там свидания? Этому мальчику нужна была хорошая порка за идеально сыгранный на нервах Чайлда концерт. Титул Одиннадцатого Предвестника дают не за красивые глаза, и сейчас его обладатель был готов использовать все свои навыки, чтобы растоптать остатки достоинства оппонента. Ни один мускул на лице не дрогнул, когда Тарталья медленно поднялся с кресла и обошёл стол. Тома развернулся с горящими от возбуждения глазами, но был грубо впечатан грудью обратно в деревянную поверхность, подминая под себя документы. — Ах, — только и успел выдавить блондин, когда весь воздух выбили из лёгких. Чайлд наклонился над ним, задевая тканью формы голую кожу бёдер, рука крепко прижала спину к столу, а ухо опалило горячим дыханием. — Ты так долго строил из себя недотрогу, что я почти поверил, — тихое рычание отозвалось где-то внизу живота. — Именно поэтому мы и победили Фатуи, — Тома повернул голову и растянул губы в ехидной ухмылке, заглядывая Чайлду в глаза. Свободной рукой Предвестник схватил его за волосы, заставляя развернуться лицом в стену и выгнуть спину дугой. Тома открыл рот то ли от боли, то ли от удовольствия, которое приносило трение о чужие штаны. Его член бешено пульсировал, закрываясь многослойной юбкой, а бёдра непроизвольно толкнулись навстречу чужим. — Да ну? — Чайлд провёл рукой вниз по спине и грубо впился пальцами в ягодицу. — Что-то не похоже на позу победителя. От таких манипуляций у Томы начала кружиться голова, он схватился двумя руками за край стола перед собой и сжал кусок дерева до белых костяшек. Тарталья встал, убирая руки, чем вызвал недовольный вздох снизу. Все тело блондина задрожало, стоило схватить его задницу двумя руками, раздвигая упругие ягодицы. Новый неожиданный сюрприз вызвал у фатуи нервный смешок. — Ха-ха, ты не перестаёшь меня удивлять, — он провёл большим пальцем по ложбинке, немного надавливая на розовую дырочку, и снова встретил смущенный взгляд зелёных глаз. — Какого черта… ах-а… почему вы смеётесь? — непонимающе просипел Тома куда-то в ткань рукава и сразу же зажмурился, тихонько заскулив, когда рука Чайлда скользнула ниже, почти невесомо оглаживая яички и основание члена под юбкой. Предвестник даже не стал ничего говорить насчёт чужого неформального обращения. — Да потому что ты уже успел растянуть себя, маленькая шлюха, — большой палец вошёл внутрь на одну фалангу, заставляя бёдра качнуться навстречу. Сдавленный стон наслаждения вырвался из блондина, но тот сразу же закусил губу и шумно вдохнул воздух носом. Шуршание ткани и лязг металической пряжки ремня звучали где-то далеко, перебиваемые белым шумом перевозбужденного сознания. Тома понимал, что сейчас его выдерут прямо на этом столе, и сам раздвинул ноги шире, выпячивая задницу к верху. Первый раз он дрочил себе ещё в ту ночь после ссоры, вспоминал полные злости глаза и мускулистое тело Чайлда, что только вышел из ванной. Он был заведён и испуган, два дня ходил как на иголках, а сегодня просто умирал от смущения пытаясь скрывать стояк. Да, у него были мазохистские наклонности, но кто мог представить, что он окажется в такой ситуации и будет готов кончить лишь от взгляда и этого дурацкого «тебе к лицу». — Когда ты успел? — промурчал голос рядом с ухом, пока одна рука его обладателя мягко оглаживала кожу от спины до чулков, аккуратно оттягивала их за резинку и проходилась по месту, где покраснела сдавленная тканью кожа. — Мм? - тёплый язык медленно прошёлся по уху заставляя, блондина метаться в сладкой истоме. Он не смог выдавить из себя ничего кроме тихого стона. В следующую секунду горячее дыхание с левого уха исчезло, а на его место пришла волна боли: Чайлд ударил его ремнём, четко и сильно, по правой ягодице. — Аах, — на этот раз стон был громким. Волна боли несла за собой эйфорию, проходившую от задницы до сосков и после – к голове, заставляя сжиматься пальцы ног, и Тома готов был поклясться, что сознание на секунду отключилось. — Я жду ответа, — холодная рука нежно огладила след от удара. — П-после завтрака, — хриплый и немного дрожащий голос пытался говорить без запинок. — И сейчас, в ванной. — В моей ванной? Пока я сижу в соседней комнате с открытой дверью? — Тарталья был удивлён, ведь он все это время внимательно слушал происходящее за стенкой. — А ты смелый. За двумя сильными шлепками последовал тихий скулёж. Слёзы начали выступать на глазах, не помогая и без того мутному зрению как-то улавливать происходящее. Ноги Томы подкосились, и он точно упал бы вниз, если бы не сжимал стол так, что, кажется, тот вот-вот воспламенится. — Я думал, что вызвал горничную, а не шлюху, — Чайлд потянулся к белой ленте корсета и начал лениво ее развязывать. — Завтра же сходим к Чу И, покажем ей твой новый наряд и расскажем о скрытых талантах. Выпуская грудь из тугого корсета, Тарталья продолжил изучать чужую спину руками, прижимался ближе и вдыхал запах такого желанного тела, грубо мял его и очень сильно сдерживался, чтобы не начать целовать. До безумия хотелось вставить ему по самые яйца прямо сейчас, с одного толчка выбивая искры из глаз, целовать распухшие губы, но это было бы слишком просто, слишком быстро. Чайлд лишь дразняще водил пальцем по дырочке и жадно ловил всхлипы удовольствия. — Вы тоже дрочили сегодня, господин, — почти шепотом сказал Тома и обернулся. Взгляд с трудом сфокусировался на руке, сжимающей ремень так сильно, что выпирающие вены было видно даже в тусклом свете Кор Ляписа. Он пропустил момент, когда Чайлд снял пиджак и закатал рукава рубашки по локоть, но вполне ясно мог себе это представить. — Я заметил это на вашем постельном белье. Череда громких шлепков пронзила воздух, заставляя Тому зажмуриться и вжаться в стол. Эта маленькая провокация вывела Тарталью из себя. По очереди ударяя каждую из ягодиц, он будто мстил за все негативные эмоции, испытанные сегодня. В какой-то момент голос Томы сорвался на крик, а затем опять на жалобные стоны. Пытка остановилась лишь когда он кончил и отпустил края стола, медленно скатываясь на пол. В ушах звенело, а обессиленному телу помогли спуститься вниз, сажая на колени. Потребовалась минута, чтобы сознание вернулось. Абсолютно пустые зелёные глаза продолжали давить из себя слёзы, но, почувствовав чужую руку на щеке, Тома с трудом сфокусировал взгляд на человеке перед ним. Его собственные руки дрожали, а из открытого рта стекала слюна, смешиваясь со слезами. Никогда в жизни он не испытывал такого оргазма. Видимо, для Чайлда подобное зрелище тоже было впервые. На мгновение Предвестнику стало страшно, но волнение быстро улетучилось, когда Тома, тяжело дыша, посмотрел ему в глаза и отчетливо произнёс: — Ещё. Этого было достаточно. — Раздевайся, — хриплым голосом прошептал Тарталья, вытирая слёзы с красного лица. Он встал и направился куда-то в сторону своей комнаты. — Я сейчас. Быстро найдя в прикроватной тумбочке смазку, он застал Тому на том же месте, только вот из одежды на нем остались одни чулки, а взгляд явно выражал готовность к продолжению. Под пристальным взглядом зеленых глаз, фатуи поднял одно из кресел и поставил его ровно напротив зеркала. — Иди сюда, золотце. Два раза повторять не надо. Тома решил не утруждать себя подъемом на уставшие ноги и на коленях пополз к удобно расположившемуся в кресле Предвестнику. Член стоял колом и почти прорезал ткань серых брюк, создавая на них влажное пятно. Было невыносимо терпеть такое сильное возбуждение, но последние остатки выдержки побуждали воплотить ещё одну сексуальную фантазию. Когда Тома, наконец, достиг своей цели, его мягко развернули лицом к зеркалу. Глаза уже привыкли к тусклому свету, и оба парня встретились взглядами в отражении: Чайлд, ещё полностью одетый и Тома в одних чулках на коленях перед ним. Не разрывая взгляда, словно это был затяжной поцелуй, Предвестник наклонился к уху блондина. — Слушай внимательно. Сейчас ты мне отсосешь, — он медленно проводил рукой по обнаженному телу и шептал на ухо свои указания. — Будешь растягивать себя так, чтобы я мог видеть это в зеркале, понял? — Да, господин, — зачарованным от предвкушения голосом сказал Тома, забирая бутылёк из чужой руки. Фатуи с облегчённым вздохом высвободил свой член из плотной ткани и наблюдал за тонкими руками, выдавливающими смазку. Тома повернулся, уткнувшись в чужое достоинство лицом, и завёл руку назад, вставляя палец в отверстие. Горячее дыхание на члене сменилось влажным языком. Медленно, будто играючи, он начал проходиться по всей длине, размазывая сочащуюся из головки жидкость. Чайлд метался взглядом то к своему паху, то к зеркалу, где отчетливо было видно, как Тома толкается пальцем почти до конца. Рука легла на светлые волосы, аккуратно стянув с них резинку и придерживая мешающие пряди. — Умница, бери глубже, — Чайлд направил его голову и тихо застонал, когда мягкие губы обхватили головку, аккуратно обсасывая. Невыносимое наслаждение выбивало все мысли из головы, заставляло сосредоточиться на каждом сантиметре чужого рта. Полные похоти зелёные глаза встретились с синими, когда Тома прошёлся языком по уздечке и заглотил член на половину одним движением. Одной рукой Предвестник убрал пшеничные волосы с мокрого лба, а другой впился в подлокотник несчастного кресла. Тома положил руку к основанию члена и ускорил темп, помогая себе пальцами. Хлюпающие звуки дополнились тихим стоном Томы — вибрация горла прошлась по возбужденному органу. Чайлд откинул голову назад и полностью отдался ощущениям, иногда ловя взглядом отражение перед собой. Тома уже двумя пальцами массировал чувствительную точку внутри, ноги разъезжались, а спина прогибалась от каждого толчка. Ягодицы сильно болели от любого прикосновения, давая на секунду отрезветь, но пальцы снова возвращали в бессознательное состояние. — Да, вот так, — Чайлд сильнее насадил чужую голову себе на член и уже сам задавал темп движений, стараясь не сорваться. — Нравится когда тебя так используют? Тихое мычание снизу создало ещё одну вибрацию, почти заставляя Предвестника кончить. — Смотри в глаза, когда с тобой разговаривают, — чуть отодвигая чужую голову, Чайлд заглянул в его мутные глаза. Тома выпустил член изо рта, оставаясь сидеть с высунутым наружу языком, и со всхлипами заглатывал воздух. Не разрывая зрительного контакта, Тарталья с силой насадил его до самого конца. Слёзы брызнули из глаз, а горло сжалось. Тома не мог дышать, только ерзал на месте, вдалбливаясь пальцами в себя, а темп, задаваемый сильной рукой, начал ускоряться. Чайлд неотрывно смотрел вниз и чем быстрее двигал рукой, тем сильнее зелёные глаза закатывались куда-то вверх. Ещё пару резких движений, и Тарталья кончил с протяжным стоном, оставляя Тому на члене и заливая спермой раскрытое горло. Фатуи убрал руку и обессиленно откинулся на кресло позади, а блондин сразу же закашлялся, пытаясь освободить путь кислороду. Они смотрели друг на друга безумными взглядами, тяжело дыша, но мысленно соглашаясь, что хотят продолжения. Тома достал пальцы и, немного успокоив дыхание, переместил руку на член, начиная водить по возбужденному органу. Он готов был кончить от пары касаний и, закусив губу, посмотрел на Чайлда. — Не помню, чтобы разрешал тебе дрочить, — хриплый голос прервал блондина за несколько мгновений до долгожданной разрядки. Недовольно всхлипнув, он убрал руку и просто сел на колени, всматриваясь в синие глаза перед собой. С довольной ухмылкой Тарталья начал медленно расстёгивать рубашку. Красная ткань полетела куда-то в сторону, обнажая подтянутое тело Предвестника. Тома не мог спокойно сидеть то ли из-за больной задницы, то ли от желания прикоснуться к себе, но явно ловил кайф от ситуации и, пожирая чужое тело глазами, закусывал губы и выгибал спину. — Иди ко мне, — томный голос Чайлда заставил его подчиниться и не без посторонней помощи залезать на колени. Удобно усевшись сверху, Тома обхватил чужую шею, нежно провел пальцами по волосам, а когда заметил, что Предвестник смотрит ему за спину, тоже повернулся, дабы оценить вид. Их взгляды снова столкнулись в зеркале. Тома переместил руки на свою задницу, раскрывая половинки и давая возможность оценить проделанную работу. Холодные ладони легли ему на талию, заставляя прогнуться сильнее, тихий стон сам вырвался изо рта. — Трахните меня уже, — мольба сразу сменилась горячими губами на ухо Чайлда. Блондин извивался в руках, стараясь прильнуть ближе, потереться своим возбуждением о чужой живот, и тихо стонал, когда ему, наконец, удавалось. — Пожа… — шёпот был прерван холодной рукой, что коснулась подбородка, немного отстраняя голову назад. Они снова смотрели друг другу в глаза, но на этот раз настолько близко, что дышали буквально одним воздухом на двоих. Большой палец скользнул по распухшей губе, высвобождая горячее дыхание, заставляя уголки рта дрогнуть в нежной улыбке и закрыть глаза от удовольствия. — Ты такой красивый, — Чайлд больше не мог сдерживаться и утянул блондина в поцелуй. Почти невесомое касание быстро переросло в страстную агонию, заставляя все внутри закипать. Последний кислород вышел изо рта Томы от того, что его соски несильно сжали между пальцев, а затем по телу прокатился электрический разряд. Предвестник нанёс свой последний удар, полностью подчиняя чужой оргазм себе. Вцепившись в рыжие волосы, Тома кончил, беззвучно крича и проклиная себя за то, что забыл про Глаз Порчи партнера. Обмякшее тело крепко обняли, передавая внутренне тепло. Чайлд нежно гладил его по спине, пока дрожь не утихла, а затем начал оставлять дорожку поцелуев от плеча до уха. — Аах, — Тома не мог выдержать этих нежностей молча — надо предупреждать о таком. — Не ври, что не понравилось, — Тарталья продолжал целовать молочную кожу плеч так аккуратно, что хотелось ударить. — Так вы… Выполните мою просьбу? — рука Томы скользнула вниз по груди до налитого кровью члена Предвестника, начиная дразнить пальцами одновременно с поцелуям на шее. — Тсс… Бесёнок, — ставя первый засос, прошипел фатуи и впился руками в его бёдра. Сильные руки подхватили Тому, будто тот почти ничего не весил. Тарталья нежно отпустил свою ношу на свежие простыни, подмял под себя и целовал так, что внизу живота начинало невыносимо жечь. Спешно сняв остатки одежды, изучал желанное тело руками, кутая их обоих в возбуждение, словно это тяжелое одеяло, а Тома лишь вздрагивал под холодными пальцами. Тома отполз назад, притягивая Предвестника к себе, и раздвинул колени в пригласительном жесте. Он больше не стесняется стрелять глазами, лунный свет в них отражался той же улыбкой, что и при первом знакомстве. Все чувства обострились до предела, когда головка коснулась растянутой дырочки, но Чайлд на секунду замер, оглаживая ноги в чулках и напряженный пресс, останавливая руку на бедре и начиная входить. — Чайлд, — он выстонал имя на одной ноте, выгибаясь в спине и толкаясь бёдрами навстречу. Выдержка снова покинула голову, и Тарталья вошёл почти до конца, заставляя тело под собой задрожать. — Ааах, — Тома откинул голову назад и сипел на каждом толчке, постепенно повышая тон голоса. Предвестник оперся рукой рядом с разметавшимися по подушке светлыми волосами, провел пальцами по телу вверх, заигрывая с сосками, почти царапал пальцами ключицы и чуть давил на подбородок, забирая стоны из воздуха к себе в губы. Они целовались жадно и рвано, толкались языками, кусались, перебиваясь на стоны. Руки зарывались в рыжие волосы, царапали спину, оставляя красные полосы. — Быстрее, прошу, — с тихим стоном выдохнул Тома и уже сорванным голосом вскрикнул от сильного толчка по простате. — Черт, — Тарталья чувствовал, как стенки сжимаются вокруг его члена, и вышел, чтобы не кончить. — С тобой можно только грубо, да? Получая в ответ сдавленное «ох», он перевернул блондина на живот и вошел с громким шлепком о мокрые от смазки и пота бёдра. — Дааа, — стон пропадает где-то в подушках. — Ещё, сильнее. Чайлд вбивал его в кровать, тяжело дыша, потянулся рукой к члену блондина, дроча ему в такт своим движениям. — Г-господин! Все внутри сжалось, они практически одновременно кончили, не замедляясь ни на секунду и просто обессилено упали на кровать. Дыхание постепенно выравнивалось, но сил открыть глаза не было. Тома чувствовал, как его прижимают к тёплой груди, как накрывают одеялом, как сперма вытекает куда-то на простынь, которую ему же потом менять, и на этой мысли сознание его покинуло.***
Открыть глаза получилось не с первого раза, но попытка спрятаться от солнца под одеялом отдала резкой болью во всем теле. Кровать казалась слишком мягкой, слишком большой, а одеяло слишком тёплым. В следующую секунду пришло осознание, и, распахнув глаза, Тома понял, что вообще не у себя дома, что сейчас не пол шестого утра, и что он в комнате один. В его комнате, в его одеяле, с его спермой в заднице. Паника накатывала, но тело не давало подорваться с кровати, сопротивляясь на малейшее движение, а сердце готово было разорваться пополам. Удерживая себя от панической атаки, Тома прокручивал в голове события вчерашнего вечера. Его отвлек какой-то шум, кажется, с первого этажа. Откинув плохие мысли, он кое-как встал и не нашел решения лучше, чем спуститься прямо в одеяле на голое тело. Кабинет выглядел так, словно в нем кто-то подрался: везде валялась бумага и одежда, а на ковре красовалось огромное черное пятно. Мысль посмотреть в зеркало быстро вгоняла в краску от воспоминаний о том, что там отражалось вчера. Хотелось просто выбежать отсюда, и Тома сделал это, насколько ему позволили уставшие ноги. Аккуратно спускаясь вниз по ступенькам, он крепко держался за перила, замечая какое-то движение на кухне и, кажется, запах кофе. Тарталья почему-то в форме, но явно не на рабочем месте в это время дня. Этот вопрос встал в очередь за сотней других, более сложных и неприятных, но и они отпали, когда блондин увидел, что происходит на кухне. Кажется, тут они не трахались вчера, но беспорядка стало не меньше, чем в кабинете. — Доброе утро, солнышко, — улыбка Чайлда ослепила разум, прогоняя все переживания. — Я сделал тебе кофе. Предвестник протянул кружку с холодной сильно пахнущей жидкостью, вызывая ответную улыбку. Томе было достаточно одного глотка, чтобы описать этот вкус одним единственным словом: — Отвратительно.